МИР

***

— Здравствуйте! Я — начальник управления экономической безопасности и противодействия коррупции, подполковник Ким Намджун. Заявляю, что в ходе слаженной межведомственной работы была раскрыта сеть ночных борделей. В ходе специальной операции отделом по борьбе с наркотиками была обнаружена нарколаборатория, в одном из подвалов данного заведения, что снабжала Сеул и близлежащие города новым синтетическим наркотиком. Сотрудниками моего отдела были разоблачены и задержаны лица, служащие в правоохранительных органах, а также лица, занимающие высокопоставленные должности в политической сфере. Все члены данной группировки обвиняются ещё и в сексуальном рабстве несовершеннолетних. На данный момент это всё, спасибо! — хлопает Нам, закрывая папку, и, не обращая внимания на шум и выкрики со стороны журналистов, выходит из конференц зала. Альфа отдаёт папку помощнику, ослабляет хватку галстука и быстрым шагом идёт по коридору, направляясь в свой кабинет. Чонгук вразвалку сидит в кожаном кресле в кабинете подполковника и вертит в руках ручку Parker, что до этого аккуратно стояла на подставке на столе брата. Ким Намджун и Чон Чонгук — сводные братья по матери. Отцы каждого из них были офицерами, и каждый погиб, исполняя свой служебный долг. Папа растил их один и абсолютно не был удивлён тому, что сыновья выбрали делом жизни именно службу родине. Блондин заходит в кабинет и хмыкает себе под нос, замечая, как Чон на него смотрит. — Что ты волнуешься? — спрашивает он и улыбается, наливая себе воды из кулера. — Было бы странно, если бы мне было похуй, — отвечает брюнет и исподлобья глядит на пьющего брата. Альфа шипит и недовольно смотрит на Гука. — Я тебе сколько раз говорил о том, чтобы ты завязывал с матом? — садясь в кресло, произносит и прикрывает глаза, ненадолго замолкая. Брат поднимает вверх бровь, качает головой и ждёт, когда Нам продолжит. — Никаких следов и намёков на тебя в деле нет и не появится, поэтому расслабься, — прерывая тишину в светлом кабинете, добавляет Намджун, а Чонгук глядит не него взволнованным взглядом, упираясь о подлокотник кресла. Ким видит взор этих чёрных глаз, улыбается и подмигивает, успокаивая младшего. — Даже если эта омега что-нибудь о тебе скажет, мы быстро её успокоим, — продолжает блондин, а Гук откидывается на спинку кресла, слушая его. — Ты бы лучше взял выходной и выспался, — советует он, глядя на профиль Чона. Брюнет выдаёт смешок и устало поднимается, опираясь ладонями о колени, кидая брату в руки ручку. Намджун ловит её и внимательно осматривает своими серыми глазами брата, что убрал руки в карманы брюк и, стоя, молчит. — А ещё лучше — увольняйся и езжай в рехаб, — с нотами волнения добавляет Ким, а Чон, опустив голову, скалится, ожидая эти слова от брата. — Так заметно? — спрашивает, играя желваками на скулах. — Я понимаю, что ты не колешься, но вижу, что тебя ломает, и вижу, что ты замещаешь это чем-то другим, поэтому-то и говорю тебе послать наркоотдел далеко и надолго, — положив локти на стол и собрав ладони в замок, добавляет Нам. — Не пускай Тэхёна в расход, — немного понизив тон, неожиданно просит младший альфа, пристально заглядывая в бездонные глаза брата, затем разворачивается и молча выходит из кабинета, громко хлопнув дверью. Ким поджимает губы от досады и боли за младшего и встаёт с кресла. — К вам Господин Чон, — заходит следом за вышедшим Чонгуком секретарь подполковника и оповещает о госте. Альфа молча кивает и подходит к окну, вглядываясь в просторы города. В кабинет заходит мужчина, что немного ниже самого блондина ростом, с шоколадным цветом волос и абсолютно нечитаемым выражением лица. Он бегло осматривает кабинет, презрительно бросает взгляд на Кима и медленно подходит к нему. — Возобновляйте производство прямо сейчас, — начинает, встав рядом с альфой, и осматривает голубое небо над городом. Намджун напрягается всем телом от услышанного, но не осмеливается перебить этого мужчину. — Мы и так много потеряли из-за пары дней простоя, — добавляет своим низким голосом. — Всех, кто осмелился нас ослушаться, ты накажешь, и неважно: будет ли это плеть закона или плеть силы, — продолжает монотонно произносить всё это гость, а Ким продолжает молча и неподвижно слушать. — Накажи их так, чтобы больше ни одна мразь не смела мутить схемы за нашей спиной, — всё так же, глядя в окно, добавляет и разворачивается, направляясь к выходу размеренным шагом. Гость закрывает за собой дверь, а блондин наконец расслабляется. Он громко выдыхает и слышит, как на телефон приходит сообщение.

«Заберёшь меня сегодня.

Время и адрес возьми у секретаря»

Читает он, с силой сжимая мобильный. — Вляпался ты по самые яйца, — говорит сам себе в мыслях и выходит из кабинета.

***

— Ким Техёна мне приведи, — озвучивает Чон дежурному и идёт к допросной, открывает дверь, проходит внутрь и удобно усаживается на металлический стул. Через несколько минут дверь комнаты открывается и в неё заводят омегу, что скован наручниками. Гук замечает то, что Ви одет в свой любимый шёлковый халат цвета вина и выглядит он очень напуганным. Заметив альфу, Ким начинает улыбаться, а в его глазах загорается надежда. Брюнет смотрит на то, как парня садят напротив, провожает взглядом конвоира, что закрывает за собой дверь, и, подняв бровь, глядит на запуганного омегу. — Ч-Чонгук, что происходит? — заикаясь, очень хрипло спрашивает Ви. Чонгуку больно видеть омегу в таком состоянии. Он ощущает, как от этой сцены по сердцу его словно проходятся острым лезвием, но не подаёт виду и продолжает безразлично смотреть в карие глаза. Гук выдыхает, встаёт из-за стола, подходит к парню, разворачивая его к себе лицом, и присаживается на корточки, взяв трясущиеся ладошки в свои горячие руки. — Ты ведь знал о детях, — начинает тихо Чон, а Кима от этих слов передёргивает, — ты же знаешь, что это неправильно, — продолжает, оглаживая пальцами ещё пока что нежную кожу. — Ты должен был сразу мне рассказать, — с теплом глядит он в глаза омеги и видит, как в них накапливается влага. — Если бы ты мне сразу рассказал, то смог бы спасти свою жизнь и избежать всего этого, — уже твёрдым тоном выдаёт альфа, вытирая скатывающиеся слёзы с лица золотоволосого. Ким хлюпает носом и тихо плачет, осознавая, к чему он себя подвёл. — Тебя посадят как соучастника минимум на двадцать лет, Техён, — поднимаясь и отходя от парня, продолжает, — и никто тебе не поможет. Никто, — добивает словами омегу Чон и слышит, как тот начинает громко рыдать. — Прости, Ви, но ты сам выбрал свой путь, — открывает дверь допросной, выходит, не желая больше видеть золотоволосого, слышит истерический рёв и кивает головой конвоиру, намекая на то, чтобы он забирал омегу.

***

— Да, — отвечает Намджун на звонок телефона, — приходил, значит, так и что? — спрашивает и внимательно слушает ответ. — Хорошо, тогда на заброшку, как обычно, — добавляет, скидывает звонок и останавливается у пекарни в центре города. Он видит, как из неё выходит его черноволосый омега, что широко улыбается, заметив машину альфы, и с огромной коробкой торта в руках направляется к нему. — Привет, малыш, — открывает дверь Чимин и протягивает блондину коробку со сладостью. Альфа аккуратно кладёт её на заднее сиденье и наблюдает, как его миниатюрный муж залезает в этот высокий и огромный эскалейд. Джун поджимает губки, пряча улыбку, а затем тянется к супругу, чтобы поцеловать его пухлые губки. — Я соскучился, — тихо шепчет и водит пальцем по скуле красивого омеги. — Мы не виделись всего неделю, — шепчет в его губы черноволосый и томно глядит в серые глаза. — Целую неделю, — отвечает Нам и вновь жадно целует такие родные губы, прикрывая глаза. — Я бы тебя прямо сейчас насадил, — низким тоном произносит блондин, а Чимин чувствует, как его маленький член дёргается от этих слов. Альфа вдыхает аромат сирени и наслаждается им. Он любит своего мужа и души в нём не чает, так же, как и сам Чимин. Он гордится своим альфой, а больше всего гордится тем, что этот альфа со всем трепетом относится к нему и их маленькому сыну, которому сегодня исполняется пять лет. — Я знаю это, Наму, — отвечает Чимин, — насадишь, — коварно улыбается, — но только вечером, после праздника, хорошо, — не спрашивает, а как бы утверждает омега, отчего блондин ведёт своим носом по его и отстраняется, нажимая на кнопку зажигания. — Хорошо, — дёргая бровями, отвечает Ким. — Главное — успеть разобраться с той омегой, — про себя произносит и вклинивается в оживлённый поток машин.

***

— Как там дети? — спрашивает Чонгук у подчинённого, что составил список детей, которых привезли двое суток назад в бордель Ви. — Бо́льшая часть в порядке, немного напуганы, но в целом всё хорошо, — отвечает омега и подаёт листы со списком имён. — От десяти до шестнадцати лет: альфы, беты, омеги, — с тяжестью отвечает мужчина, глядя на брюнета, что читает имена. — По факту, все эти дети — бродяжки, сбежавшие из семьи или же из детских домов, — добавляет подчинённый, а Гук продолжает изучать имена. — Один парнишка, четырнадцати-шестнадцати лет на вид, был в тяжёлом состоянии сейчас он в больнице под наблюдением, — продолжает. — Что произошло? — Судя по всему, его сильно избили, — поджимает губы, — вот его имя, сейчас он в районной больнице, — тычет пальцем в строчку на бумаге парень и замолкает. — Остальные дети об этом что-то говорят? — спрашивает брюнет. — Никто ничего не знает. Говорят, что в таком состоянии его притащили в машину, — отвечает коллега. — Ясно, — выдыхает мужчина, — сам к нему съезжу, — добавляет. — Мин Юнги, — читает про себя, встаёт и молча выходит из кабинета.

***

— У омеги сотрясение мозга, трещины в рёбрах, ссадины и кровоподтёки, но в целом всё хорошо и его жизни ничто не угрожает, — отвечает на вопрос майора врач и, прощаясь, уходит к другим больным. Чонгук проходит в палату, хмурым взглядом оглядывает паренька, чья голова обмотана белым бинтом, и корчит гримасу боли от того, что видит на его лице. — Суки ебаные, — тихо выругивается и подходит ближе, чтобы рассмотреть юношу, что до сих пор находится без сознания. Он понимает, что Мин, скорее всего, сопротивлялся, а те ублюдки тупо превратили юное создание в кусок мяса, отчего сейчас в груди Гука раздавалась эхом боль. В этот момент он слышит чьи-то крики за дверью, разворачивается и видит, как в палату залетает розововолосый паренёк. — Юнги, Юнги! — кричит он и подлетает к койке, на которой лежит омега. Брюнет внимательно осматривает, судя по всему, альфу, а затем переводит взгляд на дверь, у которой до этого стояли два крупных опера. Чон поднимает брови от удивления, ведь сейчас эти самые альфы поднимаются на ноги, видимо, после того, как этот парень уложил их. — Ну нихуя себе, — ошарашенно тянет Гук и вновь смотрит на розоволосого пацана, что встревоженно глядит на лежащего омегу. — Ты кто такой? — спрашивает он. — Иди нахуй! — выпаливает молодой альфа и презрительно глядит на Чона. Тот хмыкает, тянет уголок губ вверх и достаёт удостоверение. Парнишка внимательно читает его и с усмешкой осматривает мужчину. — Кто ты? — вновь спрашивает брюнет, махая операм, чтобы те вышли из палаты и не мешались. Он убирает руки в карманы брюк, чёрными глазами глядит на пацана, что на голову ниже его, и спокойно ждёт ответа. — Я — Хан, — замолкает, — друг Юнги, — отвечает и поджимает губы, вновь переводя взволнованный взгляд на омегу, жизнь которого для него дороже своей.

***