Shadows on the walls

Питер не успевает встать с кровати, прежде чем дверь сама распахивается с таким легким скрипом, будто кто то заранее знал, как ее открыть. Если честно, он думал у него будет чуть больше времени. Похоже спокойный вечер закончился. Дэдпул стоит в дверях, но он не выглядит угрожающе. Для него, скорее всего, это просто очередная игра в которой он не собирается останавливаться, и он делает шаг в комнату. - Серьезно Пити-пай? Ты думал что скрыться будет так легко? – он так же медленно подбирается к дивану стоящему посреди зала. – Ты же не думал, что я позволю тебе с этим уйти. - Напомни когда в последний раз я спрашивал у тебя позволения на что то? – Питер поднимается с кровати так же медленно, он весь как на иголках, его главная проблема была сейчас в том, что паучье чутье отказывалось реагировать на Уэйда, причиной этому всегда было то, что Уэйд никогда не собирался на самом деле причинять ему настоящего вреда. Придется надеяться только на себя самого. В голове задвигались шестеренки, нужно было срочно что то придумать. - Питер. – голос с которым он произнес его имя заставил покрыться тело мурашками под черным спандексом. – Ты знаешь, что если я что то хочу забрать себе, то я это заберу. Они оба оглядывают все во круг, будто изучая потенциальное «оружие». Их взгляды задерживаются на папке, прямо на диване, ровно посередине зала, между ними. Питер выпускает паутину вперед прямо к папке, но Дэдпул сразу же бросается на нее с таким азартом, что Питер не успевает среагировать, потому что Пул буквально хватает его за путину сделав оборот во круг ладони. Рывком притянув того вместе с папкой к себе. Он стоит довольный, кажется получает настоящее удовольствие от этой игры. Он начинает бросать папку вверх и ловить, играючи раскачивая ее в руках перед маской Питера. Подушка дивана прилетает в него с такой силой, что разрывается в воздухе, это заставляет его отшануться в сторону и упереться в стол возле окна, чтобы сохранить равновесие. Да, Питер тоже мог добавить немного силы в эту игру. Не всегда же уступать, притворяясь «милой деткой», как его всегда называл Уэйд. Он ловит папку. Дэдпул неожиданно хватает вазу с цветами и швыряет прямо в Питера, а тот только и успевает что отскочить в сторону открыв дверь шкафа используя ее как щит, ваза разлетается на куски. - Ваза?! Ты серьезно кинул в меня вазу, Уэйд?! – Он выглядывает из за шкафа, и встречается с тем, как Уэйд с невероятной скоростью отталкивает стол ногой, а тот в свою очередь прилетает прямо в Питера зажимая его между столом и шкафом, все вещи что находились внутри безжалостно летят наружу. - Не любишь, когда я дарю тебе цветочки? А сам что? Подушки Пит, серьезно? Брось, я еще только разогреваюсь. – Он быстро подходит ближе хватаясь за папку в его руке, но Питер держит ее максимально крепко липкими паучьими пальцами, не отпуская, а вторую руку сжимая в кулак обрушивает прямо в лицо Уэйду. Он быстро выскальзывает из своей «ловушки» - Это тебе за то, что ты меня кинул… - Он хватает картину паутиной со стены притягивая к себе и со своей силы бьет рамой по его голове. – А это - за то, что кинул в меня чертову вазу! - Хороший удар…- Уэйд отшатывается, и резким движением дергает за ковер прямо под ногами Питера заставляя его с силой свалиться на спину, он надвигается на него рывком, но Пит отталкивает его ногой в грудь, заставляя врезаться в шкаф, и обрушиться всем полкам с книгами и всему, что там стояло прямо на него. Питер хватает первое что попадается под руку - это стакан и на мгновение тормозит когда Уэйд ему кричит – Только не утки! – и конечно в него летит этот стакан. Уэйд поднимает вверх томик с молекулярной химией прикрываясь им. – Мой любимый стакан с утками! В этот же момент Пит с папой в руках выбегает с комнаты к коридору, но Уэйд успевает рывком подорваться к нему – Все, хватит, ты мне надоел. – он перехватывает Питера прямо у дверей хватая и грубо впечатывая в дверь, не позволяя ее открыть. Он рывком закидывает того себе на плечо, но чувствует удар локтем прямо меж лопаток, и выкрутившийся в его руках Пит, делает ему захват рукой, от его собственная хватка на нем слабнет, и опускаясь Питер делает подсечку под его ногами роняя Уэйда как мешок с картошкой на пол. - Я уж думал ты весь такой сдержанный, а на самом деле настоящий мастер, как хуева Кунг-Фу панда...- Уэйд слегка дергает головой приходя в себя. - Это ты меня научил…- тяжело дыша отвечает Пит уже делая шаг в сторону - Ах, да, был такой момент… Питер стреляет паутиной цепляя еще оставшуюся в живых лампу на полу швыряя в Уэйда, а тот ловко увернувшись хватает подставку с журналами и газетами у зеркала кидая вслед убегающему в другую сторону парню. - Действительно собираешься кидаться всем что попадет под руку? Еще бы ножами меня закидал! - Не успел еще, вот держи! – Уэйд швыряет в него что то металлическое с такой силой и быстротой, что у Питера на секунду сердце в пятки уходит, но сбоку от его головы в стену влетает обычная лопатка для обуви и застревает там наполовину, а следом прилетает банкетка вдребезги разбиваясь о Питера, он успевает выставить руки перед собой прикрывшись. - Мудак! Это же моя квартира! – недовольно рычит Питер. - Наконец то появится повод переехать ко мне? – Уэйд делает шаг вперед, и с легкостью акробата выбивает ногой с пола плоскую часть банкетки что разлетелась вдребезги и бросается на Питера – Иди к папочке… Питер действует на одних инстинктах, круто вертится перехватывая его руки в воздухе и подкидывает те, что Уэйд ударяет себя сам в лицо. - Все еще разогреваешься, папочка? – усмехается Питер - Ты кажется, недооценил мой креатив - Дэдпул уже не видит смысла в попытках уклонения, начинает сбивать все подряд, в ход идет буквально все что находится в квартире: Двери, ручки от двери, вешалки, телевизоры, лампы, все взлетает к потолку и разбивается в клочья, борьба за папку, которая летала то в одну, то в другую сторону, они перепрыгивали столы, кресла, разбивали все. Вся квартира превратилась в настоящий бойцовский ринг, где любые предметы становились оружием. Квартира уже выглядела так, будто по ней прошел торнадо. После очередной серии манёвров и чудовищных прыжков Питер наконец хватает папку с доказательствами, когда нога Уэйда застревает в стене и дает ему фору в несколько секунд. Он быстро бежит к кухне проскальзывая под столом, когда Уэйд уже пытался схватить его сверху, снося все что находится на нем, и довольный хватает что то новое, швыряя в Пита тяжелую сковородку, которую Паук хватает на лету. Он с разворота наносит удар сковородой ему по лицу. Точнее попытался, потому что Уэйд быстро перехватывает его руку со сковородой летящую в него – Дерешься так же - как готовишь, Пити – хреново. – удар от Уэйда прилетает ему меж ребер, не сильный, но крепкий и ощутимый. Папка падает с рук прямо на пол, но Пит не сдается и со всей силы заряжает тому коленом прямо в живот, а потом хватает тарелку прикладывая о его макушку. Все что находится на кухне так же идет в дело, громко лязгает о плитку, разлетается о стены и гарнитур, Питер прыгает в сторону оббегает островок находясь на противоположной стороне от Уэйда – в воздух уже пошли все стеклянные предметы, бутылки и хозяйственные штуки. Они начинают крутится вокруг стола, будто танцуют, синхронно двигаясь и нападая друг на друга, при этом продолжая ловко использовать все, что только попадется под руку. - Может еще используешь пельмени для атаки? – кричит ему Уэйд, когда умудряется схватить его протянутую через островок руку прикладывая головой о поверхность. Это все настоящее безумие, ни один предмет не остается не тронутым, а сама борьба уже больше походила на настоящее искусство разрушения, они делают все быстро, эффектно, с импровизацией, они используют все пространство что у них есть. Питер парирует, хватает его этой же рукой и прикладывая почти всю силу оттаскивает Уэйда в сторону, открывает с силой дверь холодильника ударяя прямо об его голову. - Пельмени говоришь? – он снова заносит руку, чтобы нанести удар, но Уэйд перехватывает его, подставляет ногу между его и так же заносит руку для удара в ответ, но попадает ему лишь в плечо, потому что Питер выскальзывает в сторону. Он стреляет паутиной в потолок, сбивая люстру и обрушивая ее прямо на Уэйда, это заставляет его на мгновение потерять равновесие. Свет в кухне гаснет совсем. Питер увернувшись останавливается снова у кухонного острова хватая в руку нож для нарезки овощей. Он тяжело часто дышит смотря на Уэйда, а тот смотрит на него в ответ так же тяжело дыша – Нож… Серьезно, пирожок? Проходит несколько секунд полной тишины и молчания. Они увидели друг друга. По-настоящему увидели друг друга. Они почувствовали. В каждом вздохе, в каждом движении. Они были гравитацией друг друга - неизбежно притягивающей, с такой мощью, что невозможно ей противостоять. Когда Уэйд подрывается прямо к Питеру, это было как нападение хищника на свою жертву. Пит окидывает нож куда то в сторону хватаясь за плечи Уэйда, все его тело напряглось как пружина, готовый рвануться. Уэйд хватает его за запястья и сжимает так, что он чувствует боль, но не пытается вырваться. Он дергает его рывком наверх, как если бы пытался вытянуть из воды, поднимает и усаживает на стол пристраиваясь между его ног. Они оба срывают с друг друга маски жадно впиваясь в губы друг друга. Он был как шторм, готовый разрушить все на своем пути. Питер наоборот, принимал его, чтобы быть разрушенным. Они с силой хватаются друг за друга как за последний глоток воздуха углубляя и без того страстный и влажный поцелуй, он практически грязный, неистовый, жесткий. Уэйд грубо проходится ладонями по его бедрам сжимая в ладонях задницу и поднимает его с легкостью на руки, словно куклу. Питер удерживается за него ногами обнимая и упирается ладонями в плечи, сжимая с такой силой, что наверняка останутся синяки, которые все равно пройдут слишком быстро. Они двигаются с кухни. Где то в коридоре он грубо с силой толкает Пита в стену спиной, вырывая из него громкий выдох, с каждым движением будто пытается его сломать. Впивается жестко губами, прикусывая кожу. - Какой же ты уебок, Уэйд…- Пит больно ударяет того в плечо кулаком, откидывая голову назад подставляясь под его губы, и стискивает сильнее ногами его талию. - Ты что, ругнулся только что, Пит? Какой плохой…- Уэйд отрывается с ним от стены и внося его в спальню, буквально швыряет на кровать. Он упирается коленом в край матраца нависая над ним и скидывая ремень с пистолетами, который с тяжелым стуком падает на пол. Следом стягивает портупею с катанами, откладывая осторожно в сторону, все таки с Беа и Артур надо вести себя понежнее. - О, вдруг стал аккуратным после того как разнес всю мою квартиру? – Питер упирается ступней в его грудь играя с ним, не давая приблизиться. - Пити, конфетка. Завали ебало…- Уэйд берет его ногу за лодыжку отодвигая в сторону и подтягивая ближе. – Снимай свой водолазный костюм. У Питера от его глубокого голоса с хрипом и приказным тоном тянет внизу живота и он мягко стучит себя в грудь по инициалу с пауком. Костюм оседает на нем повисая как самая обычная тряпка. - О, внезапно стал послушным? – Уэйд стягивает с себя черную куртку откидывая ее не глядя в сторону. - Уэйд, дорогой, завали…- Питер ухмыляется приподнимаясь, оглаживая ладонями торс Уэйда, касаясь аккуратных кубиков пресса губами опускаясь ниже. Он расстегивает его черные кожаные штаны спускает их вместе с бельем, и не медля ни секунды обхватывает пальцами горячий член, делает несколько движений по основанию. Он проходится вдоль него широким горячим языком и вбирает в рот туго обхватывая губами налившуюся головку с выступающей на ней предэакулянтом, слышать сейчас его дыхание – учащенное и сбившееся – мелодия для его ушей. - Детка, если бы я знал, что тебя так заводят драки, уже давно устроил бы что то подобное… - он шумно выдыхает через нос стискивая зубы, неотрывно смотря как его член исчезает во влажном и горячем рту у Питера, а его красивые ресницы подрагивают когда он прикрывает глаза. Он запускает руку в его волосы, мягко сжимает на затылке делая движение ему навстречу, проталкиваясь глубже. Питер с влажными и пошлыми звуками продолжает двигать головой, он упирается ладонями в его бёдра, сжимая пальцами кожу когда Уэйд толкается навстречу особо резко и глубоко, почти заставляя задыхаться обоих. Он до боли тянет за каштановые волосы и толкается в самую глотку, когда Питер отрывается от него, весь его подбородок в слюне, а на глазах выступили слезы – Что то ты быстро, такой нетерпеливый…- он гулко сглатывает облизывая влажные покрасневшие губы смотря Уэйду в глаза совершенно затуманенным от возбуждения взглядом. - Заткнешься ты сегодня или нет? – Уэйд не выдерживает вида распаленного парня перед ним, он нависает заставляя откинуться на подушки...точнее на то, что от них осталось, поднимаясь в воздух разлетевшееся в стороны перья из них и снова впивается в его губы почти ударяясь зубами о зубы, вырывая из Питера недовольный полу-стон. Костюм стягивается рывком, небрежным и грубым до середины, и Уэйд проходится горячими ладонями по его желанному телу, останавливается на груди и сжимает пальцами розовый сосок, слегка оттягивая. Он сумбурно покрывает поцелуями его шею, спускаясь ниже, закусывает зубами выпирающую косточку на ключицах, оставляя красный след, обводит языком сосок и сжимает его губами облизывая, а Питер не может сдержаться и оглаживая его голову ладонью сжимает пальцами его затылок, притягивая ближе к себе в остром желании получить больше ласки, в каждом прикосновении теряя и находя себя в этих чувствах и ощущениях, ведомый взаимным влечением и желанием. Оторвавшись от разгоряченного тела, Уэйд жестким рывком стягивает полностью костюм с Питера – Мой… его взгляд кажется теперь еще более глубоким, а каждое прикосновение еще более ощутимым, а нежное слово, произнесенное едва слышно заставляет сердце забиться еще чаще. Он стремительно и уверенно снова оттаскивает парня к себе, разводит худые ноги пристраиваясь между ними, покрывает жесткими поцелуями и следами низ его живота, и внутреннюю сторону бедер. Пит чувствует как его губы оставляют на коже горячие и мучительные следы, и все его тело дрожит как натянутый канат, готовый вот вот порваться. Его окончательно ведет когда Уэйд задирает его выше заставляя согнуться и касается языком узкого кольца мышц – Ты такой красивый, Пити-пай… - он проталкивая язык внутрь, все его движения резкие, но не теряющие уверенности и точности, а руки жестко сжимающие под бедрами с силой, не дающие никуда уйти.. Он буквально трахает его своим языком не останавливаясь и продолжая доводить его до жалких всхлипов и выгибаться, растягивая и покрывая слюной, которая пачкает ягодицы. Оторвавшись от него через несколько минут, Уэйд смотрит на него с таким взглядом, что казалось пытается проникнуть в самую его душу, найти там все уголки в которых спрятаны самые темные желания, как хищник ожидающей своей жертвы. Не торопится. Но жертвы не было. Они были равны - одинаково жаждущие. Уэйд подтягивается через него к грустно поникшей на бок тумбе, буквально вырывает из нее первый по счету ящик с яростью, из которого на кровать падает тюбик со смазкой и какие то другие не имеющие сейчас значения вещи. Он не открывает, он буквально вырывает крышку срывая резьбу и обильно выдавливает содержимое себе на ладонь. - Давай, ты знаешь что делать…- его голос глубокий, томный, властный, подчиняющий. Пит не сопротивляется. Хлесткий и обжигающий шлепок ладонью по его ягодице заставляет мурашками покрыться всю кожу и с болью закусить губу в предвкушении, безотрывно глядя в ответ с нежностью и желанием и невысказанными чувствами. Это не стремление сдаться, стремление быть подчиненным. В каждом движении призыв, в каждом взгляде – ответ. Пит переворачивается принимая коленно-локтевую. И чувствует как большая и горячая ладонь снова прикладывается к его ягодице оставляя красный, жгучий след, и снова гладит. Этот контраст ощущений сводит его с ума. Движение одного пальца внутрь него - резкое, болезненно ясное. Вторая рука Уэйда, нежно проходится по бедрам, а после снова оставляет острое ощущение на коже. – Такой пиздец узкий, я даже разочарован что ты совсем не играл с собой, Пити… А Питер жмурится, заходится в отрывистом дыхании от всех этих ощущений внутри и снаружи – Ты знаешь…- он снова гулко сглатывает шумно дыша – Не нашлось подходящего члена…- он знает, прекрасно знает, что это его разозлит, но продолжает играть с ним распаляя еще больше. В грубом и жестком движении ладонь давит на лопатки заставляя прогибаться сильнее, выпячивая развратно задницу к верху и сжимает плечо с такой силой, что оставляет след на коже. Питер поджимает губы сдержанно и тихо простонав, он выдыхает томно, когда к одному пальцу добавляется второй, и начинает двигаться с осторожностью, аккуратно, разрабатывая его и растягивая узкие стенки мышц. Он не ощущает боли, скорее жажду большего и жажду ощутить всю силу на себе, которая сожжет его и утолит. Когда к двум другим пальцам добавляется третий, Питер напрягается всем телом и упирается лбом в руки перед собой, а рука удерживающая его на месте проскальзывает под ним, оглаживает в легком жесте низ живота и обхватывает член, начиная мучительно медленно двигаться давая больше ярких ощущений, заставляя отвлечься от дискомофорта внутри. – Давай пирожок, расслабься, немного осталось…- пальцы внутри него двигаются активнее проталкиваясь все глубже, касаются простаты, раздвигают сильнее тугое кольцо мышц, заставляют дышать сорвано и тяжело, пуская слюни и заходиться в кротких стонах. Когда все усилия и напряжение дошло до своей точки максимальной остроты, и он уже оказался на грани - Уэйд в этот же момент убрал от него руки, пальцы были вынуты так же резко как и оказались там в самом начале, оставляя после себя пустоту и жадное желание поскорее продолжить. Он рывком переворачивает парня под собой на спину и ухмыляясь, довольный проделанной работой, жадно и быстро облизывает губы. Питер лежит перед ним – как произведение искусства, весь такой измученный, его тело напоминает сейчас поле битвы – синяки, ссадины, кровоподтеки, укус на ключице так красиво украшает его разгоряченную кожу, нужно оставить еще – думает он про себя, а вид его лица с приоткрытыми припухшими красными губами с которых срываются резкие сухие выдохи, заплывшим от возбуждения взглядом, настолько развратный, что Уэйд еле сдерживает желание в каком нибудь едком комментарии по этому поводу, но оставляет это при себе. Он подхватывает его под коленями и закидывает обе его ноги себе на плечи, крепко удерживает пальцами, сжимая кожу до боли и рывком придвигая к себе. Закусывая нижнюю губу, он плавным движением врывается в него срывая томный стон который он запечатлит в памяти, как и многие другие, и на мгновение останавливается прикрыв глаза – Какой же ты тугой. Блядски тугой…- он вошел до конца, почти до основания, насколько вообще позволяла эта поза и начал двигаться плавно и ритмично. Руки Питера напряженные с силой сжимают простынь под собой запрокинутые за голову, когда Уэйд разводит его худые ноги в стороны и наклоняется к нему. Их губы встречаются с такой жадностью, что между ними искры летят, готовые взорваться в огонь. Их поцелуй не нежный, скорее тяжелый и страстный, и Питер пропадает окончательно, как в бездне, которая тянет за собой, поглощая без остатка. Он потянул его к себе, его пальцы словно когти, заскользили по коже на плечах, он забылся в этих ощущениях, и если бы перестал контролировать себя совсем, наверное точно сломал бы Уэйду плечо, например. Движения стали более резкими, агрессивными, и губы Уэйда нашли его шею, он почувствовал как его зубы и губы оставляют следы, как кольца-отпечатки. Это были не просто поцелуи. Это было буквально завоевание и он терялся в этом многослойном ощущении между грубостью и лаской. Их дыхание становилось все более тяжелым, как если бы они пытались утопить друг друга. Они оба оставляли на коже друг друга следы, как доказательство владения, все что им нужно было в этот момент. Равные в своей жестокости. Равные в своем желании уничтожить все, что их разделяет. Он сжимает его в своих руках, удерживая силой и поднимая, подчиняя себе, усаживая, не переставая двигать бедрами. Питер подмахивает в ответ запрокидывая голову, буквально скачет сверху на нем, пачкая торс Уэйда предэакулянтом, двигается в том ритме, который подстроил Уэйд. Он уже потерял способность думать, лишь реагируя на каждое движение. Его руки казавшиеся мягкими, были цепкими, его пальцы скользили по шее сжимая. На грани боли и наслаждения. И все это в одном мгновении, которое кажется могло длиться вечно, но в тоже время оставалось мимолетным. –Я люблю тебя …- лишь слабый рокот Уэйда над ухом разрезает пространство, и он снова знает – он возвращается снова туда, откуда пришел. Уэйд уже ощущал как его тело слабеет в руках и опрокинув Питера обратно на постель, разворачивает его боком. Его ладони затягиваются во круг бедра, подтягивая его к себе врываясь в него снова – глубоко и жестко, не ощущая ни напряжения, ни сопротивления. Никакой мягкости. Он уже не сдерживается, буквально вдалбливает его матрац, его ладонь скользит ниже и начинает быстро надрачивать, не позволяя ему дышать, захлебываясь стонами разрезающими пространство. Это было безумие. Но Питер был готов следовать за ним в этом безумии. Он уже не мог это контролировать, все его тело горело от прикосновений и слишком острых ощущений и кожа горела от боли и удовольствия, то как глубоко и яростно входил в него Уэйд, в каком жестком ритме он это делал, как никогда. Словно они пытались разорвать друг друга на части, чтобы снова стать целыми, не отрезанными друг от друга. Грудь Питера вздымалась и опускалась, он дышал так глубоко, а его стоны становились все слаще и томнее, он ощущал как его собственное тело уже горело от ощущений как крепко Уэйд удерживает его под собой наращивая темп, продолжая интенсивно втрахивать его в кровать. Движения становятся более жесткими, а руки все более властными, ладонь большая и влажная затягивается на его шее, сжимая. Комната наполнялась все более громкими стонами, шлепками и грязными, хлюпающими звуками, это было настолько захватывающе что по всему его телу прошла дрожь, которую почувствовали оба. Каждый жест уже был не просто страстью, а доминированием. Все казалось единым, всепоглощающим. Они исчезли в этом чувстве, и, возможно, в какой-то момент поняли, что каждое их прикосновение, каждое желание уже было предначертано с самого начала, словно несмотря на свою противоположность, они всегда были созданы для того, чтобы слиться. - Давай, Пирожок, кончай…- Уэйд буквально придавливает его своим телом хрипло и томно выдыхая каждое слово, и ноги Пита оказываются на его талии крепко удерживая и обхватывая. Он чувствует как его тело содрогается в тянущем спазме, и он с громким криком кончает, пачкая их обоих, прогибаясь грудью вверх, сжимая пальцами кожу на спине Уэйда с такой силой, что эти следы останутся точно надолго. Он чувствует как Уйэд рычит закусив губу и закрыв глаза в напряжении не останавливается, ему хватает еще нескольких быстрых и грубых толчков чтобы кончить прямо в него, заполняя, делая его настолько грязным, каким он хочет его видеть. Папка с доказательствами остается валяться где то на кухне, среди разбитой посуды и мусора.