Последнее свидание

«Ты мой древний Рим Ты Венера, а я Марс Дай мне раствориться Утонуть в тебе сейчас» Ты мой любимый фильм, Буерак

      От Абаккио разило едкой гарью.       — Оставайся у меня. — предложил Бруно, заглянув Леоне глубоко в глаза: бездонные холодные озера блекло мерцали в ночи.       — Как пожелаете, синьор. — усмехнулся Абаккио. Он потерся щекой о мягкую ладонь Буччеллати. — Я все равно бы никуда не ушел… Я дома.       Бруно ласково улыбнулся.       — Хочешь послушать Монтеверди?

***

      Абаккио судорожно барабанил пальцами по столешнице. Топкий трепет страха ядовито свербел в груди, а вкуснейшие изыски итальянской кухни не лезли в горло. Буччеллати, к слову, тоже изредка закусывал, с наслаждением смакуя холодное вино.       Он вдруг отставил бокал и боязливо пробежался пальцами по тыльной стороне ладони Абаккио, заставив того пойти липкой дрожью.       — Леоне, я… — неуверенно начал он, словно опасаясь спугнуть Абаккио. — Я люблю тебя, amore mio.       Зябкая истома всколыхнулась внутри Леоне, заныла под ребрами горячей болью. Ясная мысль удачно вспорола застывший мозг.       — Постой… — голос Абаккио тревожно надломился.       Он сунул руку в злосчастный карман: трясущиеся пальцы обхватили бархатистую коробочку, и Леоне второпях вытащил ее, спрятав кулак под скатертью.       — На самом деле… Я не знаю, как стоило это сделать. — тяжело вздохнул Абаккио, собираясь с духом. Он поднял взгляд на взволнованного, растерянно улыбающегося Буччеллати. — Ti amo, Бруно Буччеллати. Ты понятия не имеешь насколько. Мне нравишься ты, будучи Лидером мафии. Всегда нравился… Я тебе уже говорил. Скажу опять, сколько потребуется. Мне нравишься уставший ты во время заданий, когда ты грозно проклинаешь осточертевший мир. Мне нравится, когда мы завтракаем, слушая пластинки, и ты смеешься с моих идиотских шуток. Мне нравится, когда мы обнимаемся, лежа в постели. Я так люблю тебя, Бруно.       Абаккио говорил упавшим, заунывным голосом. К горлу жалобно подступал ком.       — …Леоне… — сочувственно прошептал Буччеллати, осторожно сплетя их пальцы.       — И я знаю, что тебе нравится джаз Майлза Дэвиса, что ты ненавидишь бобы и яблоки, что тебе нравится, как я заплетаю твои волосы. Я знаю, что ты любишь читать детективы по ночам, что любишь встречать рассветы… Я знаю, что ты любишь, когда я целую тебя в лоб, когда беру за бедра и мы… Я… Невероятно благодарен тебе, amore mio. Ты — мой свет. Моя жизнь. Бруно Буччеллати…       — …Выходи за меня.       Абаккио, положив сжатую ладонь на стол, ошарашенно уставился на Бруно. Он едва сдерживал слезы, крепко сжимая их переплетенные пальцы.       — Выходи за меня, Леоне Абаккио. — тихо всхлипнув, выдавил Буччеллати.       Сердце ухнуло.       Абаккио разжал ладонь, открыв крохотный футляр со сверкающим золотым кольцом.       — …Кажется, ты опередил меня. — усмехнулся Леоне и смахнул выступившие слезы. — Конечно, Бруно. Я согласен. — лучезарная, полная необъятной нежности улыбка осветила его лицо.       Бруно охнул, ошеломленно захлопав глазами. Он вскочил с места и, резко притянув к себе раскрасневшегося Абаккио, впился ему в губы. Дерзко, нахально целуя отвечавшего взаимностью Леоне, он плакал.       Буччеллати обрел настоящее счастье с Ним.       Абаккио стал его настоящим счастьем.