du bist meine Krankheit

«я искал тебя в каждой чертовой очереди.. где ты?»

Аггу сходил с ума от беспокойства. оно заполнило его разум, помутняло рассудок, выбило из головы все остальные мысли и остатки опьянения. Йост не отвечал на звонки, а затем из трубки и вовсе слышался лишь холодный голос автоответчика.  Август места себе не находил, обошел все комнаты, заглянул в каждый угол, от отчаяния хотелось даже ящики в столе пооткрывать. все это походило на вышедшую из под контроля безумную игру в прятки, и где-то на подкорке сознания с каждой секундой все четче вырисовывалась мысль о самом худшем. мог ли Кляйн что-то сделать с собой?  оставалось лишь надеяться, что он ушел куда-то собраться с мыслями и скоро вернется, а телефон, недавний подарок ему от Аггу на замену разбитому, просто отключил, чтобы его не беспокоили звонки и сообщения. но неужели он не мог хотя бы маякнуть о том, что все в порядке, что он жив и здоров? немец ждал, сидя на кухне. ждал час, два, три. казалось, что дверь вот-вот откроется и на пороге появится уставший Йост, скажет что он ходил прогуляться, а телефон сел. пусть наплетет любой бред, любые глупые оправдания, Аггу плевать было, лишь бы вернулся целым и невредимым, лишь бы вернулся. не появился Кляйн ни на следующий день, ни через три дня.  Августу казалось, что такими темпами он поседеет на 21 году жизни. тревога и сожаление стали его постоянными и неизменными спутниками. он просыпался с ними по утрам, они провожали его до работы, обедали и ужинали с ним, отступали лишь тогда, когда немец засыпал чутким и поверхностным сном, надеясь среди ночи проснуться от звука проворачивающегося во входной двери ключа. «я искал тебя, заглядывал во все магазины прилавки хранили твой запах теплого смеха и сухого вина» выходя из дома Аггу каждый раз озирался по сторонам, в надежде увидеть в толпе прохожих его Йоста. Йоста, которого он так глупо упустил.  с каждым новым днем надежда на счастливое будущее вместе с белобрысым таяла, словно снег на весеннем солнце. прошла неделя, а от него по прежнему не было вестей. Август искал его повсюду, где он мог бы быть: во всех их любимых местах, во всевозможных хостелах, где Кляйн мог бы себе позволить проживание, искал везде. искал отчаянно, борясь с желанием расплакаться как маленький, когда нигде не находил знакомую светлую макушку. Йост словно сквозь землю провалился. «я обезумев бросаюсь за каждым прохожим, чьи волосы цвета ржи а тонкие запястья лишь слегка на твои похожи» нидерландец мерещился ему повсюду, казалось, что еще чуть-чуть, и Аггу начнет ловить вполне себе реальные галлюцинации в виде знакомого голоса с кухни по утрам, в виде знакомой куртки и белобрысой головы в толпе, в виде звука захлопывающейся ровно в 19:40 входной двери, оповещающей о возвращении Йоста с работы.. Август действительно медленно и неумолимо съезжал с катушек, и разжигало все это чувство вины. Кляйн ушел из-за него, и сомневаться в этом было бессмысленно. безумие - это повторение одного и того же действия раз за разом. и раз за разом Аггу открывал чат с Кляйном, писал пропитанное его болью и жалостью сообщение «возвращайся, пожалуйста» оно оставалось непрочитанным. он не возвращался. да и не вернется уже, наверное. Йост никогда не собирался в такой спешке. как будто если замедлится хоть ненадолго, то сразу же передумает убегать. но если останется - значит позволит вытереть об его чувства ноги. позволит считать, что можно без малейшего угрызения совести катать его на эмоциональных американских горках, признаваться в любви, дарить незабываемую ночь, дарить чувство того, что ты нужен, а потом убегать и делать вид, будто между ними ничего не было. и то что Август именно сбежал, стало понятно почти сразу. просто верить в это не хотелось. разочаровываться не хотелось. сначала пытался убедить себя в том, что все на самом деле не так, и он себе надумал. потом старался игнорировать эти мысли, перевести внимание на что-то, но отвлечься все никак не получалось. ближе к полуночи стало ясно, что все это бред собачий, что им воспользовались и решили убежать от ответственности, дождаться, пока Йост сам все поймет. и он понял, уже не глупый мальчик. понял, и торопливо собрал все самое необходимое, вызвал такси глядя на экран новенького телефона через пелену слез, застилавшую глаза.  поехал до недорогой гостиницы на другом конце города, и шустрая машинка такси свернула с улицы, на которой находился дом Аггу, буквально за несколько минут до того, как этот самый, блять, Аггу подъехал к опустевшему дому. это больше не был их дом. и Йосту плохо было, душно в большом городе, до одури тошно от всего вокруг. потому что без Августа все казалось искусственным и ненастоящим, весь мир, все общение с людьми казалось театром абсурда, в котором Кляйн, сам того не желая, занял главную роль. и рад был бы сбежать обратно в теплые объятия Аггу, рад был бы уткнуться в его плечо, сказать что любит, и чтобы все было хорошо. и рад был бы проснуться с утра, осознав что это еще один ночной кошмар, дошлепать босыми ногами по деревянному полу до комнаты немца, растолкать его спящего, завалиться рядом и поговорить с ним, поцеловать, да блять просто побыть вместе с ним хоть минутку, ведь без него жить в этом мире бессмысленно и противно. да только дверца в прошлую жизнь была закрыта им же, а ключ от нее утонул в болоте его удручающих мыслей и гордости, не позволяющей достать этот ебаный ключ со дна, провернуть в замке и сделать шаг навстречу любимому человеку.  «нам надо так, чтоб как под препаратами да так, чтобы таращило всеми цветами радуги» каждый день проведенный с Августом, каждое его касание, все то, что прежде взрывалось в груди белобрысого фейерверком эмоций, сейчас ощущалось тяжелым грузом, давящим и ранящим. Аггу был наркотиком, на который подсев однажды, не слезешь уже никогда. и ответив ему в ту чертову ночь взаимностью, он словно добровольно сделал себе первый укол в вену, получая неизлечимую зависимость и неутолимую жажду большего, а каждый новый день без него был страшной ломкой, Йост корчился от боли на отходах, но ослабевшая часть здравомыслия не позволяла получить еще одну дозу, ведь хоть точка невозврата и была пройдена, еще одна предшествующая вечной разлуке минута проведенная с Августом была бы роковой для нидерландца. «да так, чтобы послаще, да так и чтобы как надо, да так, чтобы реальность нам стала бы вдруг ненадобна» а с ним реальность и вправду была ненадобна, ведь вся реальность, весь мир Йоста заключался в Аггу, в его жестких русых волосах и глазах-льдинках, в его теплых руках, грубоватом голосе и смехе. кроме него не нужно было ничего, ведь единственная реальная и важная вещь в мире Кляйна - это Август. а всё остальное и все остальные идут нахуй.  кажется, в прошлый раз, Аггу сказал, что это последний раз, когда он пытается утопить отчаяние в крепком алкоголе? он нагло соврал.  а может и не соврал, а не ожидал, что следующий удар судьбы окажется настолько жестоким. с одной стороны, поход в их любимый с Кляйном бар был чем то вроде мазохизма, ведь один он здесь почти никогда и не был, и в каждом размазанном воспоминании отсюда вполне четко был вырезан образ белобрысого. но с другой стороны, пойти в другое заведение он не хотел и не мог, что то гнало его именно сюда. даже собственный разум решил предать Августа, поиздеваться над ним и сделать побольнее, приведя сюда.  немец поднял изрядно покрасневшие от недосыпа глаза, равнодушно скользя взглядом по пестрой толпе. кто-то казался уже знакомым, скорее всего они уже виделись ранее. за барной стойкой тоже знакомые лица. а возле этой самой барной стойки до боли знакомая белобрысая макушка.