Под кромкой льда пламенеют закаты

— Помоги мне. Я не удержу тебя. — Тебе надо ты и тащи. — Тяню было стыдно признаться, что он вот-вот вырубится и что его тошнит. — Хэ, перестать вести себя, как мудак. Я стараюсь помочь. Почему тебя развезло? — А ты по себе не суди, сектантант херов. Не знаю я. Плохо стало. Голова закружилась. У тебя никогда голова не кружилась? — Но не до отключки же в душе! — Именно до отключки! Отъебись от меня наконец! — Слушай, хватит, я сейчас начну тебя медленно поднимать, а ты крепче за меня ухватись и медленно подтягивайся. Попробую довести тебя до кровати. Давай. Напрягись немного! Что ты там увидел? — Шань оглянулся и понял, что Хэ гипнотизирует полотенце. — Да забудь ты про это полотенце. Я не смотрю. Тяню, несмотря на всю браваду хотелось провалиться под землю. Он вынужден сотрудничать с каким-то дворовым хулиганом. В том что Рыжий хулиган Тянь не сомневался. Все его босяцкие повадки были на лицо. Он, даже не пытался казаться кем-то лучше. Руки и ноги не слушались Тяня, а Рыжий, чертыхаясь, сбивая все углы тяневской тушей, упорно продолжал его тащить к кровати. — Ебать, ты лосяра, Хэ. Еще и слюней мне на грудак напускал. — прошипел Шань, пока старался уложить тушку Тяня на койку. — А кто тебя просил мне помогать? — еле ворочая языком просипел Тянь. Внезапно его лицо посерело еще больше и он закашлялся. На уголке рта появилась розовая пена. Шань побледнел. Еще этого ему не хватало. А Тяню в тот момент хотелось уснуть и больше не просыпаться. Но он боялся. Боялся того, что снова провалится в кошмар и свидетелем его слабости снова станет Рыжий. Тянь и так опозорился будь здоров. А если он сейчас вырубится и опозорится еще больше. Может Шань еще и плачущим его увидит. А этого Тяню не хотелось совсем. Это и так Бог его наказал тем, что свидетелем такого незавидного положения стал этот бесячий парень. Недруг. В том, что Шань ему не друг, Тянь вообще не сомневался. Классовое неравенство, все дела… Микросны. Тянь не знал существует ли что-то такое в медицинской практике. Но в его голове это появлялось с завидной регулярностью. Стоило только глаза закрыть. Короткие, очень яркие сюжеты, словно маленькие фильмы. В них у Мелиссы кожа была настолько бледной и прозрачной, что под ней виднелись все венки. Тогда как в жизни, она была обладательницей нежной, золотисто-персикового оттенка, кожи. К тому же летом Мелисса, в противовес всем китаянкам, любила загорать и, в августе напоминала золотую статую. Утонченную и очень дорогую. В микроснах ее бледная кожа лопалась и покрывалась трещинами… из которых сыпался пепел. Этих коротких, ужасных в своей реалистичности микроснов Тяню хватало с головой. Более длинные, сложносюжетные, на несколько серий кошмары — снились Тяню редко. И он был очень благодарен за это своему несчастному мозгу. После смерти матери, Тянь жил один и свидетелем его веселых пробуждений были лишь пьяные в дупель дружки, которые вряд ли фиксировали в памяти эти моменты. А сейчас Тянь был вынужден находиться в одном помещении с другим парнем. Трезвым. Который мог увидеть и оценить его состояние. Ему даже в голову не приходило, что со стороны Шаня ситуация могла выглядеть как-то по-другому. Тяню казалось, что стоит нормально попросить помощи и Шань посчитает его слабаком. Которым, по факту он, наверное, и являлся. Чертово воспитание семьи Хэ, основным принципом которого было непроявление слабости… А Шань в это время думал лишь о том, что сейчас его новый сосед наблюет кровью на причудливой расцветки ковер, который в свое время Джия, его мать, привезла из путешествия по Гуаму. Если бы Хэ испортил ковер, Шань удавил бы его собственными руками. Тихо и без лишних комментариев. Но видимо сегодня был день, когда даже смерть не интересовалась младшим Хэ. — Эй, не засыпай. Я сейчас доктора позову. — Не надо, дай мне спокойно отлежаться. — Ты себя видел? Бледный, как призрак и синяки под глазами, как у панды. Вот-вот подохнешь здесь. Шань кое-как натянув на Тяня трусы со штанами, таки уложил младшего Хэ на бок, как его учили на курсах оказания первой помощи и помчался в медкорпус к госпоже Ди. Ее только недавно перевели к ним из самого крупного реабилитационного центра для наркоманов. А теперь носились как с писаной торбой, не знали куда посадить знаменитую докторицу. — Госпожа, Ди. Там парню плохо. Новенький. Его только сегодня привезли. Он вырубился в душе и кровью харкал. Можете посмотреть. — Шань сам не ожидал от себя такой доброты. — Дай мне полчаса, Мо. — спокойно ответила доктор. — Госпожа Ди, у нас нет получаса. У него дыхание поверхностное и пульс не очень. Женщина удивленно повела бровью. — Шань, я впервые вижу, чтобы ты так о ком-то беспокоился. — Ни о ком я не беспокоюсь. Просто не хочу, чтобы он загваздал мне всю комнату своей блевотиной. — Хорошо, Шань. Идем. Покажешь мне о ком ты не беспокоишься. — сказала врач. Шань то и дело подгонял доктора. Ему казалось, что госпожа Ди просто издевается. Как можно говорить про «полчаса», когда человек кровью харкает. Когда они вошли в комнату, Тянь так и лежал на боку, и непонятно было, в себе он или нет. Пальцами правой руки парень сжимал плотное покрывало и бормотал что-то нечленораздельное. Шань брезгливо высвободил одеяло из тяневой руки и поразился тому, какая эта рука горячая. — Шань, он что-то ел или пил? — Да откуда я знаю? Я впервые в жизни увидел его два часа назад. — Так, понятно. Сейчас я вызову Чен Сю. Нужно сделать анализы. — А разве это не типичный отходняк, синдром отмены, я не знаю. Он просто бухал и жрал непонятную дрянь. — Шань, ты же ухаживал за мамой и должен помнить, что металкогольный синдром проявляется совсем не так. Шань кивнул. Он и сам понимал, что с Хэ что-то очень сильно не так и это не последствия жесткого похмелья. В то время когда он ухаживал за матерью, он многого насмотрелся и такого вот кашля с кровавой пеной не видел никогда. — Шань, сходи к господину Сяо и сообщи, что господину Хэ необходимо сделать ряд анализов и мне нужно разрешение на приглашение сюда других специалистов. Шань понял, что все серьезно и, не медля ни минуты, отправился к директору Сяо. Пока сюда не привезли Хэ, жизнь в Центре была относительно спокойной. Особо буйных студентов старались изолировать до того момента, пока организм не очистится, а более спокойные ребята быстро возвращались к нормальной жизни под руководством своих кураторов. Во всяком случае, такого как с Хэ не было ни у кого. Тянь, как сквозь вату слышал беседу врача и своего соседа. Еще немного и его душа отделилась бы от тела и он бы наблюдал за всем этим как за скучным сериалом. Но нет. Что-то держало его в сознании. Какой-то якорь. Возможно рука Шаня, сухая и горячая, которой парень дотронулся до тяневского запястья, когда видирал у него из пальцев свое покрывало. Тянь плохо понимал, что с ним делают. Он чувствовал, что его куда-то тащат, потом везут. Он видел потолок с большими лампами, а потом пожилого мужчину, который что-то говорил молодой женщине в белом халате. Мелькнуло обеспокоенное лицо директора Сяо. А затем он снова провалился непрекращающийся кошмар, в котором он снова и снова видел мать, в разные моменты их жизни. ------------------------------------- — Господин Хэ, жизнь Вашего брата вне опасности. Но вещество, которое было введено в его организм… Мы пока не знаем что это. Думаю, что это вещество попадало в его организм некоторое время. Вряд ли Тянь сам принимал его. И еще — это был не наркотик. Вот в этом мы точно уверены. Информация о том, что жизнь брата находится вне опасности, принесла Чену некоторое облегчение. Но, осознание того, что кто-то был настолько близко с его братом, чтобы регулярно того травить, выбивало почву из-под ног. — Сколько времени вам нужно, чтобы точно определить, что это такое? — Месяц. Может меньше. Нам нужно провести некоторые специфические исследования — врач съежился под тяжелым взглядом Чена. — У вас есть 10 дней. Это максимум. — Би, позвони Тао, собери команду. Мне нужен детальный отчет о контактах Тяня за прошедшие три месяца. Нужны лица и имена. Пусть также обратят внимание на стафф, курьеров, доставщиков еды. Отчет от наших ребят я хочу видеть на столе через 72 часа. И предупреди Сяо, что сегодня приедет еще две смены охраны. — Хорошо, Чен. — Би, правая рука и по совместительству друг старшего Хэ, развернулся и вышел из кабинета. — А вы, доктор, постарайтесь, чтобы брат быстрее встал на ноги. Он нужен мне здесь. — Боюсь, что быстро он не восстановится. Слишком долго он находился под воздействием препарата. — Доктор, вы не поняли. Я рекомендую вам приложить все усилия, для того, чтобы мой брат восстановился в кратчайшие сроки. — тон Чена не сулил ничего хорошего ни самому врачу, ни его семье. — Хорошо, господин Хэ, мы все сделаем. Чен нахмурился, снял очки в золотой оправе и задумчиво потер переносицу. Почему они с отцом раньше не обратили внимания на эту ситуацию? Возможно, потому что каждый из них по-своему переживал смерть Мелиссы. Отец полностью ушел в работу, расширив влияние клана на максимально возможную территорию. Тянь заливал горе виски, а сам Чен проводил все свое время в спортзале и в порту. Ему казалось, вполне нормальным, что брат вот так вот переживал смерть матери. У них всегда была особая связь. — Би, где эти двое, набери Цзяня, пусть приедут, хочу с ними поговорить. — Чен выключил телефон и подошел к окну. Тянь не принимал участия в делах семьи. Мелисса всегда была против того, чтобы Тянь вникал в их бизнес. Она хотела, чтобы он жил жизнью обычного молодого человека. Учился в университете, встречался с девушками. Конечно, она понимала, что выполнить этот план на 100% не получится, потому что живя в семье Хэ просто невозможно не вникать в бизнес, но какое-то время для себя у Тяня все-таки было. Сейчас же оказалось, что кто-то осмелел настолько что, решил, что может устранить младшего из семьи Хэ. При том положении дел, которое существовало сейчас это мог быть кто угодно. Отец многим перекрыл кислород. И многие хотели вернуть свои активы назад. Подозреваемых было пол-Китая.