•Он моя любовь°

Не знаю, сколько мы сидели в обнимку в этой кладовке, но в окнах постепенно стало темнеть, поэтому я решил выдвигаться. — Ларри, не хочу портить обстановку, но нам домой пора, — начал потихоньку вставать я. — Бля, давай ещё полежим, — Лар потянул меня обратно. — Хеей, идёёём, — я пытался устоять на ногах, пока он за кофту тянул меня на себя. Устоять не получилось, и я всем своим небольшим весом повалился на него. — Принцесска, ты в порядке? Я поднял свой взгляд на него. Наши лица наравне. Я ощущаю его размеренное дыхание и пальцы, которые медленно подползли к фиксаторам и остановились, как бы спрашивая разрешения. Я тихо кивнул и улыбнулся. Протез снят. Его рука нежно поглаживает мою щёку, от удовольствия я прикрыл глаза. Хочется мурлыкать, как маленький котёнок, которого только что подобрали с улицы. Взяв пальцами за подбородок, он заставил поднять взгляд. Встретившись с его красивыми тёмными глазами, я замер. «Он превосходен» Он медленно приближается ко мне. Я приоткрыл рот и закрыл глаза, ожидая. Сердце ушло в пятки. Наши губы соприкоснулись. Это не резкий и страстный поцелуй, какой был прошлой ночью. Не поцелуй радости или огорчения, коих у нас было немерено. В этом поцелуе столько нежности и любви, сколько не было ни в одном из наших прошлых. Можно ли его назвать настоящим?.. Отстранившись, я улыбнулся и уткнулся в плечо Ларри. Его мягкая толстовка закрыла моё лицо. Не хотелось вырываться из неё никогда. — Я люблю тебя, — тихо сказал я в его плечо, всё также улыбаясь. — Я тоже тебя люблю, Салли-Кромсали. Хотелось бы продлить этот момент на столько, на сколько это было возможно, но обстоятельства зовут. Мы сидим в старой кладовке в школе, которую могут в любой момент закрыть. Встав, я надел протез и мы направились к выходу. Домой мы шли за руку. Впервые. Нам было всё равно на чужие мнения. Мы наслаждались друг другом. Каждой минутой, каждой секундой, каждым моментом. Мы встали за угол апартаментов, и стали курить. Ларри дал мне сигарету, а после и подкурил. Едкий дым заполнил лёгкие, даря чувство размеренности. — Я хочу сейчас поговорить с отцом, — медленно произнёс я, нарушая тишину улицы. Ларри посмотрел на меня. — Ты справишься, Сал. Чем бы ваш разговор не обернулся, помни, я рядом. Всегда. Я промолчал на это, погрузившись в свои мысли. На самом деле, я не знаю, зачем мне этот разговор. Узнать реальное мнение отца? Найти понимание? Убедиться в том, что я ему не нужен? Не знаю. Я просто понимаю, что без этого не обойтись. Потушив сигу, я зашёл в здание, оставляя Лара здесь. — Пап? Я со страхом открыл дверь его спальни. Наверное, я хотел увидеть его спящим после очередной бутылки, но, к сожалению, он сидит за компьютером и работает. — Чего? — не отрываясь от монитора бросил он. — Я поговорить хотел… — Говори. И тут в моей голове случилось перекати поле. Я совершенно не знаю, что и как нужно говорить. Язык будто онемел вместе с мозгом. — Ну так? — всё также резко и безразлично произнёс он. — Я встречаюсь с парнем. На эту фразу он даже ухом не повёл. «Чем можно блять привлечь твоё внимание? Разве что на потолке с мухой поебаться, но на это я ещё не готов, сорян». — Я знаю. И что? — это безразличие раздражает! — Хотел бы узнать твоё мнение. Отец развернулся ко мне. Аллилуя. — Хочешь узнать моё мнение? А мне кажется, ты его уже слышал. — Т-то есть… Те слова были не… — Да-да. Катись колбаской к чертям собачьим, ебись в жопу, тебе же нравится, — отец говорит это таким спокойно-злым тоном… Даже не знал, что так можно. Я всё также стою у двери и глотаю слёзы обиды. В голове куча вопросов и желание кричать. — Откуда ты узнал? — я собрал в себе силы на ещё один вопрос, хотя я понимаю, что слышать ответ на него не хочу. — Мальчик, дверь закрывать надо по ночам, или в обнимку без трусов не лежать с парнями. Всё, вали куда хочешь, чтобы я тебя не видел. Не вытерпев этого презрительно-злого взгляда, я развернулся и вышел из комнаты, а после и из квартиры, направляясь в подвал. К Ларри. К моему любимому Ларри, который принимает меня таким, какой я есть. — Салли? Я практически вбежал к нему в комнату, снимая протез. Это уже вошло в привычку. В этих стенах меня никто никогда не осудит. Он встал, и принял в свои объятия. Слёзы снова катятся по щекам. Прижав к себе, Ларри поглаживает по спине. Ему не нужно ничего говорить, и я рад этому. Он — моя защита от всего. Он — моё всё.