ты - причина моей человечности.

Наполняя пустой кабинет запахом спелой вишни, синеглазая девушка стояла возле распахнутого окна, глубоко утопая в своих мыслях. Дуновение ветра уже умело разносит мягкие локоны девушки. Колкое ощущение, будто от стекла, пронизало её сердце, оставляя глубокую рану. Настроение было убитым, в целом как и всегда, оно вернулось в норму. Этот вновь лицемерный взгляд, который как могло казаться, застыл на её глазах. Он вглядывался в вдаль, а точнее он сам переводился на лесную чащу Запретного леса, будто её туда манили и звали. Было желание убежать. Руки, будто у них нет хозяина, поманились в карман Канберры. Тонкие пальцы вынули мятую пачку магловских сигарет. Прислоняя тонкое табачное изделие к губам, девушка достала палочку, и поднеся её к сигарете, аккуратно подожгла её. Услышав тонкий треск, Канберра затянула весь алкалоид в себя, выпуская серый дым в окно, оставляя сладкий привкус. Он так и вился в воздухе, но в то же мгновение исчезал. Тревога и напряжённость уходила вместе с дымом. — Глупый мальчишка. — тихо проскулила Канберра, отстранив от себя сигарету, — Разве такие идиоты ещё остались? — вновь задалась она вопросом, хоть вовсе и не знала точного ответа. Оперевшись рукой на подоконник, она откинула голову назад, на боковой проём. Розье не считала сколько выкурила сигарет, и сколько никатина поглотили её лёгкие, ей было все равно. Главное её легкие заполнились сладким дымом, а мозг свободой. — Канберра, ты же уже не девочка! — возмутилась она на саму себя, — Ты живешь на этой земле не первый век! Очнись! — более тихо говорила она, опустошая свои запасы, — И что, что у него смазливая мордашка? — спросила она, — Вспомни, у тебя такие были на завтрак и ужин! — подмечала она, вспоминая свою прошлую жизнь, которую ей до сих пор хотелось повторять. Запрыгнув на подоконник, Розье замолчала, хоть в голове были дебатские размышления, которые озвучивать в слух, будучи одной в кабинете, ей не хотелось. Поток мыслей был быстрее движения любой горной реки, но его потревожил наглый мальчишка, который ворвался в кабинет. — Мадам, можно поговорить?! — сразу вопросительно закричал парень, лицо которого было покрыто солнечными веснушками. — Прочь! — спрыгнув с подоконника, и скинув окурок в окно, возмущённо вскрикнула Канберра, начиная быстро преодолевать ряды парт. — Но пожалуйста! — просил он, с отчаянием на лице. — Иди вон! — закричала Канберра подойдя к парню, схватив его за предплечье. — Выгоняй сколько хочешь, все равно не уйду! — заявил он, закрывая дверь ногой. — Пошел прочь! — сопротивлялась Канберра. Выпустив парня из рук, она дернула за ручку двери, и та распахнулась. Следом Канберра вновь схватила парня и попыталась выставить его за порог кабинета, но Джордж усмехнувшись остановил девушку. — Ну прости же! — уже схватив девушку за плечи, извинялся он. Канберра замерла, она впервые почувствовала слабость, будто её сил больше нет. — Прощаешь? — после полминуты молчания, и глубоко устремления своих глаз в синие, спросил Джордж. Канберра молчала, показывая свою гордость, но после ответила: — Наши уроки оконченны. — тихо заявила Канберра, опять показывая своё безразличие. Сама поняла что сказала? ~ — Почему же? — удивился Джордж, — Потому что я проникся к вам? — уточнил Джордж. — Отпусти меня. — сверкнув взглядом приказала Канберра. Еще немного и её глаза бы загорелись как самые дорогие рубины. Джордж послушно, но не сразу отпустил Канберру. Розье отошла от него на пару шагов, она была нацелена на то чтобы обойти парня и уйти подальше. — Я — учитель, ты — ученик! — заявила она, — Уяснил?! — спросила она повысив тон, до сурового. — Да! — также грубо, и наверное впервые в жизни ответил Джордж. — Славно! — вскрикнула Розье, и как планировала обошла Уизли, покидая кабинет, оставляя рыжеволосого парня в пустом кабинете, наполненном своим запахом, и запахом живой природы, которая ворвалась через окно, смешавшись с осеннем ветром. Розье мчалась по коридорам, злость брала над ней вверх. Хотелось напиться, но чтобы она смогла напиться, и опьянеть ей надо было стать вновь человеком. Что ей и обещал дорогой Альбус. Сейчас она злилась на всех. Чертовы ученики, чертов Дамблдор, чертов мир. Вот бы найти ей осиновый кол, и заколоться им к чертям, главное чтобы больше не лучезрить все эти идиотские лица. Она бы разрыдалась от безнадёги, но Канберра уже давно забыла какого это ощущать горячую воду стекающую по щекам, оставляя раны на сердце. Пролетая коридоры, она не видела ничего на своем пути. Слух тоже отключился, только острое зрение указывало ей путь, не имеющий смысла. Всё что смогло её остановить, звук громко упавших книг на кафельный, покрытый холодом пол. Звук отдался эхом. — Простите, мадам! — вскрикнул знакомый голос, который и остановил Канберру. Розье остановилась, уже почти зайдя за угол. Высунув из-за угла, свои глаза Розье увидела как каштановолосый парень, с яркими зелёными глазами, собирает книги по полу, постоянно поправляя свои округлые очки. — Это ты прости меня! — успокоившись, Канберра подошла к парню, и встала напротив него. Подняв уголки своих губ вверх, она начала помогать юноше. — Спасибо, но я могу и сам! — улыбнувшись заявил он, складывая книги в стопу. — Мне не сложно, Гарри! — подметила Розье, также складывая книги, — Энциклопедия? — взяв достаточно тяжёлую книгу в руки, спросила Канберра с удивлением в голосе и лице. — Это для Гермионы. В целом все книги для неё, она попросила принести. — отвечал Поттер, — Она у неё для «легкого» чтения. — подметил он. — Понятно. — усмехнулась Розье, поднимаясь с корточек. — Спасибо вам большое, профессор! — благодарил он, вставая следом за преподавателей. — Пустяки, Поттер. Сейчас она считала это шансом, еще разок поближе познакомиться с парнем, и узнать чем он дышит. Розье заводила разговор о родителях, хоть прекрасно понимала что для него это болезненная тема, но кому легко? — Ты их совсем не помнишь? — спросила девушка, хоть в голове мутно вспоминала дерзкого Поттера старшего, и рыжую умницу — красавицу, вскружившую голову молодого Северуса. — К сожелению не помню. — отвечал он, — только изредка вспоминаю красивые глаза матери, которые были ласковы ко мне. — тихо шепнул Гарри, пытаясь зацепиться ещё за какую-нибудь деталь из детства. Канберра внимательно слушала всё то что говорил Гарри. Ей и вправду было жаль мальчишку. Остаться сиротой в первый год свой жизни — это страшно. — Думаю, если бы они были живы, то обязательно бы гордились таким сыном! — улыбнувшись предположила Канберра, чуть толкнув парня локтев в предплечье. Он рассмеялся, понимая что был не прав на её счёт. Не такая уж она и зануда. — Есть человек, который часто рассказывает мне о маме и папе. — подметил Гарри, — Я безгранично благодарен ему! — И кто же он? — любопытно посмотрела она на Гарри. — Сириус! Сириус Блек! — гордо заявил парень. Канберра удивлённо взглянула на Гарри. — Сириус?! — Да! А вы разве знакомы? — удивился тут же и Гарри. Ещё как знакомы. Розье довелось быть знакомой со всеми ними. Она знала Сириуса как облупленного, чего не сказать про Джеймса или Римуса. Сколько раз она спасала его жизнь, пальцев рук и ног не хватит. Канберра и Сириус познакомились благодаря Вальбурге, когда Канберра еще не работала в «Горбин и Бёрк» и не была знакома с Реддлом. Тогда Сириусу было всего семь. Но она помнит и еще одного маленького сорванца, которого всегда прикрывал Сириус, в случае какой-то шалости. Регулус. Милый был ребенок. Канберра хоть и боролась со своим недугом, но работать ей надо было, хоть её семья одна из самых богатейших во всей Магической Англии. Няня — была самой оптимальной работой для неё. Она уже контролировала себя и свои эмоции. Канберра казалась обычной, самой обычной юной девушкой. Так её и нашла Вальбурга. Девушка была няней в благородном доме Блеков. Сириус и Регулус были ей как сыновья, которые со временем выросли, и изменились, но только Канберра была всегда молодой и красивой. Розье научила их всему. Письму, чтению, французскому языку, верховой езде, и отдельно она учила Регулуса фехтованию. Оба юных Блека делали грандиозные успехи, до которых их родителям не было дела, но они знали что есть Канберра, которая всегда поддержит и поймёт, и обязательно приласкает лучше матери… Со временем стало тяжелее скрывать себя и свою сущность. Дети растут, а вместе с ними и их разум. Они начинают понимать в каком мире и обществе живут. Рос и Сириус и Регулус. Когда старшему брату было шестнадцать, он ненароком раскрыл тайну своей полюбившейся няни, но ни на минуту не отвернулся от неё. Был с ней до последнего, так же как и она с ним. Никто не знал что она его няня, даже юный Поттер подшучивал что у Сириуса есть внебрачная сестра, и сразу же получал за такие шутки подзатыльник от своей матери — Юфимии. Канберра всегда ходила в гости к Поттерам, вместе с Сириусом, и на посиделки в саду к семейству Лестрейндж вместе с Регулусом. Ей нравились друзья младшего Блека. Рабастан был чудесным юношей, хоть и зазнавался не хуже своего старшего брата. Позже так же как и Регулус пополнил не те ряды. Смерть Регулуса разбила Канберру. Она потерялась, и больше её сердце не чувствовала любви, не смотря на то что вот-вот она станет миссис Реддл. Эти мальчишки, все они выросли на её глазах. Северус остался заполнять её пустоту, хоть его она любила не меньше остальных. Она до сих пор таскует по этим озарным мальчишкам. Джеймс, Сириус, и Римус были ей как братья, а Регулус был как сын… Том отнял у нее слишком много, и она ненавидит его лишь за это. Плевать она хотела на ту боль, что он причинил ей, он причинил боль её любимым, и это хуже всего. После того как Сириус попал в Азкабан, Канберра каждый день умоляла всевышнего, чтобы её мальчик вновь был с ней. Она сделает всё, только чтобы он был рядом. Канберра открыто ненавидела Вальбургу, за такое отношение к старшему сыну, и за то что послала младшего на верную смерть ради величия. Чушь. Ориона Канберра ненавидела ещё больше. За его молчание, и соглашение с супругой. За то что не остановил весь этот безпредел по отношению к родным детям. После того, как Римус уехал Канберра замкнулась в себе, оставаясь жить в «Паучьем тупике», как отшельница. Смысла жить не была, а умереть ей было тяжело, ведь чтобы убить её надо быть бессмертным. — Нет. — ответила Канберра на вопрос Гарри, хорошенько порывшись в своих мыслях, — Я наслышана о нём. — Вы же не верите в тот бред, что он убил человека? — спросил тут же Гарри. — Что?! — вскрикнула Канберра, готовой вырвать глотку тому кто это придумал, — Нет, не думаю. — поняв что делает хуже самой себе, ответила Розье, продолжая нести книги. — Вот и я так же! Мой крестный никогда бы этого не сделал! — твердо заявил он. — Крёстный?! — восхищённо спросила Канберра, прекрасно зная что Джеймса настаивал на этом решении. — Да! — улыбаясь гордо ответил парень, заворачивая за угол. Канберра шла следом, но уже позади, вспоминая прекрасное время. — Рада за тебя, Гарри! — подметила Канберра. — Вот мы и пришли! — заявил Гарри, остановившись перед высокой дверью. Как помнит Канберра это была библиотека. Её она не особо любила, точнее читать она не любила, а вот сходить здесь с ума с Алексией и Игнатиусом Пруэттом, который был ей лучшим другом, она любила. Сколько же песен и стихов он мог сочинить для своих лучших подруг, любая бы другая позавидовала. Но после школы она больше не видела его, он женился на сестре Алексии, и больше Канберра не слышала о нём. Без них ей было пусто, особенно когда Алексия умерла, а Канберра об этом узнала через месяц, после похорон. Все таки оба её друга, прожили достойную жизнь оставив после себя много хорошего. — Давайте мне книги! — развернувшись произнес Гарри. Канберра переставила свою стопу книг, на стопу Гарри, и чтобы парень благополучно вошел в библиотеку, раскрыла ему дверь. Как только Гарри дружелюбно улыбнулся и проник в помещение, она закрыла за ним дверь, медленными шагами покидая территорию своего юношеского веселья.

***

Всю ночь гуляя по холодному, наполненному свежим запахом живой природы лесу, Канберра мучалась внутри себя. Сколько с ней произошло вещей за один день. Не сомкнув глаза ни на секунду, и вернувшись только на рассвете, девушка думала только о Сириусе. Она не знала что он вернулся, и что он вообще жив. Камень упал с души, вновь наполнив её жизнью. Как бы она сейчас хотела не стоять перед зеркалом и видеть себя, а утонуть в нежных объятиях Сириуса, которого сейчас не уместно даже назвать юношей. Это вызывало внутренний смех. Ещё о чем она думала, так это то как она обошлась с представителем также знакомой ей семьи. Она собиралась сегодня извиниться перед Джорджем, и сказать что сказала всё с горяча. Надевая платье цвета собственных глаз, Канберра сделала венок из собственных густых локонов, украсив им голову. Завтрака она не желала, а вот чего-нибудь по слаще и по-краснее хотелось ещё как. Налив в бокал вина, она сделала пару глотков, и её жажда пропитания испарилась в ту же минуту. Розье решила поступить легкомысленно, и как пятнадцати летняя девчонка решила подкараулить Джорджа, чтобы принести свои искренние извинения. Подходя к главному залу, девушка остановилась в коридоре, чтобы дождаться его. Дети начали понемногу покидать зал, и девушка поняла что скоро увидит юношу. Что-то все равно было у неё от него. Желание видеть его было выше её сил. Метаясь, девушка наконец то дождалась парня, который вышел из зала в компании брата и нескольких юных особ. Канберра поняла что лучше не делать этого, и поэтому она молча развернулась и пошла в другом направлении. На плечах висела мантия, но пока Канберра шла медленно переставляла ноги, стягивая мантию, и перекручивая её в руках. Розье знала что сейчас урок у этого курса, и она специально шла медленнее, только чтобы не видеть его. Её извинения, казались ей мелочью и полным бредом, но ведь она не знала что они значат для парня. Заметив то, что ноги привели её к порогу кабинета, Канберра пошатнулась и забыла всю ту кашу, которой была забита её голова. Розье не понимала почему она ведет себя как девчонка, которую впервые поцеловали. Робко и неуверенно. Джорджа она гнала прочь будучи абсолютно уверенной и смелой, и вовсе не робела от собственных слов. Канберра набрала воздуха в свои наполненные никотином лёгкие, и толкнула дверь вперед, от чего та открылась перед ней, открывая вид на окно напротив. Она шагнула вперёд, и странное чувство накрыло её. Сделав ещё шаг, она поняла что бежать прочь уже поздно. Все видели её. — Доброе утро, профессор! — одновременно произнес класс, встречая мадам. — Доброе утро, ребята! — робко выдала она, и кинула мимолётный взгляд на Джорджа. Розье заметила что парень вовсе не смотрит в её сторону, а вновь мило беседует с черноволосой девушкой, которая смущается от каждого его слова. Она застыла на них, будто небольшой разряд ревности пробил её тело. — Итак, ребята открываем страницу 167. — дала указание она, переключившись от молодых людей. Она прошла через ряды, и уже на этот раз через другие ряды. Между первым и вторым, ведь третий ряд, третья парта больше не чужда ей. На что она надеялась?.. Пройдя к своему месту, она отбросила мантию на спинку стула, усевшись за стол она слушала шелест листов учебников. Она бы с лёгкостью могла послушать о чем говорят молодые люди, но ей это вовсе не было нужно. Не хотела сокращать свои нервные клетки до нулевого числа. — Открыли? — спросила Канберра, — Прочтите, и сделайте краткие конспекты. Потом по окончанию урока сдадите их мне. — дала задание она, и перевела взгляд в окно, слушая как послушно каждый придвигает к себе учебник, и бегло водит глазами по словами пожелтевшей страницы. — Мисс Джонсон! — не отводя взгляда от окна, позвала Канберра девушку, — Вы читать разучились? — спросила Канберра, — Глаза в учебник, перо в руку! — грубо произнесла она, откинув голову на высокую, обшитую кожей спинку стула. Анджелина испуганно принялась делать то что велела девушка. Джордж бы должен делать то же самое, но он оперся локтями на парту не отрываясь смотрел на юного профессора. Эта строгость так и звала его, хоть она и была вовсе не строгой, а лишь делала такой вид. На самом деле она была нежной и чуткой молодой девушкой, так думал Джордж. Урок шёл тихо, что Канберра почувствовала умиротворение в теле, и хотелось закрыть свои глаза, провалившись в сон, но услышала гулкий звон за дверью и громкие шаги по классу. Урок окончен. Девушка вздрогнула, и повернувшись увидела как ребята поочередно кладут свои лист пергамента на стол девушки. Когда она заметила что Джордж подходит к столу, специально встала с места, и подалась к доске, хоть было не зачем. Джордж оставил свой лист, и ухмыльнувшись оставил долгий взгляд на Канберре, который она конечно же ощутила как холодок по спине. Когда гул в классе затих, девушка легко выдохнула, и уселась обратно. Сняв стресс пару минутами тишины, она приготовилась к тому что сейчас сюда ворвется Слизерин пятый курс, и ей стоит быть готовой. После проведённых четырёх уроков девушка сильно устала, хоть месяц назад этого сказать она не могла. Сидя в кабинете и потирая свои вески, Канберра вспомнила что нужно проверить конспекты Гриффиндора. Эти дети убивают её. Сидет с братьями Блек было легче. (Нет) Взяв с края стола листы, девушка начала их перебирать. Конспекты были почти одинаковы, ведь материал один, но дойдя до самого интересного, Канберра застыла. Взяв пергамент в руки, она увидела что здесь явно не то что надо. Пᴩᴏɸᴇᴄᴄᴏᴩ, ᴀ ʙы ɜнᴀᴇᴛᴇ чᴛᴏ ᴛᴀᴋᴏᴇ ᴄчᴀᴄᴛьᴇ? Ꮯчᴀᴄᴛьᴇ — ϶ᴛᴏ, ᴋᴏᴦдᴀ ᴏнᴀ ɜᴀхᴏдиᴛ ʙ ᴋᴧᴀᴄᴄ, и ᴨᴩᴏхᴏдиᴛ ʍиʍᴏ ᴛᴇбя, ʙᴏʙᴄᴇ нᴇ ɜᴀʍᴇчᴀя ᴛʙᴏᴇᴦᴏ ᴨᴩиᴄуᴛᴄᴛʙия.Ꮯчᴀᴄᴛьᴇ — ϶ᴛᴏ, ᴋᴏᴦдᴀ ᴏнᴀ ᴄидиᴛ и нᴇ ᴄʍᴏᴛᴩиᴛ нᴀ ᴛᴇбя. Ꮋᴏ ᴛы ᴄʍᴏᴛᴩиɯь нᴀ нᴇё, и ʙидиɯь ʙᴄᴇ ᴄʙᴏи ʍᴇчᴛы ʙ ᴇё нᴇжнᴏʍ ᴧицᴇ. Ꮻᴛ ᴇё уᴧыбᴋи ᴄᴨᴏᴋᴏйнᴏ, ᴀ ᴋᴏᴦдᴀ ᴏнᴀ ᴦᴩуᴄᴛнᴀя, ᴛᴏ нᴀ дуɯᴇ ᴋᴏɯᴋи ᴄᴋᴩᴇбуᴛ.Ꮯчᴀᴄᴛьᴇ — ϶ᴛᴏ, ᴋᴏᴦдᴀ ᴏнᴀ ᴦᴏниᴛ ᴛᴇбя ᴨᴩᴏчь, ᴀ ᴛы ʙᴄᴇ ᴩᴀʙнᴏ хᴏчᴇɯь быᴛь ᴩядᴏʍ ᴄ нᴇй, и ʙидᴇᴛь ᴋᴀᴋ ʙ ᴇё ᴦᴧᴀɜᴀх ᴄʙᴇᴩᴋᴀюᴛ ɜʙёɜдᴏчᴋи нᴇжнᴏй ᴧюбʙи. Ꮻнᴀ ᴄᴀʍᴀ ϶ᴛᴏᴦᴏ нᴇ ᴨᴏниʍᴀᴇᴛ, нᴏ я хᴏчу ᴨᴏʍᴏчь ᴇй ᴨᴏняᴛь ϶ᴛᴏ. Ꮶᴀᴋ дуʍᴀᴇᴛᴇ, ᴨᴩᴏɸᴇᴄᴄᴏᴩ, я ᴄʍᴏᴦу ϶ᴛᴏ ᴄдᴇᴧᴀᴛь? Читая всё это, Канберра ощутила прилив крови к щекам от чего они загорелись как созревшая рябина. Аккуратные буквы радовали глаз девушки, было видно что их выводили с любовью, только вот с какой? Она была удивлена и шокирована одновременно, смешанные чувства бушевали внутри неё. Бабочки пархали в животе суровой леди, с повадками богатых аристократов. Теперь она понимала что для неё значит этот рыжеволосый, сродни солнцу юноша. Сейчас бы сорваться и побежать за ним. Впиться в него и забыться обо всем. Но теперь она боялась чего большего, зная кто она, а кто он.