Закулисье

      В отличие от Оззи, Маммон не использовал никаких заклинаний, предотвращающих открытие порталов в квартире на вершине Золотой башни. Счастливое совпадение, потому что мысль о том, что их визит в Жадность мог каким-либо образом стать достоянием общественности, была слишком большой рекламой для Оззи; его намерения были слишком… личными. Однако то, что они нашли в доме его младшего брата, застало его врасплох.       Как только они вышли из портала, до них донесся пронизывающий запах алкоголя и дыма. Это напомнило Оззи грязный бар… или его клуб в пьяные вечера. Хотя Берни сказал, что все убрал, они столкнулись с полным беспорядком. Физзаролли издал звук отвращения, но держался поближе к Оззи. Очень близко. Берни, с другой стороны, держался за Физза очень крепко, но на первый взгляд было невозможно сказать, кто кого защищает. Хотя их маленький робот не излучал такой же неуверенности и паники, как Физзаролли, Оззи мог сказать, что Берни было не по себе.       — Что за дыра… — в конце концов пробормотал Физзаролли, и он не ошибся.       Многозначительно кивнув, Оззи наконец оглядел гостиную, сначала ничего не смог разобрать и нахмурился. Маммон вообще был здесь? Как странно. Свет горел, и струйки дыма, висящие в воздухе, тоже были свежими.       — Что ж. Дома никого нет. Какая жалость. Пошли! Оззи, портал, — Физзаролли развернулся на каблуках, чтобы уйти как можно быстрее, когда прозвенел звонок Берни и робот издал испуганный звук.       — Большой Оззи! Вон там! — крикнул он, указывая на что-то, и сначала Оззи не понял, что он имеет в виду, но взглянул второй раз и замер. Ибо на полу, рядом с одним из огромных круглых диванов, лежала вытянутая рука! Оззи зашипел, вдохнул, и его внутренности за считанные секунды превратились в огромный бесформенный комок.       — Черт! — Выругавшись, он поспешно обогнул диван, но запнулся, когда увидел своего младшего брата, неподвижно лежащего на полу.       Его охватил страх, неконтролируемый и разрушительный, и в нем вспыхнуло пламя. Вспыхнуло, как пронзительный свет, и прежде чем понял, что делает, он уже сидел на полу, склонившись над Маммоном, схватил и стал трясти его за плечи.       — Маммон! Эй! Ты меня слышишь? — Тряся его все сильнее и сильнее, он пришел в негодование и, схватив брата за халат, потянул его вверх. — Ну, просыпайся уже, тупой идиот! — Ответа нет. Оззи похолодел, и его пламя погасло. Сахиил… он не… не так ли? Нет! Нет, он не…! Определенно нет! Разве он не…?       Наконец, раздался стон, и глаза Маммона дрогнули. Однако он не открыл их, а рухнул обратно на пол, как мокрый мешок, что-то бормоча себе под нос. И вот тогда Оззи заметил бутылки вокруг них — и что это Маммон издавал едкий запах алкоголя.       Подождите минутку. Означало ли это, что он… он был просто…?       — Он сильно пьян, сэр. Но не мертв… — он услышал голос Берни на удивление близко, и Оззи повернул голову. Берни и Физз стояли прямо рядом с ним, и пока маленький робот с крайним беспокойством разглядывал Маммона, Физз поджал губы и встал позади Берни.       — Какой позор, — было его единственным комментарием, на который Оззи закатил глаза — и шумно выдохнул. С облегчением, хотя и глубоко встревоженный, он опустил голову и провел рукой по лбу.       Пьян… больше ничего. Конечно! Он был просто пьян. И Оззи уже думал…! Да, что? Что он мертв? Маммон и мертв? Хa! Чувака было невозможно убить, и, Люцифера ради, сам Оззи уже пытался! Был более чем готов убить своего брата, чтобы он перестал мучить Физзаролли… Что теперь?! Теперь Оззи вел себя как идиот, потому что боялся…!       Это было просто невероятно!       Бухой!       Настолько, что принц Жадности лежал без сознания в своих владениях! Это было все равно, что подбросить трут в костер, и пламя Оззи вспыхнуло снова. Он прищурился и сжал кулаки — затем начал действовать.       — Очнись, придурок! — крикнул он и на этот раз нанес удар. Ударил Маммона кулаком в лицо, после чего его брат, наконец, пошевелился. Некоординированная дрожь сотрясла его тело, но он не проснулся полностью. Ладно, тогда пришло время переходить к делу!       Без дальнейших церемоний Оззи схватил своего брата, поднял его на ноги и потащил Маммона через всю квартиру.       — Оззи? Оззи, что ты делаешь?!       Возмущенный взволнованный голос Физзаролли преследовал его, но он не отвечал. Он протащил Маммона через гостиную, пинком распахнул дверь в спальню и направился в ванную. Комната, вся зеленая с золотом, ослепила Оззи после того, как он включил свет, но его это тоже не волновало. Он перенес Маммона в чересчур большой душ, прижал его к кафелю и удерживал на месте, прежде чем сделать воду ледяной и включить ее.       Вот это было эффективно!       В ванной раздался визг, Маммон открыл глаза, начал извиваться и вцепился в руку Оззи, который свирепо смотрел на него.       — Блять! Холодно! Холодно! Выключи, бля! Выключи! — заорал Маммон, но продолжил просто извиваться и кричать. Несколько минут под ледяной водой определенно не повредят ему! Наоборот — это помогло. Несколько мгновений спустя Маммон отпустил Оззи, провел рукой по лицу, чтобы вытереть воду, и только когда он начал дрожать и широко раскрытыми глазами уставился на Оззи, он ослабил хватку.       — Наконец-то проснулся? — мрачно пробормотал Оззи, от чего глаза Маммона стали еще больше.       — А-Асмодей? Что…?       — Что я здесь делаю? Что ж, я решил нанести тебе визит и лично убедиться, правдивы ли слухи. Что вы с Жадностью катитесь коту под хвост… и, очевидно, в этом есть доля правды, — передразнил он Маммона, используя ту же дурацкую отговорку, которую всегда использовал его брат, когда появлялся в Похоти.       Он не получил ответа. Маммон просто уставился на него, на что Оззи фыркнул. В конце концов, он выключил воду и отпустил Маммона, который, к счастью, остался стоять на своих ногах.       — Итак, ты достаточно трезв, чтобы идти?       Ответом был испепеляющий взгляд, но каким бы сердитым ни выглядел его брат, Оззи прекрасно понимал, что внутри он ревел от стыда. Он должен был, потому что то, что он здесь делал, то, как он позволил себе расслабиться, было жалким. После того, как он кивнул, Оззи отступил.       — Ну, шевелись! Нам нужно поговорить.       Маммону потребовалось несколько минут, чтобы выйти из душа. Все еще пошатываясь, он сумел проскользнуть мимо Оззи и прислонился к комоду. Ни на мгновение он не сводил глаз с Оззи, на его лице было подозрительное выражение. Затем он выругался и отвернулся, потянувшись за полотенцем.       — Почему ты здесь? — зарычал Маммон, не глядя на Оззи.       — Как я и сказал. Нам нужно поговорить. Это была не моя идея. Этим ты обязан кому-то другому.       — О, да? Как великодушно со стороны «кого-то другого»… — Маммон небрежно позволил насквозь промокшему халату соскользнуть с плеч и достал другой из комода. Зеленый шелк. Со вкусом, вынужден был признать Оззи. Однако от него не ускользнуло, насколько скованными были движения его брата и что ему было трудно надеть халат. Подвижность его левого плеча и руки, в частности, казалась ограниченной, и когда Маммон попытался засунуть руку в рукав, Оззи увидел, о чем говорил Берни, и его глаза расширились.       О небеса…       Сероватая кожа Маммона светилась зловещей радугой фиолетового, красного и зеленого цветов, а кровоточащая ссадина показывала место крепления протеза. Черт возьми, Берни был прав… Не показывая своего беспокойства, Оззи прочистил горло, глубоко вздохнул и переступил через себя. Возможно, было бы лучше, если бы он сделал первый шаг. Это был огромный шаг, потому что разрыв был глубоким и масштабным, но… он должен был попытаться. Достучался бы до своего брата. Оззи осторожно подошел к нему, потянулся за халатом и помог Маммону накинуть его на плечо. Как ужаленный, его брат попятился, наткнувшись на комод и уставившись на Оззи так, словно он в любой момент мог перегрызть ему горло.       — Что ты делаешь?!       — Ты… выглядишь так, будто тебе не помешала бы помощь. И именно поэтому я здесь.       Сначала Маммон просто сверкнул глазами, прежде чем показать зубы.       — Мне не нужна помощь! Ни от кого! Так что, если ты здесь из-за этого, съебись!       Ох, какой упрямый…!       — Хорошо. Как знаешь. Будем по-плохому. — С этими словами он схватил Маммона — за здоровую руку — и потащил из ванной. Тот факт, что его брат все еще страдал от похмелья и был не в расцвете сил, а потому не мог принять свой истинный облик, Оззи вполне устраивал, и поэтому он потащил Маммона в спальню, где стояли Берни и Физзаролли. Очевидно, они последовали за ними, но не осмелились войти в ванную. Что не имело значения. Оззи мог справиться с Маммоном самостоятельно. Игнорируя сопротивление и громкие протесты, Оззи, наконец, бросил своего младшего брата на кровать.       — Берни, не будешь ли ты так любезен пролить немного света? — спросил он, на что Берни моргнул, но кивнул.       — Д-да, сэр! — Он сразу же начал двигаться, и его пиявка — или щит? Оззи все еще не был до конца уверен в этом — последовал за Берни по пятам, вызвав возмущенный возглас Маммона.       — Что за…?! Ты притащил с собой весь свой гарем? Зачем? Унизить меня еще больше?! В любом случае, какой в этом смысл! Съебывай!       — Хa! Если бы это зависело от меня, мы бы вообще сюда не пришли. Но я проиграл, — мрачно пробормотал Физзаролли, бросив на Маммона испепеляющий взгляд. Тот ответил на взгляд Физза, и атмосфера в комнате сразу же сгустилась. Как будто два штормовых фронта встретились и угрожают обрушиться на Оззи.       В конце концов, рот Маммона скривился в холодной усмешке — даже если в ней и была половина той злобности, которую он обычно содержал, — и он наклонился в сторону Физзаролли.       — Ну, ну… и ты здесь? Добровольно? В чем дело, скучал по дому?       — Иди ты! Как будто это место когда-то было моим домом!       — Тихо! Мы здесь не для того, чтобы спорить, — прервал их Оззи, прежде чем они вцепились друг другу в глотки. И это должно было произойти, в этом не было сомнений. Но Оззи положил этому конец, и как только поднялись жалюзи и спальню залило больше света, Оззи перешел к делу, пропустив объяснения или мольбы, потому что они остались бы без внимания.       Целенаправленным захватом его рука обхватила лицо Маммона, и он прижал его спиной к кровати, забравшись следом и склонившись над ним.       — Ну вот, теперь не дергайся, как хороший мальчик, и мы закончим в кратчайшие сроки.       Маммон издал приглушенное восклицание, который схватил Оззи за руку и начал яростно отбиваться. И будь он трезв, Оззи пришлось бы нелегко, но прямо сейчас все шло как по маслу.       — Что ты делаешь?! Отъебись от меня! Отъебись! — закричал Маммон, и Оззи уловил нотку паники в голосе своего младшего брата, что почти заставило его улыбнуться. Всегда такой высокомерный болтун, но в глубине души Маммон был таким плаксой, который сразу запаниковал… Это никогда не изменится.       — Я не собираюсь тебя калечить, лежи спокойно! Мне нужно взглянуть на это… — С этими словами Оззи схватил рукав халата и задрал его, обнажив ампутированную руку Маммона. Под ним его брат напрягся, прежде чем начать сопротивляться еще более яростно. О боже, может быть, ему следовало просто оставить его лежать там без сознания. Тогда это не вызвало бы таких трудностей!       — Не прикасайся ко мне! — снова закричал его младший брат, но Оззи предпочел проигнорировать его. Осматривая руку, он посмотрел на протез и интерфейс — и вздохнул.       — Как я и опасался. Но почему я не удивлен? Ты даже на себе экономишь. Вместо качественного продукта ты покупаешь какой-то дешевый хлам вроде этого. Работа выполнена отвратительно, и любой мясник, которому ты позволил поднять на тебя руку, должен быть уволен.       Маммон уставился на него широко раскрытыми глазами, но прежде чем Оззи успел что-либо сказать, Физзаролли пренебрежительно цокнул языком и скрестил руки на груди.       — Ну, вот как это бывает, когда у тебя нет терпения и ты отчаянно пытаешься сэкономить деньги… похоже, тебя зашил тот же сукин сын, который тогда все испортил мне. Очень жаль.       Услышав комментарий, Оззи запнулся, и у него перехватило горло. Он тут же вспомнил ту ночь, когда Физзаролли внезапно появился в его гостиной… Без конечностей, но с четырьмя протезами. Протезы низкого качества, примененные по-дилетантски. Неделями его бедный чертенок был несчастен, несмотря на то, что Оззи вызывал своих собственных врачей. Маммон, конечно же, ничего этого не делал. Что означало, что он ходил в таком виде уже несколько месяцев, пока заражение крови медленно делало свое дело… Да, неудивительно, что Маммон был ослаблен. Даже будучи смертными грехами, они не были неприкасаемыми.       Затем Маммон повернулся к Физзаролли, открыл рот, но ничего не сказал. Вместо этого он зашипел и сузил глаза. Ого, что почувствовал Оззи? Это было… не так ли? Да, это было оно! То, что он ощутил, было крошечным уколом раскаяния.       — Ты наконец понимаешь? Что ты с ним сделал? Теперь, когда ты глотаешь свое собственное лекарство? — Прошептал Оззи, на что Маммон просто сжал губы и злобно уставился на него.       — Иди нахуй! — выплюнул он, и глаза Оззи дернулись. Ух ты!.. Почему его это вообще волновало?! Невероятно! Но ведь он был здесь не ради себя самого… Он был здесь из-за Берни. Из-за самоотверженного желания Берни. Которого Маммон не заслуживал. Оззи намеревался действовать осторожно, но какой в этом был смысл, если все, что он получал взамен, — это отповедь?       Помня об этом, он наконец протянул руку и поднял протез Маммона — и секундой позже сопротивление Маммона прекратилось, и он бросился вперед, схватив Оззи за руку здоровой рукой.       — Стой!       — Я сказал не двигаться. — Чего, конечно, Маммон не сделал, после чего все испытание превратилось в спазм. Игнорируя пинки и тычки Маммона — а также все различные эмоции, захлестывающие комнату, которые не могли быть более противоречивыми, вызывая головную боль у Оззи — он схватил протез одной рукой, а предплечье Маммона другой и начал выкручивать.       Крик ужаса вырвался у Маммона, который безумно извивался под ним, и краем глаза два других лица Оззи заметили, что Берни в ужасе вздрогнул от крика и заволновался, раскачиваясь на месте, цепляясь за Физзаролли. В то время как его шут широко улыбался и явно наслаждался представлением, бедный маленький робот, вероятно, неправильно понял жест, но это было необходимо. В противном случае все стало бы только хуже.       Еще одного движения было достаточно, и, наконец, Оззи отсоединил протез от руки Маммона, небрежно уронив его на пол.       — Какого хуя ты творишь! Как ты смеешь! Верни обратно! — Маммон в панике попытался сесть, но Оззи прижал его обратно к кровати.       — Тихо. На случай, если ты не заметил, эта штука — дешевое дерьмо, от которого тебя тошнит. Так что ты больше не будешь ею пользоваться. Вот так просто. — Он грубо схватил Маммона за руку и поднес ужасно воспаленную культю прямо к лицу своего брата. — Вот, глянь-ка! Тебе это нравится? Стоит ли это барахло того, чтобы терпеть такую боль, а ты тонул в алкоголе и наркотиках? Что твое Кольцо пропадает, и ты становишься легкой добычей? Я так не думаю.       Маммона охватило замешательство, и он покачал головой.       — А тебе какое дело! В том, что я в такой плохой форме, виноваты только ты! Ты и Физз! — выплюнул он в ответ, на что Оззи поднял брови. — Если бы ты не отрезал мне руку, этого бы никогда не случилось! Ничего из этого! Так что это твоя вина!       — Неверно. Если бы ты не пытался отобрать у меня Физзаролли, я бы никогда не отрубил тебе руку. В этом только твоя вина. Потому что ты бы не остановился на мне. Твоя жадность не позволяла тебе ясно мыслить…       — Точно так же, как твоя похоть не позволяла тебе мыслить здраво, — возразил Маммон, но, в отличие от него, Оззи признался в этом самому себе. Потому что это было правдой. Он вожделел Физзаролли, он вожделел своего шута каждую минуту. Только он никогда не причинил бы вреда другим, чтобы получить то, чего жаждал.       — Мы уже обсуждали это. А теперь заткнись, или я прикую тебя наручниками к этой кровати и уйду. — С этими словами он полез в карман брюк и вытащил измерительную ленту. Ясно, незатейливо и все же так неприятно.       — Что ты делаешь? — спросил Маммон, все еще агрессивный, но уже не такой враждебный. Он, слава Люциферу, успокоился и наблюдал, как Оззи аккуратно перевязывает лентой руку.       — Как смертный грех, ты крупнее обычных демонов. Мне нужно знать правильный размер, чтобы я мог изготовить подходящий протез, — пробормотал он, сосредоточившись на измерениях и записывая их, пока Маммон внимательно смотрел на него. — Другая рука! Держи их рядом. Мне нужна длина.       Сначала ответа не последовало, но Оззи явно почувствовал в нем перемену. Но это длилось недолго, прежде чем к нему вернулось подозрение, и Маммон покачал головой.       — Мне не нужны никакие твои протезы! Мне не нужна твоя жалость, и я не заплачу за нее ни единой живой души!       — Готов поспорить, ты жаждешь о таком же. Ты просто слишком гордый и жадный, чтобы заказать такой на фабрике. Но радуйся… это бесплатно. — Оззи все еще не мог поверить в то, что он делает, ну да ладно. Его взгляд метнулся к Берни, и при виде него Оззи тут же вынужден был ухмыльнуться, потому что взгляд Берни был прикован к Маммону. Вопрос был в том, на что именно уставился маленький робот? На воспаленную руку — или наполовину обнаженный торс Маммона?       — Бесплатно?       — Да. Бесплатно. Теперь дай другую руку. Мне нужно измерить длину. — После этого Оззи продолжил свою работу, и, к его изумлению, сопротивление Маммона полностью ослабло. Он оставался напряженным и сдержанным, но искусно вытянул руки, чтобы Оззи мог измерить все, что ему было нужно. После этого он достал другое устройство со своего завода и детально просканировал им здоровую руку. Благодаря этой полезной маленькой игрушке он сможет создать идеальную зеркальную копию. Как только он закончил, он полностью отпустил Маммона и сел на кровать, отмечая все важное. Маммон, с другой стороны, не спешил садиться и схватил себя за руку, прижимая конечность к своему туловищу.       Это зрелище вызвало у Оззи жалость, и он вздохнул, качая головой.       — Ты такой идиот… почему ты не сказал мне, что ты в такой плохой форме, — пробормотал он, но заслужил лишь насмешливое фырканье.       — А тебе было бы не все равно? Ты ясно дал понять, что не хочешь иметь со мной ничего общего. У тебя есть отличная пара, ты зарабатываешь много денег, денег, которые должны быть моими, у тебя свой клуб, твоя-твоя музыка, и все тебя любят. Так, с чего бы тебе заботиться обо мне?       Сначала Оззи хотел возразить, что он не может вечно использовать это оправдание, но затем запнулся, когда ему в голову пришла другая мысль, и он поднял глаза от своего блокнота.       — И это причина, по которой ты появился в нашем доме той ночью? Это? — Он указал ручкой сначала на квартиру, затем на руку Маммона, но ответа не получил. Конечно, он не ответит. Вздохнув, Оззи закатил глаза. — Хорошо, продолжай хранить свои секреты. Но, по крайней мере, никто не может обвинить меня в этом, я ничего не делал.       — Почему? — В конце концов пробормотал Маммон. — Зачем ты это делаешь? Появляешься здесь? Предлагаешь мне протез? А? С чего вдруг?       Оззи с шумом закрыл свой маленький блокнот и убрал его обратно в куртку вместе с маленьким сканером, прежде чем закрыть глаза. Справедливый вопрос!       — Что ж, я рад, что ты заговорил об этом. Потому что это подводит нас к другой причине, по которой мы здесь.       — Другой причине? — Маммон наклонил голову, и Оззи глубоко вздохнул. Тогда это был его намек. Потому что они были здесь не только для того, чтобы помочь Маммону. У них были разногласия с ним~       Без предупреждения Оззи развернулся, схватил Маммона, бесцеремонно перетащив своего младшего брата через одно колено, и наказал его приличным шлепком по заднице.       О, реакция была великолепной!!!       Негодование и стыд переполнили Маммона, и с испуганным восклицанием он попытался вырваться, но Оззи удержал его на месте, ухмыляясь со зловещим удовлетворением. Это давно запоздало.       — КАКОГО ХУЯ ТЫ ТВОРИШЬ! — Он снова попытался вскочить, за что Оззи наградил его вторым шлепком.       — Это за то, что посмел поднять руку на нашего дорогого Бернарда! За то, что напугал его! Я предупреждал тебя. Предупреждал так много раз, но на этот раз было слишком.       Пораженный, Маммон выругался и, чуть приподняв голову, посмотрел в сторону Физзаролли и Берни — и почти заставил Оззи пожалеть его еще больше, поскольку он почувствовал глубоко укоренившееся в нем унижение. Ну, совсем немного. На самом деле, это было очень забавно. Особенно самодовольная ухмылка Физзаролли, перед которой Маммон был беззащитен. Берни, с другой стороны, казался напуганным и лихорадочно переводил взгляд с одного на другого, но не решался вмешаться.       — Б-Бернард…? Ты имеешь в виду… робота?       — Именно.       — Ты, блядь, серьезно?! Отпусти меня прямо сейчас! Т-ты пожалеешь об этом, ебучий безмозглый цыпленок! Как ты смеешь — …!       — Ну, ну, будь повежливей. — За этим последовал третий шлепок, который вызвал стон Маммона и смех Физзаролли. — Тебе лучше выразить свою признательность. Потому что мы здесь только из-за Берни. Из-за него одного. Его забота о тебе намного больше, чем ты заслуживаешь. — С этими словами Оззи поднял Маммона на ноги, схватил его сзади за шею и повел по комнате, пока они не оказались прямо перед Берни. Рывком он пригнул голову Маммона так, что тому пришлось поклониться Берни, и удержал его на месте.       — Извинись перед ним! — Хладнокровно потребовал Оззи. — Когда он был здесь в последний раз, ты его ударил. А взамен он попросил нас дать тебе новый протез. Чтобы тебе стало лучше. Так что теперь извинись перед ним! А потом поблагодари его! Без него мы бы даже не знали о твоем состоянии, и ты бы здесь медленно, но верно умирал от своей инфекции. — Ответом было рычание, на которое Оззи усилил хватку и еще сильнее пригнул голову Маммона. — Мы ждем!       Маммону потребовалось довольно много времени, чтобы сдаться, он сопротивлялся хватке Оззи изо всех сил, и если бы это было возможно, да, вероятно, его брат буквально умер бы от стыда. Его эго, его гордость, все это он мог спокойно запихнуть в ближайший мусорный бак. Во всем был виноват он сам. Он сам навлек это на себя и не понимал никакого другого языка. Если это не было насилием, то это была борьба, которая велась по контрактам и параграфам, или по тому, что происходило прямо сейчас. Чистое унижение. И Маммон это заслужил. Есть надежда, что этот опыт воспитает в нем здоровую степень смирения.       Наконец, после того, что казалось вечностью, Маммон поднял голову и посмотрел на Берни. Бедняга подпрыгнул и расправил плечи, поощряя Оззи в достижении его цели. В качестве предупреждения он усилил хватку, после чего Маммон зашипел, затем вздохнул.       Он снова посмотрел в лицо Берни, затем опустил плечи.       — Мне… жаль, — сказал он тихо, но на удивление искренне. В нем не было злобы; Оззи не почувствовал ни лжи, ни отвращения. Знамения и чудеса все еще могут происходить! Удивленный, он моргнул и посмотрел на Физзаролли, который нахмурился.       — И-и-и? — Настаивал Оззи, но запнулся, когда Берни умиротворяюще поднял руки.       — П-пожалуйста, сэр! Это… в этом нет необходимости! Я не хочу этого, я…       — Да, это необходимо! Он должен понять, что его действия имеют последствия! Ему не позволено тебя бить. Никому не позволено это делать. И ты заслуживаешь не меньшей благодарности от него. Не так ли! — Он многозначительно потряс Маммона, который начал упираться в руку Оззи и, наконец, вскочил, выпрямившись перед Оззи.       — КТО СКАЗАЛ, ЧТО Я НЕБЛАГОДАРНЫЙ, А?! — выплюнул он Оззи в лицо, на что Оззи сделал шаг назад. Он этого не ожидал. Он также не ожидал того, что последовало дальше, потому что по спальне разнесся пронзительный звук, исходивший от Берни, который прижал руки к ушам и зажмурился.       — Пожалуйста! Не деритесь больше! — прохрипел он дрожащим голосом. — Я не х-х-хочу, чтобы вы дрались! Я не х-х-хочу, чтобы вы п-п-причиняли друг другу боль! Я не хочу, чтобы вы вынуждали его приносить неискренние, нерешительные извинения. Это никому не приносит пользы. Мы здесь не для этого! Я хочу, чтобы вы остановились! — С этими словами он повернулся и уткнулся лицом в плечо Физзаролли. — П-пожалуйста, заставьте их остановиться… Я не хочу этого, я не хочу этого!       Удивленный, Физз моргнул, прежде чем вздохнуть и закатить глаза. Затем он обнял Берни и многозначительно посмотрел на Оззи.       — Отлично сработало…       Это правда. Переполненный чувством вины, Оззи опустил плечи. В его намерения не входило расстраивать Берни еще больше, но, к его изумлению, он был не единственным, кто, казалось, так думал. Маммон тоже сделал паузу при восклицании Берни и стоял там удивительно… беспомощный, подняв оставшуюся руку, но затем снова опустив ее. Мх…интересно. Это натолкнуло Оззи на мысль. Невероятно рискованная идея, но если его предчувствие было верным, его план, возможно, принёс бы свои плоды.       — Очень хорошо… У меня есть все, что мне нужно. Мы можем идти. — С этими словами он прошествовал мимо Маммона и встал рядом с двумя своими Физзами. — Я свяжусь с тобой, когда протез будет готов. Берни принесет его тебе и покажет, как его надевать.       Как и ожидалось, Физзаролли подпрыгнул, и его хвост хлестнул по земле.       — Что? Ты с ума сошел! Он ни за что сюда не вернется!       — Ты бы предпочел, чтобы я доставил это ему? Или ты сам хотел бы это сделать? Или ему следует прийти в замок на кофе с пирожными. Я уверен, что это будет очень приятный день…       При этих словах глаза Физзаролли дернулись, и он выругался, подозрительно посмотрев на Маммона, прежде чем прижать Берни к себе.       — Я все еще против этого! Он никогда не изменится. Он снова причинит ему боль! Я знаю это!       — Ни хуя ты не знаешь, милый… — Маммон что-то пробурчал, на что Физз показал ему средний палец.       — Что ж, давайте послушаем, что скажет Берни, — вмешался Оззи, обходя двух склочников и обращаясь непосредственно к маленькому роботу, который осторожно выглядывал из своего укрытия.       — Ну? Что думаешь, Берни? Сможешь ли ты выполнить это поручение? В конце концов, это была твоя идея… или ты умываешь руки? Это полностью зависит от тебя. — Это было слишком для маленького существа, поскольку он неуверенно переводил взгляд с одного на другого, в то время как внутри у него громко стучало. Конечно, вопрос был несправедливым, и Оззи знал это. Берни снова стоял на грани, но независимо от того, что они значили для него, он уже несколько раз принимал собственные решения. Вопреки приказам Оззи или Физза… и на этот раз он тоже удивил Оззи своим ответом. Потому что он кивнул.       — Я-я могу это сделать, сэр, н-но…       — Хорошо, тогда решено! — С этими словами Оззи поднял обоих своих Физзов с пола и обнял их, не желая больше ничего обсуждать. — До тех пор тебе следует обратиться к врачу, Маммон. К хорошему врачу. В противном случае этот новый протез тоже не принесет тебе никакой пользы. Возьми себя в руки! Уберись в своей квартире и выполняй свои обязанности. Ты смертный грех, принц! Соответствуй. Это позор.       Покраснев, то ли от стыда, то ли от уязвленной гордости, то ли от гнева, Маммон уставился на него, и Оззи ощутил на языке брата целый град жестоких оскорблений. Но ни одно из них не слетело с его губ.       — Иди ты на хуй… — пробормотал он вместо этого, на что Оззи закатил глаза.       — Тебе того же, идиот. Но будь уверен, я предельно серьезен! И кто знает? В следующий раз, когда Берни сообщит мне что-нибудь позитивное, я приду сам посмотреть на твой прогресс через некоторое время. Так что… Совершенствуйся! Большой брат следит за тобой!       На этом все было сказано и Оззи, исполненный глубокого болезненного удовлетворения, открыл портал, готовясь пройти через него. Физзаролли в его объятиях восторженно хихикнул и одарил его благоговейным, даже похотливым взглядом, от которого грудь Оззи вздулась. В тот же момент его ментальные антенны отреагировали, и его взгляд переместился на… Бернарда?       Глаза робота были прикованы к Маммону, и на его лице читалась глубокая озабоченность. Озабоченность и…? Мм…?!       Это… было неожиданно. Но, без сомнения, это была правда. Ибо Асмодей никогда ни в чем не ошибался. Он понимал желания людей. В отличие от Физзаролли или даже Маммона, с Берни было не так просто быть уверенным… Тем не менее, Оззи мог поклясться, что он чувствовал что-то от бедняжки. Даже если бы это были просто электромагнитные волны… Что-то там было. Что-то, чего там быть не должно, и это было написано у него на лице.       О, да. На самом деле… это было более чем интересно.