Победа любой ценой

Аня шла по коридору, по щекам текли слёзы, а в голове не переставал появляться вопрос «почему». Почему Саша такая эгоистка? Почему она не понимает всю серьёзность ситуации? Её желание победить это уже какая-то зависимость, а не просто спортивная цель. Щербакова не заметила, как дошла до столовой. Двери были ещё закрыты, поэтому она села на скамейку, расположенную около входа. Она злилась и не могла никак выкинуть из головы утренний разговор. Ночь без сна почти не сказывалась на ней раньше, но сейчас, сидя на скамейке в полной тишине, её глаза стали закрываться. Кажется, на секунду, она начала видеть какой-то сон. Скорее всего, там опять Саша, потому что девушка уже не первый раз снится Анне. Причиной резкого пробуждения стала Этери Георгиевна. Она, как обычно, рано встала и Аня благословила всех богов, что тренер не увидела их, идущих с чёрного хода по лестнице. — Чего не в кровати? — Начала женщина. — Не спится. — А сейчас спится, да? — Этери усмехнулась. Тренер увидела красные глаза Ани, она сразу поняла, что это не из-за резкого пробуждения. Девушка точно плакала, но Этери не стала лезть в это. Она давно пообещала себе, что больше никогда не будет обсуждать личные вещи со своими ученицами. Это принесло много боли в прошлом… Столовая открылась ровно в шесть, как всегда. Они первые зашли и у них появилась возможность съесть всё в только приготовленном виде. Блюда были горячими и выглядели гораздо аппетитнее, чем обычно. Аня подошла к стенду с сосисками, но Этери опередила её и, взяв за плечи, направила к кашам. Сейчас не было никакой толпы и скрыться в ней, чтобы взять вкусняшку, не получится. Кажется тут были все виды каш, но при виде них у Ани пропал аппетит. Она наложила себе гречку чисто ради вида и села за стол. Медленное перемешивание приготовленной крупы заставило погрузиться в свои мысли, в которых не было места для счастья, было только чувство вины и понимание того, что она ничего не может сделать. Девушка даже не заметила, как прошло около часа. Помещение стремительно заполнялось, звуки всё повышались и повышались. Отовсюду слышались голоса и звон посуды. Запах еды распространился ещё сильнее, так как на всех столах поблизости уже были тарелки со всевозможными продуктами. Аня продолжала ковыряться в своей тарелке, есть не хотелось, хотелось просто лежать и думать о несправедливости жизни. К ней подсела Камилла, она явно была навеселе после их похода к пляжу. — Как тебе эта? — Спросила Валиева, разворачивая телефон к лицу Ани. На фото была сама девушка, она сидела на пледе и лепила третью башню у песочного замка, эта была довольная милая фотка. Саша была рядом с ней и смеялась с Ани, потому что пыталась подобрать идеальный ракурс. Воспоминания снова заставили глаза промокнуть. — Да, неплохая. Камилла улыбнулась и стала листать фотки дальше. Её каша остывала с каждой минутой, но девушка продолжала увлечённо подбирать фото для инстаграмма. Иногда Валиева была слишком увлечена соц сетям. Это похоже на проблему, очередную жизненную проблему, от которой страдают люди. — А эта? Мне кажется здесь нога какая-то большая. — На фото Камилла сидела в позе лотоса со свечкой внизу. Всё было красиво и гармонично без всяких изъянов. — Да, отлично. Аня опустила голову в тарелку. Валиева, кажется что-то заметила, поэтому отложила телефон и положила руку на Анину, привлекая её внимание. Это прикосновение было не таким жарким, как прикосновения Саши. Щербакова посмотрела на Камиллу, не замечая как новая слеза скатилась по лицу. — Что случилось? — Мягко спросила подруга. — Да ничего. — Аня опустила взгляд обратно к своей тарелке, но Камилла сжала свою руку, заставляя посмотреть на неё. — Расскажи мне, станет легче. Аня немного помолчала, пытаясь придумать оправдание. Она не могла выдать секрет Саши, это слишком жестоко по отношению к ней. Хотя Щербакова очень хотела, чтобы Трусова занялась собой. — Мы с Сашей поругались. Она такая безмозглая и совсем ни о ком не думает! Чертова эгоистка. — Отчаянно выпалила Аня, не замечая, как глупо выглядит со стороны. — Это не страшно, вы обязательно помиритесь, особенно после того, что я видела на пляже… Аня слегка засмеялась сквозь слёзы и забитый нос. Она вытерла лицо салфеткой и посмотрела в доброе лицо Камиллы. Всё же она была отличной подругой. — Она получила травму, — начала Аня. Она старалась подобрать наиболее подходящие слова, чтобы не выдать секрет Саши с потрохами. — Слегка подвернула ногу. Я говорю, что надо отдохнуть, но она ни в какую, что бы я не говорила. Она даже накричала на меня. — Ну это же Саша, ты её знаешь. — Ухмыляясь ответила Камилла, — А вообще она полная… — Девушка осеклась, так как за стол села Саша. — Привет! — Бодро сказала Трусова. В голове прозвучал фраза «вспомнишь говно, вот и оно», — Кто там полная? Камилла посмотрела на взволнованную Аню. Они видели, как в глазах друг друга крутятся шестерёнки, придумывая, что ответить. — Полная Дама! — Слишком громко крикнула Камилла, за что получила странные взгляды с соседних столов. — А что с ней? — Ну… она такая полная… — Камилла размахивала руками в воздухе, пытаясь показать её формы. Саша посмеялась и приступила к трапезе. Она выглядела так, словно никакой ссоры не было. Это немного расстроило Аню. Для неё это всего лишь игрушки, её жизнь для неё игрушка. Значит и сама Аня тоже… Щербакова почувствовала давящий ком в горле, ей поскорее надо было уйти отсюда. — Я в раздевалку, сегодня на льду. Аня выскочила из столовой, как ошпаренная. Саша вопросительно посмотрела на Камиллу, та лишь пожала плечами. — Может поможешь выбрать мне фотографию для… — Камиллу снова прервали. — Аня что-нибудь говорила тебе? — Настойчиво спросила Саша. — Эм, нет. — Ну ладно. — Трусова немного задумалась, словно хотела сказать что-то ещё, но в итоге передумала и опустилась в тарелку. Камилла продолжила смотреть фотки, попутно обдумывая только что произошедшее. У неё в голове это выглядело, как ссора женатиков. Она не знала, что причина гораздо глубже, чем сказала Аня, и узнавать не хотела, всё должно идти своим чередом. К ним подошла Этери и сообщила, чтобы они шли в раздевалку и не опаздывали. После тренировки они должны будут обсудить их программы, и, по возможности, подобрать подходящую музыку. Про костюмы речи пока не было, но они знали, что Тутберидзе заставит их придумать всё, как можно раньше. Она любила, когда выступление полностью готово задолго до начала соревнований. Девочки заскочили в свои комнаты, забирая вещи для тренировок и коньки, и пошли в помещение возле катка - раздевалку. *** Аня ушла в раздевалку. Было так неприятно, но слёзы уже не шли. Щербакова взяла себя в руки и запретила им литься. Разве она должна плакать из-за человека, которому до всех нет никакого дела? Аня переоделась в тренировочную одежду и стала зашнуровывать коньки. Девочки зашли в этот момент. Они над чём-то смеялись, но у Щербаковой не было никакого желания с ними разговаривать. Камилла разложила одежду и увидела, как напряжение между её подругами нарастает с каждой секундой. Ей хотелось их помирить, поэтому не придумала ничего лучше, чем выйти и оставить их наедине. Побесятся и успокоятся, думала Валиева. — Я пойду носик попудрю. — Быстро сказала Камилла и вылетела из комнаты. Позже она обязательно вынудит всё из Ани, а пока надо дать им пространство. Щербакова тем временем быстро затянула шнурки и собиралась выйти, но чья-то рука остановила её. Эта рука могла быть только одной - Сашиной. Аня повернулась к ней лицом, сейчас она оказалась выше её из-за коньков. Было так непривычно смотреть на Сашу сверху вниз, но сейчас её больше волновало то, что хотела сказать девушка. — Аня, — Начала Саша. — Я слушаю. Трусова зажмурилась, пытаясь сформировать свою мысль. — Короче, можешь, пожалуйста, не говорить об этом никому? — Саша сказала это таким молящим голосом, что Ане стала даже неловко оттого, что она вообще злится на этого человека. — Пообещай мне, что завяжешь с этим? — Настойчиво сказала Щербакова. Саша поджала губы. Она бы сделала это, но гордость была слишком высока. Чувство жизни давно было не главным, сейчас нужны медали, с учётом того, что это может быть её последняя победа. Трусова отвела взгляд и продолжала молчать. — Пожалуйста, Саша! Подумай о себе, обо мне, — Аня положила руки себе на грудь, показывая на душу, — Твоя нога - это не смертельно, максимум месяц на восстановление. — Она не лечится. — Тихо ответила Саша. Аня вопросительно посмотрела на неё. — Врач сказал о том, что её функционирование скоро прекратиться. Ну точнее, частичное функционирование, но это не важно, главное, что я не смогу больше кататься. — Трусова грустно посмотрела вниз, глаза предательски налились слезами, — Это, наверно, моя последняя программа и выступление в целом. Аня была в полном шоке. Она ожидала чего угодно, но точно не этого. Саша была тем человеком, который просто жил фигурным катанием, точнее, вся её жизнь это фигурное катание. Она с самого детства ходит на него и спустя столько времени ей придётся бросить всё. Отказаться от любимого будущего и его возможностей в качестве спортсмена. Ане было очень жаль Сашу, по-настоящему жалко, даже несмотря на неприязнь девушки к этому чувству. Щербакова просто обняла Трусову. Искренне и от самого сердца. Она прижимала девушку к себе так сильно, как могла. Аня хотела показать, что ей не всё равно и что она всегда будет рядом. Теперь всё становилось понятным, особенно такое рвение показаться себя, занять первое место. Аня услышала тихий всхлип и почувствовала, как рука Саши сжала её кофту, словно прося не уходить и не бросать. Щербакова гладила ту по спине, ведь обычные прикосновения иногда лучше тысячи слов, а говорить что-то по типу «всё будет хорошо» будет крайне неуместно в данной ситуации. Чуть успокоившись, Саша отстранилась. Она не поднимала глаз на Аню, потому что ей стыдно за свои эмоции. Девушка вытерла своё лицо рукавом и поспешила в ванну. Аня проследила за ней взглядом, а затем вышла из раздевалки. На тренировку Саша вышла уже спокойная и снова со своей маской. Она крутила четверные без остановки. Падала и снова поднималась для достижения своей цели. Иногда так не хватает этого желания довести всё до конца. Глаза они всё время возвращались к рыжеволосой, следя за всеми её движениями и элементами. Сейчас становится понятно, почему она иногда сильно жмуриться или отъезжает к бортику, чтобы поправить шнурки, но на самом деле давая своему колену отдохнуть. Несмотря на все неприятности она продолжала, раз за разом набирать скорость для очередного взлёта. После тренировки они собрались в круг, показывая на листке их элементы. Аня выбрала программу похожую на ту, с которой она выступала на Олимпиаде. Но Этери не была согласна с её выбором: — Ты хочешь откатать то же самое? Это глупо Аня, — Тутберидзе ещё раз просмотрела список её прыжков и снова раздражительно вздохнула, — Убери этот четвертной лутц, ты с него постоянно валишься, поставь каскад лутц-риттбергер. Аня только кивала на все комментарии тренера. По итогу Этери не была довольна программой и сказала девушке переписать всё заново. Женщина подозвала к себе Сашу, ожидая её списка, но та ничего не показала и сказала лишь: — Я собираюсь прыгать пятерной. Описать словами лица всех, кто находился в помещении, просто невозможно. Кажется, даже уборщик застыл на мгновение, а у Даниила выпал телефон из рук. Сказать, что вставлять этот прыжок в программу очень опасно - это ничего не сказать. Тут либо у Саши всё получается, либо это заведомо испорченный элемент и ушедшие впустую баллы. — Саша, — Подала голос Этери, — Когда ты уже успокоишься со своими рекордами? — Когда возьму золотую медаль. — Твёрдо ответила Трусова, на что тренер вздохнула и прикрыла глаза. — Ничего другого ты мне показать больше не можешь? — Не-а. — Саша невинно пожала плечами. Этери махнула на неё рукой в жесте «делай что хочешь». Саша гордо подняла голову, с полной уверенностью в успехе своей задумки. Аня смотрела на неё с весельем и одновременно грустью. Сколько же падений она ещё переживет, пока будет пытаться выполнить этот пятерной, и переживёт ли вообще? Взгляд Саши резко столкнулся с Аней, она улыбнулась, заставляя Щербакову улыбнуться ей в ответ. Её эмоции почему-то больше не подчинялись хозяину и жили своей жизнью. Программа Камиллы была идеальной, потому что над ней уже работал Даниил, он точно знал, что хотела бы видеть Этери. Его затея была полностью удачной, а девочки остались смотреть, как Тутберидзе хвалит Валиеву и выставляет их глупыми. После тренировки все разошлись отдыхать по комнатам.