Электрик перед смертью танцует

Ты всегда согревал меня своим смехом

Убаюкивал мерцающим светом далеких глаз

Но время прошло и от слов осталось лишь эхо

И огонек в глазах постепенно погас

˗ˏˋ ★ ˎˊ˗

Конец апреля.      

      Сон этот снился ему уже пару раз, на утро, правда, заставлял чувствовать себя слишком уж уязвимо, но сейчас, стоя за давно уже забытом прилавком и глядя на идущий за окном дождь, ему было очень хорошо.       Снаружи дул ветер, Римус видел, как с работы бегут люди, слушал одну и ту же старую пластинку при помощи подаренного ею на день рождения граммофона. В воздухе летала пыль, добавляя старому книжному магазину на окраине Косого переулка особый уют; он все ещё не понимал, почему данное место никогда не пользовалось спросом.       Повернувшись спиной к двери, парень аккуратно раскладывал книги (даже не пытаясь прочитать корешок, ему это было неинтересно). Он наивно кого-то ждал.       Сейчас не было ни страха, ни привычной на тот момент вины перед Лили, ни гнетущей безысходности, даже вечно преследующее его чувство всепоглощающей беспомощности просто – напросто испарилось. Сейчас было хорошо, да настолько, что едва ощутимой дымкой окружало спокойствие, а ещё была по-приятному пустая голова и ощущение, будто бы мир вокруг замер и даже не дышит.       Когда внутрь магазина попал зябкий ветер и капли апрельского холодного дождя упали на ковер у выхода, он, мир, взорвался на миллионы маленьких кусков: Люпин услышал раздражающий больную голову (и когда она заболела?) звон колокольчика на двери.       — Римус! — ее голос звучал приятно, заставляя все дальше проваливаться в сладкое небытие сна, — я так благодарна тебе! — он обернулся к ней, ставя свои руки на прилавок. Волосы Маргарет были влажные, вились и пушились на концах, а на лице, особенно на щеках, перекрывая длинный шрам, был яркий румянец, намекающие на прохладу там, за почти родными стенами магазина, — Чарли так понравился подарок, который ты помог выбрать! — Скамандер хлопнула дверью и начала подходить ближе, снимая свое лёгкое пальто. Она говорила и говорила, счастливо улыбаясь с зубами, демонстрируя щербинку между ними, но Римус ее не слушал, невинно любуясь ее полусмазанным лицом.       Маргарет остановилась у прилавка, кладя свои руки на деревянную поверхность. Их пальцы разделяло не более тридцати сантиметров, и ему, почему-то, впервые за весь сон стало неловко. Она смотрела прямо в душу, Римус уже не помнил оттенка ее карих глаз, но сейчас это было совершенно неважно; Маргарет гипнотизировала своим взглядом, не давая и шанса отвести глаза или посмотреть в отражение стекол ее очков.       — Я рад помочь, Ритти, — тон его слегка рассеянный, не узнает свой собственный голос. Только во сне он мог себе позволить называть Маргарет так, даже если эта форма имени ей нравилась. Она улыбнулась шире, морща свой прекрасный длинный нос, и, кажется, Римус снова не знает что делать, когда ее нет.       — Как идут твои дела тут? — она упёрлась ладонями в тумбу, наклоняясь чуть ближе к нему, и аккуратно поправила свои очки.       Люпин не видел четких черт ее лица, но знал, что около носа как обычно скаталась косметика, а помада на губах немного потрескалась, добавляя девушке, следующей за «вечным идеалом» – совершенно обратный эффект. Это не было плохо, как в самом начале, при их знакомстве – наоборот, Римус не мог налюбоваться этим едва понятным образом настоящего человека.       — Дядюшка говорит, что ему нравится работать с тобой! — Маргарет явно гордилась им. Сердце приятно трепетало, а потом резко замерло, когда она одной рукой поправила свои волосы.       — Все отлично, — тихо произнес он, наблюдая, как на чужое лицо искажается от счастливого и согревающего душу смеха, а нос смешно морщился, создавая этим какой-то невероятный шарм. Она постоянно смеялась, а когда не смеялась, то счастливо или игриво улыбалась, демонстрируя почти что ровный ряд зубов с горячо любимой Римусом щербинкой между верхними резцами. На него не действовали ее чары, но с каждой новой встречей он был все сильнее очарован тем, что сначала вызывало неприязнь. В этом была самая настоящая магия о которой твердят на уроках волшебства в Хогвартсе. Хотелось ей рассказать больше, но голос куда-то предательски пропал.       — Как я могу отблагодарить тебя за помощь? — ее очки снова сползли на самый кончик носа, заставляя девушку поправлять их за душку. Лицо ее, все такое же мутное, едва различимое, выражало неподдельный интерес. Прямо как тогда, в тот день.       — Ничего не нужно, — он неловко поправил челку, осознавая, что все это время смотрел в ее глаза. Маргарет, кажется, на пару секунд задумалась, после чего сделала пару шагов назад, подзывая Римуса к себе и тот, не думая и секунды, действительно пошел к ней.       Девушка положила свои ладони на чужие худые руки, игнорируя немой вопрос, повисший в воздухе. Нежно, одними кончиками пальцев, Маргарет провела по чужим плечам, едва касаясь шеи, прикрытой воротом светло-серой рубашки. Лицо парня неожиданно закололо, будто от огромного количества мурашек. Она отстранилась всего на секунду, чтобы крепко сжать его мелкоподдрагивающие руки своими, холодными после улицы, пальцами и положить к себе на талию. Он поддался, ощущая кожей тепло ее тела, и неловко краснел. Даже если Скамандер и заметила эти изменения, то ничего не сказала, и он был за это благодарен.       — Мы будем танцевать! — весело прошептала она, возвращая свои ладони на его плечи и крепко сжимая, будто бы Римус собирался убежать от нее.       Маргарет была на целую голову ниже, но только сейчас он это осознал. Люпин едва касался своими пальцами ее водолазки (и куда она дела свое темное пальто?), отводя взгляд от своего отражения в стеклах ее очков. Она крепко сжала ткань его рубашки, слушая тихую музыку пару мгновений , а потом начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, вовлекая его в процесс. Римусу невероятно сильно захотелось прикоснуться своим носом к её, чтобы выразить хоть малую часть тех эмоций и чувств, что он испытывал в эту длинную секунду. За окнами спешили люди, желая поскорее скрыться от холодного весеннего дождя, но его сердце, казалось, остановилось, как и время вокруг них. Он бы перестал существовать как личность, лишь бы не спугнуть столь интимный и желанный момент. Прикрывая от наслаждения глаза, Римус почти упустил момент, когда она качнулась в сторону, слегка разворачивая их. Он удивлённо смотрел на чужую милую улыбку и исчезал. Последовал ещё один её шаг, затем ещё один и ещё, он двигался, отдаваясь целиком и полностью мо-мен-ту. Улыбка Маргарет стала до скрипа зубов нежной, и когда она аккуратно протянула свою руку, поправляя упавшую на глаза Римуса челку, мир вокруг окончательно разрушился.       Люпин проснулся, вспоминая уже привычный сон и чувствуя себя действительно отвратительно: всего секунду назад ему было парадоксально спокойно, а сейчас словно миллионы иголок вбились в ноющие мышцы, погружая в боль и тревогу. Римус лежал глядя в потолок, вспоминая как тогда, несколько лет назад после их танца, она шутила над ним. Он никогда не умел танцевать.

˗ˏˋ ★ ˎˊ˗

Ты прятал меня ото всех своим сердцем

Где-то в далеком уголке незамеченных лет

Ты приходил, когда было некуда деться

А я не знала, что делать, когда тебя нет