метохондрия

Выходные приносили массу свободного времени, которое обычно Сенку тратил на эксперименты. Обычно. А сейчас он со скоростью света пытался придумать способ, как помириться с Геном. С Геном, который из-за него же сплит и сделал. За одну ночь. Подвиг, никак иначе. Сенку не хотел вспоминать тот случай, когда его нетерпимость и наглый мелкий испортили им второе свидание. Но нежелание вспоминать о проблеме в решении этой самой проблемы не помогало. Ни капельки. «Квантовая физика и то проще» — обречённо пронеслось в мыслях, и, Сенку знал, это было откровенной ложью. Чтобы всё решить, стоило просто написать Рюсую и попросить скинуть нужный адрес. «Хорошо, что он предложил обменяться номерами», — отметил Сенку. Попытки в коммуникацию приносили свои плоды, а конкретно сейчас они могли в разы облегчить ему жизнь... Сенку, возможно, и был упёртым, но ошибки признавать умел. Иначе бы он права зваться учёным не имел. А Рюсуй, как оказалось, был лишь рад помочь Сенку. Потому что ты забавный малый. Было в последнем сообщении от друга Гена. Вернее, от их общего друга, как понадеялся Сенку. Рюсуй чем-то напоминал Тайдзю. Был, разве что, в разы наглее. Но и сойтись с ним Сенку было куда проще, чем пытаться подружиться с Цукасой или тем другим блондинчиком. Ещё раз сверившись с адресом и прикинув, сколько времени ему добираться, Сенку приступил к сборам. Осталось отыскать в гардеробе приличную одежду и по пути зайти за едой. Невежливо в гости с пустыми руками идти.

***

Сенку ошибся. Вместо предполагаемых тридцати минут на дорогу ушли все сорок. И очередь в магазине с «теми самыми» вкусными моти задержала его ещё на двадцать минут. Спокойный Сенку втихаря бесился от того, что всё шло не по плану с самого начала. «Так, сейчас по-быстрому преодолеть два квартала, и я на месте» — Сенку сверился с картой и вздохнул. Скоро его мучения окупятся сполна, но... тогда начнётся не менее сложный этап операции. Придётся серьёзно поговорить с Геном. Обо всём и сразу, чтобы не затягивать и не ходить вокруг да около. И вот на этом этапе Сенку конкретно трусил. Хотелось бы спихнуть всё на партнёра, оставить всё как есть и ничего не решать. Но Сенку так не мог. Он привык к стабильности. «А раз уж ты эту стабильность разрушил, Асагири, возьми ответственность!» Злорадные мысли в башке всё же присутствовали. От них отмахнуться никак не получалось. Также, как и не получалось забить на волнение и участившееся сердцебиение, стоило ему подойти к двери чужого дома. Быстрее, чем он успеет передумать, Сенку сделал большой шаг и нажал на звонок. «Теперь бежать уж точно некуда». И дверь ему, как на зло, открыли достаточно быстро — на панику и сомнения времени вообще не осталось.  Стоило двухцветной голове Гена показаться в дверном проёме и бросить тихое «здравствуйте», как Сенку выпал из реальности. Кивнул на приветствие, не доверяя собственному голосу, потупил взгляд и сунул в руки шокированному Гену пакет с вкусняшками. Смотреть на него было чревато — Сенку боялся залипнуть и запороть свою миссию. — Я в гости пришёл. Пустишь? Ген молчал. Прижал пакет к груди. Окинул Сенку ещё одним, на этот раз скептическим, взглядом. Вздохнул как-то по-мученически и… пропустил, делая шаг назад и приглашая внутрь. — Заходи смелее. Просто... не ожидал тебя сегодня увидеть. — показательное равнодушие в голосе задело. Сенку пришлось прикусить язык, чтобы не съехидничать в ответ. Он хорошо помнил, как сам обижался и как они бегали друг от друга, будто дети. Малые и несмышленые. — Родители... — Нет дома, — перебил Ген. Даже слово вставить не дал. Сенку обидно. Вот только долго обижаться ему не позволили: в лицо прилетел фартук. И не менее едкое «пошли, на кухне поможешь». Пришлось идти следом. Ген быстро скрылся в коридорах и оставил Сенку одного. С фартуком в руках и кучей вопросов. «Вот это ты, конечно, дерзкий» — крутилось в голове. Но Сенку благоразумно промолчал. Он уже натворил дел, теперь стоило потерпеть немного и обсудить всё от и до. Вздыхая, он снял обувь и поставил её рядом с полкой. Принимать чужие правила игры было неприятно. Дом оказался большим. И крайне просторным. Вполне возможно, что Сенку заблудился бы тут, если бы Ген не окликнул его. — Ты, как всегда, вовремя, менталист, — отозвался Сенку и вошёл в кухню. Там уже вовсю хозяйничал Ген, нарезая овощи на доске. Бежевый фартук гармонично вписывался в его домашний прикид, и Сенку засмотрелся. Всего на секунду. Пока Ген не поднял на него взгляд и не кашлянул. Стало неловко. Походу, секундой прошедшее время только казалось. — Давай, смелее, натягивай фартук. Поможешь мне дорезать овощи, — Ген снова вернулся к работе и даже не отступил от стола. «С такими темпами нарезать ничего не придётся» — вяло отметил Сенку и накинул фартук. Но вслух он сказал только: — Хорошо, уже иду. В голову пришла идея и Сенку решил приступить к реализации незамедлительно. Хрен пойми откуда взявшиеся смелость и дерзость позволили подойти к Гену со спины и, как ни в чём не бывало, утянуть его в объятия, устроив подбородок на чужом плече. Ген замер. Сенку этим замешательством воспользовался и накрыл чужую ладонь своей, мягко отбирая нож и приступая к нарезке ингредиентов.

***

Ген всё так же стоял в кольце его рук и, кажется, не дышал. Пока Сенку не обернулся в попытке заглянуть в глаза и не обжёг дыханием шею. «Земля вызывает Асагири, приём». Так больше продолжаться не может. Ген не железный. Он вообще не ожидал, что Сенку заявится прямиком к нему домой. Мириться. Мелкий оказался инициативным. Всяко активнее Гена. Ген сделал глубокий вдох и развернулся, встречаясь глазами с Сенку. Разница в росте давала преимущество, которым Ген хотел воспользоваться, взглянув свысока на своего парня, но... Сенку хмыкнул и вжал Гена в столешницу, теснее прижимаясь к чужому телу и бесстыже ухмыляясь. Ген оторопел. К такому его жизнь не готовила. — Ты что творишь? — прошипел он, понизив голос. — Режу овощи, — как ни в чём не бывало ответил Сенку, сдувая лезущую в глаза прядь. Окей, в этом сражении ему не победить. Ген сдаётся. Поэтому он принял максимально спокойный вид, и, стянув с запястья резинку, зарылся пальцами в чужую шевелюру и попытался сделать хвост. Пришлось повозиться. Волосы у Сенку мягкие. И пушистые-пушистые. Хвост сделать не получилось, так как никакие законы физики на эту шевелюру не действовали. Пришлось повозиться ещё и завязать пучок. Сенку молчал подозрительно долго. И, кажись, не дышал вовсе. — Всё в порядке, Сенку-чан? — Ген забеспокоился. Потому что последовавшее за вопросом молчание напрягало. Запоздалое хриплое «да» успокоило. Самую малость. А потом Ген ухитрился выбраться из кольца чужих рук и довольный пошёл к плите. Там кипела кастрюля с водой, оставалось только засыпать овощи и продолжить готовку. И, как надеялся Ген, с Сенку на кухне дело пойдёт быстрее. «Если он не выкинет что-то подобное ещё раз» — пронеслось в мыслях. — Так откуда ты узнал мой адрес? — между делом решил поинтересоваться Ген. Ответ шокировал. — Рюсуй сказал, — ах он наглый предатель. Ген ему эту смену стороны ещё припомнит. Брошенный в сторону Сенку взгляд был ошибкой. Сенку пристально смотрел на Гена и вводил его в ступор этой своей улыбкой-ухмылкой. — Что смотришь? — Любуюсь. «И ведь даже не моргает, засранец». Ген отвернулся. Палить наверняка покрасневшие щёки не хотелось. Смущение напополам со странным, растущим в груди теплом, заставило сердце биться чаще. Уши, наверняка, тоже покраснели. Ген быстрым движением заправил за ухо выбившуюся прядь волос и чертыхнулся. Стоило заново прикрепить их заколками. — Приглянь за плитой, я сейчас вернусь, — и Ген скрылся из кухни быстрее, чем Сенку успел что-либо сказать.

***

В кухню Ген возвращается уже собранный. С волосами, убранными фиолетовой заколкой, и в таком же фиолетовом худи без фартука. А Сенку как раз доваривает суп. И как-то само-собой они кочуют на диван в гостиной. И соглашаются, что просмотр какой-то романтической комедии вместо разговора по душам — отличная идея. «Какие же мы идиоты...» — говорит внутренний голос. И Ген соглашается. Потому что реально — идиоты. Бегают друг от друга, как от огня. По углам прячутся. И максимально усложняют жизнь себе же своими обидами. Потому что поговорить по душам, оказывается, реально чертовски сложно. — Сенку-чан, — Ген зовёт тихо, стараясь не разрушить атмосферу и в то же время «докричаться». Он устал от этой игры в салочки. Сенку и так всегда обгоняет и всё путает. Порой он бывает невыносимым. — М? — Сенку внимательно следит за происходящим на экране и почти никак не реагирует. Ген вздыхает. Старшие должны быть инициативнее? Ген может. А ещё Ген очень не любит, когда его игнорируют. — Сенку. — в ответ молчание. Сенку слишком сконцентрирован на фильме. Либо успешно делает вид, что поглощён происходящим на экране. Это был последний шанс. Теперь Ген играет по крупному. В дорамах и романтических комедиях обычно делают нечто из ряда вон. По типу сесть на колени, или оседлать и прочее-прочее. Ген в такую романтику не умеет. Ген хватает за запястье, дёргает человека на себя и утягивает опешившего Сенку в объятия, откидываясь на диван спиной. И не забывая облепить замершего парня руками-ногами как гусеница, чтобы точно перекрыть все пути отхода. — Ты. Чего. Меня. Игнорируешь... — костлявый Ишигами оказывается тяжёлой ношей. По крайней мере, дышать с этим индивидом на своей грудной клетке Гену сложнее. Распластался, тут, видите ли. Глазами хлопает. Нонсенс. — Это ещё кто кого игнорирует! — процесс пошёл. Сенку начал брыкаться и предпринял первую попытку побега. Провальную. Плюс очко Асагири Гену. — Не рыпайся, мелкий. Слушай, пока я говорю. — Ген вошёл в кураж и прошёлся пальцами по чужим рёбрам. Сверху громко задышали, опалили горячим дыханием геново ухо и снова дёрнулись. Волна мурашек прошлась по телу. Кажись, кто-то чувствителен к прикосновениям. И, очень даже вероятно, Ген в этой лотерее оказался победителем. — Нельзя нам с тобой друг от друга бегать. А то как дети в эти кошки-мышки... — А я зачем сюда пришёл, как думаешь? — Сенку тоже из тех, кто молчать не будет. Разве что в редкие, как эти пару дней обид, случаи. Ген почувствовал, как чужие руки обняли в ответ, с тяжестью протиснувшись между его телом и диваном. Сенку сам перекрыл себе все пути отступления и уткнулся носом в генову шею, постепенно расслабляясь. Приплыли... В этом молчании проходили минута, две, а сказать ничего и не получалось. Слова не находились. Вертелись на языке, были готовы вот-вот сорваться, но почему-то ничто из вороха мыслей в голове так и не оказалось озвученным. Ген принялся гладить Сенку по спине и вперил взгляд в потолок. Вроде взрослый, а что в таких ситуациях делать не знает. На фильмы и книги явно не стоит ориентироваться — врут всё. У каждого ведь свои методы. И, вообще, если так смотреть, то счастье тоже у каждого своё. Геново счастье вот, лежит, грудную клетку давит, к полу гнёт и периодически ёрзает. И даже несмотря на это, его счастье счастьем так и остаётся. Поток философских мыслей прерывает кот. Пушистый орёт на пол дома, скребётся в дверь и просит кушать. Ген возводит глаза к потолку, горестно вздыхает и мысленно считает до пяти. «Ладно, сейчас решим вопрос» — мысленно себе обещает. И тянется рукой к столику. Простое действие меняет ситуацию, позволяет поставить точку в ссоре и позволяет, наконец-то, спокойно вздохнуть и выдохнуть. Ген смотрит на руку, где на внутренней стороне до боли знакомым почерком выведено «прости меня», «был неправ», «прости идиота», и... улыбается. Потому что Сенку непроходимый упрямец. И да, забылось как-то, что он с коммуникацией не особо. — Вербально повторять не буду, — судя по реакции, его всё же спалили. От этого улыбка на лице стала ещё шире. — Хорошо, понял, я и не прошу, — Ген доволен. Настолько, что Сенку хочется задушить в объятиях и зацеловать до смерти. Пускай это и звучит приторно и ужасно, а сам учёный будет после этого фекать и плеваться. Ген это, собственно, и делает. Ни в чём себе не отказывает. — Ну всё, ей, — Сенку пытается вырваться. Хотя, ключевое слово тут всё же «пытается». И Гена этот факт тоже веселит. Немножечко. Самую малость. — Хорошо-хорошо, как скажешь, — и после Ген стискивает Сенку в самых крепких объятиях. Да так, что последний издаёт лишь тихий писк. За дверью всё так же орёт кот, они, по факту, так и не поговорили, но Гену для счастья, как оказалось, многого не надо. Один несносный учёный, бубнящий под боком, и точка. В такие моменты даже жить как-то хочется. По-особенному сильно. — И да, тебе причёска и правда идёт. Ну вот, говорил же. За дверью раздался ещё один протяжный мяу. «Ах да, надо ж покормить кота...»