Погружение во тьму

— Вставай моя попка любимая, — бессовестно энергичный Малис тормошил, целовал и лапал в несусветную рань. — Малис... Я ещё сплю, — попытался отмахнулся Элиот, зевая и протягиваясь. — Зачем вставать? — Я запланировал новую поездку в красивое место. Вещи уже собрал и перенёс, маршрут в автопилоте. Тебе что-то нужно захватить, или завернуть в одеялко и перенести? — Второй вариант меня полностью устраивает, — зевнул Фаер. — Даже звучит уютно. — Ты моё чудо, — поцеловал Малис, перебираясь с постели на ручки. — Вот не сомневался ни разу в твоей гениальности. На боте лететь до одиннадцати утра будем, в нём перекусим и кофе выпьем, потом позавтракаем в кафе и пересядем на поезд. Он идёт через живописный заповедник и всякие красотишные места, летать над которыми запрещено. А потом... Потом увидишь, — рассказывал по пути Малис, пока не устроил на разложенных сиденьях Элиота, он забрался к нему и запустил бот. — Всё, солнышко, спим. — Спокойного утра, — зевнул Элиот и шепнул на ухо, уже привычно пройдясь пальцами по рогу. — Я и не знал, что мне с тобой так повезёт. Спасибо тебе за это. — Скажешь тоже, — поцеловал его Малис. — Ты просто вызываешь такие чувства и желания своей офигенностью. Я же тебя хочу знакомить не только с домом, но и с планетой. — Эта планета очень красивая, — заверил Элиот и тихо добавил: — Но ты офигенный. — Ну это я точно не стану отрицать. Всё, спи, не разгуливайся, — накрыл их Малис, и они задремали, не прошло и получаса. По прибытию Элиота разбудил тхаб, они выпили кофе и сжевали по питательному батончику, утолив первый голод. Подзарядки как раз хватило, чтобы сдать вещи в багаж, зарегистрироваться на рейс и отправить бот обратно домой. Когда голод вновь проснулся, они смогли без спеха определиться с кафе и заказать обед. — Странно, что у тебя просто не появилось парня, — улыбнулся Элиот, любуясь наглой птицей, что сидела на бортике летнего кафе и ждала, пока кто-то её угостит. — У вас так много животных в городах, что это даже странно. — Обычной едой не корми, штраф выпишут, — предупредил Малис. — Ну не хотелось мне с другими так время проводить, ты же с другими тоже не всё хотел. — Просто в какой-то момент моя девственность стала минусом, пугающим многих. И сразу мысли были: а что со мной не так? С моей внешностью я, по идее, мог бы легко найти себе любовника. — А что люди думают про таких? — Что они немного ненормальные, или сильно ненормальные. А тхабы? — Наверное, примерно тоже так. Или что большие ожидания. Типа столько себя берёг с конкретной целью и теперь что-то требовать или ожидать будет. И ещё, если ищешь секс и удовольствие, то не получишь от неопытного. Примерно такие темы я слышал. — О! Да, такое я тоже слышал. Не в свою сторону, все же я не говорил всем и каждому, что не спал ни с кем. Но вообще — слышал. Хотя это просто так совпало, — вздохнул Фаер. — Правда с кем попало я тоже спать не хотел. Мне хотелось чтобы в первый раз были чувства. — И... Не разочаровался? — с волнением спросил Малис, на миг показавшись уязвимым и не таким самоуверенным. — Нет. Это, конечно, произошло не так, как я себе представлял, но мне всё понравилось. И это даже романтично, пусть и странно. — Я рад, и чувства были. Может, не такие, как у людей и на свободе, но ты мне искренне нравишься и всё больше. И дорог. — И в прямом смысле слова я тоже тебе дорого обошёлся. Малис рассмеялся. — Самое удачное вложение денег. — И самое прожорливое, — подмигнул Элиот, доедая. — Хотя по мне этого и не скажешь. — Никак не скажешь, и ешь ты мало по нашим меркам, — им принесли заказанные ягоды и Малис подтвердил. — Эти можно тебе и птице. Элиот взял пару ягод и протянул руку. Увидев подношение, птица неспешно подошла и аккуратно взяла ягоду, съела и потянулась за второй. — Её тут, я смотрю, хорошо кормят. На голодную она не похожа. — К сожалению, уже никак нас не разделить, наши города для них — полноценные места и для жизни, и для вот такой охоты. Единственное, что удалось, привить культуру кормить их правильно, и у нас строгие критерии к сортировке и вывозу мусору, который нельзя отправить в утилизатор. Такой как у фабрик, мы то в бытовой всё скинем. — Всё равно часть пищи она добывает сама, а возможность жить в городе увеличивает популяцию птиц, — пожал плечами Элиот. — Есть планеты, где половину видов в дикой природе уже не встретить. — Да, но хорошо, что всё больше правительств сливают данные по защите экологии в сеть и обмениваются опытом. Это помогает, — Малис сверился с часами. — Что ж, уже скоро нужно идти на поезд. Ты путешествовал на них? — Я их видел только в фильмах, исторических. Так — ни разу. Там ведь словно комната едет целая? — Да, но это современный поезд, ты увидишь. Они расплатились и пошли заселяться. Ехать предстояло не так уж долго, но поезд замедлялся на территории заповедника специально. Малис с Элиотом устроились в больших комфортных креслах, а внешняя стена поезда полностью становилась прозрачной. Вскоре Элиот увидел горы, в который начался подъём, а вокруг красовался лес. — Смотри! На вершинах снег! Он там никогда не сходит? — спросил Элиот. — А тут можно будет увидеть диких животных? Смотри, там ещё птицы! — Снег вечный, да. Животных много, но с поезда больше именно виды. — Я словно попал в красивое кино. Я такой красоты давно не видел! — Вот, у нас красиво, да, и чтобы мы не забывали, почему важно следовать правилам и порядку, есть много таких туров и поездов, — гордо рассказывал Малис. — Знаешь, твою родину очень легко полюбить, как и тебя, — погладил тхаба по бедру Элиот. — Какие правильные слова, — проворковал Малис. — Я бы хотел, чтобы ты видел не недостатки, а вот такой наш дом. — Наш? Ты хочешь, чтобы эта планета была моим домом? — Вызывала такое чувство, — кивнул Малис, — хотя я говорил больше о тхабах. — Прости, а я подумал, что ты о нас. Смотри, там что-то цветёт красиво! — Над «нами» я как раз работаю, внедряю в тебя патриотические нотки, — поцеловал в висок Малис. — Это будет наш дом, верь мне. — А ты сам патриот? Своей страны или своего государства? — Я буду твоим патриотом и своей планеты, — пощекотал Малис. — Эй! — рассмеялся Элиот, ловя руки тхаба. — Ты очень вредный! — Это одна из моих лучших черт, — звонко поцеловал Малис. — Самое лучшее в тебе — быть настолько самоуверенным. — Вот, я же говорил! — О... Там... Водопад! Там водопад! — кивнул в сторону Элиот. — Я впервые это вижу! — Да? Есть экскурсии в край водопадов, тут тоже найдём. Где-то и искупнуться можно, но сейчас у нас иной план. Пока смотрим только. — А какие у нас планы? — спросил Элиот. — Мы будем пересекать пустыню с духами. — Да? А там какие духи? Добрые или злые? — Опасные, мы не будем к ним спускаться ночью. Там интересно вышло. Когда мы чуть не сгубили планету, этому участку было хуже всего. Началось восстановление, принятие законов, обучение заботе с детских ногтей. Участок оставили под конец, и когда на него были ресурсы, там уже своя биосистема организовалась, настолько чудаковатая и опасная, что ее решили сделать заповедником с уклоном в экстрим. — Но ты ведь не дашь меня съесть? — хохотнул Фаер. — Я с удовольствием посмотрю на чудную биосистему. — Я выбрал абсолютно безопасный обзор. Я смотрел про твою родину, у вас есть кто-то как лошадь, только шея длинная. Жираф вроде бы, вдохновленно рассказывал Малис. — Вот у нас есть такие ходики для пустыни, мы поедем в гнезде на их спине. Там и ночью безопасно, но позже, в оазисе, можно посмотреть обитателей и, если что, то и духов. — Жирафы? Я только однажды видел живого жирафа. Но я буду ждать этой поездки. А ты часто путешествуешь по своей планете? А есть любимые места? — По настроению, сейчас чаще станем, хочется тебе всё показать. Наверное, самых любимых мест не назову, но в какие-то нравится возвращаться, потому что там много хороших воспоминаний, и ты погружаешься в те эмоции, кайфуешь с них. А ещё с того, что знакомы улицы и тропы, вспоминаешь где ел, заходишь сравнить ощущения. Но по сути ты любишь не место, а себя прошлого и те чувства, которые реанимируешь. — Это даже немного грустно. Любить себя прошлого, а не себя настоящего. Знаешь, я люблю просто хорошие моменты и наслаждаться ими. Когда вдруг, иногда ни с того, ни с сего ты чувствуешь себя счастливым, и стоит это осознать и замедлить, удержать момент. По-настоящему важны только моменты сейчас. — Возможно, я не чувствовал, что люблю себя настоящего меньше, просто и прошлый такой милаш. Я же бесподобен с рождения, — заверил Малис с серьёзным лицом. — Воображуля, — рассмеялся Элиот и даже слегка ткнул пальцем в бок тхаба. — Ты потрясающе самоуверенный, и это не раздражает, что странно. — Я просто это несерьёзно, а потому что тебя забавляет, — Малис указал на пёструю стайку птиц. — Смотри, ягодные любители, все разные, как цветы. — О, значит если тут заблудиться, то с голоду не умрёшь. Меня это и правда забавляет. — Не заблудимся, — поцеловал в нос Малис. До самой остановки они разглядывали виды в панорамное окно, а по прибытии пересели на трансфер в пустыню, где им раздали браслеты и дополнительные метки, а также зачитали инструктаж по безопасности. Привезли их сразу на площадку, и их группа из девяти тхабов и одного человека, Элиота, дружными восторгами встретили длинноногое существо с гнездом на спине, больше всего напомнившее не жирафа, а динозавра с длинной шеей. — Ого! Это... Он великолепен! — радостно отозвался Элиот, сдерживаясь, чтоб не захлопать в ладоши. — В нём можно высиживать птенцов! Малис, как их называют? Они ведь древние? — Они тут в пустыне и около неё завелись. Их головы высоко, туманы их не достают, но могут проваливаться в норы змей и ящеров ноги, поэтому их ведут проводники. Зовут длинными обычно, но я выделил название, — достал виртокно Малис, устроившись с Элиотом на диванчике, что шёл по периметру всего гнезда. — Эородонт вехрястый, как по мне, название длинное, как и это создание. — Я никогда не ездил верхом на животных, — заверил Элиот. — Хотя читал об этом и даже видел на видео. У нас есть лошади, но они очень дорогие и мне не по карману прогулка на них. — Это тоже можно устроить, — обнял за плечи Малис и пристроил ноги Элиота у себя на коленях, начав их неспешно гладить. Остальные тхабы иногда посматривали, но в основном просто болтали своими компаниями, пока гигант неторопливо въезжал в пустыню. — А тут редко бывают рабы? — спросил Элиот, любуясь горизонтом, песком и наслаждаясь ощущением свободы и простора. — На нас смотрят. — Наверное, или группа такая. В целом действительно, зачем тащить постельного в пустыню за глюками? Элиот слегка скривился и спросил: — Я тоже постельный? — Да, такой статус на торгах присваивался, что внутри происходит, никого не волнует, разве что из любопытства. — Я скорее твоим отношением интересовался, — признал Элиот. — Я прекрасно понимал, что с моей внешностью я точно попаду в постельные. — Ты моя сладкая обожаемая печенюшка, — шутливо укусил Малис. — Считаю партнёром, так и отношусь. Ну, статусом тоже пользуюсь, потому что не хочу потерять. — Это меня радует, не последняя часть, а первая. А тут много странных животных живёт? — спросил Элиот, вглядываясь в туман внизу. — Ночью все опасные и ядовитые, как и сам туман, — открыл виртокно Малис, показывая в основном ящеров и змей. — Дружелюбные будут в оазисе, но если туман поднимется, нам раздадут медиков. Вообще, лучше бы сразу дали, но медик остановит действия тумана, а так он вызывает видения, реальные сны, но не подсаживает, как наркотики. — А ты пробовал наркотики? — спросил неожиданно Элиот, слегка поёжившись. — Один мужчина, с которым я был на свидании, добавил мне наркотик в коктейль, но мне повезло. Официант заметил странное состояние и вызвал копов, никаких видений не было, просто мир стал тяжёлым, словно тонны воды сверху. — Видимо, это наркотик насильников, — прижал к себе крепче Малис. — Я пробовал на себе курительные смеси для релакса. Они у нас в списке легальных наркотиков, ещё в молодости кое-что из запрещённого принял, но в итоге просто блевал до позеленения. — И видений не было? — удивился Элиот. — Даже жаль. Раб доверчиво прижался к тхабу, обхватив ладонью предплечье хозяина и любуясь сюрреализмом пейзажа. — Если что-то и было, то я не помню, но точно пару раз отключался, — поцеловал в щёку Малис. — Красиво тут, о, вон, небесные сияния! Они тут бывают, и на полюсах. — У нас тоже есть северное сияние, но его почти невидно, — Элиот огляделся и вдруг спросил. — А ты дашь мне вольную? Малис поставил на плечо подбородок и грустно уточнил: — Ты хочешь уйти от меня? — Нет, я хотел бы знать, что могу уйти от тебя, а не уйти от тебя. Эта большая разница, — улыбнулся Фаер. — Но я с тобой счастлив, и это меня пугает больше всего. Элиот провел пальцами по лицу тхаба, став вдруг серьёзным. — Не бойся, я дам тебе то, что будет нужно, и ты не захочешь уходить, — потёрся о руку Малис и нахмурился. — Я... Я не отпущу тебя. Но прозвучало так, словно Малис, действительно, не желая дать свободы, всё равно даст, ещё и позаботиться, чтобы Элиот не встретил проблем. Фаер поёжился, не уловив, и сказал, задумчиво смотря куда-то за плечо Малиса: — Я понимаю, что то, что я испытываю — неправильно. Я не должен быть счастлив в рабстве. Я должен жаждать свободы и ненавидеть тебя где-то в глубине души. Но почему-то не могу и это идёт против человеческой природы. — Будем считать, что я настолько хорошо справляюсь и вообще прекрасен, что со мной рабство не тяготит. Я просто свалился такой чудесный и готово. — Но ведь это не так. Ты выбрал меня и заказал с доставкой на дом, словно бы модную майку. Это же жутко звучит, — покачал головой Элиот. — Меня подобные истории пугали больше, чем что-то ещё. Такие маленькие моменты полного расчеловеченья. Вроде бы ничего страшного, но по сути то... Это жуткие будни. Малис погладил по щеке. — Я не знаю, как это изменить, но я с самого начала знал и думал, что встречу личность. Даже гадал, что будет, если не поладим, или я пойму, что мне одному лучше, как и всегда было. Фаер закрыл глаза и потерся лицом о ладонь. — И как? Разочаровался? Вернёшь покупку в магазин? Во мне есть производственный брак. — Ты моё совершенство, — стал целовать лицо Малис. — Ты идеальный, ничего бы не менял. Пусть мы встретились так, чуждо для тебя, обыденно для нас, важно то, что есть сейчас. Я постараюсь, чтобы ты не захотел уходить, а если вдруг... решим и это. Просто... Страшно потерять тебя. — Тогда не оставляй меня одного в лесу: я там точно потеряюсь. Малис облегчённо рассмеялся. — Нигде не оставлю. Слышавшие их милоту тхабы, дружно заулыбались. — А долго нам ещё до оазиса? — спросил Элиот, покраснев. — А там нет тумана? — Блокирует, увидишь. Им раздали очки с увеличением, и указали на норы в песках. Тот был сейчас похож на корку, а не пересыпался, как думал Элиот. Зато они увидели ярких, даже чуть светящихся змей. — А змеи ядовитые? — спросил Элиот. — Я в одном клубе тоже так светился. На мне была краска для тела, на брате тоже, но другого цвета. — Да, ядовитые, мы еще рога красим, тоже классно. А хвостатые кольца на хвосты надевают, тоже прикольно. — А сколько рас у вас на планете есть? — спросил Элиот. — А сильно дешевле те, кого продают на вторичном рынке? — Могу открыть базу, когда заночуем, и глянешь архивы. Про расы даже не знаю, свободные только мы, тхабы, остальных учитывают, конечно, но специально не смотрел, — Малис указал на бредущую линию из лиловых скорпионов. — Семейство, наверное. За глюками спускаться не будем, мне сияние неба нравится. — Ты можешь купить одного раба на вторичном рынке? — спросил осторожно Элиот. — И отпустить его? Это не будет очень дорого для тебя? — Я думал, ты цены хочешь посмотреть. Такие отпускные мероприятия отслеживаются, хотя никто не прикажет, как тратить деньги, но заметят. — И это будет противозаконно? — спросил Элиот, поёжившись. — Нет, просто знаю, что заинтересуются мотивами. Да и обратно поймать раба могут, а кому-то сложно устроиться. Честно говоря, большая ответственность для простого «отпустить на волю». Можно всё устроить, если поможешь. Но как выбрать например? Там же будет не один раб, а всех я выкупать не стану, точно проблемы начнутся. Или вдруг ему некуда будет возвращаться или не захочется, тогда здесь устраивать надо, выделять содержание, отвечать, если нарушит закон. В целом, думаю, всё делается, чтобы такая благотворительность была неудобна нам. — Я про одного конкретного человека говорю, про Тима... Он из наших. Его хозяин выставил его на трёхдневный аукцион вчера. Ему и так очень досталось, и ему есть куда возвращаться, — пояснил Фаер. — Тогда заберём, не волнуйся. Давно с ним говорил? — Вчера утром по связи без картинки, до того, как работники аукциона его забрали. — Нормально, успеем, — заверил Малис, — но отпустим не сразу, пусть восстановиться, и мне так легче устроить. — Он... Там всё очень плохо, — рассказывал Элиот. — Второго хозяина он просто не выдержит, как и продолжения рабства. — Так я же ничего не буду делать, у меня ты есть. Восстановится, спланируем маршрут и отправим, чтобы не перехватил никто. — Я знаю. Я про то, что нам обязательно нужно его купить, чтобы он дальше не пошёл, — обнял тхаба Элиот. — Я тебе доверяю. — Вот и правильно. Дальше ехали, любуясь окрестностями, им рассказали немного о животных, а после туман поднялся выше, и пара тхабов действительно спустились по зверю ниже, устроившись на ногах. — О... — улыбнулся Элиот и вдруг густо покраснел, вспомнив не к месту минет. В голове Фаера укоренилось, что сосать в паре раб и хозяин должен именно невольник, но Малиса эти глупости не интересовали. К тому же Элиот привык в процессе придерживаться за любимые рога. — Похоже, до нас доходит туман, здесь эффект будет ниже, не беспокойся, — поцеловал его Малис, и они оба прикрыли глаза, погружаясь в сны наяву до самого оазиса. — Знаешь, ты меня испортил... Мне все время вспоминались интересные вещи, — признался Элиот, говоря шёпотом. — К примеру, твои губы на моём члене. — Вот ты маленький прокааааазник, — восхитился откровению Малис. — Но мне нравятся твои мысли, следуем по расписанию. Их проводили в кафе, и Элиот осмотрелся. Оазисом действительно было зелёное место с водой и укрытиями, но находилось оно под энергетическим куполом и другой защитой от созданий пустыни, и туман сюда не проникал. Здесь же были яркие птицы, множество цветов и растений, активных ночью, а ещё мелкие зверюшки-пушистики, которые прилипали к одежде, как репейники, да и размера были примерно такого. — Они так хотят выбраться из пустыни или просят еды, — улыбался Элиот, гладя зверька по спинке пальчиком. — Их можно покормить? — Да, они вроде мох тут едят какой-то, так что не парься. Смотри, их можно слепливать друг с другом или залезть в них целиком. Они как попкорн с глазками, их не раздавить, так что кайфуй. Малис зачерпнул горсть шариков и нахлобучил на голову, получив смешной парик. — Ты мой красивый! Стой ровно! — рассмеялся Элиот и принялся набирать шариков, расставляя их по рогам своего тхаба. — Я праздничный и модный, — кивал Малис, а шарики довольно жмурились и иногда попискивали как игрушки. — Мы им просто интересны, — сделал вывод Элиот, гладя шарики по бокам. — К счастью они дружелюбные, но вывозить нельзя, учти. — Даже жалко будет снимать эту красоту с рогов, — заверил Элиот, снимая фото на свой терминал и выкладывая их на свою страницу. — Хе-хе, хорошо вышло, — нагрузил в свою очередь на Элиота тхаб и сделал фото. — Ладно, давай по десерту, пройдёмся и в номер, найдем твоего коллегу. — Давай, — Элиот болтал ногами, качая на них липучек. — На мою страницу куча тхабов подписалась. Даже один из наших спутников. — Потому что ты симпатяшка улыбчивая. Они прогулялись по оазису и даже искупнулись в небольшом озере, а после пошли в номер вымотанные и уставшие, но довольные. После душа уже в постели Малис активировал доступ и открыл базу с рабами. Элиот тут же прижался с боку, но Тима узнал не сразу: тот очень похудел за прошедшие недели, черты лица заострились, а под глазами залегли чёрные круги. Даже на фото было видно, как тот потух, хотя Фаер помнил его смешливым, активным и постоянно болтающим. — Это Тим, — закусил губу Элиот. — Понял, — открыл анкету Малис и сделал ставку, затем поставил уведомление. — Думаешь, у нас получится? Я боюсь, что если его купит кто-то ещё... То ему конец. Подожди, я тебе его фото покажу, ты поймёшь, — Элиот порылся и нашёл нужное, повернул экран с улыбающимся Тимом к своему тхабу. Малис даже данные перепроверил. — Не могу понять, зачем так делать... Я куплю его, предупреди своих, чтобы не лезли в торги. — Я предупрежу, — кивнул Элиот и принялся писать сообщения. — Тим на себя совсем непохож. Он ужасно изменился за такое короткое время. — Угу, даже твой начальник приободрился. Я кстати приготовил тебе досье, в нём всё, что я узнал. Но успокою сразу, что сценарист не при делах, нужен был груз. Его команду тоже проредили, чтобы впихнуть своего человека. — То есть... Нам просто не повезло? — спросил Элиот. — Жуть, ведь купи меня не ты, а бывший хозяин Тима... Я бы сейчас был в полной жопе. — Извини, Элиот, дерьмо случается. Ни на кого нет планов у вселенной, мы можем просто надеяться, что нас прибьёт к берегу получше и учиться плавать. — Я знаю, просто на мгновение стало страшно: я представил себя на его месте, — Элиот плотнее прижался к тхабу. — Ты ведь не уничтожишь меня? — Я желаю, чтобы ты сиял и улыбался. Я видел тебя, когда ты испугался в самый первый день. Не желаю вызывать таких эмоций, — раздался сигнал, и Малис глянул ставку. — Перебили, но шаг минимальный. Посмотрим, кто ещё там есть, это всё равно на пару дней, мы как раз вернёмся и подождём Тима. Торговались за Тима неактивно, но один из покупателей был с закрытого аккаунта при пометке «работник безопасности». Малис больше из азарта перебивал ставку с десяток раз и нахмурился. — Упертый или нет, не понимаю, — Малис сделал поиск. — Настройки скрыты, а эти двое торгуются ещё и за другие лоты, точно уйдут. Ладно, утром глянем расклад. Малис открыл базу элитных постельных, но там было пусто, поэтому он выгрузил архив прошлых торгов и сделал сравнение. — Это цены элит и вторичка, разница большая как видишь. — Разница огромная, — присвистнул Элиот. — А этот брюнет ещё более красив, чем я, так что даже не смотри на него. Смотри, на меня. Ой... А это кто? Он словно изо льда вырезан! — Не помню, сейчас... — Малис открыл анкету. — Раса алтос, — тхаб сделал поиск по базе и прочёл основное. — Довольно мстительные и гордые, ещё и войны хорошие. Интересно, кто купил, ушёл он в закрытый профиль. Я не встречал алтосов. — Ты представляешь, насколько с ним сложно? — спросил Элиот. — О, нэко. Их тут много, почти как людей. — Не представляю, но мне теперь очень интересно. Я впервые видел его в продаже. А нэко часто сами родители продают, так что их действительно много. — Думаю, этого ты не узнаешь, — слегка прихватил за ухо Элиот. — Я у тебя буду первым и единственным. — Конечно, — рассмеялся Малис. — Первый, единственный и неоспоримый. Так что тебе там виделось в тумане-дурмане? Тхаб принялся ласкать и целовать. — Что мне только не виделось, — с придыханием сообщил Элиот и перевернулся, подставляя под ласки спину и поясницу, довольно застонав. Малис как всегда не спешил, да и зачем, когда наслаждаешься каждым сантиметром тела любимого. Раздевая, он всё так же трепетно касался его, планомерно возбуждая, так что когда они слились в едино, Элиот не испытал дискомфорта, только предвкушение. Фаер застонал довольно, выгибаясь, двигаясь навстречу, отдаваясь бесстыдно и жадно. — Огонёчек мой яркий, — шептал Малис, доводя до пика и следуя за разрядкой Элиота, наслаждаясь снова и снова, пока не появились первые лучи рассвета. Уставшие и взмокшие, они уснули, встав только ближе к одиннадцати. — Я заказал нам завтрак и проверим аукцион Тима, — завернулся в халат после душа Малис и раскрыл виртокно. — Пара смен ставок, но опять последняя за скрытым профилем. Не нравится мне это, однако цена всё ещё в нижнем ценовом сегменте. — Как ты всё успеваешь, — зевнул Элиот, довольно потягиваясь. — Мне до сих пор двигаться лень, а думать — тем более. Тхабы явно сильнее людей. Ты после такой ночи по-прежнему в состоянии... Действовать. — Ты мне льстишь, да и мы следим за своим здоровьем. Сходим с тобой в центр на обследование, подберём витамины, вдруг, я о тебе плохо забочусь и не так кормлю. Мой маленький огонёчек, — забрался к нему Малис. — Днем пустыня свободна от туманов, а в оазисе есть развлечения и можно искупаться. Выпьем по питательному смузи, перекусим ягодами и пойдём есть блины. — Отличный план. И не волнуйся, я себя чувствую хорошо, даже чудесно. Думаю, что со мной всё как раз сейчас хорошо, — кивнул Элиот, с неохотой поднимаясь. — Просто я расслабился, отвык уже вставать на работу ни свет, ни заря. — И не надо, отсыпайся, — погладил по спине Малис. Пришло уведомление на терминал, и тхаб сходил за тележкой с завтраком. — Знаешь что забавно? Без работы дни стали ещё короче! Мы так часто занимаемся чем-то интересным, время летит незаметно. — Приятно слышать, — заверил Малис и протянул коктейль. Он открыл карту оазиса с отметками. — Смотри, это то, что успеем, потом обратный путь предстоит. — Тогда нужно идти, — улыбнулся Фаер, потёршись щекой о плечо и, выпив коктейль, принялся быстро одеваться и убирать волосы в хвост. — Думаю, за Тима лучше в конце торгов ценник поднимать. — Так и планирую, пусть тот безопасник расслабиться, ещё кого посмотрит. Поев блинов, они отправились к озеру и искупались, затем поиграли на пляже в мяч, познакомились и подкормили местную флору и фауну. Оазис служил пристанищем для множества растений, птиц и животных, которые скрывались от ночных туманов и хищников пустыни, перемещаясь в безопасности днём. — Этот оазис словно бы очень оживлённый порт во время ночного шторма: куча разных видов, и все толпятся в небольшом пространстве, надеясь улететь, — улыбался Элиот, делая себе бусы из глазастых шариков. — А я бы тебя нормальными украшениями с ног до головы обвешал, — сообщил, проходя, грузный тхаб, и занял лежак рядом с ними. Элиот ехидно улыбнулся. — Я существо хрупкое: такое количество побрякушек меня бы задавило, как и ты. — Больно острый язычок, — рассмеялся тхаб беззлобно, внимательно смотря на Малиса. — Так и есть, чудо чудное, — отозвался тот, с обожанием глянув на Элиота. Тот разве что и надевал, так иногда их улов с купания на яхте. — Он сам по себе украшение, даже не знаю, чтобы не мешало. — Если будете продавать, то сообщите мне? — спросил тхаб. — Люблю таких... Ярких. — Если он решит меня продать, я ему рога отпилю и бусы из них сделаю, — обнял Малиса Элиот. — Элиот не продаётся, я очень дорожу своими рогами, — спокойно сказал Малис, увеличивая лежак и обхватывая в ответ Фаера. — А есть секрет... Почему он у тебя такой... Искристый, откровенный, открытый? Подскажешь, как добился? — спросил собеседник. — Терпение и хорошее отношение, — ответил Элиот за Малиса. — Я доверяю своему тхабу. Верю, что даже если я буду не прав, то он не использует свою власть. — Так и есть, плюс моё очарование. Если цветок ломать под себя, он зачахнет, и ты никогда не узнаешь, каким он бы мог быть, получая только заботу и любовь. Я просто уверен в себе, мне не нужно ничего доказывать, а искренняя улыбка лучше любой вымученной или по приказу. — Спасибо за совет. Редко можно увидеть настолько... Очаровательного сапиенса с настолько открытой улыбкой, — заверил грузный тхаб и пошёл купаться. — Ты само очарование, — заверил Элиот. — Ага, я вот так и говорю всем, и мне уже даже верят, — погладил по голове Малис. — Ты и правда у меня искорка. — Это по тому, что ты меня не стал тушить. Знаешь, ты прав, если бы ты меня под себя ломал, я бы таким не был. И красоты этого места бы не видел. А так... Я даже немного рад, что всё так вышло. Только остальных жаль. — Мне тоже становится как то не по себе... Тоже немного жаль, пожалуй. Не безадресно, а твоего знакомого Тима. Раньше я просто думал, что есть рабы и есть. Удобно даже. Действительно ведь, только деньги давай, а заказываешь живого разумного как пиццу. Я понимал, что ладить тоже придётся, но положение силы даёт уверенность, а законность — непогрешимость и правоту своих мотивов. — А я пицца с чем? С Чили? — спросил Элиот. — Но это же даже дико немного. Покупать человека. Я бы не смог... Но я и не рос там, где это нормально. — Ну да, а так может и тоже смог бы, дело ведь привычное по сути. Перчик ты мой, — фыркнул Малис. — Вот и я о том же. Есть расы в которых считается неэтичным держать домашних животных. А для меня это нормально, — сказал Элиот и предложил. — Пойдём плавать? После заплыва они пошли перекусить, а там и наступило время фоток среди ароматных цветов и вездесущих шариков.