То что не забыть.

      Влево. Вправо. Удар! Звучный металлический звон разносился в эту ночь. Последнему врагу удалось скрыться. Что из-за измотанности Какаши и Обито, не продолжили следовать за врагом. Упустив его совсем из виду. После того, когда они ушли, покончив с врагами, Обито повел белобрысого за собой. Ощущая знакомые фрагменты встречающиеся по дороге, давно забытым им местом. Когда они забрели на селения его удивило, что жилой когда-то обиход, стал заброшенным: Лачужке с перекошенными крышами возле неухоженной заросшей травы, и оставленными в спешке сельчанами сельскохозяйственный быт.       Когда он был в Акацуки норовясь заполучить хвостатых. Останавливался в этой деревеньке, тогда еще не было место заброшено, деревянные строения стояли точно так же, уставши, развалившись на осевших ножках. Только было все более ухоженно. А внутри домин мягко разгоралась жизнь. Хозяева видя толстый кошелек темных фигур в плащах решившие остановиться на ночлег предлагали девушек на ночь. Тоби в смущении дергал суетливо руками в стороны, пытаясь дать понять что, не нужно.       Подбегая к Дейдаре, хватает его за черный плащ, и молебна с наигранностью в словах и позе просит защитить, смотря сквозь оранжевую маску. — " Дейдара-сама, ко мне пристаюууут~ Вы же не позволите завять моему цветочку, который я берег для той самой.— —Отвянь, Тоби! — Ну Семпаа-ай..."       Обито подходит к знакомой лачужке. Выламывает прибитые гвоздями доски, у двери. Распахивается дверь. Через заколоченные окна пробирался ледяной свет, по которому скользили пылинки в старом доме. Какаши заходит следом, оглядываясь. Весь промокший, от чего мурашки не прекращали бегать по всему телу. С мокрых волос катились капли, проходясь по лицу, и доходя до прилипшей маски к губам. Обито разворачивается к Какаши, подходя ближе, протягивая измазанную руку в чужой крови. В нос бьет запах крови. На что он делает шаг назад.       Протянутая рука, что тянулась к его лицу, вновь медленно опустилась вниз, было тихо, из-за чего Хатаке прислушивался к каждому шороху. Какаши опасливо смотрит, его пробирает необъяснимый страх, а тело слегка потрясывает, от перенапряженных мышц и холода. Но так же озирается на Обито, не видя его лица за прикрывавшим его конюшеном: — Какаши... — Поднимает голову, из-за чего Какаши ощутил на себе тот самый, едкий взгляд.       Внутри него что–то вздрогнуло. Опустив голову, как виноватая, мокрая псина. Вожидая что, он скажет. На что, даже не осмелился поднять голову, продолжая смотреть на его одежду или ноги. Испытав резкую слабость во всем теле, чакры было мало. А по ране, по плечу стекала кровь, капая на изжившие себя доски.       Обито вновь приблизился к Какаши. Он судорожно попятился назад. Скрип. Ощутил как задел ногами стул, тот слегка двинулся со скрежетом об пол, оборачиваясь назад, и тут же повернувшись обратно, — глаза распахнулись от неожиданности. Обито стаял перед ним, чересчур близко. Резко толкает измотанное тело на стул. Какаши падает, ударяется выступившими позвонками, об спинку стула.       Обито схватил Какаши за больную руку, что тот поморщился от боли. По пальцам стекала кровь. Обито раскрыл рот: — Какаши. — Вновь повторил имя перед ним. Последовала пауза. Но глаза продолжали все так же ехидно на него смотреть. Смотря на подрагивающие пальцы в перчатке, переводит взгляд на Хатаке: — Неужели, ты боишься меня? — Хищно слизывая на пробу с пальцев Какаши "сладкую начинку", проходясь теплым, шершавым языком по фаланге. Наравясь так и укусить, того за палец, чтобы белобрысый ощутил всю боль на себе, сполна!       Он оцепенел, глаза были распахнуты выражаю немой ужас. Отдернул руку от него: — Обито, что ты творишь... — Темноволосый лишь всматривался впившимся красным глазом в него, загораживая телом лунный свет.       Резко приблизился. Обито поглаживал грудь Какаши извиваясь, выдыхая ему над ухом, касаясь шеи губами через маску: — Хватит! — Сипло прошипел Какаши, пытаясь отстраниться от неожиданной упертой ласки, которая его нервировала. Отдергивая от себя Обито, тот слегка покачнулся. Запыхавшийся, приходит в себя, собирается встать.       Обито подошел и навис над ним, снова усадив на место. Чувствуя, как внутри сердца что-то неприятно кольнуло, а из рта готовы были посыпаться едкие слова: — Ну так, беги! Чего ты не бежишь, Какаши. Убегай! Приближаясь к его уху, от чего сильнее раскраснелось лицо Какаши. С издевкой прошептал Обито, улыбка исказилась в хищном оскале: — Убега-а-ай...~ — — Я... Я не уйду, Обито.— — Опустил взгляд вниз, смотря на свои сомкнутые вместе ноги, которые дрожали от испуга.       Снова эти слова. Снова эти, — упертые, блять, слова. Бесит. Бесит! Пиздецки бесит... — Обито резко срывается с места. Сдергивает маску с Какаши, и со всей силы кусает его за шею. Какаши дергается руками, что его сильнее зажимает в хватке.       Клычки, что Обито ощущал еще с детства, водя по ним языком, со временем стачивались, – став клыками. Что, могли служить для него как оружие, разрывая глотку, выдергивая все содержимое твоего нутра!       Какаши прекратил дергаться, сильно дрожит, вжимаясь ногтями в плечи Обито. Сжимая зубы плотно, стараясь не кричать. —Хнн... — Прикрывая влажные глаза. Обито не разжимая челюсти, еще сильнее сдавливает плоть, кожа лопается, ...—Нххн!... зубы проникают внутрь, ощущая вкус крови. Какаши больше не в силах сдерживаться. Нервно дышит. По его глазам стекает слеза, выступая вместе с потом. А сжатые крепко зубы, приоткрываются, заставляя его выдавить из себя, жалобный скулеж. —АаахНнх...— Какаши предпринимает жалкие пытается оттолкнуть его от себя, Обито это чувствует, вжимаясь сильнее грудью, но вскоре отстраняется. Смотря на поникшее лицо белобрысого, смотрящее в пол. Тяжело дыша, сжимая руками ткань штанов.       На шее красовалась гематома, вены возле шеи припухли, пульсируя. Хатаке ощущал как на опухшей коже, продолжала струиться кровь. Учиха схватил его за волосы, отдергивая голову в сторону, толкая его на пол.       Какаши шипит сквозь зубы. Сильно ударяясь боком, чувствуя острую боль на ребрах, и копчике, не в силах встать. Обито откатывает тело ногой, на себя. Какаши пытается привстать, но за его действием следует удар ногой в бок. —КхААах... — Слышен лишь сдавленный крик. Выбивший при ударе воздух из легких.       Обито с безразличием смотрит на него, а внутри все сдавливает, разъедающее его раздражение: —       — Знаешь, я ненавидел бы тебя еще больше, если бы ты, решил покончить жизнь самоубийством, как твой отец.       Какаши в злобе скривился над этой фразой, тяжело дыша, продолжив слушать.       — Ты жалок, Какаши, столько сил, и столько жизней, но – ноль действий. Он со злобой посмотрел на него, питаясь его мучениями. Прожигающими и так прямо попадающими в его сердце, словами – душевно раня.       Какаши сжал плотно челюсть, продолжив слушать, привыкая к глухой боли по всему теле. На что, Обито прислонил свою подошву к ляжке ближе к паху Какаши, где виднелся порез на порванной штанине, перекатывая вес на ногу, интенсивно надавливая на рану. Что заставило дернуть его ногой.       — Не-е...Ты не умрешь. Нет. Ты будешь страдать. —       Расскинувшись на полу Какаши лежал, не подвижно. Его так неимоверно переполняло сожаление перед ним, что если бы ему приказали: Ползти следом или кланяться в коленях, он бы это сделал. Единственное, что он смог выдавить из себя... — Прости. — Произнес шепотом.       Два горящих глаза распахнулись, играя в диком взгляде, губы сомкнулись, пытаясь сдержаться в словах: — Заткнись. — Прошипел сквозь зубы.       Обито разворачивается всем телом, и ударяет со всей силы ногой в челюсть. Какаши отшвыривает. —Кххррхх.. — Резкая боль. Безжизненное тело лежало на деревянном, сыром полу. Его согнуло от боли, потряхивая. Не скрытая щека за маской, прислонялась к грязному полу. Отхаркивая кровь из рта, что стекала на пол, с липкой слюной. Он смотрел своим расплывающимся взглядом... Последнее, на чем он сосредоточил зрение, ноги Обито. Стоя возле него, высказывает ему что-то невнятное и уходит. Скорее всего говорил фразу по типу: —"Мусор". Глаза смыкаются. Какаши лежал избитый, и отвергнувший Обито.       Он просыпается, чувствуя запах плесени и пыли. Пытаясь пошевелиться, ощущая в каждом уголке своего тела, боль. —Кхн. —Тяжело вставая на колени, упираясь на локти, чувствуя как напрягаются с сильной болью мышцы на шее, а челюсть просто не возможно разжать, опухла. — Блядство, — высказав через тут же подступившую боль. Шипя, ударяя кулаком об пол.       — Ты что-то сказал? — Какаши еле как поднял голову, смотря на сидящего за столом Обито.       Солнце все так же светило беззаботно, грея лицо ухмыляющегося, пьющего за столом Учиху.       Проснувшись, (от ничего неделания порылся в шкафчиках кухни, найдя чашки с пакетом засушенных листьев,) решил заварить чай.       —Уж прости, ты так сладко уснул вчера, на этом грязном полу, где тебе и место, что я не стал тебя будить.       Какаши со злостью в глазах посмотрел на него. — Обито, ты нарушил уже несколько правил в статьях... —       Обито равнодушно посмотрел.— Какаши, ты убьешь меня? А сможешь ли —       Обито встал со стула, взяв с собой чашку горячего чая: — Ты повстречал своего, давно умершего друга, которому должен, жизнью. — Последняя фраза в голосе исказилась приторно сладко, врезаясь остро в слух Хатаке. Присев на корточки, возле склонившегося на коленях Какаши, преподнес к его губам чашку: —Выпей. —       — Мне не нужно от тебя, ничего. — Он отвел пренебрежительный взгляд в сторону, взглатывал застоявшуюся, кислую слюну с кровью меж щек. Обито эта реакция не удивила. Схватив за больную челюсть, потянул на себя. Издал некий рык: — Я сказал, пей. —       Какаши резко подскочил на ноги, выскальзывая из рук, ударяя ногой в бок Обито. Тот слегка пощурился. Не от боли, а от раздражения. Какаши встал в защитную стойку, дрожь от боли разносилась по всему телу. Он понимал что, самое лучшее решение – это бежать. Но как он уйдет без него? Без своего, если можно так назвать по извращённее, друга? — Фиолетовая молния! —Вскрикивая, направляя удар на Обито. Он же, продолжил спокойно стоять, смотря на Хатаке. Приблизившись, рука замерла, возле груди Обито, отбрасывая на его лице фиолетовые рефлексы.       Молния в руке Какаши иссякла, боль по плечу разносилась все сильнее от вновь открывшейся раны. Воспользовавшись моментом. Ладонь Хатаке была стиснута Учихой, удерживая его.       — Нц-нц-нц... Ожидаемо, Какаши.—       Какаши эта фраза заставила смутиться, холодный пот выступил на лице.       Обито улыбнулся, сильнее сжал руку, что белобрысого отвлекло от мыслей.        — Будет плохо если я ее сломаю, тогда придется кому-то ставить вместо тебя, твои же закорючки. —        Какаши смотрел на него враждебно. А брови над переносицей опустились ниже, взгляд становился все злее, а губы выражали недовольство с видимой родинкой. Маски нет, что ни чем, не прикрывало его лицо. Он садистски наслаждался новыми эмоциями, расцветающими на лице белобрысого.       От взгляда Учихи, его и в правду что-то отрезвило. Но не заставляло отступить назад. Он тяжело вздохнул. — Я думал ты изменился. — Кинул эту фразу, как сплюнул очередную застоявшуюся кровь в горле. Обито эти слова заставили поморщиться, так же удерживая руку, вильнув ей в сторону – усадил на стул. Уселся возле него. Продолжив пристально смотреть.       В горле было невыносимо сухо, Какаши смотрел на этот несчастный стакан, пахло приятно, жасмин, милисса, и... шиповник? Взял чашку, отпил пару жадных глотков.       — Рад, что тебе понравилось. Ну что же, скоро собираться... — Обито встал, потягиваясь, направляясь в другую комнату.       Какаши ничего не ответил, только поглядывал недоверчиво. Встав, чуть пошатываясь. Бегая глазами по полу пытаясь найти маску, найдя — надел. Оглядевшись, ему не хотелось оставаться больше в этом прогнившем доме. Он вышел наружу, вдыхая свежий, лесной запах молодых деревьев.

***

... Передвигались быстро, ловко, особенно Какаши игнорировавший боль, напрягая только уцелевшие ноги. Они добежали до места, где была стычка. Один Амбу остался. Подбегая к ним: — Хокаге-сама, Тензо-сама отправился в Коноху, они справились с миссией. Думаю мы успеем к нему присоединиться вместе с отрядом АМБУ. Хатаке кивнул. Примкнув к ним, они направились дальше, домой. Пробегая через поле, усеянное клевером.       ... Пробежав половинно дороги, была уже ночь, остановились на привал: — Здесь переночуем.— Какаши присел облокотившись на дерево. Пот стекал по лицу. Пронося по всему телу озноб. Всю дорогу думая над словами Обито, которые не давали ему продохнуть. А рана на шее все саднила, напоминая об Учихе, что он держит над ним некую власть. Не заметил как отключился. Все уже спали.       Обито грелся возле костра доедая засохший хлебец. Странно очевидно, а ведь Какаши ни разу не посмотрел на него с того времени, как они выдвинулись в путь.       Обито подполз к спящему Какаши, гревшийся возле костра, ложась рядом.       Утро. От костра остались лишь угольки, которые нервно дымились угасая.       Обито проснулся, видя перед собой Какаши. Спокойно дремал. На лице спящего нависла челка, что мешала смотреть на него. Убирая с лица челку, поглаживая щеку по которой бил, ощупывая пальцами спавший оттек.       От чувствительного прикосновения, Какаши открывает глаза, видит Обито. Его это не удивило, он мог и не такое вытворить с ним, пока он спал, спасибо и на этом, что просто возле него лег: —Сожалеешь что сделал? — Обито забавляла эта фраза, что значит сожалеть, он сам виноват. —Нет. Какаши ухмыльнулся: — А зачем гладишь тогда? —       Обито раздражало его занудство, что он нажал большим пальцем на больную щеку. От чего Хатаке взвыл. —Ахн!       —Хобито!       —Ха! Бакакаши! — С раздражением произнес, вспоминая забытое прозвище. Их взгляды сцепились, оба были злы. Цыкнув.       — Ладно, пора собираться. — Лениво потягивался Обито, отходя от злобы. Переводя взгляд на возле них сидящего. Человек из АМБУ с маской лисы, тихо сидел и смотрел на них. От чего издал неловкое: — Простите. — ... Они бежали, хоть незначительные раны белобрысого прошли, человек из амбу оказал ему услугу, подлатав видимые ушибы и порезы на теле, не задавая лишних вопросов.

***

      Ямато сидел возле потухшего, еще с утра костра, слегка потрепанный, перематывая запястье руки и стягивая в узел, кровоточащую рану. Почувствовал приближение трех человек: — Кто это? — Лицо нахмурилось, а поза говорила о том, что готово вступить в бой.       — Свои. — Какаши поднял руку выходя из кустов, махая в стороны при приветствии.       — Какаши-семпай! — Вновь лицо озарилось неловкой улыбкой. Подходя ближе. Смотрит. — В ту ночь я, отправился за своим отрядом, они столкнулись с еще одним врагом. Было тяжело, но мы справились с заданием, и поймали одного. —Поворачивая голову на связанного пленного с печатью "взрыв" на теле.       — Ты хорошо постарался, Ямато-кун. — Положив на плече такую родную руку, в привычных перчатках с прорезями для пальцев. Но она почему-то тряслась...       На лице Ямато появилось волнение, смотря на Какаши. Прикасается через маску к опухшей щеке: — Кто это, сделал? Это не похоже на удар при драке. Скорее, избиении.. — Посмотрел на Обито. Тот лишь улыбнулся хищно глазами. Ситуация накалялась. Подойдя, отмахнув руку Тензо с лица Какаши. Тензо на это кинулся на него, делая большой шаг вперед. — Что ты...!! — Но, тут же успокоился, когда силуэт мужчины загородил, непринужденно стоящего Обито.       Какаши встал стеной перед Тензо, заслоняя Учиху. Чтоб хоть как-то спасти ситуацию. — Ямато-кун, враг был сильный, по этому я от него часто получал по лицу. — Хатаке пытался скрыть свой блеф, за улыбающимся выражением лица. Ни сколько не удивляясь его проницательности.       Выражение лица сменилось на умиротворённое: — А ну тогда, надеюсь вы хорошо ему за это втащили, Семпай! — С двусмысленностью выразился Ямато улыбаясь, смотря на Какаши. Игнорируя взгляд Обито. Учиху эта ситуация вымораживала. Что хотелось и в правду сорваться и отмудохать наглеца, если он еще хоть раз прикоснется к нему.       — Хахах... Да. Еще как! — Какаши неловко почесал шею, улыбаясь беззаботно глазами, ощущая снова, забытую боль от клыков Обито.       Всю дорогу стояло застывшее между ними напряжение, которое качалось на весу, и перевесив "сорвало бы обеим крышу. " Какаши был на чеку, послеживая за ними. Но напряжение отступало, представляя как еще немножко и он сможет снять с себя грязную форму, раскиснув в теплой душевой кабинке. Забыв про все.

***

      Они прибыли в Коноху. Видя, все те же старые ворота, красного цвета. Не спешные обозреватели проходя мимо, здороваясь с Шестым. Легкая радость в лице поменялась, став сосредоточенной.       Какаши посмотрел сурово на АМБУ, который все это время был по близости: — Сопроводи Обито до дома. — Кинутый в АМБУ приказ был для него не приклонен. Тензо на это лишь довольно хмыкнул, посматривая на обидчика.       Обито возмутила эта ситуация. В смысле, оставить Какаши с этим, Деревяно-головым! — Я помогу с информацией... — Он засуетился. Пытаясь придумать повод, не оставлять его.       — Обито. Ты сделал достаточно. — Взгляд был холоден. А слова все также не оспорены. Из-за чего Обито снова больно кольнуло внутри. — Но... — Отмахиваясь от сказанного, как Амбу незаметно ухватил Обито за рукав, воспользовавшись техникой перемещения.       Их переместило сразу к дому. Раньше было забавно ощущать, как только что, был здесь а уже там. Но в этой ситуации его это бесило. Он хотел высказаться перед Какаши, преисполнившись, как картинка поменялась, вызывая новые. — Черт. — Его перенесло тут же к дому, видя одноэтажный и такой привычный, выбеленного цвета дом, Хатаке. Обито срывается оскаливаясь. На лице в горькой мимике съёживаются шрамы, хватает за жилет Амбу рукой, притягивая резко к себе: — Я не договорил. —       Амбу на это, вытаскивает резко заостренный кунай, прижимая к шее. Обито тут же, почувствовал смрад от железа или крови на нем.       — Я бы на твоем месте не рыпался. — На мгновение появился интерес, кто такой смелый скрывается за маской лисы, не видя даже глаз в прорезях маски, что скрывались в тени.       Возымев оба накал, стояли замерев, пиля взглядом друг друга. Обито остывает, хватка смягчается отпуская... Амбу убирает кунай, продолжая спокойно смотреть.       Направляясь в сторону двери, заходя неохотно внутрь. Он вновь в четырех стенах, под надзором АМБУ. На этот момент его все чертовски злило. Хотелось что-нибудь сломать...       Какаши смотрел с волнением на место, где только что стоял Обито.       — Какаши-семпай, пойдемте. — Он привычно положил руку на плече своего обеспокоенного чем-то семпая.       Переведя мятущийся взгляд на Ямато, который тут же переменился на спокойный. — Ну и вымотало нас. — Улыбнулся глазами.       — Это точно, семпай. — неловко улыбнулся, приподнимая пленного на руки. Какаши уставши посмотрел на обидчика. Они отправились, в допросную.

***

      Темная, холодная комната. Вспышка. Яркий прожектор бъет по лицу заключенного, как будто проверяя уже его выдержку. Дверь отварилась, сильно скрипя заржавевшими шарнирами внутри. Входит мужчина в бандане в черном плаще, садистки улыбаясь: — Ну, что же, начнем... Он точно Шиноби?       Так прошел целый день. Какаши успел зайти на работу, что пройти в свой кабинет было задачей, не из легких. Шикамару как мог, пытался заниматься документами, но через день уже слег с простудой дорабатывая дома, а помощники чем могли, помогали.       Видимо ему придется месяц не вылезать из кабинета, преувеличивал в шутку, а может и нет... Хоть бы закончить к сроку основные бумаги. Еще и враги с непонятными намерениями суют везде. От пойманного Ямато врагом, они так ничего и не узнали, Инно воспользовалась своей техникой перенесение сознания, но враг был на много продуманнее, чем мы, представляли. Что не помогло. На языке стояла печать, похожая на ту которую использовал Данзо на своих подчинённых, только при определенных словах того врага, она активировалась, проявив себя. Единственное, что он успел сказать перед тем как, взорваться. — "Красные глаза..." С ним в комнате начало происходить что-то странное: Черепная коробка вздуваться неравномерно, услышав как разламываются кости в ней; Впалые перевозбужденные глаза врага высунулись наружу, трясясь в судорогах тело вырывалось; Ногти вдавливаясь в железные ручки, ломаясь, заливая все в месиво. Черепная коробка разлетелась как торпеда, осталось только висеть часть нижней челюсти, с высунутым языком на ружу и раскрошенными зубами разлетевшимися по комнате... А оставшаяся часть тела привязанная к стулу, продолжала спокойно сидеть.       Мы не успели среагировать, как было все с ним покончено. Остались лишь, разбросанные части обугленного лица, и стоны обеспокоенных людей во всей допросной комнате.       Вот так зрелище, сегодня выдалось размышлял Какаши про себя. Так ничего и не добились. Роясь в стопках бумаг.

***

      Какаши приходит поздно ночью, уставший, грязный, держа с собой несколько толстых томов извещений. —...я дома-а... — выдавливая из себя слова, растекаясь лужей по полу. Он входит замечая, что в доме тихо, ни где, не горит свет, жизнь в этом доме остановилось. Амбре к которому он не принюхивался, вновь начинает подергивать нос. Внюхиваясь в запах жаренного. Дразнящий обоняние, что продолжал чудиться ему, уже фантомно. Заходя на кухню. Напоминая, что посуда не тронута с места, так же стоя, приходя в себя, ощущает снова затхлый запах в квартире.       Он входит в комнату Обито, но его там нет, тогда страх пробирает по всему телу.       В квартире глухо. Предполагает, если бы Обито вышел, то АМБУ бы мне сообщил, (а его задержал) патрулирующей днем сменами дом... Что точно, могут возникнуть вопросы, которые разойдутся в шумиху. И приведут к печальным последствиям для Обито, как — приступника. А Какаши, как — Хокаге.       ...Он обходит везде, понимая что Обито ни где нет. Или он так думал, что везде. Я поставил печать, он без моего ведома, не смог бы ее активировать. Даже если бы и смог переместиться то, недалеко... — Что же за день такой! — Хватая себя за волосы, пытаясь перевести дух, раздумывая куда он мог деться... — — Обито... — Лишь грустно присев на порог внутри своего дома , закрывая ладонями уставшие глаза, вздрагивая всем телом от вновь подступившей тошноты, будто его и в правду укачивает от всего мира.       Он лениво стаскивает с себя сандали с мозолистых ног. Вяло направляясь в ванную.       ...Залез в душевую кабинку, по светлой, гладкой коже на теле, струились капли теплого напора воды. Испытывая наслаждение, подставляясь под напор всем телом. Неприятно кольнуло в шее, когда вода соприкоснулась с раной, оставленная от зубов, Обито. Слегка касаясь чувствительной кожи, осязая пальцами жгучую рану. Задумавшись. Его так задели сказанные мной слова?... "... — Тогда, мне не нужна такая защита, Обито..." Ничего в голову не приходило. Выходя из душа, накинул на себя халат. Почувствовав успокоение.       Не спеша перемещался как призрак, по темному дому. Что, шаги доносились эхом, удаляясь в соседнюю комнату. Подходя, столбенеет. Дверь была приоткрыта, странно когда он уходил с Обито в последний день, он помнит что, ее закрывал. В этот момент сердце в пятки ушло, бесшумно поднимая руку соприкасаясь с ручкой, осторожно дергая. Вглядываясь из-за щели в темную комнату. Дверь открывается. Ожидая притаившегося врага в темном углу, как его намерения. Какаши настороже, как враг смог суда проникнуть. Ведь в комнате, он хранил важные сведения об Обито. Так не во время оставил печати и вооружения в комнате Обито, когда искал его. Противник уже просек, что Какаши знает о его присутствие, подметив как настороженно себя он ведет.       Но, резко тело пробирает до мурашек, а внутри все заставляет воскликнуть от приятного шока. — Слава богу...— Обито лежал на не расправленной кровати Какаши, съежившись, чтобы согреться, от прохладного воздуха.       В этот момент Обито казался таким безобидным. Если бы сказали что, он совершил, показалось для обывателей – дурацкой шуткой. Он подходит ближе. Не понимая, что делать в такой ситуации. Воспитанность не позволяла вытолкнуть дремавшего с его кровати. Голова загружена, даже переполнена, хочется только одно, это – спать. Но деваться некуда. Да к тому же, они часто спали рядом, это практически то же самое. Убеждал себя Какаши в нормальности своих действий. Но на самом деле лишь оправдывал себя, находя повод прилечь. В какой-то степени он часто чувствовал себя "защищенным" когда он засыпал, рядом с ним.       Постель была достаточно широкой, проблем не возникнет... Надеюсь.       — Прости, Обито. — Укладываясь возле лежащего. Накрываясь пледом. Когда они лежали вместе на траве среди клевера, было совсем не так, от слова совсем. Сейчас чувствовалась некая нервозность. Понимая что, адекватные мысли начинают скапливаться, и течь не в то русло... Раздумывая: ...Ну обычно кровать делят люди которые близки друг с другом. Он повернул голову на Обито. достаточно ли мы, близки с ним? Проговорил у себя в голове, поняв что сказал, как через маску стиснул губы, чувствуя стыд. Но тут же продолжил, размышлять, убирая с лица руку.       К каждой мыслью он подходил робко, что если скажет более уверенно, это покажется ему блефом, выслушивая от самого себя. А весь и в правду, близки ли? Уставившись в потолок. Начал прокручивать вновь все события. Сначала команда, за тем шаринган, после обещание. Акацуки. Война. А теперь что...?       Невольно голос в голове, как будто стоящий прохожий, шепнул ему на ухо... — Чувства. — Тяжело взглотнул, подрагивающий от волнения, кадык вдавился в горло. Не-не-не это глупо. Отмахивая себя от этой мысли. Все действия Обито совершаемые над Какаши были для того, чтобы унизить его, растоптать. Показать что он ничего не стоит. И что он это – заслужил. Что Учихе удается, раз за разом. Хотя тот случай у реки (в 6 главе*) заставляет его смутиться, он же хотел... поцеловать Какаши или ему причудилось. А мысли об этом человеке мрачнеть: Что, если бы не Ино, он бы повторил то же самое, что вытворил с ним, в том затхлом доме, на миссии... А может все могло обернуться куда страшнее... Все. Хватит! Встряхнул головой. Похоже у него и в правду «крыша едет.»       Он перевернулся на бок, продолжая смотреть на спящего Обито.        — Спокойной ночи. — Произнес шепотом, ненароком разбудить спящего. "...Луна сегодня святила сказочно..."* от окна падал на постель холодный свет, но почему-то он уже не казался ему таким мертвенным.       Рука, что лежала возле него, он слегка придвинул свою, соприкасаясь боком ладони. Чувствуя, такое теплое прикосновение. Что, все что он делал с ним, казалось лишь неудавшимся сном для Какаши. Засыпает.