Этнический квинтет

Как только Оливер скрылся с глаз друзей, Эбби и Кевин приблизились к Энджелу. Парень хотел казаться хладнокровным, однако на его лице виднелись глаза, зрачки которых сжались, поскольку на того напало невыносимое чувство жалости к чудом уцелевшему хулигану. Оказавшись около одноклассника, Кевин остолбенел. Он, конечно, хотел узнать мотив внезапного нападения, однако его тело начало дрожать от страха, а в горле образовался ком. Хоть Эбби так же как и Кевин был ошарашен произошедшим, но в отличии от друга он по прежнему вёл себя естественно, находясь рядом с одичалым одноклассником. — Эй?.. — аккуратно спросил Эбигейл. — Ты в порядке? Энджел, едва переводя дыхание, повернул взгляд от коридора к другу. — Да, Эбби... — тихо отвечал тот. — Сам не пойму, что на меня нашло... Кевин всё-таки смог побороть себя и, подойдя ещё ближе к косоглазому, впал в истерику: — Ты хоть понимаешь, на что способен Оливер?! — искренне опасаясь за друга, непристойно верещал очкарик. — Он ведь ныне от тебя не отвяжется! — С чего ты взял? — спросил Энджел. — Помнишь, как он повздорил с Эдвардом? Оливер всячески пытался напакостить своему другу: он выставлял его дураком перед всеми, заставлял попадать в неловкие ситуации!.. — Расслабься, — спокойно ответил Энджел, взявшись за лямки рюкзака. — Всё будет нормально! Кевин хотел возразить, однако одноклассник, проигнорировав встревоженный взгляд друга, начал шагать прямо по коридору, направляясь в нужный кабинет. Ребята застыли на месте, но после принялись идти вслед за Энджелом. Звенит звонок. Ученики встают возле своих парт, приветствуя учителя. Однако некоторые находили в себе отвагу не здороваться с педагогом. К примеру Эдвард и Зип, которых никак не смутило объявление о начала урока. Они продолжали без толку болтать между собой, громко восклицая и смеясь без угрызения совести. Или же Скелл, который бесконечно скитался по просторам интернета, не замечая происходящих вокруг него событий. Лиззи и Петунья так же продолжали сплетничать между собой и, между делом, кидали взгляды на друзей Оливера, затаив свои обиды на них. Начался урок музыки, на котором преподавал самый безалаберный, самый невыразительный и, пожалуй, самый пугливый учитель школы — Мистер Деми. Учащиеся не то что не уважали его, а, вернее сказать, не интересовались уроком. Педагогу частенько приходилось обращаться к определённому ребёнку, дабы тот начинал замечать его, ведь если учитель попытается объяснять всему классу материал урока, то слушать его никто не станет. Мистер Деми заходит в кабинет. Он, не поднимая головы, машет руками вниз, показывая учащимся сесть за свои места. Дети присели. Не прошло и минуты с начала урока, как тут же все принялись шептаться между собой. Пока одноклассники были увлечены беседой между друг другом, Мистер Деми обратился к Бабл, которая сидела прямо перед его носом, за первой партой: — Бабл... — тихо произнёс имя девочки учитель, избегая зрительного контакта с ней. — Какую тему мы разбирали на прошлом уроке? Староста класса небрежно открыла учебник и, как результат, с книги повыпадали исписанные и изрисованные двойные листочки, вырванные из тетрадки. Открыв нужную страницу, последовал ответ: — Последней темой была «история мирового джаза», — уверенно сказала Бабл, из-за чего Мистер Деми легонько помахал головой, поскольку он слегка возмутился, ведь слова девочки прозвучали более твёрдо, чем самого учителя. — Хорошо... — беззвучно пробормотал себе под нос педагог. — И так, Петунья, — Он развернул своё тело прямо к ученице, аккуратно смотря на неё, — когда же возникла джазовая музыка? — Ну-у... — протягивала та, вынужденно прервавшая беседу с Лиззи. — Он возник в начала двадцатого века и... Не успев договорить, Петунью прерывает громкий стук в дверь, за которой высунулась голова опоздавшего на урок Оливера. Он злобно смотрел на учителя, а потом на учеников. — Извините за опоздание, — сказал хулиган, а затем вошёл в кабинет, направляясь к своему месту. — Я не разрешил тебе войти в кабинет, — неясно буркнул учитель. — А я и не спросил у Вас разрешения!.. — Не останавливаясь, Оливер продолжал идти к своей парте. Музыкант нахмурился, однако устраивать скандал он не стал. Проигнорировав нахальство ученика, он нехотя продолжил вести индивидуальную беседу между детьми. Приземлившись на своё место, Оливер повернулся в сторону своих друзей. — Оливер, почему ты опоздал? — спрашивала Зип, замечая на шеи хулигана крохотные порезы, напоминавшие по очертанию человеческие ногти. — Да так... — протянул задира. — Считай, что у нас появился безнадёжный и отважный смертник! — Он кинул взгляд на Энджела, который сидел позади Зип. — Энджел что-ли? — шёпотом воскликнула подруга, обратив внимание на глаза друга, которые жадно вцепились за позади сидящего ученика. — А что ему было нужно от тебя? — Неважно... Я сам разберусь с ним!.. — загадочно ответил Оливер. Внезапно Эдвард тихонько зарычал, прикрыв своё лицо рукой. — Что такое? — спросил сосед. — Как же он меня раздражает! — не отрывая взгляда от Мистера Деми, говорил Эдвард. — Вроде как с учителями он ведёт себя вполне уверенно, но стоит ему начать урок, как тут же его характер принимает иную форму поведения! — К сожалению, я знаю, с чем это связано... — мрачно отозвался Оливер. — Дело в том, что два года тому назад произошла авария. В автомобиль Мистера Деми врезался мотоциклист. Казалось бы, сущий пустяк, однако столкновение было настолько сильным, что водитель мотоцикла вылетел из него, а сам транспорт пробил дверь, да так, что его основание оказалось внутри салона... — И что тут такого? — перебила Зип, осматривая свои ногти. — С кем не бывает... — сухо добавила она. — На заднем сидении было установлено детское кресло, где сидел ребёнок Мистера Деми. Удар последовал именно в ту дверцу, около которой было расположено дитя. Переднее колесо мотоцикла оказалось прямо на младенческом кресле и из-за набранной скорости, оно продолжала вращаться с бешеной скоростью. Ребёнок завизжал от страха, а затем и от боли. По салону разбрызгалась густая кровь, а шум колеса прерывался звуками трескающихся костей младенца. Друзья внимательно слушали Оливера. Их выражения лица передавали весь ужас, который во всех красках рассказывал их друг. Они и подумать не могли, что за таким бесперспективным человеком стоит, пожалуй, самое печальное событие, которое можно было бы себе представить. Мало того, что молодой отец застал смерть своего ребёнка, так ещё она была для него мучительной. Кожа сдиралась быстрым вращением колеса, а после разлеталась по салону, затем пошли слои мяса, и так до тех пор, пока не дошло до костей невинного дитя. — Именно поэтому он ведёт себя таким образом... — плавно завершил своё повествование Оливер. — М-да... Жалко его!.. — отозвался Эдвард, а сам то думал: «Поразительно! Как он умудрился остаться в живых? Помимо этой трагедии, его ведь и школьники всячески обижали. Даже я... — в моменте ужаснулся хулиган. — Если так судить, то у всех нас есть та душевная боль, которая пожирает нас изнутри, а между тем, такие же, как я, лишь усугубляют положение...» Зип хотела что-то сказать, однако не могла, ведь из её глаз начали литься слёзы. Друзья были приятно удивлены, ведь они полагали, что их подруге чужды понятия эмпатии и морали. Спустя мгновенье, Зип всё же удаётся проронить пару слов: — Ненавижу... чувство жалости... — прикрыв лицо, тихонько говорила бунтарка. — А я как его ненавижу, ты не представляешь!.. — поддержал слова соседки Оливер, опустив голову вниз. — Согласен с вами... — немногословно отозвался Эдвард. Как только прозвенел звонок, дети направились в другой кабинет. Последними выходили Эдвард и Зип, которые прощались взглядом с Мистером Деми, пока тот продолжал игнорировать учеников. Пока тройка хулиганов шла до следующего кабинета, в голове Зип бушевали мысли: «А ведь я ради собственной забавы могу поиздеваться над кем-то... Как же это мерзко! Однако желание через-чур сильно. Я не могу лишить себя потехи, ведь моя школьная жизнь превратится однообразную рутину!..» Эдвард, ни с того ни с сего, нахмурился. Он посмотрел на Оливера, пока тот с прежней ухмылкой шёл по коридору. — А чего это ты лыбишься?! — угрожающе спросил Эдвард. — И почему ты ему нагрубил, когда опоздал на урок? Оливер прекратил шагать. Он встал спиной к друзьям, а затем кратко усмехнулся. Хулиган повернулся лицом к Эдварду, а после принялся отвечать: — Видишь ли в чём дело... — протягивал тот. — Несмотря на все невзгоды знакомого тебе человека, тебе рано или поздно станет безразличны его переживания. Это наша, людская природа. С ней ничего не поделаешь!.. — Не спорю. Однако можно было бы и поаккуратнее с выражениями в его сторону! — разъярённо говорил Эдвард. — Да, Оливер! Можно было бы хоть каплю жалости проявить к Мистеру Деми! — протараторила Зип. — Какие же вы всё-таки примитивные и глупые создания!.. — с досадой отвечал Оливер. Эдвард резко подбежал к Оливеру, а после вцепился за его рубашку. — Я тебе ещё раз говорю: поаккуратнее с выражениями, ублюдок! — После этих слов, в челюсть Эдварда прилетает жёсткий кулак от Оливера, который заставляет приятеля упасть на колени. — Поставь себя в положение учителя! — перешёл на крик хулиган, массажируя свой кулак, которым он ударил своего близкого друга. — После такого, слова станут лишь простым и невнятным бубнежом, который не будет как-либо выстраиваться в естественную, эмоциональную окраску! Между словами «здравствуй, Эдвард» и «иди ты к чёрту, Эдвард» более не чувствуется разница, поскольку тебя они нынче не тревожат! Эдвард еле-как двинулся с места и, не вставая с колен, посмотрел на Оливера. — Подонок... — проворчал это слово Эдвард, пристально смотря в глаза своего друга, пытаясь пробудить в нём чувство стыда. — Мы всегда ими были, Эдвард... — спокойно ответил Оливер, так же смотря в глаза приятеля. Минуту спустя, хулиганы продолжили идти по коридорам, разыскивая свой кабинет. Звенит звонок. Все дети начинают бежать на уроки, дабы их запустили в кабинет без лишних упрёков со стороны учителей. Остаток рабочей смены прошёл без происшествий. После того, как окончился последний урок, ученики первой смены направились к своим шкафчикам, а после принялись выходить со школы, тем временем как дети второй смены заходили внутрь школы.