твои любимые мальчики

      Дождливая пора. Занимательно, что у кого ни спрашивала — никто не любил осень. Ассоциации возникали разные: и огромные лужи, и обилие грязи и слякоти на улицах, и серое небо, затянутое грозовыми облаками. Каждый раз я удивлялась, мол, неужели никто не замечает приятный запах мокрого асфальта после проливного ливня, не наслаждается причудливыми симфониями капель на окне, не собирает красочные разноцветные листья для гербариев? Наверное, я бы и дальше бродила по ночному осеннему городу в одиночестве, если бы не повстречала Его.       Он любил осень. Особенно октябрь. Мог часами наблюдать за листопадом из окна или же курить на балконе под треск дождя. Я проводила параллели между ним и его любимой порой года: оба такие холодные, словно лишены эмоций, но есть в них нечто особенное, что может разглядеть далеко не каждый. К счастью, мне удалось это разглядеть.       Ему нравилось молчать в моём присутствии. Я знала, что он не бросает слов на ветер, да и вообще, кроме своего брата никого не воспринимает всерьёз, о какой болтовне идёт речь? Порой мы сидели на крыше многоэтажки и курили в абсолютной тишине. После этого он уходил, не прощаясь. Я знала, что завтра он вновь придёт на эту крышу.       Когда он появился у моего дома с разбитым лицом, я не на шутку испугалась. Пока обрабатывала его порезы и ушибы, я не задала ни одного вопроса о том, что произошло. Он не любил рассказывать о своих делах, особенно о разборках. Я знала лишь название группировки, в которой он состоит, и мне было этого достаточно. В знак благодарности он лишь невесомо коснулся моих волос, а затем поспешно удалился на балкон докуривать очередную пачку. Это был первый раз, когда моё сердце забилось чаще обычного.       Во время очередной прогулки по безлюдному ночному парку он внезапно завёл разговор о звёздном небе. Оказалось, что знаний в астрономии ему не занимать, да и что греха таить, было безумно интересно слушать о созвездиях, далёких планетах, миллионах галактик. Увлеченные беседой, мы не заметили, как солнце, поднимаясь над городом, буквально розовело, окрасив восток в пастельные тона. После того дня мы стали чаще гулять в этом парке.       На годовщину нашего знакомства я испекла ему лимонный пирог. Зная, что он и его брат безумно любят этот кислый фрукт, я была не удивлена, когда на лице молодого человека появилась лёгкая улыбка. Он вручил мне небольшую коробочку в ответ. С моими инициалами. И попросил открыть, когда его не будет рядом. Мы просидели на кухне около нескольких часов: я рассказывала ему интересные истории из жизни, а он внимательно слушал, изредка кивая и вставляя пару реплик. К слову, до брата пирог так и не дошёл.       Окружающие неоднократно рассказывали, чем он занимается и какие ужасные поступки совершает. Мне было до глубины души обидно, что никто не пытается разглядеть в нём хоть что-то светлое, в очередной раз ссылаясь на количество драк, на травмы его оппонентов, на запятнанную среди мирного населения фамилию Хайтани. Никто никогда не узнает, что он отдаёт часть награбленных денег в приюты, что он начитанный и даже неплохо разбирается в японской поэзии, что его садистская натура не проявляется по отношению к близким людям. В очередной раз осознаю, почему мне так нравится осень. Ведь они безумно похожи.       На мой день рождения он пришёл ближе к полуночи следующего дня, побитый и измученный, и вручил мне букет колокольчиков. Для кого-то такой подарок может показаться мелочным, но для меня он был дороже всего на свете — его имя как раз таки означало "колокольчик". Он подарил частичку себя. Стоя на балконе, мы вновь обсуждали ночное небо, затягиваясь сигаретой. Утомлённая праздничным переполохом, я и не заметила, как склонила голову на его плечо и уснула. Сквозь полудрёму я почувствовала, как сильная рука обвила мои плечи.       Выпускной вечер оказался воспоминанием из разряда "ожидание — реальность". Если торжественная часть еще соответствовала канонам, то спустя несколько часов было тошно смотреть, как пьяная масса истерично выкрикивает популярные песни на протяжении всего мероприятия, периодически заливая в глотки порцию алкоголя. Клянусь, я бы буквально померла со скуки, если бы он не появился под окнами коттеджа моего одноклассника. Завидев знакомую фигуру, я не медля выбежала на двор. Он ответил на мою широкую улыбку своей ухмылкой и заключил в объятия, шепча на ухо поздравления. Его блондинистые волосы с голубыми прожилками приятно щекотали лицо. Запах табака вперемешку с металлическими нотками и мужским парфюмом кружил голову. Шершавые пальцы очерчивают линию скулы. Затем короткий вздох — и его губы накрывают мои на несколько секунд. Отстранившись, он вновь молча укутывает в свои объятия. Сегодня тишина необычайно громкая.       Двенадцать лет прошло с тех самых пор, как он ушёл из моей жизни. Будучи наивным подростком, я не могла даже предположить, что так сильно привяжусь к "парню-садисту". Уйма бессонных ночей и пролитых слёз не сравнятся с той болью, которая пронзила моё сердце после новости о гибели братьев Хайтани в кровавой битве. В очередной раз прокручивая все моменты, связанные с ним, в голове, невольно вспоминаю о коробочке с моими инициалами. Я не решалась открыть её всё это время, но внутренний голос убеждал меня всё настойчивее. Дрожащей рукой приподнимаю крышку. На дне коробочки лежит сложенный в несколько раз лист. Содержимое бумаги заставляет сердце пропустить несколько ударов, нанося новые порезы на едва зажившие раны:       "Уверен, что читая эти строки,       Твои глаза от слёз на мокром месте.       Но не грусти: как не были бы мы сейчас далёки,       Уж знаю я — когда-нибудь мы точно будем вместе.       Не думал, что скажу это однажды,       Но ты — тот самый повод для улыбки.       Сердца полны надежд при встрече каждой,       И ты опять прощаешь все мои ошибки.       Прошу, не плачь! Ты сильная, однако,       Найдёшь и выход из любого лабиринта!       Но я прошу: в осенней бездне полумрака       Не забывай произнести хоть имя — Риндо..."       Молотый кофе одиноко остывает в фарфоровой кружке. Последняя докуренная сигарета летит вниз с балкона, оставив на пальцах едкий запах табака. Из головы не выходят строки стихотворения. Чувствую себя разбитой и одновременно совсем не одинокой, словно Он где-то рядом, обнимает меня за плечи и молча наслаждается октябрьской ночью.       — Я до сих пор люблю тебя, Риндо...       Где-то вдали зашумела листва, подхватываемая ветром. Несколько капель дождя упали на ресницы, сливаясь со слезами. Впервые за двенадцать лет я не проклинаю осень.