•Он моя любовь°

--- Проснувшись с утра, я аккуратно вылез из-под Лара и собрался. «Он такой милый, когда спит». Выйдя из комнаты, я направился сначала в ванную, умыться, а потом на кухню, чтобы что-нибудь сварганить. Встав к плите, я начал жарить яичницу, что-то напевая себе под нос. Всё просто замечательно, но моё утреннее настроение развеял звук открывающейся двери и резкий запах алкоголя. Я понял, что ни к чему хорошему это не ведёт. — Д-доброе утро, пап, — я смутился, потому что сейчас я без протеза, а при отце я не привык быть без него. — О, припёрся-таки, — он пошёл по направлению ко мне. От отца несёт спиртным за километр, его мотает из стороны в сторону, поэтому я выключил плиту, и направился в противоположную от него сторону. Отец одним движением взял меня за шею и поднял в воздух. Я начал кряхтеть и пытаться убрать его руку. Получается плохо. — Чё припёрся-то? Остался бы жить там, где бухал и трахался, подонок, — он откинул меня к стене. Больно ударившись, я опустил взгляд. — П-пап, успокойся, с-с чего ты… — ЗАТКНИСЬ! — в мою сторону полетела тарелка. Я смог уклониться от неё, но пару осколков попали на мою одежду. — Ты думаешь, я потерплю пидора в своём доме? — отец испепелял меня взглядом. — С чего т-ты… — Да заткнись ты уже! — от крика в моих глазах начинают скапливаться слёзы, — дал же Бог сына-убийцу, да ещё и пидораса вдобавок! Он подошёл и сильно пнул меня. Потом ещё и ещё. Я могу лишь шипеть от боли. Он ещё что-то говорил, но я не слушал его. — Надень протез, а то и ёбыря своего спугнёшь, урод ебаный, — отец развернулся, и начал удаляться от меня. Эти слова врезались в мою память. Даже при всём желании я не смогу забыть их. Сейчас я просто лежу на полу кухни. Из щеки идёт кровь, похоже, упал на какой-то осколок. Плакать не могу. Встать тоже. В голове просто пролетают самые разные мысли, большинство из них заставляет поёжиться. «Я сам виноват, отец прав». Через какое-то время я всё-таки нашёл силы встать и начать собирать осколки тарелки. Нога болит, щёку просто разрывает. Из глаз полились слёзы отчаяния. Кинув все осколки на пол, я сел, оперевшись спиной на кухонный шкаф и разревелся. Стараясь не делать много шума, я закрыл своё лицо руками. Страх перед отцом, который, казалось бы, рассеялся совсем недавно, нахлынул с новой силой. — Сал? — услышал я откуда-то сбоку. Ларри зашёл на кухню. — Прошу, уйди, — посмотрел я на него. — О боже… Лар поднял меня на ноги и повёл в ванную. Там он вытащил из моей щеки осколок, и начал обрабатывать перекисью. Я же просто смотрел в одну точку и игнорировал все вопросы по типу «не больно?» Заклеив рану пластырем, он отвёл меня в спальню, а сам пошёл убирать осколки. Оставшись один на один с собой и своими мыслями, я подошёл к своему столу и достал лезвие. «Раз… Два… Три…» — считал я полосы про себя. Кровь лилась по руке, а я лишь тихо за этим наблюдал. «Четыре… Пять… Шесть…» Рука начала неметь, на полу красуется алое пятно крови. «Семь… Во…» В комнату зашёл Лар. — Сал… — с каким-то отчаянием сказал он. Снова ванная, снова мой пустой взгляд, остановка крови, обработка, бинты… — Всё хорошо, Салли, — закрепив бинт, тихо сказал Лар. — Нет. Всё плохо, — я поднял глаза на него, — всё очень плохо. Я встал и вышел из ванной. Лар пошёл за мной. Я начал надевать протез. — Пойдём ко мне? — обеспокоенно спросил Лар. — Окей, — всё также безучастно произнёс я. Мне абсолютно всё равно, где сейчас находиться. Спустившись, я зашёл к Лару в комнату и сел на кровать. — Салли, что с тобой? — Пидор, урод, убийца... вот что со мной, — я усмехнулся. — Ты же знаешь, что это не так, зачем ты это говоришь? — Да нет, это правда, — я улыбнулся. — Чувааак, — он подсел ко мне, — прекрати. Из моих глаз вновь полились слёзы. Очень больно. Очень. Лар прижал меня к себе и расстегнул застёжки протеза. Он упал куда-то на пол. — Тебе он не нужен, ты прекрасен. Я очень долго ревел в футболку Лара, прокручивая в голове события этого утра, прошлого и возможного будущего. За всё это время он ни разу не проронил ни слова, а только гладил по спине. Со временем я успокоился. — Хочешь чаю? — Ларри мило улыбнулся. Я кивнул в знак согласия. — Отлично. Идём, — он взял меня за руку и повёл на кухню. Сев за стол, я смотрел за движениями Лара. Он достал кружку, пакетик чая, залил воду, добавил две ложки сахара, поставил кружку передо мной… — А ты? — спросил я у него. — Я не хочу. Ты пока пей, а я шмотки нам в школу соберу, — Лар улыбнулся. «Фак… Сегодня же в школу» Часы показывают половину восьмого, время ещё есть. Я пью тёплый чай, и тревога понемногу начинает отступать. «Стоит ли говорить с отцом, когда он протрезвеет?» — моя основная мысль сейчас. Лар вышел из квартиры. Похоже, за моими вещами… «Лишь бы отец не увидел, лишь бы…» — мысленно просил я сам не знаю кого. Спустя время Лар вернулся с рюкзаком и… с красным глазом. — Блять, я так и знал! — я добежал до морозилки и взял упаковку пельменей. — Ахах, всё хорошо, не беспокойся, — Ларри принял мой «подарок» и приложил к будущему фонарю. — Да, конечно, — я усадил его на диван, — сиди, и не смей рыпаться! — Хорошо, родной, — сказал мне Лар. «Родной…» Его слова эхом пронеслись у меня в голове. Несмотря на эту ситуацию с отцом, я вновь улыбаюсь. У меня есть Ларри, а это самое главное.