Погружение во тьму

Элиот поздно разлепил глаза: очень долго не мог заснуть, опасаясь, что к нему придут ночью. Умывшись и зевая, он направился на кухню и принялся готовить еду. Система сообщила, что Элиот покинул спальню, и Малис выбрался из кабинета, торопливо прошёл к нему. — Привет! О, ты готовишь... Я обычно заказываю готовую еду. Нужно что-то? — У тебя немного продуктов, но блинчики я сделаю. Будешь? — спросил раб и улыбнулся. — Я правда хорошо готовлю. — Давай, я закажу тогда нам закусок на начинки, — выцепил из терминала виртокно тхаб и стал набирать ягод и всяких рыбных и мясных деликатесов с сырами. — Выбрал вещи? Оплачу сразу и их. — Выбрал. А чем мне можно заняться? Я просто не знаю, чем себя нагрузить. — М, а чем хочешь? Выбери себе хобби. Я вот недавно посадил микрозелень в горшки на заднем дворе. Копошение в земле довольно грязное дело, но занятное. — Эм, я всегда много работал. Можно я продолжу тренировки по плаванию? — Вполне, — ответил Малис. — Теперь я твоя работа. Можешь применить ко мне свой трудоголизм. — В каком смысле? — спросил Элиот, снимая первые блины. — Как на счёт приветственного утреннего поцелуя? Ну или дневного, учитывая время, — Малис совместил корзину Элиота со своей и выбрал срочную доставку, сразу оплатив. — Я не умею. — Иди сюда, — похлопал себя по коленям Малис, развернувшись из-за стола, и с волнением уставился на Элиота. Фаер понимал, что если хочет настроить хозяина к себе хорошо, нужно что-то делать и подошёл, неловко забрался на колени, прижался губами к губам. Малис его надежно обнял и погладил по спине, вовлекая в поцелуй, делясь теплом и добиваясь ответа. Элиот быстро приспособился, даже повернул голову на бок, неспешно целуя в ответ, даже обнял за плечи. Малис прижался, словно поощряя, увлекая, пока не донёсся запах горелого. — Мои блины! — спрыгнул с колен Элиот и метнулся к сковороде. — Вот, доставка — оно надёжнее работает, — подошел ближе Малис и прислонился к столешнице, любуясь своей покупкой. — Как же я доволен, что зашёл на торги. Мог бы ведь и другому достаться. — Мог бы... А ты явно не плохой вариант, — протёр сковороду Элиот и вновь налил блин. — Пожалуй, я согласен, что рабов надо трахать, но не истязать, а то всякое бывает. Зачем портить красоту? — погладил попу Малис. — Тем более ты мой первый раб. — Малис, не надо меня трахать, — попросил тихо Фаер. — Да чего ты так боишься? Я же не стану калечить. Это вообще не смертельное дело. — А ты хочешь, чтобы тебя кто-то трахал? — Пока меняться не думал, но я все ещё не в ужасе. — А вот я в ужасе, — честно сказал Элиот. — Я боюсь, мне страшно. — Тогда развеем твои страхи поскорее, — пообещал Малис, становясь еще более довольным. — Как ты вообще без секса живёшь? Тебя никто не возбуждал? — Первое время я учился, потом много работал, да и... Нет, меня привлекали некоторые люди, — обтекаемо ответил Элиот. — Но у них не было моих шикарных рогов? — с придыханием, но шутливо уточнил Малис. — Вот рогов точно не было. А можно их потрогать? — уставился на них Фаер с любопытством. — Да, только блины не загуби. Пахнет хорошо, я планирую поесть, — наклонил голову Малис, радуясь, что человек его не пугается. Так не надо его будет заставлять, сам согласится, когда обвыкнется, но дружить и затягивать тхаб с ним не собирался. Элиот снял блин, налил теста и затем осторожно потрогал рога, сообщив: — Как бархат, тёплые. Приятные на ощупь. — Да, мало у кого такие рога, у вас вообще на голове только волосы. Не скучно? — Я скучно смотрюсь? — возмутился Элиот почти обиженно, и обаятельно улыбнулся, показывая, что шутит. — Нет, но вдруг голове одиноко, — привлёк тут же Малис и поцеловал. — Блины спалим, — отстранился Элиот через пару минут. — Садись и не мешай! — Не командуй, — не сильно сжал ягодицу Малис, но перестал перетягивать на себя. — Прости, — мирно согласился Элиот. — Но пожалуйста, не мешай готовить. Пятнадцать минут и закончу. — Хорошо, доставка успеет. Сделать кофе? — полез за чашками Малис. — Если тебе не сложно, — ответил Фаер, полностью занявшись готовкой. — А почему ты раньше не покупал рабов? — Да как-то и так неплохо жилось. Всё же и посторонний в доме, и общаться надо, и чего ждать непонятно, и ответственность же, — почти описал покупку домашнего питомца Малис, разве что пальцы не загибал. — Но зарегистрирован в базе торгов был и получал уведомления, иногда просматривал аукционы. А тут ты — такой невероятно красивый. Вот и решился. — А ты посмотрел, где мой начальник? Можно мне ему позвонить? — спросил Элиот. — Да, посмотрел, он не скрыт, но поговорить вы сможете, если хозяин Джонатана разрешит ему ответить. — Хорошо, можно позвонить ему? Я волнуюсь за Джонатана, мы по-своему дружны. — Да, не ограничиваю. Я наверное не слишком правильный хозяин, но мне как-то не с чем сравнивать, — развел руками Малис. — Значит, мне повезло... А можно ещё одну просьбу? — прищурился хитро Элиот, зная, как это действует на мужчин и женщин. — Говори, — кивнул тот, желая вновь потискать Элиота. — Мы можем выбраться куда-то к воде? Хочу поплавать. Это всегда снимает с меня стресс, а я последнее время всё время в стрессе. Пойдёт всё: море, озеро, речка, бассейн. — Бассейн на заднем дворе, но можем слетать и к морю. Моя работа хороша тем, что не привязана к офису. — У тебя есть бассейн? — удивился Фаер. — Он вполне подойдёт! Я просто не заметил его. — Но к морю я теперь всё равно хочу. Выбери плавки, а лучше плавай голым. Сквозь купол никто не увидит. — Ты ревнивый? — спросил Элиот. — Никогда не плавал голым, но пока не готов пробовать. — Да, я не намерен тобой делиться, — протянул чашку с кофе Малис. — Это хорошо, — не стал спорить Фаер, закончив готовить, и сел напротив, сделал глоток. — А ты сам часто плаваешь? Ответить тхаб не успел, пришло сообщение о доставке, и Малис пошёл забирать покупки. Вернулся он с пакетом с едой. — Твои покупки я оставил у лестницы, — сказал он, доставая упаковки с уже готовыми закусками и мытой зеленью и ягодами. — Что ты там спросил? А, плаваю по настроению, мне нравится ранним утром. Помогает проснуться и размять тело, сразу силами наполняюсь. — Может, поплаваем после завтрака? Оценю твои навыки и, если ты плаваешь медленнее меня, буду тебя этим дразнить, — сообщил Элиот и показал язык тхабу. — Игривый, — довольно отозвался Малис, заворачивая копченую красную рыбку в блин, — такой ты лучше испуганного. Ты сказал, что много работал. А с какой целью? На какую жизнь копил? — На спокойную жизнь. Ты же видел моего брата. Мы близнецы и родители нам ещё в детстве твердили, что нам и учиться незачем. Мол, такие хорошенькие мальчики выйдут замуж или женятся на состоятельных, и будут жить лучше, чем они жили. Мы росли в старом вагоне метро, что кое-как отец переделал в дом. Мой брат так и сделал, в шестнадцать вступил в брак с тем, кто старше его в три раза. А я хотел подняться за счёт ума, доказать родителям... Прости, это так глупо. — Совсем не глупо, ты шёл к цели, и очевидно голова у тебя и правда варит. Твои родители сейчас лучше живут? Пошли им денег, если надо. — Их содержит муж моего брата, — пожал плечами Элиот. — Сейчас они живут хорошо. Он же и обучение моё оплатил. — Ну и славно. А свою жизнь какой видел? Спокойную понимаю, но как именно? Дом, квартира, планета какая? — Квартира в два этажа, — задумался Элиот. — Там любимый кот. Хотел остаться на родной планете. — А своя семья? — Мне хотелось семьи, но с кем-то... Особенным. Для кого мои загоны не станут пугающими. — А какие у тебя загоны? — Те, из-за которых я до сих пор девственник. — Это поправимо, да и вообще результат обстоятельств, — рассмеялся Малис и осмотрел стол. За разговором они все блины доели. — Греться на солнце и плавать? — Только дай мне позвонить Джонатану, а потом греться на солнышке, — напомнил Элиот. *** В двери спальни Джонатана постучал Хаит и громко спросил: — Тебе звонит Элиот, будешь с ним разговаривать? — Да! — подскочил так и лежащий после пробуждения Джонатан, но о рывке тут же пожалел, зашипев. Зад саднило. Хоть не порвали, но по ощущениям — раскурочили там нафиг. Переждав и сделав пару вдохов-выдохов, Джонатан открыл дверь и выхватил окошко со звонком. — Спасибо. — Не за что, — кивнул тхаб. — Поговоришь и иди есть. Хаит развернулся и вышел, закрыв двери. — Джонатан, привет, — сказал Элиот. — Ты плохо выглядишь. Всё хорошо? — Нет, не хорошо, — скривился Джонатан, устраиваясь на диване и ложась на бок. — Мне не повезло. У тебя как дела? Есть одежда? Тебя били? Это... тоже? Элиот покачал головой. — Меня не били... И не трогали. Ну... Потрогали немного, не сказать, что грубо или даже слишком настойчиво. Одежда есть, ещё и заказать разрешил. Ты... Тебе не нужна помощь? Может, медик нужен? — Нет, это... бережное насилие, чтоб меня хватило надольше, видимо, — скривился Джонатан, но посмотрев на Элиота, всё же улыбнулся ему вполне тепло. — Я рад за тебя. Ты главное будь внимателен к себе и думай о себе, заботься. Не забывай хорошо и вовремя кушать, Снежинка. Хотя бы один из нас будет в относительной безопасности. Ещё кого-то нашёл? Мне дали с отцом поговорить, я успокоил его. — Я с тебя начал. Позже попрошу найти Стива и Тима. А остальных я, если честно, по именам не помню. Я могу тебе иногда звонить? Это не принесёт тебе неприятностей? — спросил Фаер с беспокойством. — Не знаю, но думаю нет. Попробуем хотя бы пару раз в неделю созваниваться. Я тоже буду звонить. Элиот, будь осторожен, если что... думай о выживании. Мы не выбирали и ничего не решаем... — Не похож Малис на того, кто представляет угрозу для меня, — заверил Элиот. — Ты сам держись и не нарывайся. Я знаю, у тебя характер, только сейчас не время. И сам не забывай есть, если что — лучше быть готовым и иметь силы бежать. Джонатан вздохнул, с надеждой подумав об отце. — Если что, я тебя не оставлю и буду бороться, — пообещал Джонатан. — Не будем искушать судьбу, лучше меньше, да чаше. Тоже попробую узнать про остальных, будь осторожен, Элиот. Ты прав, я знаю. Надо выжить и всё обязательно наладится. Они попрощались, и Джонатан отключился, посмотрел некоторое время на пустое окошко и лёг обратно. Стало немного легче, да и на душе спокойнее. А если позу подобрать и не дёргаться, то может получиться заснуть вновь. — Джонатан, пошли завтракать, — позвал его с той стороны тхаб. — Вставай, не стоит голодать. Человек уже забыл, куда его звали, но поднялся вновь. Вот только походка и всё остальное, а еще эти ощущения в ногах и руках... Он себя не видел, но представлял, насколько сильно ковыляет, и не хотел это показывать врагу. Открыв дверь, Джонатан протянул окошко. — Спасибо, я потом... Я устал, я хочу ещё спать. — А нужно поесть. Держи, вставишь в себя и приходи есть. Через четыре часа вставишь вторую и будешь как новый, — протянул две медицинские свечки в упаковке Хаит. — И не надо трагедий. Я уеду через два часа на сутки. Джонатан переборол себя и забрал лекарство, закрыл дверь и пошёл в ванную, уговаривая себя, что нужно просто делать необходимое. Да и увеличивать собственные страдания из-за пустой гордости точно не стоит. Вставив свечу, Джонатан глотнул воды, прополоскал рот и двинулся в сторону кухни. Тхаб кивнул на мягкий диванчик, на котором лежали подушки, а затем поставил на стол кашу со свежими ягодами, миску супа, чашку крепкого кофе и сообщил: — Я приеду и привезу тебе твой терминал. Ещё держи. Тхаб положил на стол двое штанов и майки. — Пока меня нет, ты можешь носить их и дома и на улице. На улицу выходить можешь только с Шелти, — сообщил тхаб. — Спасибо, — утащил к себе одежду Джонатан и начал одеваться, смотря на еду на столе. Оказавшись в одежде и устроившись на подушках, Джонатан подтянул чашку кофе и, сделав глоток, обхватил ее руками. Те почему-то мерзли и было приятно греть их об посуду. — Сейчас я тебя наказывать не буду, но я разрешил тебе одеваться, лишь когда меня не будет, — напомнил Хаит абсолютно спокойно. — Оставлю тебя без десерта, но в дальнейшем слушай, что говорю. Джонатан вздрогнул, отругав себя мысленно. Нужно быть внимательнее к таким мелочам. — Извини, — сказал Джонатан и придвинул кофе ближе к себе. Оно точно не десерт, а его хотелось как раз больше всего. — Ладно, я сам виноват, не сконцентрировал твоё внимание на условиях, — улыбнулся тхаб и достал фруктовый салат. — Ешь, что хочешь, не буду тебя смущать. Хаит нагнулся и поцеловал раба в висок, растрепал волосы и вышел. — Можно? — через минуту заглянул на кухню Шелти. — Без проблем, — вытер рукой губы Джонатан и сделал глоток кофе, а там и кашу подтащил. Голодать действительно глупо, раз дали, то лучше уж съесть. Но на Шелти почему-то было смотреть так же стыдно, как и на тхаба. Шелти или знает, или догадывается, или вообще помнит по собственному опыту, чем обернулась ночь для Джонатана. Парень сел напротив, поджав ноги и тихо заговорил: — Мне жаль... Мне никто не объяснил, тебе я скажу заранее, но решай сам. Пока ты будешь бодаться с Хаитом, он будет... Таким. Если с ним не бороться, то он вполне вменяемый, даже более того. Он умеет быть мягким и уступчивым, если просить, не требовать. Если он обещал выпороть и ты сопротивляешься, то он выпорет по настоящему, если послушно стащишь штаны и подставишь задницу, то слегка хлопает по ягодице. У него есть странности по поводу контроля. — Да он на бошку отбитый извращенец, — выдохнул Джонатан, вновь с силой сжав руки в кулаки. — Я не представляю, как ты выжил... Как не потерял себя, научился находить решения в этих обстоятельствах. Ты действительно сильный, Шелти. — Может, когда проводим Хаита в его деловую поездку, пройдемся по парку? Тут недалеко, нам обоим это будет полезно, — будничным тоном спросил Шелти, но в его взгляде было что-то такое, что парень не хотел говорить вслух, по крайне мере здесь. — Думаю, это отличная идея, — вздохнув, Джонатан сунул в рот ложку с кашей. Шелти сделал себе кофе и сел на подоконник, пить его, забавно болтая хвостом в воздухе. Смотреть на это зрелище было приятно, оно успокаивало, и Джонатан сам не понял как съел всё подчистую. Хаит заглянул на кухню и сообщил: — Я поехал. Шелти спрыгнул с подоконника и подбежал, обнял тхаба, заставив того нагнуться, чтобы потом поцеловать, долго и откровенно. Хаит погладил по спине и основанию хвоста своего Шелти и затем подошёл к Джонатану, повернул его лицо к себе за подбородок и поцеловал, быстро и без напора. Ещё раз попрощавшись, тхаб вышел. Всего день, но Джонатан этому так обрадовался, что боялся, что Хаит вернётся и скажет, что это была шутка. Джонатан вытер рот, сложил посуду в машинку и запустил цикл очистки. Поправил и потрогал одежду на себе, прихватил запасную и пошел в сторону комнаты. — Не забудь про парк, — напомнил Шелти, выйдя в коридор. — Пока ещё не жарко. Джонатан оставил вещи и вернулся обратно. — Я готов, у меня ничего нет. Обувь где-то найдётся? — В прихожей, — кивнул парень и открыл шкаф, затем достал две коробки. — Примерь, хотя я уверен, что это тебе. Джонатан надел вполне удобные мягкие кеды и кивнул. — Мой размер, спасибо. Они вышли из квартиры и направились к лифтам. Джонатан ковылял, но всё равно хотел оказаться поскорее на воздухе. — А в доме много рабов? — спросил человек. — Это дорогой дом, тут квартиры занимают минимум половину этажа, а некоторые — два. Почти в каждой есть раб, во многих — не один, — улыбнулся Шелти, нажав на первый. — Но я всех не знаю. На третьем живёт классный мужик Н'тха, из тхабов, у него есть раб, Сэт. Они прикольные. — А чем прикольные? Компанейские? — Джонатан проковылял из лифта, начиная чувствовать, что идти становится легче, и свеча действует. Только походка всё равно выдавала. Казалось, будто каждый знает, что с ним приключилось, что его изнасиловали. — У них обратная динамика отношений. То есть Сэт в паре главный и всё решает, — пояснил Шелти и поздоровался с высоким сухим тхабом, что встретился у самого подъезда: — Здравствуйте. — Здравствуйте, — вежливо, в тон, словно с равным соседом поздоровался тот в ответ. Шелти сразу свернул на песчаную тропку, и спустя минут десять их поглотили деревья парка. Джонатан втянул воздух. — Надо было взять самораспаковывающийся лежак, чтоб отдохнуть, когда нагуляемся, — Джонатан светло улыбнулся, подставив лицо, солнечным лучам. — Я взял с собой гамаки, — хлопнул по сумке Шелти. — Ты ведь хочешь сбежать? Честно говоря, я почти уверен, что квартира не прослушивается, но с другой стороны, я же в одиночестве сам с собой не разговаривал. — Хорошо, что ты об этом подумал, я как-то нет... А что до побега, то думаю, любой бы хотел. Мне это не по вкусу, — Джонатана передёрнуло. — Этот красив по-своему, я даже думал, что поладим, а там я выторгую возможность себя выкупить. И даже потрахаемся так, как будет обоим приятно. У меня есть глаза, я понимаю, что он даже красавчик, но теперь — урод редкостный, смотреть на него не хочу. Выворачивает даже от мысли. Я походу на него блевану, когда снова полезет. Шелти пожал плечами. — Без помощи ты не сможешь убежать. Но ты не беден, возможно, у тебя и будет помощь. И если она будет, то у тебя есть все шансы. Я могу тебя познакомить с тхабой, что протестовала против рабства, затевала пару судебных процессов, чтобы признать рабство незаконным. И, ходят слухи, помогла нескольким рабам бежать. Хочешь? Джонатан кивнул, но и насторожился. — А ты сам как? Уже... смирился? — Я же говорил, что сейчас меня всё устраивает. Кроме тебя. Я не злюсь на тебя: тебя купили, ты не сам выбрал эту жизнь, но я не хочу, чтобы ты был в моей квартире и спал с моим Хаитом. Понимаешь? — Не очень, — честно признал Джонатан. — То есть, ты счастлив с ним? А если бы был выбор остаться или уйти? — Я бы остался, — улыбнулся Шелти. — Меня всё устраивает. Он большой, тёплый, надёжный. Да, с небольшими странностями, но я к ним привык. Джонатан удивился ответу, но кивнул. В конце концов, он не знал, как жил Шелти и через что прошёл тут. Он научился и выживать, и ладить. Джонатан сейчас так не мог. Ему хотелось только лениво брести по парковым дорожкам, вдали от остальных. — Я могу тебе предложить самый лучший вариант побега на мой взгляд, — продолжил Шелти. — Хаит, когда уезжает больше, чем на день, отправляет меня к своей маме. Там и живёт тхабка, что против рабства, и мама его не сильно за мной присматривает. А вот первое время отдавал в гостиницу для рабов, там хорошо, правда хорошо, но там присматривают лучше. Тебе бы притворяться, что ты постепенно смирился, чтобы попасть именно к маме Хаита. Там у тебя будет больше возможностей. — Спасибо, Шелти, я ценю то, что ты делаешь и говоришь. Я постараюсь заставить себя быть спокойнее, — потрогал свою одежду Джонатан, ему вдруг показалось, что он опять голый. — А тебе не жарко? Ты весь шерстяной? Мех выглядит обалденным. — Мне не жарко. Можешь потрогать хвост, если хочешь, — рассмеялся Шелти и хвост появился рядом с руками Джонатана. Тот довольно его погладил. — Я всегда кота хотел, но мы вечно в разъездах и в криокамерах. Ты даже мягче, — с удовольствием растрепал кончик Джонатан и начал ласково гладить. — А это успокаивает. — Тогда гладь. Хочешь, тут повесим гамаки? Не думаю, что ты готов вернуться в квартиру, — улыбнулся Шелти, щурясь на солнышке. — Благо у меня каникулы, а то остался бы дома совсем один. — Ты где-то учишься? — удивлённо уточнил Джонатан и согласился с гамаками. Они выбрали пару деревьев, чтобы устроиться рядом, и стали закреплять. — Да, я учусь в консерватории, — улыбнулся Шелти широко и открыто. — Всегда мечтал. Хаит не против, он и обучение оплачивает. Для рабов оно всё платное. — Но получается, что доступное. Я думал только секс. Такие живые игрушки, только вместо шкафа их запирают в комнатах. Нас... — гамаки были готовы и Джонатан забрался первым. — Идеально для жопы. А чему учишься? — Скрипке, — кивнул Шелти, устраиваясь рядом, а хвост положил на человека. — Я потом ещё и на работу устроюсь. Хаит обещал, что мы переедем в тот город, в котором мне найдётся место в оркестре. — Похоже, ему и правда есть до тебя дело, — обнялся с хвостом Джонатан. — Он занимается только перевозками? У тхабов часто хорошие контракты, с ними не любят связываться. — Не... Перевозки — это бизнес его брата. Просто тот болеет и поэтому сейчас Хаит ведёт его дела. У самого Хаита работа интереснее: он сценарист. Пишет сценарии к сериалам и продаёт их не только на этой планете, поэтому тоже ездит иногда по делам. Иногда и надолго и за пределы планеты. По самой планете, если поездка больше, чем на сутки, он меня с собой берёт. — А меня оставит? Я лучше в гостинице посижу или закрытым в квартире... Надеюсь, он скоро уедет, — Джонатан задумался. Как-то не вязалась профессия с садизмом в постели. А с другой стороны, как должна была перекликаться?.. Стереотипное мышление. Джонатан мотнул головой. — А я мог видеть его работы? Какие самые известные? — Самые известные: «Дети роботов», «Убийство сквозь время», «Сложности перевода с хтанского», — перечислил Шелти. — Если бы ты наткнулся на его брата, то проиграл бы контракт, но был бы свободен. У него муж... Ну как муж — по международным законам муж, по законам этой планеты — раб. Тут сложно получить гражданство. Так что, когда они тут, его человечек — раб, как вылетают — свободный. Они там познакомились, — парень махнул рукой в небо. — И этот сумасшедший, зная всё, припёрся за любимым сюда. — За любимым — да, могу представить, я натура романтическая. Но страшно же... — почесал щёку Джонатан и продолжил ласкать хвост. — По-моему, я видел «Дети роботов». Там что-то про обретение свободы воли в киберах. Этакий «призрак в доспехе». Оно? — Да, оно самое, — улыбнулся Шелти. — Хороший сериал, динамичный. Мне больше «Сложности перевода» понравился, но когда я узнал, что это его творение, то был удивлён. — Может, посмотрим вместе? — Давай, — обрадовался компании Шелти. — Я не брал с собой личный терминал на случай прослушки, так что посмотреть сможем только дома. — Зови, как будешь свободен и в настроении. Отвлекусь, да и сериалы люблю, — подул ветерок и стало ещё лучше. Освежающе и приятно. — Я люблю такую погоду, — рассказывал дальше Шелти. — Знаешь, тут почти всегда хороший климат. Чём хочешь заняться, пока Хаита не будет? — Наверное, чем-то, что займет мысли. Есть идеи? Раньше я играл в видео игры, рисовал, читал или бездумно лазал по Сетке, смотрел вдохновляющие видосы. Готовить пробовал, но у меня только коктейли получаются действительно вкусными, прям профессиональными. Едой я вряд ли отравлю, но самый дешевый паёк из картона будет вкусней. — Можем поиграть, пообщаться. Если хочешь, то я напишу в наш домовой чат рабов, приглашу ребят в гости. Пообщаешься. Можем даже вечеринку устроить. Я иногда делаю такие вечеринки, мы опустошаем бар и даже слегка мусорим. Но меня за это никогда не ругали. — Вечеринку я пока не рискну делать, но когда рискну — я буду вашим лучшим барменом, — пообещал Джонатан. — В благодарность за это пушистое тискабельное чудо. Джонатан всецело наслаждался хвостом. — Я даже мурлыкать умею, как ваши коты, — заверил Шелти. — Если хочешь, можешь заказать себе всё для рисования, он не будет против. А ещё закажи кровать — Хаит ведь не запрещал. А всё, что не запрещено — разрешено. За это не наказывают. В самом начале я как-то кинул в него чашкой, он запретил кидать чашками, я швырнул в него тарелку, он запретил кидать посудой, но я попал в него сырым яйцом, и только тогда Хаит запретил кидать в него предметами. Но меня не наказал. — Необычное решение, — рассмеялся Джонатан, но вдруг разом посерьёзнел. — Тебя тяжело пришлось? — Первое время — да. Не скажу, что мне понадобился врач или что у меня появились шрамы, но были сложности. Но до оргазма он меня всегда доводил и очень внимательно следил, чтобы я был в нормальном состоянии. До приступов паники не доходило. Джонатан помолчал, думая о том, что с ним происходило ночью. То, что он кончал под ним, от этого факта тоже мутило, пожалуй, не меньше, чем от осознания изнасилования. Будто в море дерьма ищешь аргумент, как спасательную кочку, которая превратит дерьмо в прозрачные воды Эдема. Так, наверное оправдывают абьюзеров и насильников. А ещё... так выживают. И ему тоже надо выжить. — Не знаю, где предел у моей психики и надеюсь не узнать. Что-то мне кажется теперь, не так уж много я могу вынести, — вздохнул Джонатан и перевернулся на бок. — Но тут такое нормально. Наверное, если расти в окружении, где рабство естественно, можно таким быть. — Он не считает, что не прав, он просто добивается своего, — ответил Шелти, переворачиваясь лицом к лицу и забирая хвост. — Я не думаю, что у него были другие примеры перед глазами. Рабы подчиняются хозяевам, и это действительно нормально. Никто не спорит с подобным. — Тоже так думаю, — грустно улыбнулся Джонатан. — Спасибо за разговор и поддержку. Ты не обязан был со мной возиться, но нашёл время. Правда, спасибо. Открой ещё секрет... Мороженое тут вкусное? — Я закажу, — улыбнулся Шелти, доставая планшет. — Какой вкус предпочитаешь? Я люблю с креветками. Люди его не сильно уважают. Но мы почти не едим овощи и фрукты. — Я не знал, что такое есть, хотя стараются рассчитывать на разные вкусы. Мне нравятся щербеты. Если там есть манго или гранат, то я готов умять две стандартные порции. — Тогда тебе закажу и то, и другое, — сосредоточенно ответил Шелти, делая заказ. — А ты правда очень богат? — Вряд ли так, как он, — сказал Джонатан, — но мы правда хорошо развивались. У нас и свои корабли есть для грузов, и много в лизинге и в аренде. — Тогда будет проще сбежать. Да и, оставшись, потеряешь больше, чем потерял я. Меня продали свои же, родители, чтобы остальным детям стало проще. — Ужасно, — нахмурился Джонатан. — Так намного тяжелее... Я хотя бы надеюсь, что отец что-то придумает, мы очень близки. Мама умерла в аварии, когда я был подростком. Благодаря друг другу, мы со всем справились. — Не позволяй надежде тебя обмануть, будет больно. Давай поиграем? Кто первым увидит дрон, тот и выиграл, — предложил Шелти. — Давай, а что победителю? — уставился в небо Джонатан, прислушиваясь. — А что ты хочешь? — Персонально сыграешь мне на скрипке? — А ты нарисуешь мой портрет, если я выиграю, — сообщил Шелти, развернув ухо влево. — Мои навыки, ну... Я сказал, что рисую, но не сказал, что хорошо, имей в виду, когда окажешься кружком с глазами и ушами. — Главное во мне — уши и хвост, — улыбнулся Шелти и кивнул, указывая рукой. — А вот и дрон! — Так и думал, что ты считеришь, — фыркнул Джонатан. — Зато у меня есть весомая причина заказать что-то из материалов. — Ага, а то рисовать меня, красивого, нечем, — рассмеялся Шелти, снимая заказ с дрона. — Держи, это тебе. — Благодарю, — открыл коробку с манговым щербетом Джонатан и отправил кусочек в рот. — М-м-м, идеально. Моя истерзанная душа наполняется сладостью и восторгом. — Хочешь моё попробовать? — протянул ложечку Шелти. — Оно не сладкое. — Давай, а ты бери мои, — Джонатан слизал немного. — М-м-м, как кремовый суп с креветками. Сливочный вкус и привкус морепродуктов, натуральный, а не ароматизатор. Да, как замороженный суп-пюре, вполне вкусно. — О, ты из моего лагеря. Я очень люблю это мороженое, ещё люблю с мятой, но меньше. А вообще, если ты заглянешь в холодильник, то там выставка мяса и рыбы. Мы едим девяносто процентов именно мясных продуктов, и всё это богатство для меня. — Я всеядный, но овощи мне понадобятся, я люблю зелень. За таким будничным разговором Джонатан оттаял и приободрился, ожив, смотря и говоря с интересом. — Пошли домой, — сказал Шелти пару часов спустя. — Сделаем заказ, посмотрим сериал.