Заманчивая сделка ради прелестей Мисато-сан

— Думаю, нет нужды говорить, — так излагала Мисато своему знакомому — американскому пилоту Смиту Торену, — что я не хочу быть объектом любовного приключения в духе дешëвых романов. Ничто на свете не заставит меня бросить Кадзи, потому что он — мой супруг. Так что, Смит, довольствуйся тем, что я тебе сейчас предложу. Иначе — отныне мы оба просто друзья. — Я слушаю, — с интересом сказал Смит. — Мой муж очень распутен от рождения, как ты мог уже понять, и с радостью присоединится к нашему счастью, — повела взглядом Мисато, — как у нас только что случилось недавно; потому что такие извратские штуки доставляют ему большое удовольствие. — Угу, вот как… — Смит, ты симпатичен не только мне, но и ему, — блеснула очами развратница. — Короче, предоставь ему свои прелести, как тогда, и я гарантирую, что он позволит тебе наслаждаться моими. — Угу, снова? Ты так считаешь? — приподнял бровь Смит. — Я уверена в этом, — Мисато украдкой бросила взгляд на шкаф. В её глазах читались юмор, ирония и непристойность. — Ну так что: это предложение не шокирует тебя? — Ничуть. Я занимался этим, когда проходил службу на базе 51, и не вижу здесь ничего дурного, — Смит не изменился в лице. Он улыбался. — Там было мало женщин. Мисато рассмеялась: — Стало быть, мы договорились, дорогой? — Я согласен на всë ради твоих прелестей, Мисато, — Смит, охваченный похотью к этой великолепной японке, к своей начальнице, полез обниматься. — Выходи, Кадзи, — тогда позвала она. — Смит тактично предлагает тебе свой зад. Бисексуал-извращенец покинул шкаф. — Какой вы прелестный гайдзин, — с хитрым предвкушением взирал на него Кадзи, и сразу поцеловал крашенного американца прямо в губы. — Пол для меня не имеет значения в любви, Смит, как ты уже мог убедиться. Меня очень трогает твоя любезность. И в самом деле, разве это не вполне обычная сделка? Я уступаю тебе свою жену, ты отдаëшь мне на время свою задницу, и все мы останемся довольны друг другом. Развратный Кадзи ещё не закончил это говорить, как его, не менее развратная супруга уже расстëгивала брюки Смита. И если еë отважные ручки извлекли на белый свет отличный член, то руки Кадзи поспешили ощупать не менее внушающие своей красотой мужские ягодицы. Опустившись на колени, охваченный похотью, Кадзи прильнул было к ним губами, собираясь проникнуть в отверстие, но в этот момент его дорогая Мисато отвлекла и пригласила полюбоваться тем инструментом, что топорщился между ног заокеанского пилота мехи. — Вот взгляни, Кадзи, как следует теперь, каким инструментом я забавлялась, когда у нас с тобой был разрыв в отношениях, — стимулировала она ствол рукой, оголяя крайнюю плоть. — Гляди, какая прелесть… — Бля, да ты умеешь выбирать… Впрочем, Мисато, в такой шлюхе как ты, я никогда не сомневался. Усмехнувшись на это, Мисато, прямо на глазах у мужа, со всей возможной пошлостью, вобрала за щёку член любовника. Улыбаясь со спущенными штанами, Смит погладил голову японке, умело и энергично совершающей минет. — Твою мать! Едва лишь увидев его восставшую плоть, Кадзи мигом пожелал подставить свой зад, прямо сгорая от желания слиться с этим чудом Природы. Но пока, какое-то время, мужчина решил стимулировать свою страсть унижением, потому принялся отчаянно лобызать языком анус того, у кого его жена смачно берёт в рот. Красавиц Смит чрезвычайно довольно улыбался, когда женщина ублажала его спереди, а мужчина — языком сзади. — Ах, Смит, — через некоторые время чуть ли не вскричал этот извращенец, — прошу тебя начать с меня; прелести моей дорогой Мисато будут в твоём распоряжении, как только ты утолишь мои… разнообразные желания — таково моë непреложное условие, Смит, иначе ты ничего не получишь! — Хорошо, — Смит кивнул, — давайте для начала разденемся. — Да, конечно. Кадзи, с выражением инкуба, снял с себя униформу важной шишки. Мисато явила все свои прелести. Смит дополнил этот парад аппетитных красот своим атлетичным светлокожим торсом. Одежда была брошена на кровать — все трусы и носки слетели вслед всему остальному — полностью обнажённые, супруги и их знакомый обменялись поцелуями, Смит поцеловал Мисато, Кадзи поцеловал Смита и Мисато — члены у обоих мужчин стояли очень мощно. Кадзи не постеснялся опуститься на колени перед воздетым колом любовника жены, принять его за щёку и сделать энергичный минет — а Мисато в это время пальцами, смазанными в лубриканте, расширяла анус мужа. После некоторых объятий, поглаживаний, ласок и обжиманий между двумя мужчинами и одной женщиной, Кадзи занял позицию пса. Мисато целовала и ласкала Смита с боку, сама нанеся смазку на его кол. И, недолго думая, Смит внедрился в зад Кадзи, и пока он выполнял свою часть договора, Мисато так к нему подставилась, чтобы американец мог ласкать и целовать её нагое тело. Оно так распалило Смита, что, будучи уже не в силах сдерживаться, он покинул зад Кадзи: — Ебать! Хватит пока с тебя! Выдал он шлепка по в меру волосатой ягодице, взглядом впиваясь только в Мисато. Да, вот так — не в силах больше сдерживаться, мошенник бросил Кадзи, чтобы повернуть лицом к кровати Мисато и вонзить свой кол ей в вагину. — Ну держись, пиндос! — разозлился Кадзи. — Перл-Харбор будет тебе детской забавой! Едва покрыв член смазкой, Кадзи в отместку навалился на любовника жены сзади, проник в его анус. Смит поморщился, держа удар — но бравому американцу тогда очень пригодился его опыт на Зоне 51, где было много мужчин и мало женщин, а любви и ласки хотелось. — Ах! О, бля! О, бля! Верша натиск в тылу мужчины, Кадзи испытывал огромное удовольствие, выжигая его искры каждым движением фаллоса внутри прямой кишки Смита — попутно шлёпая американца по его сексуальным мужским ягодицам! Но, что самое главное, Кадзи наблюдал за тем, как его делают куколдом, как это мужское тело закрыло собой его жену и сотрясает ту толчками, и неимоверно приятно было то, что он мстит этому обидчику, в свою очередь, нанизывая наглеца на свой член! В таком темпе, комната наполнилась стонами, три слитых в процессе нагих тела покрылись потом — с уст Кадзи, Смита и Мисато слетали самые пошлые и выразительные звуки, двое мужчин и женщина сполна налились красками в лицах. Толчки Смита в вагину Мисато совершались в такт натискам Кадзи. Все испытывали дикое удовольствие и были очень возбуждены. Так продолжалось до тех пор, покуда Смит не издал особенно смачный стон: — О, Иисусе! Иисусе! Ебать! Ебать! — им он ознаменовал сладострастное извержение в Мисато — сильное возбуждение от тела женщины и активный фаллос, бьющий по простате, не могли не завершить это дело как-то иначе. — Ты кончил! Ну как тебе, Смит? — живо поинтересовалась Мисато, когда её нутро наполнила сперма любовника. — Хорошо, очень хорошо… — переводил дыхание американец. — Должно быть, — послышался за его атлетическим торсом Кадзи, — нет ничего лучше, чем оргазм сразу с двух сторон. — Ну, мне понравилось… — У-ум, — Кадзи незамедлительно повернул лицо Смита к себе и впился ему в губы. — Тогда сделай мне взамен также приятно — всякий рациональный мужчина обожает это больше всего на свете! Когда Смит извлëк свой член из вагины, Кадзи решительно ощупал его, нашëл вполне твëрдым и быстро направил в свой зад, а сам принялся содомировать теперь уже Мисато! — Да, дорогая, мне сейчас нужно поуже! — член Кадзи теперь заработал между ягодиц Мисато, женщина заливалась смехом — Смит, в меру сил, совершал толчки в глубину ануса развратного японца с косичкой, за которую американец пару раз его захватил в процессе. — О, ты сделал меня куколдом! Так смешай меня ещё с грязью! Порази меня своим «Малышом»! — требовал Кадзи. — Блядь! О, как мне хорошо! Как мне хорошо! Моя простата, Смит, давай, давай! Через несколько минут особенно подвижного сношения неописуемый экстаз увенчал всю эту сделку — Кадзи, в огромном наслаждении, скинул боезаряд в прямую кишку своей замечательной жены, которую он очень любил. Член любовника выдавил этот огонь из простаты. Блаженство Кадзи, которого в один момент сделали и куколдом, и поимели в зад, показалось неземным. А немного позже троица вновь слилась в объятиях: Смит сношал Мисато во влагалище, Кадзи содомизировал приятеля, и опять то же самое он делал потом с ним. Вот так они славно провели время, по итогу чего рухнули на постель без сил, прямо друг на друга — и продолжительно, в жаре и поту, слушали пылкое дыхание. — И с тех пор пошло так, — улыбчиво рассказывал Смит своим друзьям, будучи очень доволен, — повторю, я не считаю это чем-то позорным. Да и разве вы сами не сделали так ради всех прелестей Мисато-сан?!