Порко-алфавит

Я искренне убежден в том, что самое противное состояние - когда ничего не хочется. Ни разговаривать ни с кем, ни идти куда-то, ни заниматься чем-либо. Я вообще, к счастью, очень редко так себя чувствую - жизнь уберегла, да и заняться обычно есть чем. А тут навалилось, и я целый день не могу не то что делать что-то, а даже попытаться захотеть не могу. Бесцельно перехожу из одной комнаты в другую, передвигаюсь от одной горизонтальной поверхности к другой. Беру что-то скорее на автомате, безынтересно верчу в руках, откладываю. Плюю на дедлайны по диссертации и все остальные дела. На сообщения тоже как будто бы плюю. Хотя не плюю, вообще-то - стыдно мне их открывать. Не очень удачно как-то все обернулось. А если совсем честно - очень неудачно. Ну, ладно, может, я и драматизирую слегка… а может, и нет. Хрен его знает, я же сообщения-то не читаю! А стоило бы… Телефон, будто почувствовав мои метания, вибрирует на тумбочке; я скашиваю глаза, окидываю его меланхоличным взглядом и возвращаюсь к созерцанию потолка. Вообще-то это я волноваться должен, а не заставлять переживать его, но блин - с силами не соберусь. Прокручиваю и прокручиваю в голове, а обсудить кишка тонка. Выходные еще длинные, зараза такая. Я бы лучше с глазу на глаз поговорил, а не через сообщения; но Лелло уехал за город к родителям на все праздники, так что вариантов мало: либо в переписке, либо продолжать игнорировать. Если бы не выходные, может, и по-другому сложилось все: я бы получше подготовился, потренировался. Но все спонтанно как-то получилось, мы даже не планировали ничего. И нет бы попроще девайс выбрать, из тех, что пробовали уже; так руки зачем-то потянулись к проводу. Идиоты. Нет, идиот - я, что не возразил, не проконтролировал и что теперь не отвечаю на сообщения. Я тогда впервые четко осознал, что правда могу его ранить. Закончилось все быстро и, кажется, не на такой уж и плохой ноте: Лелло, как оказалось, пользоваться стоп-словом все-таки не боится. Посидели потом вместе, очухались, все было нормально. Попрощались, Лелло ушел, я остался один. И меня накрыло. Сквозь клубок виноватых мыслей пробивается та, что толку лежать и тухнуть никакого нет и что рано или поздно поговорить все равно придется. Собираю по крохам остатки сил, вытягиваю руку и беру телефон. Не так уж и много входящих, вообще-то: четыре всего, от Лелло и вовсе два. В пучине самотерзаний я уже успел вообразить себе невесть что. Собираюсь с духом и открываю чат. Хватит уже додумывать.