Попытка сбежать обречена на провал.

      Зима на границах земель ордена Юньмэн Цзян в том году была особо суровой. На улице было ужасно холодно, но единственное, что прикрывало маленькое, детсткое тело в тёмном переулке, были лишь старые рваные и грязные тонкие одежды, которые уже давно пришли в негодность и никак не могли согреть своего маленького хозяина. Измазаный в грязи ребёнок дрожал во сне, пока холодный зимний ветер трепал его тёмные волосы. Пробирающий до костей холод заставил мальчика медленно открыть глаза, но тут же зажмуриться от сильно потока холодного воздуха ударившего в лицо. С трудом встав ребёнок огляделся, и глаза его расширились от шока.       "Неужели я, наконец-то, умер? Это слабое детское тело... это ведь я!"       Мальчишка в неверии оглядел свои покрасневшие от мороза руки, и наконец-то пришёл к единственному верному выводу.       "Я... переродился? Значит, всё зло в этом мире, и роковые события, которые нельзя изменить ещё не произошли. Пристань лотоса не была сожжена. Госпожа Юй, Дядя Цзян, Шицзе, Цзинь Цзысюань, Вень Цин, Вэнь Нин всё ещё живы, а Лань Чжань не получил удары дисцеплинарного кнута! Лань Чжань, он ведь..."       От последнего имени в глазах защипало, а в горле застрял неприятный ком, по щеке же прокатилась слеза, оставляя мокрый след, сильнее обжигая и без того замёрзшую детскую кожу. Болезненые воспоминания о милом друге тяжёлыми цепями окутали сердце маленького Вэй Усяня, безжалостно разрывая его изнутри. Если бы у него были силы, он бы бился в истерике, заливаясь горячими слезами, но увы, сковавший тело мороз, подобно злобной нечисти, высасывал из мальчика всю энергию. Как бы больно сейчас не было душе и сердцу, Вэй Усянь только и мог что дрожать от холода, пытаясь согреть дыханием хотя бы ручки.       Судя по его плачевному состоянию, некогда взрослый заклинатель попал в своё тело незадолго до того как его, маленького умирающего на улице ребёнка, нашёл глава ордена Цзян, Цзян Фэнмянь.       Стоило бывшему заклинателю подумать об этом, как до его слуха донелись звуки приближающихся шагов и голос, что был столь родным и столь далёким, зовущий его по имени. - Вэй Ин! Вэй Ин!       Это был человек лицо и голос которого заклинатель не видел и не слышал с того злосчастного дня, когда Вэнь Чао со своими людьми напал на Пристань лотоса, придав всё огню. "Дядя Цзян! Это точно дядя Цзян!"       Казалось позабыв обо всём, мальчик хотел было из последних сил отозваться на родной, словно отеческий зов, но в голове его, словно гром среди ясного неба, зазвучали когда-то услышаные слова Госпожи Юй: "Всё из-за тебя, мелкого... вредителя!"       Слова, которые Вэй Усянь будто наяву услышал заставили его задуматься: "А ведь Госпожа Юй была права... Если бы не я - не было бы всех этих смертей. Если бы не я - Лань Чжаню не пришлось терпеть столько боли в мучительном ожидании... Было бы лучше, если бы меня никогда не было"       Ещё раз бросив взгляд в сторону раздающихся шагов, мальчик собрал все оставшиеся у него силы чтобы спрятаться, выброшеной кем-то в переулке, треснувшей деревяной бочке. Сосуд был достаточно большим, и если бы не неисправимая трещина на самом дне - могла бы ещё долгие годы сослужить своему хозяину, но сейчас она служила укрытием для маленького Вэй Усяня от человека ищущего его.       Похоже, мальчик принял твёрдое решение в этой жизни не попадать в орден Юньмэн Цзян и более того, как бы не хотелось вновь встретиться с дорогими когда-то людьми, отказаться от всего что их связывало. Если без него, Вэй Усяня, все дорогие ему люди будет жить не зная боли - то так тому и быть. Даже если для самого бывшего заклинателя это решение обернётся смертью на улице, пусть так и будет.

***

      С того дня как Цзян Фэнмянь пытался найти сына погибшей подруги прошла уже неделя. Вэй Усяню вновь пришлось вспомнить, какого это: драться с дикими собаками за каждый кусок хлеба, расчитывать на жалость прохожих и радоваться любому выброшеному старому ханьфу, если оно способно хоть немного согреть его маленькое тело.       Конечно, мальчик пытался заработать хоть немного, помогая деревенским жителям с мелкими поручениями на подобии: принести в дом одно или два ведра воды из колодца, помыть полы, принести дров, но даже так денег едва ли хватало на еду. Да и многие люди просто не воспринимали всерьёз попытки мелкого оборванца с улицы заработать, а потому порой прямо в лицо проявляли отвращение к беспризорнику.       В один из таких дней, когда Вэй Усянь плотно укутавшись в старый, местами дырявый, кусок ткани, отданый ему старой деревенской вдовой, прятался под крышей полуразрушеного навеса, вдали от деревни, к нему подошла необычная женщина. Женщина, на вид, была средних лет, но каждый волос, что скрывала большая накидка, на её голове уже тронула седина. В светлых глазах незнакомки было море печали и скорби, направленой на худощавого мальчика рваных одеждах. Одежда же самой женщины была простой, но чистой, белое ханьфу с чёрной окантовкой смотрелось на ней весьма элегантно, подчёркивая красоту.       После долгой игры в гляделки женщина наконец-то подала голос: - Дитя, ты случаем не сын Цансэ Саньжэнь и Вэй Чанцзэ, Вэй Ин?       Этот вопрос заставил детское личико Усяня нахмуриться. Опасаясь, что женщина была одной из слуг ордена Юньмэн Цзян и искала его по поручению Цзян Фэнмяня, Вэй Усянь с недоверием задал встречный вопрос: - А кто вы? И почему его ищете?       Женщина грустно усмехнулась и ответила, снимая накидку с головы: - Я ищу сына своей покойной ученицы. Меня зовут Баошань Саньжэнь и я была наставницей Цансэ Саньжэнь. А ты, стало быть, и есть Вэй Ин? Если ты не против, я бы хотела забрать тебя с собой.       Глаза мальчика округлились и в голове промелькнула мысль: "Баошань Саньжэнь?! Наставница матери!? Но почему она искала меня, если в прошлой жизни я ничего о ней не знал?"