Восход над небом

      После ухода Санрайз за кулисы, все фанаты стали расходиться. Им было очень весело провести это время со своими кумирами, но мероприятие закончилось, и пора идти, поэтому многие были огорчены. Некоторые из них порой бросали завистливые взгляды на Алатуса, который не знал, куда себя деть, из-за этого случая и из-за этого букета. Все трейни прошли за кулисы следом за участниками группы, а затем и в гримёрку, где Sunrize начали приводить себя в порядок, возвращаясь в свои обычные, повседневные образы. Трейни же ещё предстояло выйти перед наставниками в своих сценических луках. В помещении было очень шумно, все разговаривали, что-то обсуждали, хихикали и смеялись. Немесида сразу быстрым шагом подходит к Масулю, который, заметив его, улыбается ещё шире. — Лини-сонбэним, что мне теперь делать с этим букетом? — парень явно был смущён. — Почему ты спрашиваешь у меня? Он достался тебе, это подарок. Делай с ним, что хочешь. — Ты ведь специально бросил цилиндр на первый ряд, где сидели трейни, да? — Хм, может быть. — ухмыльнувшись, старший развернулся и стал уходить, несмотря на то, что они ещё не закончили диалог. — Эй, Лини-сонбэним, не уходи от ответа... Я знаю, что ты сделал это нарочно. — Цзиньпэн пошёл за ним следом, однако тот уже переключился на другого хубэ. — Хэйдзо~я, ты так хорошо выступил сегодня, ты просто сиял. Сиканоин обращает внимание на подошедшего к нему парня и смотрит на него глазами, полными удивления. — Я..? — он опешил от комплимента старшего, хотя действительно выступил очень хорошо. — Конечно ты, кто же ещё? Мне так понравилось, ты просто умница. — Масуль потрепал того по волосам. — Я уже вижу, будущий олл-раундер, ты будешь центром группы, все будут смотреть на тебя, поверь мне~. — Спасибо, Масуль-сонбэним. — Хэйдзо низко кланяется, он явно был смущён, но ему нравились комплименты Лини. А кому бы они не понравились? — Но мне ещё далеко до олл-раундера. Мой вокал... Я им почти не занимаюсь, поэтому он оставляет желать лучшего. Я только рэпер и танцор. — Не скромничай, Хэйдзо~я, ты прекрасен во всём. Ещё немного, и ты превзойдёшь меня, да? — старший тихо смеётся. — Нет, что Вы, до Вас мне ещё далеко... — Сиканоин нервно машет руками. — Вы ведь главный вокалист и главный рэпер в группе, это так... Необычно, Вы очень талантливый. — Ты тоже очень талантливый, Инои, поверь мне, я это вижу. Доверься профессионалу. На щеках Хэйдзо расцветает румянец, и, наверное, это первый раз, когда кто-либо видит, как он покраснел. Парень замолчал, он не знал, что ещё сказать своему сонбэ, поэтому просто кротко кивнул, а тот продолжил путь с широкой улыбкой на лице. — Инои... Почему он назвал меня так..? — Сиканоин задумался и бубнил себе под нос. Чжун, что всё это время молча стоял рядом и слушал этот диалог, вновь последовал за Масулем, но его попытки снова поговорить с ним так и не увенчались успехом.

***

      После отдыха и разговоров с участниками Sunrize трейни прибыли в агентство, где им предстояло выслушать критику от преподавателей и узнать очередной рейтинг. Их подзывали в том же порядке, в котором они выступали, поэтому первыми были Барбатос с его напарником. Конечно же, как всегда наставники раскритиковали их, указали на множество недочётов, но всё было не так плохо, их даже несколько раз похвалили. — Райден Кабукимоно и Каэдэхара Кадзуха. Названные парни вышли вперёд. Младший очень сильно нервничал и переживал, но он заметил, что точно так же волновался и его напарник. Они выступили хорошо, как им кажется, но они не видели себя со стороны. — Начнём с тебя, Кабукимоно. Твои рэп и танцы были неплохими, чувствовались твои стиль и энергия. Ты хорошо с этим справился, хотя всё равно есть, над чем поработать. До идеала ещё очень далеко. Но в твоих партиях также были и вокальные моменты, с которыми ты абсолютно не справился. Это было плохо. Тебе либо нужно больше заниматься вокалом, либо исключить его из своих выступлений. Мы советуем тебе второй вариант, у тебя нет предрасположенности к пению, твой голос ужасен. Не справился..? Но он выступил великолепно... Зачем они так сильно всё утрируют и разбивают самооценку трейни в дребезги? Разве они не должны адекватно и трезво оценивать выступления? — Да, учитель, я понял. Спасибо. — парень всё равно благодарит преподавателей и кланяется им. — Теперь ты, Кадзуха. Мальчик выходит из раздумий и сосредотачивает всё своё внимание на наставниках. — Твой вокал как всегда был неплох, но твой голос был очень неустойчив. Айдол обязан уметь одновременно петь и танцевать, и звучать он должен стабильно. Ты же всё время задыхался и не мог контролировать громкость и силу голоса. Мы ещё поработаем над этим. Каэдэхара замечает боковым зрением, как Скарамучча резко повернул лицо в его сторону с отчего-то обеспокоенным видом, как будто учителя сказали, что собираются убить его. — Мы рады видеть, что ты работаешь над своей харизмой и мимикой, это очень важно для айдола. Однако твои танцы были ужасны. У тебя нет базы, ты не контролируешь своё тело, не доделываешь движения, тебе не хватает эмоций, уверенности и энергии, ты очень слаб. В вашей хореографии было много элементов вэйвинга, и ты очевидно с ними не справился, твой контроль тела абсолютно не развит. Далее мы бы хотели обсудить ещё одну тему. На счёт твоего браслета. Кадзуха уже и забыл об этом... Кажется, ему сейчас здорово прилетит. — Вы все прекрасно знаете, что аутфиты, которые подобрали вам, очень дорого стоят. Они не принадлежат нам, мы лишь берём их на прокат. Однако если с ними что-то случается, если им наносится какой-то ущерб, то мы обязаны их выкупить. На лице мальчика с каждым словом отражалось всё больше волнения. — Мы не можем позволить себе покупать много аутфитов. Однако твоя ситуация была особенной. От этих слов наставников на лице Каэдэхары появилось явное удивление. — Такое часто случается, что аксессуары мешают айдолам выступать или за что-то цепляются. Важно не паниковать и не подавать виду, что это произошло, и как можно быстрее решить эту проблему. В твоей ситуации самым верным решением было избавиться от браслета, и ты сделал это. Быстро и решительно. Твоё поведение в этот момент было очень профессиональным, это очень хорошее качество и очень хороший опыт. Уверена, что почти никто из зрителей даже не заметил этого инцидента, и это правильно. Кадзуха был поражён словами старших. Они только что похвалили его? Он правда хорошо справился? Он думал, что его убьют за этот поступок, но всё оказалось наоборот. — Так как кроме браслета ничего из аутфита больше не пострадало, нам нужно выкупить только его, поэтому это не большая потеря. Но, безусловно, лучше, чтобы таких ситуаций вообще не происходило. Будьте осторожными, вы все. — Да, учитель. Спасибо. — мальчик низко кланяется, стараясь сдержать улыбку, рвущуются наружу. — Теперь мы хотели бы обратиться к вам обоим. Песня, которую вы исполнили, никому из нас не знакома, и мы нигде не смогли найти её. Как мы поняли, вы написали её сами. Это так? — Кадзуха написал её. — Кабукимоно глянул на младшего боковым зрением, после чего вернул взгляд на преподавателей, которые, в свою очередь, обратили всё своё внимание на Каэдэхару. — Умение писать песни – очень хороший навык. Не каждый может с этим справиться. Нам очень понравилась лирика, которую ты написал, однако у нас всё же есть замечание. Весь текст написан на японском и английском языках. Вы будущие к-поп айдолы, и почти все песни, которые вы будете исполнять, будут на корейском языке. Если ты хочешь писать песни, то ты должен писать их на корейском. — Да, учитель. Я просто ещё не очень хорошо говорю по-корейски, и это вызывает у меня трудности... — Ты находишься в агентстве всего один месяц, и делаешь большие успехи в изучении языков. Когда ты пришёл, ты почти не мог и слова на корейском вымолвить. Говорил очень медленно, с паузами, заикался и часто путал слова. Сейчас же ты спокойно разговариваешь со всеми трейни и наставниками, это похвально. Ещё несколько месяцев, и твоя речь станет увереннее. На этом у нас всё. — Большое вам спасибо. — оба парня поклонились преподавателям и вернулись обратно к остальным трейни.

***

      После оглашения результатов ежемесячного прослушивания, на котором все первые места как всегда заняли корейцы, все должны были выбрать себе новые занятия, которые меняются каждый месяц. Конечно, можно оставить всё то же самое, что было и в прошлом месяце, но обычно нужды трейни меняются, а некоторые занятия они чередуют из-за нехватки времени в сутки. Кадзуха не видел смысла что-либо менять, поэтому быстро заполнил листок и уже собирался отдать его наставникам, однако кто-то внезапно грубо хватает его за руку, чем пугает его. — Кабукимоно-хён..? Что? — Ну-ка дай сюда. — парень грубо вырвал листок из рук младшего и взглянул на него. — Переделывай. — Что..? Почему? — Я же говорил тебе, что мы будем заниматься твоим телом, тебе нужно выкроить время для тренажёрного зала. К тому же, хочешь ты этого или нет, но преподаватели заставят тебя заниматься на беговой дорожке, чтобы улучшить стабильность твоего вокала. — И как мне это поможет? — Будешь петь во время бега. — Что? Это же нереально... — Реально. Привыкнешь. Переделывай. — Ладно. — Кадзуха почти раздражённо забрал лист обратно и внёс необходимые изменения под пристальным взглядом Райден, который его весьма смущал. Глянув на листок мальчика, он написал что-то и у себя, после чего они вместе сдали свои графики.

***

      После всего произошедшего Каэдэхара уже собирался возвращаться в общежитие, однако друзья остановили его. — Хара, стой. — Барбатос подозвал его к себе рукой. Они все явно хотели что-то сказать ему. Видя нерешительность своих друзей, Итэр вышел вперёд. — Ты в агентстве уже месяц, тонсен~и. Мы не хотели говорить тебе об этом, пока не придёт время, но, к сожалению, оно пришло. — Что? Почему вы все такие напряжённые? Меня ждёт что-то страшное? — Ну, не совсем. Ты, наверное, догадывался, что айдолам нельзя много есть и набирать вес. Трейни тоже нельзя превышать определённый вес. — И что, там какой-то очень низкий порог? — мальчик оглядел старших и только сейчас заметил, что они и правда довольно худощавые. — Всё настолько плохо? — Нет, тебе будет полезно. Жирная корова. — мимо парней быстрым шагом пронёсся Кабуки, после чего скрылся. — Придурок... Не обращай на него внимания, Хара. Ты вовсе не толстый. Посмотрим, что тебе скажут наставники на взвешивании. — На взвешивании? Прямо... При всех? — Да, нас взвешивают в конце каждой недели и в конце месяца после прослушивания. — Каждую неделю? Почему я никогда этого не замечал? — Кадзуха был очень удивлён. Они ведь почти всегда были все вместе после прослушиваний. — Мы просто очень усердно скрывали это от тебя. — Зачем? Я бы не умер от этой информации. — Зуха, у тебя итак забот по горло. Мы не хотели тебя волновать. Пошлите быстрее, пока мы не опоздали. Уже через несколько минут ребята все вместе прошли в зал для взвешивания, где уже были Скарамучча и Алатус. Райден оглядел их всех насмешливым взглядом, после чего обратил внимание на преподавателей, которые начали взвешивание, заметив, что все трейни в сборе. Друзья Каэдэхары, так же, как и он сам, Кабукимоно и Цзиньпэн, стояли в конце очереди, поэтому шли последними. Первым из них пошёл Немесида. — 47 килограмм. Всё в порядке. — С-сорок семь..? — Кадзуха был в шоке от услышанного и непроизвольно произнёс это вслух. Его друзья глянули на него, но не обратили на это особого внимания. Они понимали его удивление. Чжун поклонился наставникам и ушёл на место. По очереди каждый из оставшихся выходил, и Хара с каждым разом переживал всё сильнее, пока очередь не дошла до него. — 52 килограмма... Многовато. «Многовато..? Неужели я и правда толстый..?» Непроизвольно взгляд мальчика уходит на Скарамуччу, который прожигал в нём дыру своим взглядом, и заметил усмешку на его лице. — Так как это твой первый раз, это не страшно, но тебе нужно ознакомиться с нормой веса в нашем агентстве и привести себя в порядок к следующему прослушиванию. — Да, учитель. — Каэдэхара поклонился и вернулся к своим друзьям. Нам уже так привычно обнимает младшего, после чего все они проходят к стенду, на котором были расписаны нормы веса для определённого возраста и роста. Хэйдзо хватает Кадзуху под руку и указывает на доску. — Вот. Норма для трейни возраста 13-15 лет. — Вы сами разберётесь? Они оба обратили внимание на Итэра, который вместе с остальными уже собирался уходить. — Да, я помогу Зухе, если что. Парни попрощались, и остальные отправились в общежитие, после чего Сиканоин и Каэдэхара вернули взгляды на стенд. — Так, твой рост 161... — старший пробежался взглядом по строкам, а у Хары голова заболела от стольких слов, цифр и таблиц, в которых с лёгкостью можно было запутаться. Он не понимал, куда ему нужно смотреть и как понять свою норму. — Нашёл. 49 с половиной килограмма. — Что..? Но я... Разве это не мало? — Да, немного маловато, я говорил тебе, что нормы в этом агентстве немного низкие. По крайней мере, это всё ещё здоровый вес. — Сбросить 3 килограмма за неделю... Мне что, вообще не есть? — Зуха. — тон Хэйдзо прозвучал осуждающе. — Не смей. С нашим питанием это не так уж и сложно. Мы просто попросим Цзиньпэн-хёна делать тебе диетический завтрак. Физической активности у тебя итак много каждый день, поэтому всё произойдёт само собой. — А какой рост у Цзиньпэн-хёна? — У него... 160. Почему ты спрашиваешь? — Он итак маленький, ещё и так мало весит... — на лице Кадзухи отразилось волнение. — Хах, да, я могу с лёгкостью поднять его на руки. — Сиканоин усмехается и улыбается. — Только попробуй. Оба парня вздрагивают от внезапного голоса из-за спины и оборачиваются. — Цзиньпэн-хён, напугал! Чего ты подкрадываешься со спины? Каэдэхара хватается за одежду на груди и облегчённо выдыхает. — Снова обсуждаете меня у меня за спиной. — бросив на младших косой взгляд, он ушёл. — Как призрак всё время ходит, вроде его нет, а назовёшь его имя, он тут как тут. — Сиканоин обратил внимание на Кадзуху, который молчал всё это время. — Нам-хёну и Цзиньпэн-хёну не очень легко с весом, для трейни от 16 и старше нормы жёстче, чем для нас. — Честно, я уже ничему не удивляюсь. Хэйдзо смеётся со слов мальчика, и тот подхватывает его смех.

***

      Наконец-то Каэдэхара вернулся в общежитие и мог отдохнуть. Так как конец месяца выпал на пятницу, эти суббота и воскресенье у ребят выходные, поэтому они могли заняться своими делами. Барбатос, Итэр, Хэйдзо и Камин ушли погулять и подышать свежим воздухом, чтобы расслабиться после напряжённой недели и очень напряжённого дня. Младший же остался в общежитии вместе с Кабуки и Алатусом. Они все трое сидели очень тихо и молчали, каждый из них занимался чем-то своим. Снова мальчик чувствует пинок в свою кровать снизу и вздрагивает, после чего смотрит вниз с краю кровати. — Перестань пинаться, зачем ты это делаешь? — Ты настолько жирный, что от тебя кровать промялась уже. — Да отстань от меня, почему ты всегда такой злой? Ты токсик, ясно тебе? — нахмурившись, Хара вернулся обратно и лёг, но почти сразу после вновь чувствует пинок и выглядывает, однако не успевает среагировать, как получается от Райден щелбан по лбу и замуривается, вздрогнув. Он слышит заливистый смех того. — Попался, дурак. Какой же ты глупый. — Прекрати! Мне же больно! Хватит издеваться надо мной! — Ну и что? А мне нравится над тобой издеваться. Дай мне свою руку. — Скарамучча вытягивает к тому свою и ждёт. — Нет. Отстань. Я не куплюсь на это. — Если не дашь мне сам, я возьму её силой. — Кабуки. Отвали от него. Он же сказал тебе отстать, ему неприятно. — Немесида, что всё это время молча читал книгу, не выдержал и вмешался. — Ещё раз его кровать пнёшь, я пну тебя по лицу. С лица Кабукимоно сразу сходит улыбка, очевидно, что теперь его настроение испорчено, поэтому он бросает косой взгляд на старшего, кривит лицо, передразнивая его без звука, и ложится обратно. — Я всё вижу. Будь паинькой. Кадзуха усмехается и так же ложится обратно. Через несколько минут Райден ушёл из общежития, а затем вышел и Чжун. Каэдэхара решил воспользоваться этой возможностью и позвонить своим родителям, чтобы потом снова не пришлось звонить из кладовки, в которой тесно, грязно, холодно и сыро. — ...Да, всё хорошо. Я узнал много нового, и мне нравится проводить время с моими друзьями, они все такие хорошие. Я только... — мальчик хотел сказать что-то ещё, но услышал, как кто-то вошёл в комнату, из-за чего вздрогнул и спрятал телефон, подскочив на месте и обернувшись. Напротив себя он увидел Алатуса со скрещенными на груди руками. — Мне пора идти, пока. — Зуха сбросил трубку и снова спрятал телефон за спиной. Молчание напрягало его, атмосфера стала жуткой, и он опустил взгляд. — У тебя всё это время был телефон? Младший замялся, он не хотел признаваться, хоть и понимал, что Немесида уже всё знает. Он закрыл дверь на щеколду, и Хара почувствовал себя очень неуютно. Что он собирается с ним делать? — Дай позвонить. — Чжун быстрым шагом подошёл к Кадзухе, но не трогал его, просто замер перед ним, хотя Каэдэхаре сначала казалось, что он отберёт у него мобильный. — Что? Ты хочешь позвонить кому-то..? — Конечно хочу. Не только у тебя есть близкие за пределами агентства. — А... Точно. Хорошо, д-держи... — голос мальчика дрогнул, когда он передавал телефон, ведь, несмотря на то, что он называет многих, включая Цзиньпэна, своими друзьями, он всё ещё не до конца им доверяет. Вдруг он на самом деле хочет забрать у него мобильный, чтобы спалить его агентству. «Но это же Цзиньпэн-хён... Он не обидит.» Когда Алатус всё же получил телефон, он набрал чей-то номер, после чего с кем-то разговаривал несколько минут, но очень тихо, будто стесняется, поэтому Кадзуха ушёл на свою кровать и занялся своими делами, чтобы не смущать старшего. — ...Да... Да, хорошо, спасибо... — голос Немесиды задрожал, когда он заканчивал разговор. Когда он опустил руку с телефоном, Каэдэхара понял, что он закончил, поэтому приподнялся и сел на постели. Он уже хотел спросить, кому тот звонил, с улыбкой, но услышал тихие всхлипы, а затем увидел, как у того вздрагивают плечи и как тот утирает слёзы с лица. — Х-хён... Что-то случилось? — Ничего. Спасибо, что дал позвонить. — Чжун подошёл к младшему, низко опуская лицо, и протянул ему телефон, после чего вновь отвернулся и отошёл. — Цзиньпэн-хён, с кем ты говорил? Это были твои родители? — Нет. Кадзуха, не раздражай меня, помолчи. Мальчик поджимает губы. Он знает, что тот против, но очень хочет помочь. Он спрыгнул со своей кровати и подошёл к Алатусу со спины. — Хён... Что бы ни произошло... Ты можешь рассказать мне об этом. Я выслушаю и постараюсь помочь... Но он даже не успевает договорить. — Мне не нужна помощь. Оставь меня в покое. Каэдэхара нерешительно обходит Немесиду, чтобы взглянуть на его лицо, которое было мокрым и красным от слёз. — Что тебе нужно?! Перестань пялиться! — старший прикрывает лицо рукой. — Х-хён... — Зуха не стал говорить что-либо ещё, только молча с осторожностью обнял парня, прижимая его к себе, хотя тот и пытался сопротивляться, он хотел оттолкнуть его, но быстро сдался и обнял мальчика в ответ, прикрыв глаза. Так они стояли несколько минут, пока Цзиньпэн не успокоился и не перестал плакать. Он отцепил от себя Хару и отодвинул на вытянутых руках. — Тебе лучше, хён? — младший всё ещё беспокоился за его состояние. Это первый раз, когда он видит, как тот плачет. — Всё в порядке, Хара. Ничего плохого не случилось. Я просто... — голос снова дрожит, и Алатус делает глубокий вдох, чтобы сдержать снова рвущиеся наружу слёзы. — ...Это мой отчим. Я очень давно его не видел и не слышал. Просто соскучился. Непроизвольно от его слов на лице младшего расцветает лёгкая улыбка. — Я понимаю. Я тоже очень скучаю по родителям, хотя и звоню им почти каждый день. А твои... Твои родители... — Хара, давай не будем об этом. Я не хочу говорить на эту тему. — Хорошо, хён... Настала неловкая пауза, и Кадзуха чувствовал себя неуютно в этой тишине, поэтому он решил спросить его о другом. Он вспомнил, как хотел узнать об отношениях между ним и участниками Санрайз, почему они так с ним обращаются и сколько он уже стажируется в агентстве. — Хён, тогда... Можно я задам тебе другой вопрос? Немесида ничего не отвечает, только поднимает взгляд на Каэдэхару. — Сколько лет ты здесь стажируешься? — Почему тебя это интересует? — Просто... Мне просто интересно. Но ты можешь не отвечать мне, если не хочешь. — Восемь лет. — Восемь лет? С-стой, ты хочешь сказать, что ты стажируешься здесь восемь лет? — мальчик непроизвольно повысил голос. — Чш. Не кричи. — Чжун приставил палец к губам, и младший кивнул. — Да, я трейни уже восемь лет. — Н-но тебе 16 лет, хён... Ты стал трейни в в 8 лет?! Цзиньпэн аккуратно закрыл Кадзухе рот рукой, из-за чего тот вздрогнул. — Извини... — Да, я стал трейни в 8 лет, чему ты так удивляешься? — Но ты был ребёнком. Разве можно стать трейни так рано? — Можно. Иначе меня бы здесь не было. — парень отводит в сторону взгляд, в котором отразились грусть и усталость. — Мне очень жаль, хён... Ты лишился детства, и уже столько лет с раннего возраста проходишь через эти мучения... — Мне не нужна твоя жалость. Не нужно меня жалеть. — Перестань, всем нужны помощь и поддержка, даже не отрицай. Вот почему ты совсем не боишься преподавателей... Ты уже просто привык. А участники Sunrize... Почему они так относятся к тебе? Ну, как к ребёнку. — Потому что я был ребёнком, когда мы познакомились. Я тренировался с ними вместе, я вырос с ними. Но в их глазах я всё тот же десятилетний мальчик, хоть я и сильно изменился. Я больше не ребёнок, я повзрослел. Они этого не признают. Слушай, Хара, я... — Алатус был раздражён чем-то, но после шумно выдохнул и успокоился. — ...я не хочу об этом говорить. Перестань интересоваться моим прошлым и моей личной жизнью. — резко сорвавшись с места, старший открыл дверь и покинул комнату быстрым шагом. Он так не хочет об этом говорить, значит, на это есть причины. Должно быть, у Немесиды был травмирующий опыт ранее, связанный с этим, поэтому он так злится и прячется. Поэтому он всегда такой угрюмый и скрытный. Но как же ему помочь, если он не хочет? Может, узнать об этом всём у участников Санрайз? Они точно не будут так остро реагировать на это и что-то скрывать. Нужно будет как-то договориться с ними о встрече и всё разузнать. Но так неловко и страшно делать это в одиночку... Вдруг Кадзуха слышит сильный грохот, который выводит его из глубоких раздумий, из-за чего он пугается и падает на пол. — Господи! — отдышавшись и более-менее успокоив сердце, он обращает внимание на источник шума. — К-Кабукимоно-хён... Ты что, ненормальный? Эта дверь итак еле держится на петлях, зачем её так выбивать? — мальчик поднимается с пола, а после видит свой телефон в руках уже подошедшего Райден. — Нет... Ну почему, за что... Отдай. — нахмурившись, он протягивает к тому руку, но Скарамучча делает несколько шагов назад с задорной улыбкой на лице. — Хорошо, забирай. Я неудачник, я жирная корова, криворукий, кривоногий, плакса, нюня и всё в этом роде, ты победил, я сдаюсь, только отстань. — мальчик бубнил это, пока залазил на свою кровать, а затем лёг лицом к стене, сворачиваясь калачиком. — Хах, разнылся. «Хён, откуда у тебя телефон? Нам запрещено ими пользоваться...», а сам-то. Нарушитель. — Кабуки уже так привычно передразнивает мальчика утрированным голосом. — Оо, так у тебя нет пароля. Что, даже не попробуешь остановить меня? — Смотри, что хочешь, мне скрывать нечего. Усмехнувшись, старший действительно открыл телефон Хары и немного там пошарил, после чего закинул мобильный ему на кровать. — Какой же ты скучный, тоска зелёная. — Ну не всем же быть мировыми звёздами, как ты. — Обиженка. Ты уже сдался? Жаль, а мне было интересно с тобой играть. — Зато мне нет. — О, не переживай, это ещё не конец.

***

      «Я что, заснул?» Кадзуха приоткрывает сонные глаза и щурится. Первое время в глазах всё расплывалось, и он потёр их руками. — О, Зуха, ты проснулся. Давай-давай, вставай. Как можно так долго спать? — Что..? — мысли путались из-за недавнего пробуждения, и Каэдэхара даже не понимал смысл слов, сказанных Хэйдзо. — Ты лёг вчера раньше всех, ещё до моего прихода, а встал позже всех. Так сильно устал? Шумно выдохнув, Хара сел на кровати и потянулся. — Да... Прошёл всего месяц, а я натренировался уже на год вперёд... — Тяжело тебе, тебе нужно больше спать и есть в твоём возрасте, ты ведь растёшь и развиваешься. Кстати о еде, Цзиньпэн-хён оставил нам завтрак на кухне. Я ждал, чтобы поесть вместе с тобой. — Что? Уже приготовил? Я забыл сказать ему, что мне нужно похудеть... — Не бойся, Зуха, я сказал ему об этом. — старший тихо рассмеялся с суетливой реакции мальчика. — Как я мог так долго спать..? — Кадзуха спрыгнул с кровати. — Всё в порядке, ты просто устал. Скоро ты привыкнешь. Ребята прошли на кухню, и Сиканоин сначала разогрел порцию Каэдэхары, после чего поставил на стол перед тем и поставил греться свою. Младший лишь огорчённо выдохнул, видя то, что ему придётся съесть. Так мало... Их почти не кормят в агентстве, не хватало ещё и в общежитии так мало есть. Кадзухе кажется, что он упадёт в голодный обморок уже при мысли о том, что ему придётся терпеть это неделю. Из мыслей его вырывает стук тарелки старшего, который с ободряющей улыбкой садится рядом. — Хён, ты чего? Почему у тебя то же самое? — Хара не понимал, почему у того в тарелке точно то же самое, ему ведь не надо худеть тоже. — Я попросил Цзиньпэн-хёна готовить мне то же самое, что и тебе. Тебе ведь итак нелегко, Зуха, но... Вдвоём не так тяжело, правда? Когда рядом с тобой друг, то всё становится легче и веселее. — улыбка не сходила с лица Хэйдзо. — Ты что, хён, зачем? Это мне надо похудеть, тебе не нужно себя мучить... — Всё в порядке. В конце-концов, набрать вес намного легче, чем похудеть. Я потом наберу обратно, не переживай. Ты не должен проходить через это в одиночку. — Правда? Н-но... — мальчик всё ещё чувствовал стыд за то, что из-за него Сиканоин приходится идти на такие жертвы, хоть тот и сам сделал такой выбор. — Правда, Зуха, не думай об этом. Я не умру, если неделю буду есть диетический завтрак вместо обычного. По правде говоря, тебе это может нанести больший ущерб, чем мне. Хара молча опустил огорчённый взгляд, но Хэйдзо вновь ободряюще улыбается ему. — Давай не будем грустить. Ешь, тебе нужны силы. Чем планируешь заняться после завтрака? Парни приступили к утренней трапезе. — Спасибо тебе, хён. Я думал выйти прогуляться и подышать свежим воздухом. Мы... Давно не гуляли просто так из-за занятости. — Да, ты прав. — Хочешь сходить со мной? — Ох, нет, Зуха, я... — парень чему-то посмеялся. — Я не хочу выходить в такой мороз, я лучше здесь останусь. Но когда ты вернёшься, мы можем провести время вместе. — Хорошо, хён.

***

      После завтрака Каэдэхара действительно решил выйти, чтобы прогуляться, но у него была ещё одна цель – дойти до агентства и поискать там участников Санрайз, чтобы поговорить с ними о прошлом Алатуса и помочь ему. Может, ему повезёт, и сегодня они будут в здании компании. Однако у выхода из общежития он почувствовал довольно неприятный запах. Кто-то... Курит? Мальчик быстро открыл дверь и вышел наружу, чем напугал стоящего у неё Райден, который вздрогнул и что-то спрятал за спиной, обернувшись. — Кабукимоно-хён, ты что, куришь? — Ах, это ты... — цыкнув, парень повернулся обратно и, достав сигарету из-за пазухи, продолжил своё занятие как ни в чём ни бывало. — Иди, куда шёл. — Ты что, с ума сошёл? — Кадзуха начинает паниковать, сам не зная от чего. Но то, что делает старший, явно неправильно. — Ты где это взял? Ты украл это у кого-то? Сделав затяжку, Скарамучча закатывает глаза и выдыхает. — Отвали, а. Не мешай мне. — он даже не посмотрел на Хару. — А ну брось эту дрянь. Курить вредно, и тебе всего 14! Ты с ума сошёл. — младший хмурится и скрещивает руки на груди. Вновь затянувшись, Райден не спеша приближает своё лицо к лицу собеседника, после чего поворачивается к нему и выдыхает, что заставляет того закашляться, убирая от себя дым руками. — Какая гадость... Зачем ты это сделал? Тебе нельзя курить. — Каэдэхара не знает, что на него нашло, но он набросился на Кабуки и вырвал сигарету у него из руки. — Эй, ты что делаешь, придурок? Верни обратно. — парень моментально раздражается, но Зуха не слушает его и бросает бычок в урну. — Получить хочешь? — старший хватает того за ворот куртки и подтягивает к себе. — Хочешь, чтобы я разукрасил твоё лицо? — Это для твоего же блага, курить очень вредно! И тебе ещё нет 18, ты не понимаешь, что ты делаешь. — Как же. — тихо прорычав, Райден толкнул мальчика, из-за чего тот влетел в урну и упал вместе с ней. — Эй, полегче. Мне же больно. — Твои проблемы. — парень достаёт из кармана пачку сигарет и берёт в рот ещё одну, после чего поджигает. — Доживёшь до моих лет – поймёшь, что иногда приходится снимать стресс разными путями. — Ненормальный. — Кадзуха хмурится, но понимает, что ничего не может сделать, поэтому придётся смириться. — Ты правда украл это? У стаффа? — Не твоё дело. Иди, куда шёл, пока я добрый. Вернёшься в общежитие – кое-что интересное покажу. — Вот ещё. — Хара наконец поднимается с земли и отряхивается от снега с всё тем же хмурым видом. — Тебе понравится. — Я в этом сомневаюсь.

***

      Уже в скором времени Каэдэхара добрался до агентства, в котором начал поиск Sunrize. Ему пришлось посетить множество мест, о существовании некоторых он даже не догадывался, и поспрашивать очень многих работников, но в конечном итоге он добрался до группы. У ребят был очень плотный график, поэтому даже сейчас им приходилось усердно работать, но появление Кадзухи отвлекло их от процесса, так же, как и их менеджера. — О, ты тот самый проблемный трейни. Зачем ты пришёл? — пока работник подошёл к мальчику, чтобы прояснить ситуацию, айдолы продолжили работу. Однако от неожиданности и страха, вызванных нахождением здесь стаффа, тот замер и молчал, не в силах что-либо сказать. Он хотел поговорить с участниками наедине, и вплетать в это дело их менеджера в его план не входило, поэтому он растерялся. — Слушай, если ты пришёл просто поглазеть на группу, то уходи и не мешай нам. Мы вообще-то работаем. — Господин Чхве, я с ним разберусь. Они оба обратили внимание на подошедшего к ним Ами, и работник явно хотел возразить, но всё же кивнул и отступил. Он отошёл, контролируя общий процесс работы. — Кадзуха, что ты хотел? У вас снова какие-то проблемы? — старший выглядел обеспокоенно. Он слегка наклонился к Харе, чтобы быть с ним на одном уровне. — Нет, сонбэним, что Вы... Я просто хотел спросить кое-что, но это совсем неважно. Если вы занимаетесь чем-то важным, то я не буду вас отвлекать. — Да, мы и правда заняты чем-то важным сейчас, но я бы хотел тебе помочь. Это ведь не срочно, да? — получив кивок, Фаранак продолжил. — Тогда ты можешь прийти к нам в общежитие завтра. Завтра у нас выходной. Только никому не говори об этом, хорошо? Ты ведь помнишь адрес? — Ну что там, Кавех? Парень отвлёкся на зов менеджера, после чего вернулся взгляд на младшего. — Погоди... — из ниоткуда он достал бумажку с ручкой и на всякий случай написал адрес, после чего всунул в руки своему хубэ и вернулся к работнику, напоследок окинув Кадзуху взглядом. У Хары больше не было причин задерживаться там и отвлекать ребят, поэтому он ушёл и вернулся обратно в общежитие. В комнате его встретил Хэйдзо, помимо которого там также находился и Кабукимоно. — Ты вернулся, Зуха. Ну что, чем займёмся? Вариантов, конечно, не очень много... Но мы можем попросить настольную игру у ребят из соседней комнаты. — Сиканоин встретил младшего с улыбкой, однако тот даже не обратил на него никакого внимания и только молча прожигал дыру взглядом в Райден, который в это время что-то увлечённо просматривал в своём телефоне. Хэйдзо нахмурился, и улыбка пропала с его лица. Он проследил за его взглядом и так же глянул на парня, что лежал на своей постели, но почти сразу вернул взгляд на собеседника. — Чего? Хочешь телефон? Кабуки ни за что не отдаст его тебе. После его слов Скарамучча обратил на них внимание. — О, неудачник вернулся. — он сел на кровати, отложив мобильный в сторону. От его обращения лицо Кадзухи кривится, но он не успевает что-либо ответить. — Иди, я говорил, что покажу тебе кое-что интересное. — Думаешь, я куплюсь на это? Мне прошлого раза хватило. — Прошлого раза? — Сиканоин с непониманием смотрит на Каэдэхару. — Что он тебе сделал? — Ничего такого, хён, не волнуйся, просто щелбан дал. — Да успокойтесь, я не собираюсь никого бить. Вы оба, идите сюда, вам понравится. — Кабукимоно вытягивает к парням телефон в своей руке, и они оба подходят ближе, чтобы рассмотреть. — Что это? Это мы... На фестивале. Откуда у тебя это видео? — Хэйдзо поднимает взгляд на того, на что получает усмешку. — Из интернета, балда. Ты видел, сколько там было фанатов Sunrize? Многие из них снимали нас во время наших выступлений и после. Все новостные каналы по к-попу забиты этими видео. Все обсуждают нас. Мы стали горячей темой. Люди обсуждают нас. — Правда? Ничего себе. Дай посмотреть. — старший хотел взять телефон, но Райден придвинул его ближе к себе. — Не трожь. Идите сюда, садитесь. — он похлопал по кровати по обеим сторонам от себя, и ребята сели рядом с ним, снова заглядывая к нему в мобильный. Они читали различные комментарии и статьи несколько минут. Люди любят их, бурно обсуждают, интересуются ими и пытаются узнать хоть какую-то информацию о трейни, однако никто даже не знает их имён. Так приятно ощущать славу уже сейчас, хотя они ещё даже не дебютировали. Многие люди также обсуждали альбинизм Кадзухи, это вызывало у них интерес, хотя некоторые предполагали, что его волосы просто покрашены, и он был в линзах. Не остался без внимания и "инцидент" с букетом цветов, который Масуль собирался подарить одному из фанатов, но тот случайно оказался в руках одного из трейни. Очень многие фанаты обсуждали этот случай и говорили, как они завидуют этому парню и хотели бы быть на его месте. Некоторые даже узнали его и называли его «старым трейни, который тренировался вместе с участниками Sunrize, но так и не попал в финальный состав». Теперь Хара ещё больше уверен, что сможет что-нибудь выяснить у участников. — Вау. Это невероятно. С лиц парней не сходила улыбка, им было очень приятно читать все отзывы и комментарии о них, хотя иногда, конечно же, встречались и негативные комментарии от хейтеров. — Мы должны показать это остальным. — Остальным? Нет уж, это мой телефон, и я решаю, кому это показывать. — Кабуки, мы должны показать это Нам-хёну, Итэр-хёну и Камину, мы просто обязаны. Идём-идём. — Сиканоин подорвался с постели и стал подгонять Скарамуччу, который, хоть и не охотно, но согласился, и втроём с Каэдэхарой они отправились хвастаться в соседнюю комнату. Очевидно, остальные ребята так же были в восторге и не могли поверить в увиденное. Они только трейни, но уже набирают популярность, это так захватывает.