Ты странная.

> Ты ведь вернёшься, да? В этом сообщении она чувствовала надежду. Ксавье все каникулы упорно написывал Уэнсдей. Сначала это немного раздражало её, но парень был настолько настойчив, что она наконец-то перестала игнорировать его. Ответ на вопрос был однозначным. Она вернётся. И хоть тут были свои плюсы и минусы, но гота с косичками решила, что плюсов в возвращении в Невермор всё-таки больше, чем минусов. И хоть она была по жизни интровертом, новые друзья всё же пришлись ей в какой-то степени по душе. Уэнсдей неспеша начала набирать ответ: - Да. И в ту же секунду долетел ответ: > Я рад) - А я не очень. О, она была рада. Общение с Энид, Тайлером, Ксавье, Бьянкой и Юджином явно пошло ей на пользу, иногда у Уэнсдей даже стала проскакивать едва заметная ухмылка, когда в голову приходили воспоминания. > Почему? Неужели мы никак не сблизились?( Уэнсдей закатила глаза. Ксавье в своём репертуаре. Но в глубине её таинственной души, ей это даже нравилось. Она любит настойчивость и уверенность. Таковым был Ксавье. И каникулы, как Уэнсдей и предполагала, получились не такими скучными, как ожидания. Уэнсдей хотела вернуться в Невермор. И, как ни странно, хотела увидеть Ксавье. Он был, разумеется, на втором месте после Энид, которая каким-то образом пронюхала, что у Уэнсдей теперь есть телефон и тут же начала написывать. Но даже её оптимизм не был столь велик, сколько оптимизм и настойчивость Ксавье. - Если снова произойдёт какая-то чертовщина, то я туда не вернусь. Невермор проклят. Печатать на телефоне было на удивление просто для девочки шестнадцати лет, у которой никогда не было телефона. Печатная машинка сыграла свою роль. Добро пожаловать в двадцать первый век, Аддамс. > Почему сразу проклятый? То был просто несчастный случай ( Кстати, как твоё плечо? - Почти не болит. > Скажи честно, ты всё ещё злишься на меня за то, что я сказал в камере? =( Уэнсдей решила отправить последнее сообщение: - Нет. Завтра я приеду в Невермор. Пока, Ксавье. Она выключила телефон. > Правда?! Уже?! Я рад, до встречи :)))

***

Ксавье весь день сидел, словно на иголках. Ему было особенно невтерпёж, когда до приезда Уэнсдей оставалось всего несколько часов. На мольберте красовалась странная картина, почти дописанная Ксавье. Он даже не обращал внимания на то, что рисовал видение, которое из-за мыслей о Уэнсдей, к своему будущему удивлению, не замечал. Обычно Ксавье всегда знал точно, что он рисует, но в этот раз всё происходило как-то непроизвольно. Отложив телефон в сторону, он наконец-то обратил внимание на то, что за картина вырисовывалась на полотне и на секунду погрузился в шок. Помещение было идентичным мастерской Ксавье Торпа. На переднем плане была лишь пара, слившаяся в прекрасном романтичном поцелуе. Лишь начав вглядываться в людей, Ксавье узнал в девушке с чёрными блестящими косами Уэнсдей. Он напрягся. И лишь потом он узнал в парне... Себя? Себя. Волосы были немного растрёпаны и развивались в разные стороны, а на нём была надета толстовка со скинутым широким капюшоном. Ксавье тупо уставился на произведение. Он всегда рисовал в основном лишь свои видения, именно поэтому Ксавье был искренне удивлён. Однако, удивление было недолгим, ведь Ксавье почти всегда следовал словам отца о том, что "Видения вызваны лишь эмоциями". Видимо, это лишь эмоции и желания юного художника. Ксавье тяжело вздохнул и решил всё-таки закончить картину, раз уж начал, ведь он всегда доводил дела до конца. Тем более, что оставалось совсем немного. Хотел бы он, чтобы это видение, как и большинство других, оказалось правдой. Конечно, любой другой на его месте подумал бы, что завоевать холодное сердце Уэнсдей — это что-то на грани фантастики, чего-то невозможного, но Ксавье был другого мнения. Он думал, что понравиться Уэнсдей — вполне реальная задача. «Раз уж ей понравился тот придурок из кофейни, который оказался подлым монстром, то чем хуже я, обычный художник-экстрасенс?» — размышлял про себя Ксавье. До приезда Уэнсдей оставалось меньше часа, поэтому Ксавье накрыл картину тканью и покинул мастерскую, отправившись в Невермор, ожидая приезда своей избранницы.

***

Автомобиль Аддамсов уже приближался к воротам. Уэнсдей лишь тоскливо смотрела в окно, ожидая въезда. Внезапно телефон завибрировал и гота бросила на экран свой холодный взгляд. Звонок был от Ксавье. Уэнсдей на секунду отвела взгляд. Разве она не ясно дала ему понять, что на телефонный разговор он может не рассчитывать? Этот парень так настойчив. Уэнсдей решила ответить на звонок. Прислонив трубку к уху она не проронила ни слова. — Э-э-э... Привет? — донеслось из телефона. — Я тебе ясно дала понять, чтобы ты не рассчитывал на телефонный разговор. — холодно ответила Уэнсдей, даже не поздоровавшись. — Нет, ты что-то напутала, — оживлённо сказал Ксавье. — Ты сказала, чтобы я не рассчитывал на конкретно твой звонок. Но фактически, сейчас-то позвонил тебе я. — язвительно сказал Ксавье. В голосе прямо чувствовалась ухмылка. — В чём я не вижу смысла вовсе, ведь я уже близ ворот Невермора. — Вау, я кста- Она положила трубку. В какой-то степени Уэнсдей считала, что она очень грубо обходится со своим «ухажёром», но она не привыкла проявлять нежность к кому-либо. Хотя, после истории с Тайлером, Уэнсдей действительно стала доверять Ксавье, хотя визуально это никак не проявлялось. Он мог вызвать у неё улыбку. Не столь внешнюю, сколько внутреннюю, а это стало очень важной вещью для Уэнсдей. Автомобиль уже был у ворот Невермора и Уэнсдей посмотрела в окно. Ну да, там были те, кого она и ожидала увидеть. Вот Энид, стоящая с улыбкой до ушей, переминаясь с ноги на ногу, внимательно смотрящая на Уэнсдей. А рядом, сложив руки за спиной, стоит высокий парень с развивающимися на лёгком ветру волосами. Ну конечно, это Ксавье. На его лице сияла мягкая ухмылка. Его зелёные глаза пристально следили за Уэнсдей, пока она выходила из машины. Когда Ларч понёс вещи девушки в комнату, Уэнсдей медленно подошла к Энид и Ксавье, окинув их оценивающим взглядом. Энид пошатнулась и с широкой улыбкой произнесла: — Ты всё ещё не переносишь объятий? — Не в твоём случае. — с протискивающейся наружу ухмылкой сказала Уэнсдей и медленно прижала к себе Энид. Энид ответила взаимностью и закрыла глаза, вспоминая, как Уэнсдей просто ненавидела объятия. Ксавье посмотрел на Уэнсдей приветствующим взглядом. Он тоже по ней соскучился, ему тоже хотелось её обнять. Правда, единственный раз когда он прикасался к ней, (и не просто кончиком пальца) был, когда он спас Уэнсдей жизнь и отнёс её в больничную палату. Но сейчас ему правда хотелось обнять Уэнсдей, но он не хотел доставлять ей дискомфорта. Да, может Ксавье и хотел её обнять, поцеловать, или взять за руку, но он никогда бы этого не сделал против её воли. Хотя, по вечно каменному выражению лица Уэнсдей было сложно определить, что ей нравится, а что нет. — Привет, Ксавье. — сказала Уэнсдей, повернувшись к парню, чем вывела его из моря размышлений. Ксавье увидел на мрачном лице девушки просвечивающуюся улыбку. По всей видимости, она хотела ему улыбнуться, но решила придерживаться своих принципов. — Привет, Уэнсдей. — с любящей и тёплой улыбкой сказал Ксавье и потёр руки, смотря вслед удаляющейся Уэнсдей. Но Энид почему-то не пошла за ней, что вызвало у Ксавье лёгкое недоумение. — А ты почему не идёшь за ней? — спросил художник. — Да ладно тебе, я знаю, что ты неравнодушен к Уэнсдей. — с широкой улыбкой и светящимися от счастья глазами пролепетала Энид, переминаясь с носков на пятки. Ксавье помолчал и, помассировав переносицу, ответил: — Поверь мне, это знаешь не только ты. Я уверен, Уэнсдей в курсе. — немного разочарованно пробормотал Ксавье. — Мне жаль, что вы не были на Вороньем балу вместе… — с сочувствием сказала Энид и бросила жалеющий взгляд на Ксавье, но после сразу оживилась. — Но ничего, у нас ещё столько этих мероприятий впереди! Тем более, что у тебя теперь нет конкурентов, ведь Тайлер… Ну… Ты помнишь. Ксавье только рассеянно кивнул Энид и попытался найти взглядом Уэнсдей, давно поднявшуюся на свой этаж. — К тому же, — начала Энид. — В этом году решено провести Вороний бал в начале семестра. Поэтому начинай уже звать Уэнсдей. Поверь, её можно уломать. — проворковала блондинка. — Да, ты права. — ответил Ксавье и зашёл в здание.

***

Энид побежала в свою комнату, к своей соседушке. Едва зайдя в комнату она узрела застывшую, словно камень, Уэнсдей, повернувшуюся лицом к половине комнаты Энид. — Ты чего? — спросила Энид, встав перед лицом готы с косичками. Уэнсдей окинула унылым взглядом красочную часть комнаты Энид, а затем повернулась к подруге и вскинула бровь: — Тут стало ещё хуже, чем в прошлом семестре. Мои глаза почти полностью выжжены этой картиной. Энид только залилась хохотом, пока Уэнсдей садилась за свою печатную машинку.