Отравленные воды у выжженного поля

      …Раньше Ваньинь не бывал в гостях у чужих Лордов.       Он вообще в Столицу ездил только на зимний фестиваль. Вместе с матушкой.       (А-Сянь с сестрой и госпожой Первой Наложницей часто наведывались в Столицу. Но это и понятно — у Наследника гораздо больше там дел.       …И у просватанной сестры.)       Нет, Ваньинь ни капли им не завидовал.       (Немножко.)       …Честно говоря, он бы отказался от возможности «гостевания» у Вэней.       У врагов, что напали на его дом.       Цзян Чэн повторял себе это раз за разом.       …У Цзян Лина чешуйки были насыщенного лилового оттенка, так похожие на чешую самого Ваньиня.       А ещё Цзян Лин не боялся показывать хвост.       …Он выносил Вэнь Чао, которого записали сыном Второй Супруги.       Ваньинь не собирался верить ни единому слову ещё одной иньской твари.       (Ваньинь сглатывал горькую зависть, глядя на чужой длинный хвост, который не прятали.)       …Он обязан отомстить за отца.       Должен отплатить ублюдку за смерть Лорда Цзян.       …Ваньинь вздрагивает и открывает глаза.       Ему снова снится, что за попытку убить ублюдка его отдают солдатам Вэнь.       — Опять надулся. — Резюмирует Вэнь Чао, выныривая из воды и опираясь руками о низкий бортик. — Поплавай хоть, креветка — тут не настолько глубоко, чтобы бояться утонуть.       Ваньинь поджимает губы и немного отодвигается от края пруда.       — Я не хочу.       — Ты воспользовался мазью, которую Лин дал? — Настырно вопрошает хвостатый гад. Прозрачные капли стекают по его шее, украшенной нежными чешуйками, по белому незащищённому горлу.       — Не твоё дело.       — А вот и моё! — Насмешничает Чао. — Ты мой кузен, я, может, за тебя переживаю?!       Цзян Чэн отодвигается ещё дальше и отворачивается.       Он мог бы вообще уйти в павильон, где разместили Фэн Мэйчи. И его самого.       Как-никак, Ваньинь — теперь его Наложник.       Но пересекаться с ублюдком Ваньинь не хочет.       …За ним нет явной слежки, но А-Чэн не обманывается — он не сумеет сбежать из столичной резиденции Лорда Вэнь.       Нет, попытаться можно, но его ведь поймают. И накажут.       (И это ударит по репутации матушки. Все же скажут, что именно она воспитала такого непослушного сына.       …Безвыходная ситуация.)       — Если так глубины боишься, хоть ноги в воду засунь! — Вэнь Чао, похоже, нравится над ним издеваться. — А то в столичной резиденции у Мэйчи пруда пока что нет, а в речку поплавать он тебя не отпустит — там мало того что грязно, так ещё и опасно.       — А что, у моего Ххозяина, — Ваньинь едва не сплёвывает, — есть деньги на дом? Я думал, он беден как крыса, раз живёт у вас в резиденции.       Чао хмыкает.       — Ты Мэйчи же — Лорд. Вхож в Десятку. — Он резким движением выбрасывает хвост на берег. Ваньиня окатывает градом капель, от которых на руках и лице проступают чешуйки. — К слову, ты даже в его столичной резиденции бывал.       — Что-то не припомню!       — …Тебя хоть к документам подпускали? — Вэнь Чао с сомнением приподнимает бровь. — Твой папаша арендовал в Столице как раз Фэновскую усадьбу.       — Лжёшь!       — Ага, и всем заливал, что это его собственная!       С Ваньиня довольно, и он сбегает обратно в павильон и запирается в комнате, которую ему выделили.       Ложь! Всё это — ложь!       …И что будет с Яньли? Когда на Пристань напали, она осталась в Столице.       Вэни и её убили?       Или…       — Что ты сделал с моей сестрой? — Ваньиня подташнивает от ненависти.       Ублюдок неспешно поворачивает к нему голову.       — За неё попросил Лорд Цзинь. — Ровно отвечает Мэйчи.       — Поклянись!       — Ты не в том положении, чтобы требовать от меня клятв.       Цзян Чэн захлёбывается колкой фразой. Закусывает губу.       — Если ты навредил моей сестре, я… — Он осекается.       На горле у него — чужая ладонь.       — Не угрожай мне больше. — Равнодушно произносит Мэйчи, и позволяет Ваньиню выдраться и отступить на шаг назад.       (Ваньинь не обманывается — это не ему повезло освободиться. Это его отпустили.)       — Твоя сестра станет Супругой Наследника Лорда Цзинь, как и говорилось в брачном договоре. — Продолжает ублюдок. — Свадьба будет в этом году.       — …Где Яньли сейчас?       — В резиденции Лорда Цзинь. В Пристань она не вернётся. — Пожимает плечами Мэйчи. Кажется, он полностью потерял интерес к разговору. — Лин сказал, чтобы я напомнил тебе про мазь.       Ваньиня всего корчит от ненависти. И он не может промолчать.       — Что, добренького захотел поизображать, ублюдок?! Думаешь, я перед тобой пластаться буду и уже забыл, что ты убил моего отца?!       …Пощёчина — закономерный итог несдержанного языка.       — Продолжишь в этом духе — и после рождения ребёнка я тебя убью. — Ровно произносит ублюдок. Взгляд у него совершенно пустой.       …А утром, во время завтрака, к твари прибегает слуга и нервно докладывает, что «во время раскопки старого пруда в усадьбе был обнаружен труп».       И отдаёт какой-то футляр для веера, покрытый грязью и землёй.       …Ублюдок переворачивает стол — так спешит.       Вэнь Чао тащит Ваньиня по коридорам, а потом силой пихает в повозку и садится рядом.       — Если твой папаша такой святой — какого гуля в усадьбе, которую он выдавал за свою, нашли труп?!       — Это всё ложь! Вы сами в землю какое-то тело запихнули! — Шипит Цзян Чэн.       Он не испытывает ни малейшего желания куда-то там ехать и смотреть на какие-то фальшивые доказательства!       — Если кто-то узнает, что ты — иньская тварь, то это может плохо сказаться на репутации Яньли, — качает головой госпожа Первая Наложница. — Ты же не хочешь навредить сестре? И потом — там лотосы плохо росли.       Цзян Чэн вздыхает, стараясь не показать, что расстроен.       …Его возили в Столицу только зимой, когда не сильно поплескаешься в воде, но А-Сянь рассказывал, что прыгал в пруд летом.       И Ваньинь надеялся, что однажды так тоже сможет…       …Мэйчи, стоя на коленях, воет рядом с лежащим на полотне телом.       …Тем, что от тела осталось.       Какие-то обрывки, бывшие раньше одеждой. Покрытые грязью кости. Клочки волос.       …Глиняная фигурка кошечки, которую кто-то успел протереть.       Футляр, такой же, как и тот, что утром принёс слуга.       С такой же надписью.       «Ли Сенли».       Ваньинь сглатывает.       …Он помнит — так звали мать его жениха.       — …А потом я на них мешочек с перцем вывернул — и шавки расчихались и убежали! — Заканчивает рассказ А-Сянь, и пихает Ваньиня в бок локтем. — О, а ещё к отцу в гости приходила мать твоего наречённого! Хаха! Не могу дождаться, что ты будешь три поклона отдавать малявке, который ещё на горшок ходит!       — Лорды Фэн тоже в Столицу приехали? — Любопытно спрашивает Цзян Чэн.       — Я-то почём знаю? — Брат начинает пихаться локтями и тянуть одеяло на себя. — Я только госпожу Сенли видел, твоего сопливого жениха и эту, как её… Ну, мелкую девчонку — она вроде как младшая дочь Лорда Фэн. Но они ушли быстро — отец сказал, что много дел у них было, а могли бы хоть с Яньли поздороваться! О, а ещё я в небе видел железную птицу!       …Утром Ваньиню сообщают, что его жених погиб вместе со всей семьёй во время пожара.       Ваньинь пятится, пока не упирается спиной в стену.       Закрывает ладонями рот.       Если все Фэны погибли в один день в их семейной резиденции во время пожара, то что делают кости в столичной усадьбе?       «Отец сказал, что много дел у них было…»       …Брат говорил, что в гости приходила Ли Сенли с сыном и сестрой своего Господина.       (Как они могли прийти в гости, если в тот день уже официально были мертвы?)       — Это — Наследник Фэн. Твой будущий Супруг и Господин. — Цзян Чэна подводят к колыбели, в которой, завёрнутый в кучу расшитых одеялец, лежит сопящий младенец.       Рядом с ним — маленькая глиняная фигурка кошки. И деревянная, расписанная в красный и зелёный птичка с янтарными глазками.       Фэн Мэйчи воет рядом с костями.       …Ваньинь хочет завыть.       «Твой отец убил всю мою семью! Не пощадил никого!»