Суровый Рок

Боль. Адская боль пронзала тело раненного Коко. Едва держась на ногах, нарастающая слабость и спад выработанного адреналина после тяжелого боя с небольшой группой единорогов. Они были не готовы к такому сопротивлению, Коко лично был не готов к ним. Как и Азулин с Горди, что так же бежали, не покладая ног. Дыхание у каждого из троицы было словно раскаленный кислотный очаг, что вот-вот выйдет наружу. Дышать и бежать для Коко – уже было на грани невозможного, силы стремительно покидали тело желтоватого медведя. — С-С-Стойте… Мне… Аргрх… Нужна небольшая передышка. — Взвыл Коко от нарастающей боли и слабости, держась за кровоточащую руку. Опираясь о кору дерева, Коко оставил небольшой кровавый след в виде отпечатка своей руки. — Как же больно… Остановившись в нескольких шагах от Коко, Горди и Азулин посмотрели на желтого медведя. В этот самый момент, Горди в очередной раз охватывала паника, а Азулин с каждым моментом слабости Коко, видел лишь одно – холодную, беспощадную месть. Заставить мучаться того, кто заставлял мучаться его. Видел в нём не больше, чем побитую жертву, медленно истекающей кровью. Разум небесно-голубого медведя застилало пророчество из библии, а он словно ведомый мученик, идет по следу, вымоченным в крови и боли. — Давай я тебе помогу. – С злостной лыбой произнес Азулин, медленно подходя к Коко. Этот тон приметил и Горди, что заставило розового медведя, с явной отдышкой, начать понимать то, к чему все идёт. Подойдя к слабеющему Коко, Азулин вырвал медаль, которую Коко оставил на своей груди как память о достижениях, признанных Сержантом. Она же стала его и болевым актом. Азулин используя ткань на которой держалась медаль, обвил её вокруг руки Коко на одном уровне с раной, завязывая довольно узко, Коко стал вопить от сильно нарастающей боли. Её нельзя уже было терпеть, вопли разносились по округе, отражаясь гулким эхом по волшебному лесу. Мучения Коко лишь подпитывали гнев и личное удовлетворение Азулина. Как давно он ждал этого момента, святая месть, поданная в момент отчаяния. — Теперь ты понимаешь, зачем нужен медальон? – Вопросил Азулин, довольно злостным тоном с ноткой удовлеторения. На его морде красовалась злобная лыба. Вопли Коко заставили Горди начать действовать против интересов родного брата. Ему не хотелось, чтобы все закончилось именно так, когда они неизвестно где, вдалеке от базы и даже дома. Сделав небольшой разгон, Горди приложил практически всю свою силу, чтобы откинуть Азулина в сторону. — Отойди! – Вскликнул Горди, отталкивая Азулина. Розовый медведь сел перед Коко, осматривая раны. – О нет, это слишком серьезные раны… Будучи оттолкнутым собственным братом, Азулин почувствовал первые позывы того, что его родной брат, настраивается против него. Сиюминутная злоба начала переливаться в праведный гнев. Собственный брат, ставит чью-то жизнь, выше жизни кровного брата. Руки небесно-голубого медведя стали невольно сжиматься, а его лыба на морде, переменилась на злостную и непонимающую ухмылку. Но Азулин хорошо знает своего брата, в отличии от других, Горди практически всегда поддавался на его манипуляцию, когда ему нужно было самоутвердится за его счёт. А сейчас, ему не хотелось обнажать нож против родного брата. Пока что. — Что-же нам делать? – Вопросил розовый медведь, посмотрев на Азулина. — Мы не можем просто оставить его тут. — Просто брось его, мы должны идти дальше. – Сказал холодным тоном Азулин, поманив Горди за собой. — Н-нет! Мы же не можем… — К горлу розового медведя стал подкатываться ком. Его руки потянулись к лицу Коко, что стремительно терял кровь. Руки Горди окрашивались медленно в алый цвет. — Брось его, братец… — Сказал Азулин, медленно подходя к Горди, жестикулируя руками, указывая то на себя, то на Горди. — Будем лишь Ты и Я. Всегда неразлучные, как нам твердила наша мама, помнишь? — Подойдя на несколько шагов вперед, Азулин замер, смотря на Горди. В моменте уговоров, Горди не знал что делать ему в этот момент. Он не хотел, чтобы его родной брат отвернулся в такой момент, как и не хотел, чтобы кто-то еще умер, особенно в неизвестном месте. Коко, медленно теряя сознание на фоне большой потери крови, слабо смотрел на Горди, что ломался от уговоров небесно-голубого медведя. Он стал слабо мотать головой, произнеся лишь несколько слов. — Не верь…. – Прошептал ослабевшим голосом светло-желтый медведь, смотря на Горди, словно сам невербально уговаривая его оставаться сильным и не поддаваться на ложь и манипуляцию обезумевшего брата. — Ты только посмотри на него. — Азулин указал рукой на сильно ослабевшего Коко. — Он же почти умер! — Азулин подошел к Коко, вынимая свой нож, садясь рядом на колени. Приметив то, что Азулин вынул нож, Горди сильно забоялся. Страх отуманивал его разум, не давая пути к здравому мышлению. Диссонанс происходил в голове у розового медведя, выбор от которого зависит несколько жизней. Он понимал, к чему все идет, но был немного уверен, что Азулин может одуматься, что он не такой злой. Однако сейчас, нужно выбирать. — Брат… - Сказал Горди на тяжком вдохе. Он сделал небольшой шаг на колене, заключив брата в объятия со стороны. — Если ты так хочешь, чтобы он умер… Дай ему умереть, истекая кровью. — Горди посмотрел на Азулина, надеясь, что брат сможет одуматься. Находясь в довольно тяжелом и напряженном моменте, Азулин посмотрел на Горди. В голове у небесно-голубого медведя, вызывая двойственные, неестественные для него ощущения. Любовь и внимание брата, которое он давно добивался и возможность отомстить за все обиды, своему обидчику. Азулин точно знал, как реагировать в этой ситуации. — О брат… — Обратив свой взор на Горди, Азулин обнял пухляша, прижимаясь к нему. Его тело, было словно тело матери. Нежное, мягкое. Это заставило небесно-голубого медведя закрыть глаза на пару мгновений. — Я думаю, ты прав… Однако, несмотря на приятный момент и ответственный шаг со стороны Горди, Азулин не забыл и о своей праведной мести. Но предложение, скрепленное объятиями Горди, звучало в этот момент довольно сладко. Бесконечные мучения, вплоть до смерти – какое искушение, какой подарок. Медленно переведя взор на Коко, Азулин наклонился к Коко. — Слушай теперь хорошенько… — Взяв крепко нож, Азулин стал проводить лезвием ножа по левому глазу Коко, делая рассекающую рану и буквально, прорезая глаз. – У действий, есть последствия. Помнишь? Вопли и вскрики боли Коко, стали усладой для ушек Азулина. Но для Горди – это стало весомым знаком, несмотря на боль Коко, что находился очень тонкой грани жизни и смерти. Это лучшее, что мог сделать розовый медведь, чтобы остановить своего брата от безумства. Наслаждаясь последними воплями Коко и смакуя каждый момент, Азулин встал с колена, отойдя на шаг. Смотря на Коко, что корчился от адской боли, небесно-голубой медведь положил руку на плече розового медведя, что шокированным взглядом смотрел на Коко. — Идем, нам нужно идти. — Тон Азулина был как заботливым, так и угрожающим. Держа окровавленный нож, медведь убрал его в ножну. Понимая, что Горди больше не сможет сделать ничего дельного, встав с колен и посмотрев на медленно умирающего Коко, Горди закрыл на мгновение свои глаза. Он спрашивал себя, «Как до такого всё дошло… Как?». И этот вопрос, крутился в голове у розового медведя, как юла вокруг своей оси. Подсознание его знало причину, но сам он отказывался или не мог еще дойти до этой простой истинны. Посмотрев на Азулина обеспокоенными глазами, он лишь молчаливо кивнул, уходя вместе с ним, в неизвестное направление. Коко держась до последнего, хотел крикнуть, чтобы они не оставляли его одного. Совершенно один, сильно раненный, находящийся на смертном одре. В какой-то момент, едва стараясь не закрывать свои Веки, он стал видеть какой-то силуэт, что стал приближаться к нему. Все ближе и ближе. Он понимал, что в этом лесу, нельзя никому верить. Стараясь хоть как-то поднять руку, он бессознательно упал на окровавленную землю. Дыхание его становилось все медленнее и медленнее. В моменте, когда уже не оставалось сил на то, чтобы держать единственное око, открытым, он услышал голос своей жены. — Коко… — Раздался нежный, женский голос медведицы.

***

Открыв оба глаза, Коко оказался… У себя дома. Старенький домик, явно повидавший виды и многих жильцов. Единственное, что мог себе позволить Коко на тот момент, чтобы жить отдельно вместе со своей возлюбленной. Где могло бы стать началом чего-то большого. Осмотревшис          ь вокруг, он услышал пение, доносящееся из другой комнаты. Осмотрев себя, Коко заметил раны и кровь. Но он не чувствовал никакой боли. Прислушавшись к пению, Коко медленно побрел на звук. Выйдя на кухню, он увидел стоящую любимую жену. — Лаура… — Прошептал тихо Коко, подняв руку в её сторону. Его сердце от одного её вида, билось словно в первый раз. Бешено, словно подросток. Медведица оглянулась на него с миловидной улыбкой. Она медленно подошла к светло-желтому медведю, положив свою руку на его окровавленную щеку, одаривая его легким, непринужденным поглаживанием. — Милый Коко. — Тихо сказала Лаура, проводя рукой по щеке Коко. — Ты помнишь, что ты говорил мне и Коко младшему, когда уходил в этот лес? — Да… — Тихо прошептал Коко, тоном полный сожаления о сделанном невольном решении. — Что я обязательно вернусь к Вам. Лаура обвила его щёки своими нежными, словно бархат, руками, смотря в розово-фиолетовые глаза Коко. Её руки слегка впивались в шерсть Коко, проводя ими против неё. Коко особо любил это, когда Лаура так делала. Словно его мама в детстве. Лицо Коко стала наполняться слезами, кристально чистые, что медленно стекали вниз. — Верно, дорогой. — Пригладив руками по шерсти лица Коко, Лаура положила левую руку на плечё Коко, а правую оставила на его щеке. — Ты должен выжить, ради нас. Ради… — Ребёнка… — Произнес Коко, тяжко выдохнув. Он положил окровавленные руки на талию Лауры, чувствуя, словно она тут, рядом… — Да… Поэтому, чтобы ни случилось, какая-бы беда не произошла… Я всегда буду знать, что ты обязательно вернешься. Ради нас. Коко стали одолевать чувства, которые он долго скрывал в себе. Слезы полились из его глаз, словно из лейки струя. Окрашиваясь едино с алой кровью, слёзы приобретали алый оттенок, что переливались от лучей солнца. Лаура все еще смотря на Коко, приподняла поникший взгляд своего мужа, вновь встретив его с милой, невинной улыбкой. — Тебе нужно встать, Коко… — Из уст медведицы, вырвались слова, которые явно не имели место быть. — Встань. Ты должен идти. Еще не время. С каждым произнесенным словом из уст Лауры, Коко все сильнее и сильнее ощущал пронзительную боль. Словно оканчивающийся сон после кошмара. Лаура стала медленно исчезать, дом в котором живёт Коко, стал преображаться в кровавое море. Коко стал падать в него. Желание что-либо сказать, оканчивались лишь заполнением рта, алой кровью. Багровое ночное небо, медленно уходило из-под взора тонущего Коко. Это конец… Всего… — Ради нас… — Донеслись слова Лауры, подводным эхом до ушей Коко. Тяжелый вдох… Коко стал плыть на вверх из последних сил, не давая себя утянуть на самое дно. Выдох, вновь силы стали покидать медведя. Снова вдох, стремление и надежда давали ему силы чтобы выплыть на поверхность. Выдох, а стоит-ли оно того, чтобы тратить эти драгоценные силы. Вдох, несмотря ни на что, ради них, нужно всплывать на вверх. Медленно, яркий свет стал обволакивать глаза Коко, пока итогом не стало тяжелое дыхание. Собственное дыхание.