Лезвие Бритвы

У последователей Воландеморта была больная вера в своего лидера. Гарри никогда не понимал Пожирателей Смерти. Как бы не злился, сколько бы не смотрел, он не понимал. Слепая любовь и обожание, граничило с безумием. Разве могли люди, так боящиеся потерять свою жизнь, радоваться и трепетать смотря на своего Лорда. Вообще-то Гарри не понимал людей, которые его окружали. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Гарри никогда не придавал этому особого значения, но люди любили смотреть на всё вокруг через стекло своего мнения. Своих фантазий. Мечтаний. Глядеть на бледнолицее чудовище, трястись от страха, но не прятать улыбки на лицах и восторг в глазах, смотря на каждое его действие. Гарри не понимал своих друзей, отряд Дамблдора и Орден Феникса, которые безропотно слушались и верили Дамблдору и Гарри. Гарри не понимал себя. Он перестал идеализировать директора давно, но, к сожалению, он был таким один. Сколько бы времени не прошло Гермиона и Рон повторяли одно и тоже: Гарри, ты справишься. Ты всегда справлялся. Всегда побеждал. Это была глупость. Он не победил Воландеморта ни разу. Он попадал в неприятности, а потом благодаря бессмысленной удаче выбивал свою жизнь, пробивая лбом стены. Дамблдор говорил, что ты избранный, что справишься. Дамблдор был идиотом с огромными мечтами и длинным языком. Гарри был ещё большим идиотом, прощая старику всё что только можно. Глупые наставления, веру в лучшее, собственную жизнь. Почему люди так странно доверяли свои жизни совершенно недостойным людям? Гриндевальду, Дамблдору, Воландеморту. Почему так любили этих людей, следовали за ними? Почему Гарри был таким же? Первая ночь в подземельях Слизерина прошла просто ужасно. Пока Гарри раскладывал свои вещи в шкаф, Воландеморт сидел на своей новой кровати и прожигал Натану затылок взглядом. —Что-то не так, Реддл? —поинтересовался Гарри сквозь зубы, когда новый сосед не отрывая взгляд следил, как он носит вещи из сундука в шкаф. —Нет-нет. —с насмешливой ухмылкой отозвался Воландеморт. Гарри этот тон взбесил даже больше, чем поучительный. Где носило Лестрейнджа? Пусть он развлекает своего тёмного лидера. Прошло минут пять, когда чудовище разомкнуло свою пасть. — Ты не сильно расстроился, что Эйвери переехал? Гарри на секунду замер с учебниками подмышкой и вытянутой рукой у письменного стола. Почему Натан должен расстраиваться из-за исчезнувшего из комнаты Эйвери. Тот всё равно живёт по соседству. Занял прошлую кровать Воландеморта и делил комнату с некими Ренделсли и Гринграссом. Хотя у Ригана не было тех, кто его поддерживал. Значит Эйвери был одним из обидчиков Натана, только не таким резвым как Гойл и его шайка. Гарри поскорее отмер: —Нет. Почему Воландеморт спросил его об этом? Конечно, ублюдок точно знал про издевательства над Натаном со всех сторон, но зачем… Гарри опять пошёл к сундуку, но потом замер. Чудовище всё ещё следило за ним. «Он что, все сорок минут на меня без перерыва пялится?» —Почему ты на меня так смотришь? —Гарри повернулся к Реддлу всем корпусом. Палочка была у него в кармане. —Почему? —протянул ублюдок, ухмыляясь и склоняя по птичью голову. — Ты так сильно изменился. Когда увидел тебя в поезде даже не сразу узнал. Тебе пошёл на пользу прошлый год. Как будто стал другим человеком. Гарри еле сдержался чтобы не поджать губы. Как же бесит этот выродок. Ухмылка Воландеморта стала почти плотоядной, когда он разглядел что-то в Гарри. Что-то — ненависть. —Ты на меня за что-то злишься? —невинно поинтересовался ублюдок. —С нашей первой встречи твоё недовольство мной можно было бы потрогать. Гарри злился. Ой, как злился. Просто за существование, за само рождение этого урода злился. Злился за смерть друзей и Сириуса, за Пожирателей Смерти, за несчастья Натана. За то что это чудовище смело улыбаться и спрашивать за что Гарри на него злиться. Потому что он не Натан, для которого Реддл был просто добрым одногодкой, который ничего не мог сделать с издевательствами. Для него это Воландеморт, который мог сказать одно слово, махнуть рукой или просто посмотреть, чтобы всё что было с Натаном не произошло. Вместо всего этого, он произнёс: —Когда ты согласился поменяться с Эйвери комнатами? —брови правильной формы на лице Воландеморта взлетели вверх. — Так всё-таки из-за Эйвери? —протянул ублюдок. Прежде чем Гарри успел подумать над его убийством, он ответил, пожав плечами. —В конце прошлого года. Профессор Слизнорт очень о тебе переживал, несмотря на то, что год был спокойный. Волновался что ты расстроен из-за того, что никого из учеников не наказали должным образом, боялся что ты обозлишься на профессора Дамблдора за то, что он занизил твою оценку за экзамен перед Новогодними каникулами. И хотел чтобы я за тобой присмотрел. Снова состроив невинное личико с мягкой улыбкой, он сцепил руки в замок на коленях. —Поэтому обращайся ко мне, если что-то будет нужно. —Обойдусь. Почему бы тебе не делать все как раньше? Игнорируй меня и я буду делать тоже самое. —сдерживая раздражение, отозвался Гарри. Ублюдок не выглядел удивлённым, только задумчиво хмыкнул. —Где Лестрейндж? —Наверное, разговаривает с Эйвери. Или Гойлом. Гарри на самом деле было плевать где он. Ему просто хотелось, чтоб Воландеморт перестал его сканировать. Захватив одежду Гарри скрылся в ванной. Он собирался лечь спать, избегая любых взглядов и разговоров. ××××× Но если бы на этом всё закончилось, то можно было бы сказать, что вечер в подземельях Слизерина прошёл ужасно. Но ужасно прошла вся ночь. Гарри вновь приснился кошмар, но в этот раз воспоминания Натана не имели к этом никакого отношения. Если быть точнее ему приснился один из дней во время поиска крестражей. Отвратительный день, который по большей части был паршивым, чем страшным. Это просто был неожиданный момент, когда Гарри понял что его использовали. Они спускались по склону. Небо было пасмурным, а воздух тёплым и влажным. Неприятный день затишья перед бурей. Рон отошёл в сторону. Крутил в руках бумагу и думал стоит ли связываться с Орденом Феникса. Мнения Гарри не спрашивали, потому что он всегда отвечал отрицательно. Гермиона впервые за долгое время собрала волосы в хвост. На плече у неё болталась сумка со всеми вещами. Она остановилась спиной к Рону, вглядываясь в даль. Будто заметив что-то среди облаков, с печальным задумчивым взглядом прошла несколько метров вперёд. Гарри оглянулся через плечо, чтобы увидеть как Рон с кряхтением пытается подобрать нужные слова для ситуации. Он подошёл к Гермионе встав плечом к плечу. Он всё ещё был с ней одного роста, но из-за её сутулости Гарри казался на несколько сантиметров выше. Её голова опустилась вниз, рассматривая их ботинки. А Гарри смотрел на её волосы, как кудри скрывали яркую, но потрепанную резинку и как выглядывали из-за прядей её цветки-серёжки. Неожиданно она подняла на него глаза. Заглянула прямо в зрачки, игнорируя стекло очков. Смотрела она так печально, что сердце Гарри пропустило удар. Он ждал, что она скажет: все её решения были ошибкой. Что скажет, что хочет вернуться домой, к родителям, заставить их её вспомнить. Что она оставит умирать его одного. Но она сделала намного хуже. Сказала намного больше. Подтвердила и уверила в том, о чём он ни раз думал. —Гарри, прости. — голос её сорвался. —На самом деле, мы так перед тобой виноваты. Она опять оборвала себя. Опустила глаза в землю и только тогда продолжила. —Но мы правда друзья, мы с тобой до конца. Гарри замер, обернулся на Рона, который ничего не знал, не слышал и не видел. Потом опять посмотрел на свою подругу. —Я знаю, мы семья. Гермиона ему опять улыбнулась. Ужасно взрослой улыбкой, такой печальной… познавший горести смерти, предательства и пыток совести. Познавший ужасы войны. Гарри впервые захотелось, чтобы Гермиона понимала его хуже, чтобы не видела его терзаний и не чувствовала свою вину. Не знала, что Гарри видит и понимает больше, чем показывает. Ему очень хотелось чтобы она не извинялась. Не признавалась. Война делает людей несчастными. Гарри проснулся почти сразу, обрывая свои воспоминания. Кажется Гарри начинает недолюбливать Натана и его мозг. Чувствовал он себя паршиво. Был на взводе и напряжён. Волосы раздражающе, обвивали шею и были, вроде бы, везде. Гарри сдвинул одеяло и выпутался из волосатой ловушки. Откинув полог, вылез из кровати. В комнате была тишина, прерываемая лишь дыханием с двух сторон. Лестрейндж иногда всхрапывал, а вот Воландеморт с другой стороны не издавал ни звука. Гарри вытянул палочку из-под подушки и наколдовал Темпус. Четыре утра. В тишине собрав сумку — оделся. Также покинул комнату. Гарри вышел в гостиную Слизерина, потом из тупикового коридора, а следом из подземелий. Он полез на самую высокую башню в школе. Нужно было провериться. К шести солнце встало, Астрономическую башню заливали лучи солнца. Начало пригревать и Гарри закрыл глаза. А потом ожидаемо опоздал на завтрак. Забавно, как быстро Слизеринцы узнавали даже мельчайших подробности друг о друге, о которых, вроде бы, никто не мог знать. Казалось, что почти каждый студент в школе полностью поддержал его предложение о взаимном игнорировании. Студенты Слизерина расселись с максимальным удобством, Вальбурга даже расположила свою сумку на месте, которое вчера занимал Натан. Гарри увидел только одно свободное место за столом — ближайшее к столу преподавателей. Совершенно случайно заметил, как на него поглядывал профессор Слизнорт. Этот человек казалось не изменился за пятьдесят лет. Разве что лысина на голове не появилась и седина была не сильно заметна. Гарри обогнул стол и пошёл к оставшемуся месту. Наверное Натан бы туда еле плелся, Гарри же пошёл чуть ли не подпрыгивая. Конечно, это же было так далеко от Воландеморта. К сожалению, проскальзывая мимо последнего мантию Гарри уверенно схватили. Будь на месте Натана кто-то пугливый, он бы завопил и влепил кому-то в глаз. Но Гарри не был пугливый, просто замер на месте и печально попрощался с местом в конце стола. Он ещё минуту не оборачивается. Надеялся, что его мантия зацепилась за чью-то сумку, а не кто-то его схватил и ждал когда он обернётся. —Натан, — Гарри повернулся к старосте, на которого все смотрели с явным недоумением. —не стоит идти так далеко, садись со мной и Орионом. Вальбурга и Монтегю, видимо, сильно расстроились что ты их вчера потеснил. Но что поделать. Я буду рад, если ты составишь мне компанию. «Я не хочу твоей компании! Мое мнение тебе не интересно?! Ублюдок, они бы не расстроились, если бы ты меня не пересадил.» Гарри опустил глаза на Ориона, который смотрел на руку Воландеморта, вцепившуюся в мантию Натана. Блэк не сдвинулся в сторону, а Воландеморт явно двигаться не собирался. Гарри посмотрел на других сидящих за столом. Спектор эмоций на их лицах был велик. «Самовольность наказуема. Но нельзя ли воспитывать их без моего участия, урод?!» Видимо у Воландеморта не было намеренья игнорировать Натана. Ему что-то нужно было от него? —Кажется Орион не хочет чтобы я с ним сидел. Я, пожалуй, пойду. —никто, конечно, не отпустил его мантию. Воландеморт с мягкой улыбкой посмотрел на Блэка и тот как по сигналу отъехал в сторону, сместив Лестрейнджа. Прежде чем Гарри успел что-то добавить, Воландеморт с высеченной на лице вежливой улыбкой, грубо усадил Натана на скамейку рядом. Тарелка тут же появилась перед носом, наполненная кашей. —Мерлин, профессор Слизнорт так на нас смотрит, будто я тебя с того света поднял. Тебе стоит сегодня сказать ему пару добрых слов во время зельеварения. — с этими словами рядом с тарелкой Натана появился свиток с расписанием. Гарри не обратил внимание ни на слова Воландеморта, ни на его воодушевленный тон, ни на недовольные взгляды Пожирателей Смерти. Его голова болела, чувствовал он себя разбитым, а ощущение, что он сидел среди убийц возрастало с каждым разом, когда раздавался звон посуды. —Ты плохо спал? —любезно поинтересовался Реддл. —Когда я проснулся тебя уже не было, но ты опоздал на завтрак. —Плохо. — согласился Гарри, надеясь что разговор не будет продолжаться. —Не мог заснуть со мной в одной комнате с непривычки? —невинно захлопал глазами урод, отрывая кусочек хлеба. —Ага. — сухо отозвался Гарри. «По твоему, Земля вокруг тебя кружит, ублюдок?» —О чем думал? —не отставал староста. Гарри передёрнуло от количества взглядов на своём лице. Неужели этого придурка вообще публика не смущала? —О твоём убийстве. —кто-то недалеко поперхнулся. Вокруг прервался звон, но поднялся небольшой шум. Те кто не услышал ответ Натана, переспрашивал у соседей. Гарри заметил, как Орион открыл рот, чтобы что-то сказать, но Воландеморт заговорил первым: —Надумал чего-нибудь? —Нет, заснул. —Мне лестно, что ты засыпал с мыслями обо мне. Гарри угрюмо фыркнул: —Особенно в таком контексте. — староста в ответ рассмеялся. —Риган, маглы не учили тебя, какие темы за столом обсуждать не стоит? —раздалось неподалёку рычание Эйвери. Гарри не отрывая взгляда от тарелки буркнул: —Не слышал что-ли? Староста в восторге от нашей темы. —Тебе кажется, что думать о чьем-то убийстве, а потом говорить о нем за завтраком вежливо? —воскликнула Вальбурга. Но Гарри ей не ответил. Лукреция встрепенулась, прерывая возмущение подруги. —Видимо родители Ригана о вежливости не слышали, Вальбурга. Не стоит винить в этом его. Гарри на это никак не отреагировал. Может Натан правда не знал этикет? Его тётя не учила его этому, зато Гарри точно запомнил пару пыточных заклинаний из воспоминаний Натана. —Натан, у нас первой парой зельеварение, ты не против сесть вместе? — по голове словно кувалдой ударили. —Том! —возмутился Лестрейндж. — Против. — одновременно отозвался Гарри. Он резко вскочил, злобно зыркнув на холодеющего Воландеморта. — Почему идею с взаимоигнорированием поддержали все твои фанаты, но не ты? Оставь меня в покое, мне не нужна нянька от Слизнорта. Взаимоигнорирование — это когда я тебя не вижу и ты не видишь меня. Это на случай, если ты не знал. Гарри подхватил сумку и бросил на прощанье: — Начинаем прямо сейчас. С этими словами Гарри покинул зал. ××××× Программа в Хогвартсе пятого курса что в 40-х, что в 90-х не сильно изменилась. На каждой паре преподаватели объясняли одно и тоже. —Первые две недели у нас повторение. Мы с вами вспомним программу прошлого года. В конце второй недели контроль по пройденному материалу и только потом мы приступим к программе пятого курса. На первых парах в 90-х также многие проводили только инструктаж. Единицы проводили лекции. Зайдя в класс зельеварения Гарри занял самое дальнее место от преподавательского стола. Профессор Слизнорт был одним из педагогов, ушедших первым с завтрака. В кабинете было совершенно непривычно. Не было давящей атмосферы, как у Снейпа, но было также темно. — Профессор Слизнорт, — позвал Гарри, откинув назад волосы, когда мужчина обернулся и на его лице отразилось, волнение. — доброе утро, сэр, я хотел поблагодарить Вас за внимательность, но… —Ох, мистер Риган. Да, наверное я был настойчив. Том говорил мне, что я чересчур… Волнуюсь. Я просто надеюсь, что у вас все хорошо, мой дорогой. —Да, сэр. У меня всё хорошо. Не стоит переживать и спасибо за беспокойство. —на первой части фразы Гарри сделал небольшой акцент. Ему было непривычно говорить с профессором и судя по лицу Слизнорта тот тоже был рассеян. Наверное, на этого человека тоже повлияло событие на третьем курсе. Они продолжали неловкую беседу ещё минут пять пока Гарри раскладывал пергаменты и перья. Пока входили первые студенты. И пока все занимали свои места. Сигналом к отступлению для Гарри стало появление Воландеморта. Слизнорт сразу же его поприветствовал и ублюдок ему мягко улыбнулся. На Натана он даже не взглянул. От этого Гарри почувствовал что-то на подобии радости смешанной с облегчением. Он занял своё место и со звонком почувствовал себя намного лучше. Слизеринцы весь день провели в компании Когтеврана. Удивительно, но пернатые студенты неожиданно много внимания уделяли Натану. Гарри понял причину только на третьей паре, после обеда. Оказалось, что столы факультетов были соседями и кто-то из пятикурсников расслышал небольшой диалог Гарри и Воландеморта. На третьей паре случилось неожиданное. Хотя… Гарри на неё опоздал, но это не было проблемой. Преподаватель Чар ещё не явился, несмотря на прозвеневший звонок. Студенты расселись и с наслаждением наблюдали, как Натан входит в класс. Гарри не знал куда, но эти дети спрятали последние парты. Обычно в класс всегда хватало мест на то, чтобы сесть нескольким студентам по отдельности, но сейчас оставалось всего одно свободное место с Когтевранцем, который красноречиво положил на пустой стул сумку. Слизеринцы даже не смотрели на эту ситуацию, хотя вероятнее всего были к ней причастны. Воландеморт вёл беседу с Лукрецией и Вальбургой и своими бывшими соседями по комнате, игнорируя всё вокруг. Гарри это понравилось. Позади этой компании сидели Лестрейндж и Эйвери. И если у первого было нейтральное выражение лица, то у второго уголки губ подрагивали в той же манере, что и у ещё троих парней позади них. Гойл, Креб и Монтегю тихо шептались в паре шагов от Натана. Гарри не собирался устраивать скандал и истерику, как только заслышал шаги преподавателя, сразу же снял кольцо-телепорт с пальца и взмахом своей палочки, трансфигурировав его в парту. Пергаменты он выложил со звуком отворяющейся двери. Прежде чем преподаватель открыл рот, Гарри опустил голову на стол, макушкой чувствуя чужие взгляды. Сесть прямо пришлось, когда тема дошла до экзаменов. Преподаватель, чьё имя не всплыло у Гарри в голове, очень красноречиво не отрывал от него взгляда, выделяя каждое слово. Гарри даже показалось, что возможно у Натана оценка была завышена. За последние десять минут они записали темы для повторения и обговорили слабости части класса. Со звонком Гарри спихнул все свои вещи в сумку и не глядя вернул кольцо в прежний вид. Только за спиной слыша недоумение преподавателя. Что ж, если игнорировать его будут в такой манере, то на четвертый курс это не сильно будет похоже. Но ничего Натан — Гарри — в долгу не останется. ×××××× С первого дня все пошло наперекосяк. Вместо тихой мирной учёбы, дни в школе превратились в ад. Нет, скорее ад начинался в не учебное время. В учебное был цирк. Как выяснилось, Воландеморт никогда не шёл на уступки и на полном серьёзе считал, что мир крутится только вокруг его персоны. Они — Гарри и Воландеморт — правда игнорировали друг друга. Не здоровались при встречах, проходили мимо в коридорах, обходя так словно перед глазами был не человек, а пакет с мусором. Если сталкивались в комнате не смотрели друг на друга, не поворачивали головы, если случайно зайдут в один туалет. Том Реддл относился к Гарри с таким холодом, что некоторые студенты, которые до этого могли издеваться над Натаном, боялись к нему подходить. Равнодушие Реддла к Ригану многих отпугивало, они тоже начали так себя вести с ним, будто боясь заразиться. А кого-то это наоборот стимулировало. Кто-то видел в этом возможность снять стресс безнаказанно. Из-за этого Гарри несколько раз за неделю могли зажать в коридоре. Конечно, потом они его отпускали с воплями выбегая из закрытых классов, держась за волдыри, гнойники и горящие оскорбления на их лицах. Пару раз после таких случаев, Гарри также натыкался на Воландеморта и его свиту. Тогда Воландеморт переставал быть к нему равнодушным. Его губы расплывались в надменной, насмешливой ухмылке: — Ты поранился, Натан? —спросил он в последний раз, когда Гарри вытирал кровь с разбитой губы. Что не сильно помогало, если учитывать кровоточащий нос.—Тебе нужна моя помощь? Гарри ему не ответил, сильно сжимая палочку в руке и отворачиваясь к окну. В такие моменты хотелось свернуть ублюдку шею. Услышать как трещат его кости. Он бы причинил боль только Воландеморту, потому что тот её заслуживал. А те кто истекал кровью после того как зажимал Ригана в тихих уголках… Это была самооборона. Вальбурга сразу после этого ухватила Воландеморта под локоть свободной рукой. Второй она в той же манере скрепляла руки с Лукрецией. Блэк увела всех, кидая за спину в сторону Натана оскорбления. Ещё одним исключением стали завтраки. Ублюдок каждое утро спрашивал о том, как он спал. Гарри спал плохо, ему перестали приходить во сне воспоминания Ригана. Но теперь он мучился от собственного прошлого: от войны, от красных глаз и холодного смеха, от мыслей и воспоминаний прошлого. Поэтому из комнаты он уходил ещё до восхода солнца. А наигранная любезность Воландеморта душила: —Как спалось? —Ты сегодня опять встал очень рано. —Ты так тихо, выходишь из комнаты, что я ни разу не заметил. В каком часу ты встаёшь? —Тебе всё ещё непривычно спать со мной в одной комнате? —Ты сегодня ночью кричал. Последнее замечание было сделано очень неудачно. Гарри вернулся на своё место за столом напротив Эйвери и, если обычно реплики Воландеморта он игнорировал с поразительной выдержкой то сегодня, в выходной прямо перед походом в Хогсмид, не справился. Невольно вскрикнул, прикусив язык, и прижал руку ко рту. Кто-то обернулся в их сторону. Вальбурга недовольно посмотрела на Гарри, но тому было плевать на эту женщину. Он уже наслушался от неё дерьма на пару лет вперёд в доме Блеков. От Воландеморта его спас неизвестный. Высокий шестикурсник появился прямо у Гарри за спиной. Ряжий, высокий, с веснушками по всему лицу и с широкой улыбкой. От одного его вида у Гарри защемило сердце даже сильнее, чем от вида родителей Сириуса. —Игнатеус! —улыбнулась Вальбурга, когда парень пожал руки Воландеморту, Малфою, Ориону и Лестрейнджу, а потом поцеловал руки Лукреции и Вальбурги. Он проигнорировал Эйвери и остальных. —Мы так беспокоились! Как самочувствие твоего отца? —Спасибо, Вал. —улыбнулся парень, садясь рядом с Малфоем и здороваясь с другим шестикурсником. — Он в полном порядке. Я только что из кабинета Слагги. Они никак не могут распрощаться. —Замечательно. Главное чтоб профессор не споил мистера Пруэтта. —улыбнулся Воландеморт под смех остальных. Ублюдок, к сожалению Гарри, опять обратил на него внимание. — Ты так воскликнул, когда Игнатеус подошёл. Язык прикусил? Он тебя напугал? Упомянутый тут же начал вертеть головой. Сначала он посмотрел на Воландеморта, потом на Ригана, а следом на Эйвери. Когда он ничего не понял, обратился к Малфою, но Гарри было не до их разговора. Во рту появился неприятный привкус, а язык пульсировал. Гарри прижимал руку ко рту, а про себя сдавался. Он не мог игнорировать Воландеморта, когда тот нарочно его доводил. Гарри схватил сумку, поднимаясь из-за стола. —Надеюсь, тебе откусит голову какая-нибудь тварь из леса по дороге в Хогсмид. —пожелание Гарри зависло в воздухе между открытыми ртами Пожирателей и ухмылкой Воландеморта. —Обязательно расскажу кто это был, когда вернусь, — уместив подбородок на кулак пообещал Воландеморт. —Лучше не подходи ко мне. —отозвался Гарри, закатывая глаза на улыбку ублюдка. Гарри не собирался идти в Хогсмид. Точнее он просто избегал возможной встречи с Воландемортом. Они прекрасно игнорировали друг друга из раза в раз, но стоило Натану сделать неверный шаг… Сделать что-то, на что настоящий Натан был не способен. И на лице Воландеморта появлялась ухмылка. Гарри догадался на третий день, что игнорирование, на которое Воландеморт согласился, было для него просто развлечением. А вот игрой он считал то, что выводил Гарри из себя. Реддл с первого раза уловил чего хочет Гарри — покоя. Но вместо этого согласился на игнорирование, не собираясь подарить Натану одиночество и безметежность. На сегодняшний день Гарри точно знал, что Реддл что-то от него хотел. Что непонятно, потому что мозг Натана попрощался с Гарри неделю назад. За последнюю неделю он покрутил в голове все воспоминания, в которых хотя бы косвенно появляется Воландеморт, но единственно на что обратил внимание, так это на увлечённое поведение Реддла на четвёртом курсе. Реддл точно чего-то хотел, возможно даже боялся, что это что-то может попасть не в те руки. Просто не показывал всего. За улыбками пряча правду. Ненависть? Страх? Жадное, корыстное желание чем-то обладать?