Душнила

Убаюкивающий шум несущегося вагона в перемешку с тихой мелодией в наушниках. Вонбин все еще мирно дремлет на чужом плече и шепчет что-то неразборчивое влажными губами. Сончан держит его гитару на своих коленях. У него тоже сонный взгляд, но на каждой остановке он не забывает прижимать чужую макушку подбородком, чтобы тот случайно не проснулся от тряски. Мягкие волосы пахнут вишневым сидром в перемешку с жасминовыми нотками любимого парфюма гитариста. Сончан ласкается об них щекой и рискованно прикрывает глаза. Непослушные завитки приятно щекочут кожу, не давая ему заснуть. Им осталось проехать всего пару станций, но Чону все еще не хватает наглости потревожить беззащитный сон. Прошлой ночью они долго не могли заснуть из-за фильма ужасов, который решили посмотреть на спор с друзьями. — Мой хороший, ты же все время сидел с закрытыми глазами — издевался Чон, толкаясь с Паком в тесной ванной. — Звуки тоже страшные! И не все время, не ври. Ты как будто вполглаза не смотрел. — Айгу. Ульсанский гепард превратился в котенка, потому что испугался звуков. Самому не обидно? — Ой, отстань. Под одеялом, прижимаясь к широкой спине старшего, Вонбин тихо нашептывал ему на ухо, как страшно выглядит темный куст в углу комнаты и силуэты воображаемых монстров за шторой у окна. Сончан привык к таким ночным монологам. Он шумно дышал, прислушиваясь к боязно стучащему сердцу, и лишь изредка угукал в ответ. Вагон останавливается на очередной станции, и Вонбин вдруг поднимает голову. — Где мы? — хрипло спрашивает он, прислушиваясь к голосу диспетчера и опасливо дотрагиваясь до чужого плеча. — Скоро выходим. Не переживай. Парень сонно моргает и смотрит на Чона, смешно прищуриваясь. Кажется, он еще не до конца проснулся. Сончан тихо смеется и поправляет его волосы на макушке. — На следующей. — Долго спал? — Не знаю, не засекал. Младший стягивает наушники и небрежно сует их в карман чужой олимпийки. Странно оглядывается по сторонам. Кажется смущенным и немного взволнованным, но Сончан уверенно кладет руку ему на бедро, чуть сжимая его пальцами. Он еще не знает причины волнения, но знает, что это всегда успокаивает его. Вонбин в ответ смотрит на него своими ясными глазами и молча растягивает уголки губ. — Все хорошо? — Да. Просто не ожидал, что снова усну. Тебе нужно будить меня. — Зачем? — У меня лицо глупое, когда засыпаю сидя. Сончан удивленно вздергивает брови и ощутимо хлопает его по коленке. Вонбин громко цыкает языком и вздыхает, мимолетно закатывая глаза. — «Не правда, Бин-а. Ты самый красивый, Бин-а»? Перестань… — Оно не глупое, Вонбин. Тон старшего становится очень строгим, когда он ругает его. В этом есть своя милая сторона, но по большей части это пугает. Вонбин спустя пару мгновений уже добродушно смеется в серьезное лицо и накрывает чужую ладонь своей. — Я шучу. — Нет, ты не шутишь. Ты всегда волнуешься за какие-то дурацкие вещи. — Тише, я знаю. — Что ты знаешь? Пак понимающе улыбается и качает головой, а потом берет его подбородок двумя пальцами и легонько трясет в разные стороны, приговаривая вполголоса «не хмурь брови, пожалуйста…». Шум рельс становится громче. Поезд, наконец, прибывает на их станцию. Сончан одной рукой закидывает ремешок чехла инструмента себе на плечо, а другой по-привычке нащупывает руку Вонбина. Крепко накрепко сжимает чужую ладонь, словно боится потерять своего миниатюрного парня по дороге. Они становятся на эскалаторе, как обычно: через ступеньку друг напротив друга. Обычно Вонбин обнимает его за широкие плечи и отдыхает от утомительно поездки, витая усталым взглядом по проезжающим лампам и плакатам на ускользающих столбах. Их разница в росте словно создана для этого. Но сейчас между ними есть одно неулаженное дело. Они не обнимаются. Сончан лишь придерживает Вонбина за тонкую талию и внимательно смотрит снизу вверх, ловя каждый жест. Вонбин тоже не отрывает от него взгляд и играется с губами, пытаясь хоть как-то рассмешить лицо перед собой. Но его парень совсем не поддается. — Улыбнись — теряя надежду, роняет Пак с дерзким ульсанским диалектом. Теперь очередь Сончана закатывать глаза. Он на секунду убирает руку с чужой талии, но тут же возвращает ее на место. Пока он не готов на такие жертвы. — Мне нравится твое «глупое» лицо. Понятно тебе? Пак усмехается и склоняет голову к плечу. — Понятно мне. Но чуть-чуть страшно. Они снова молча смотрят друг на друга с минуту, после чего Вонбин приближается к его лицу и одними губами произносит: «душнила». — Ты никогда не слушаешь меня. И… — А ты хорошо знаешь, как выглядишь, когда не улыбаешься. Прекращай. Люди подумают, что ты меня обижаешь. Старший тут же смягчается в лице и виновато вскидывает брови, чтобы расслабить их. Вонбин растягивает губы в широкой улыбке и наклоняется, чтобы оставить на капризных губах поцелуй. — Улыбнись. Сончан наконец выдыхает и начинает приходить в себя. Вонбин всегда себя загоняет. Для такого потрясающего человека, как он, непозволительно часто. Старший частенько в глубине души желает, чтобы Пак хоть раз увидел себя его глазами. Может тогда он понял бы его чувства. Когда они поднялись наружу, на улице уже стемнело, но возле метро все еще было полно народу. Моросил дождь. Все торопились домой после тяжелого рабочего дня. — Блин, завтра репетиция до семи, я умру… — Почему так долго? — Студия на следующей неделе занята до четверга. Нужно успеть прогнать все. Абсолютно все — в голосе Пака проскакивают нотки отчаяния. Сончан нервно щелкает языком и дергает головой к плечу, поправляя ремень от гитары на плече. Молчит. — Что? — Думаю. — Скажи. Сончан молчит еще с минуту, после чего поджимает губы и кивает сам себе. — Если получится, то я смогу забрать тебя в половину восьмого. Подождешь немного? Пак вдруг нечаянно царапает указательным пальцем костяшку на чужой руке, сжимающей его ладонь, и растерянно приподнимает плечи. — У тебя же завтра тренировка в это время. Сончан машет головой. Вонбин зеркалит его жест, но ничего не понимает. — Ничего. Я заберу тебя. — Что? Не надо. — Да ладно. — Ты больше не будешь пропускать тренировки из-за меня. — Это не так уж важно. Пак звонко шаркает и останавливается. Хмурится и тщетно пытается отпустить чужую руку, которая держит его слишком крепко. — Не ври. Это важно для тебя. — Ты тоже. Сончан тревожно вздыхает и вдруг притягивает парня к себе за плечи. Вонбин совсем не понимает, как он выглядит сейчас. Как он выглядит всегда. А Чон постоянно переживает, как бы нелюди не захотели этим воспользоваться. — Все нормально. Я все равно не смогу сосредоточиться на упражнениях, если ты пойдешь один домой так поздно. Ты же знаешь. Вонбин шумно вздыхает в чужое плечо, и, скрепя зубами, обнимает его в ответ. Уж он то знает. Когда-то Сончан два часа провожал его по Фэйстайм. Больше половины их разговора Пак видел в экране не своего парня, а грязный потолок в его спортивном зале и лица неравнодушных однокурсников, заглядывающих в чужой телефон на скамейке. Сончан бегал по баскетбольному корту и задыхался в беспроводные фонящие наушники до тех пор, пока Вонбин, наконец, не оказался дома. Раньше они оба считали контроль и опеку такого рода со стороны Чона проблемой. Сейчас же к обоим пришло понимание, а вместе с ним и масса выученных уроков и принятых компромиссов, на которые они идут по отношению друг к другу уже долгое время. Вонбин позволяет заботиться о себе чуть больше обычного. Сончан старается не перебарщивать. С переменным успехом. — Вот бы можно было установить на тебя сигналку. — Это уже слишком. — Это слишком? Ты прав. Сончан виновато улыбается и по-кошачьи ластится, бодаясь виском об пушистые волосы, пока Вонбин мило негодует от того, что ему снова портят прическу. Крепкие руки обнимают его совершенно нежно и мягко, совсем чуть-чуть приподнимая над землей. Пак держится за его спину на цыпочках и протестующе хлопает по плечам. Может ли он хоть немного почувствовать, насколько сильно этот рослый парень привязан к нему. — Скоро соревнования, поэтому ты идешь на тренировку. А я поеду на такси, чтобы ты не страдал. Окей? Сончан шумно вздыхает и нехотя отпускает стройное тело, заглядывая в большие глаза, в которых дрожит настойчивый вопрос. — Окей?? Чон неуверенно кивает. — Но только… — Транслировать тебе геолокацию. Я все знаю, правда. Хватит душить меня! Вонбин шутливо толкает его в плечо и красиво смеется, перебираясь с ноги на ногу. — Ты сегодня невыносим. Сончан широко улыбается и поправляет ремешок от гитары на плече. — Ветер дует, а ты задыхаешься? — Не удивляйся. Ты талантливый не только в спорте. Вонбин под чужой заливистый смех закатывает глаза и ребячливо убегает вперед. Сончан быстро догоняет его и закидывает руку на плечо, сильно прижимая его к себе. — Уважаемый гепард, скорость не превышаем. Штраф захотели? — Выписывайте. — Не убегай больше... Им еще учиться и учиться.