Алфавит наших чувств

      Сегодняшним днём в лесу было на удивление слишком уж тихо. Так показалось не только охотникам, что решили выйти на след хищников, а там глядишь, ещё и дичи, но и самим обитателям леса. Даже привычного шелест деревьев не было ни видно, ни слышно. Вот это она и значит – власть хищников. Если им что-то было не по духу – остальные уже просто по инстинкта могли сделать все, чтобы этого больше не повторилось.       — Чего это так тихо? Есть ли хоть кто-то живой в лесу?       На ворчливого мужчину тут же недовольно взглянул Стенли, отчего тот вздрогнул и опустил взгляд, осознав свою ошибку. Бьякуя на это лишь ухмыльнулся, хлопая того по плечу. «Ну с кем не бывает?».       Однако поведение Стенли он мог оправдать. В лесу никогда не бывает просто так умиротворенно, без единой на то причины. Видать, что-то у стаи да случилось. Никто из присутствующих и знать не хотел причины, они лишь надеялись нормально поохотится на дичь, пока пришедшие цари нынешних земель не захапали себе все, что движется.       Идти против них не было желания идти против них, ведь каждый здесь знал о законах природы и своих привилегиях. Пойдёшь против них – они пойдут против тебя, и в итоге этот бесконечный круг будет продолжаться, пока одна из сторон не примет мудрое решение.       Группа охотников продолжили свою вылазку, лишь изредка пополняя свои трофеи трупами мелкой дичи, как зайцев, гусей и лис. Стараясь издавать как меньше шума в этом, как не кстати, бесшумном месте, мужчины раздумывали, а не встретятся ли перед ними волки? Это не первая выхода, однако из года в год старшие начали сомневаться в силе будущего поколения. Хорошо, что они увлеклись наукой. Плоды их знаний видны уже в юном возрасте, однако как им в будущем защитить свои земли, от хищников, от врагов?       Размышления были прерваны внезапной остановкой. Стенли приготовил ружье, а Бьякуя жестом показал остальным утихнуть. Снайдер оглядел местность, желая найти источник звука. Оставив товарищей позади, он начал осторожно приближаться к открытой поляне, понимая что угодил в ловушку хищника. Но пепельноволосый совсем не волновался. Скорее как раз наоборот, ухмылялся и ожидал продолжения. Схватка с волком казалась опасной затеей, но тот не сомневался в своих силах. Излишняя самоуверенность? Нет, что вы. Опыт.       Тому подтверждением могли быть его хладнокровность в столь кропотливых ситуациях, что требовали полной сосредоточенности и отсутствия лишних, мешающих делу, эмоций. Большие шрамы на его спине, которые тот любит принимать за некий трофей, и то, на что Ксено всегда обречённо вздыхает, бормоча про себя что-то про все-равно-сексуального-мужа.       Мысли были сосредоточены на возможной битве, что наступит с неожиданного места, в неожиданное время. Удобно, что Бьякуя сегодня решил пойти вместе с ними, не смотря на предыдущие протесты по причине нескончаемой лени и отговорок по поводу сына, что совсем не выходит из дома, что как раз таки беспокоит его. Пиздёж, но всегда прокатывает. Тот мог проследить за тем, чтобы атмосфера не была испорчена внешним вмешательством, даже если то будет сделано не специально.       Когда тот остался на поляне совсем один, то смог услышать слева от себя хруст кустов. Резко повернувшись к источнику звука в силу удобства с правого фронта, тот наткнулся на тело, покрытое густым мехом, что запрыгнуло на него с тяжёлым рыком. Сдержав раскрытую пасть, готовую к укусу, дробовиком, Снайдер пытался удержать равновесие, отходя на пару шагов назад, дабы не упасть из-за веса, что неожиданно пришлось удержать. Тяжёлый, однако. Стараясь оттолкнуть волка, мужчина начал трясти ружьём, все так же сдерживая его с двух сторон крепкой хваткой. Встряхивая животное, желая поскорее уже избавится от лишнего груза, тот начал двигать руками из стороны в сторону, прилагая все усилия мышц верхней части тела, ногами стараясь топтать под такт своим тряскам, дабы точно не запутаться в них.       Когда волк с серой шерстью все же решил отступить, раскрыв пасть, его отбросило на приличное расстояние. Однако не теряя времени, он тут же встал с места и вновь побежал к Стену. Снайдер решил брать зверя сверху, при прыжке, поэтому, выжидая нужное время, немного приспустил колени в готовности к действию.       Стоило четвероногому приблизится на нужное расстояние, как охотник тут же сорвался с места, запрыгивая на животное так же, как тот в начале их схватки. Однако и зверь не отступал, вкладывая в ход все свои рефлексы с инстинктами. Человек с волком сошлись в схватке, что переросло в катание по земле. Один зажима другого на твёрдую поверхность, желая взять вверх над противником и покончить с ним.       В ходе их переворотов, Снайдер совсем потерял преимущество в виде оружия, будь то ружье или нож, что выскользнул из ножен после нового падения. Спина и плечи были напряжены настолько, что и дышать под весом волка казалось все труднее и труднее.       Заметившее перевес животное решило не медлить, и поскорее впиться пастью в столь желанную сонную артерию. Занося голову для столь кровожадного действия, тот не заметил беглого взгляда Стенли, что прошёлся по местности вокруг. Тот ухмыльнулся Бьякуе, что вовремя воспользовавшись шансом, перекинул товарищу холодное оружие.       Стенли вновь ожидал. Терпением мужчина не был обделен, поэтому тот стойко наблюдал за волком, высматривая удачное время, чтобы занести нож волку в бок. Однако Снайдер не увидел этого момента даже когда хищник оказался уже у его шеи. Глаза были округлены в удивлений, а в голове оставалось лишь недоумение касательно этой ситуаций. Почему? Что он пропустил? Как мог подпустить зверя так близко?       Заметившее это мужчины уже решались стрелять в волка, так как подходить близко все же был опасно. Среди них единственных, кто ещё мог справится со столь ловкими животными можно было пересчитать по пальцам, и все они осознавали силу волка, раз даже Снайдер не смог победить. Стоило действовать осторожно.       В это время волк приостановился, буквально в нескольких миллиметра от убийства. Его зацепил запах, что исходил от мужчины. Да настолько, что тот уже через пару минут начал обнюхивать всего мужчину, что теперь недоумевали ещё больше. Можно было бы уже вырубить животное, но тому была интересна причина его реакций.       Волк ещё пытался что-то вы нюхать, но в скором времени отправился прочь. Его не стали останавливать или подстреливать сзади. Тому не было необходимости, главное что теперь все в порядке. Но теперь у них появилась новая тема для рассуждения. Каждый надеялся, что это не станет причиной будущих новых проблем.

***

      Очередной сбор трав был уже выученной привычкой для золотого волка, что уже ранним утром бегал с пустой корзиной в зубах, желая поскорее добраться до Гена. Оками нравились цветы, травы и прочие медицинские растения. Их запах мог привлекать и наоборот, отталкивать. Благодаря его хорошему нюху Ген мог теперь быстрее набирать нужные травы, не тратя почти весь день на сборы в лесу. Да и самому мальчику нравилась эта идея тем, что можно было прогуляться по родному лесу, не забываясь в рутине сельской местности.       Сонный Асагири погладил питомца по голове, стараясь не запнуться на пути, и по памяти вышагать до умывальника, не желая открывать глаза даже на мгновение. Настолько тот был сонным. Однако, как бы он не плакал от безысходности, проснуться все же надо. Поэтому, уже через час друзья вышли из дома по направлению к лесу. И пока четвероногий скакал по излюбленной тропинке, Ген бормотал себе под нос травы, которые совсем недавно закончились.       Пройдя в лес, те начали идти по знакомым местам, стараясь как обычно не заходить дальше обычного. Все же, после встречи с Оками, чувство самосохранения пришло в норму и Ген теперь был куда бдительнее в лесу, прослушивая на каждом собраний рассказы главы, за ужином в доме Ишигами историй Бьякуи, что явно были наполнены лишней драмой, и новости от Стена, во время нового тестирования лекарства для Рури. Всё эти рассказы лишь укрепляли его желание держаться подальше от леса на некоторое время, по крайней мере пока хищники не будут столь активны.       Продолжив путь, следуя за псом, Ген радостно начал выборочно срывать травы, попросив до этого подождать его рядышком, не отходя в далёкие места. Оками на это повилял хвостом и стал искать себе занятие по душе, за которым он сможет скоротать время, пока хозяин будет занят своим делом.       Сбор всего нужного не занял столь большего времени, как то было раньше, поэтому уже спустя полчаса Ген отвлёкся от своего занятия, из-за воя волков. Благо, звук шёл с далёкой местности, однако не это заинтересовало Асагири. Тот взглянул на своего питомца, что был активен до, но сейчас завис на месте, смотря в сторону источника звука, отчего то выискивая там нечто, что явно была за пределом их взора.       Такое поведение неплохо так напугало Гена, поэтому тот, покрепче взяв корзину под руку, начал подзывать Оками к себе, дабы те поскорее вышли из леса. Питомец хоть и не сразу, но откликнулся, и с замешательство в глазах еле как заставил себя пойти за Геном. Знахарь, от чьего взгляда подобное не укрылось, вновь завёл ту же тему с беспокойство о семье волка. С первой их встречи его беспокоил его семья, стая. Почему те его не ищут? Почему сам Оками так далёк от них и даже не против этого? Его прогнали или он сам убежал? Что, если волки однажды посчитают парня за врага и убьют, а того хуже нападут и на всю деревню тоже?       Отбросив все сомнительные мысли, он поспешил поскорее к своему дому, дабы продолжить повседневную рутину. Питомец не отставал, уже бодро пробега мимо него. Им ещё столько предстоит сделать за сегодняшний день.

***

      Дом двух мужей, Снайдера и Уингфилда находились чуть поодаль от всех домов, но так как их избушка была чуть дальше леса, то с Геном они соответственно не пересекались. Когда те впервые сюда заселились, это место было единственным, который жители могли им выделить. Тогда ещё в их глазах читалось отвращение, страх и непонимание на заявление о том, что те вовсе не друзья-путешественники, а супруги. Большинство относились к ним предвзято и не подпускали своих детей в сторону их территорий. Да и тем было как то все равно. Хотя зимой, как раз за месяц которой они сюда и переселились, было очень трудно. Мяса было много, чего не сказать об овощах. Стоило купить у горожан, однако не факт что те мирно могут отдать и отпустить.       Но тогда то удача им и улыбнулась. Из-за сильнейшего холода скот начал один за другим подыхать из-за того, что лёд покрыл землю, совсем не давая животным и шанса на малейшую долю сухой травы. Сено также быстро прогнило из-за мокрого снега, что мог идти по несколько дней подряд, а мог и резко остановится, но на замену к нему приходил ветер, что не раз ломал деревья и крыши. Как раз из-за него сено и промокло.       Жители были в отчаянии, а Ксено, что как раз шёл недалеко от них, желая разменять мясо, добытое Стеном, на овощи, решил предложить свою помощь. Тогда то и понадобились его знания в хозяйстве. Тот накинул примерный чертёж на более-менее крепкий сарай для сена и прочей травы, а для стройки в качестве помощи предложил своего мужа, неплохо прорекламировав его силу и выносливость. Мертвый или больной скот он спасти не мог, но показал жителям способ предотвратить подобные случаи в следующие разы. Советы оказались действительно вспомогательными и так, благодаря двум новеньким-супругам в деревне, жители спасли себя от голода.       Тогда Кинро было лишь 6 лет и он не до конца понимал причину, по которой стоило держаться подальше от их семьи, однако сейчас парень стоял перед их дверьми, желая поговорить как раз таки об этом. Неловко переминаясь с ноги на ногу от наконец-то решился постучать в знакомые двери, куда иногда ходил после ссоры с отцом или прочей ерунды. Возможно, тот сам себе это придумал, однако ему нравилось проводить здесь время, обсуждая со Стенли все, что только можно, начиная с тонкостей охоты и заканчивая простой готовкой запеканки.       Рука приблизилась к массивной, примерно с его размером, даже чуть больше, двери, что явно была сделана из дуба. Кинро помнил как вчера, то, как он сидел рядом с мастером в детстве, увлекаюсь его мастерством этом деле, когда тот создавал примерно такую же по виду дверь, что явно не проходило на остальные не только своим исходным материалом, что был чуть тяжелее остальных, не только своим тёмным деревом что метался между тёмным деревом и белой березой, он отличался от них своим декором. Уж к нему уделили как можно меньше внимания, но она все равно оставалось прекрасной на вид. Оттого ли, что была прикреплена к дому, в котором часто слышится смех или приятное для ушей ворчание? Возможно.       Дверь тому открыли через некоторое время. Ксено ходил с недовольным лицом и милым розовым фартуком над белым халатом. Пропустив мальчика в дом, тот не спросил зачем он пришёл, как его дела и тому прочие прелюдия, лишь сказав что-то про подгоревшие, но вполне съедобные кексы на кухне. После этих слов он вновь скрылся в своей лаборатории, даже не задумываясь избавляться от столь милой вещицы над одеждой.       Кинро на это усмехнулся, после чего прошёл на кухню. Видимо Стен ещё не пришёл с охоты. Зато его можно подождать здесь, в компаний выпечки. Оглядывая интерьер дома, тот совсем забылся во времени, пожирая один кекс за другим, иногда кривясь от горьких подгорелых низов.       С такого состояния его вытащил Снайдер, что сначала устало завалился в дом и буквально упал на диван после схватки с волком. Тело ныло и спина болела после стольких падений, однако голод оказался сильнее. После ещё пяти минут, проведённых в объятиях пыльного дивана, тот все же решил встать, навестить мужа, подкрепится чем-нибудь, и если повезет и Ксено будет в настроений…       Но планы быстро сорвались, стоило белобрысому зайти за едой. За столом сидел Кинро, который потеряно смотрел в одну точку, съедая кексы одну за другой и оставляя от них лишь чёрные донышки. Взглянув на этом долей недопонимания, он дёрнул младшего за плечи, взглядом провожая ещё один остаток сласти. Кинро вздрогнул после чего, будто бы выйдя из транса, взглянул на мужчину рядом. Ахнув, тот поспешил освободить место рядом с собой, с горящими глазами показывая своё пылающее желание расспросить мужчину. Стенли на это устало вздохнул.       — Выкладывай.       — На самом деле это очень пикантная тема и, видимо ни с кем, кроме вас или доктора Ксено, мне её не обсудить.. Дело в том, что мне кажется, что наверное, с меньшей долей вероятности-       — Не томи и просто скажи что ты гей. – Кинро вмиг покраснел, но взгляда поднимать не стал, лишь сжимаясь в комочек ещё сильнее. – И что тебя беспокоит? Уверен, твои чувства взаимны.       — Как вы можете быть в этом так уверены?! А вдруг нет?       — Мы ведь думаем об одном и том же человеке?       — Ну…       — Ну вот! Не беспокойся, Ген тоже тебя любит до одури. Это все? Свали, я поесть хотел.       — Нет! Я пришёл не по этому поводу. Я знаю что мои чувства взаимны. Ну, процентов на 70 – точно. – Стенли лишь ещё усерднее закатил глаза, показывая своим жестом вселенскую усталость и раздражение. С каких пор заводить отношения ткк трудно? Вот в их времена..       — Тогда что тебе ещё от меня нужно? Если речь о сексе – приходи после восемнадцати. – шатен издал полуживой писк, желая поскорее распрощаться жизнью после такого неловкого вопроса.       — Конечно же нет! Господи, порой вы бываете таким…       — Прямолинейным? Искренним? Откровенным?       —… грубым.       — Щенок. – Стенли старался не показывать, но в действительности это было даже приятно слышать от такого воспитанного мальчика как Кинро, что с самого его прихода смотрел на Снайдера с нескрываемым восхищением. Тот стал раскрепощённее, что не может не радовать.       — Что делают с парой? Ну, я должен дарить ему цветы? Что вы обычно с Ксено делаете?       — Ебём-       — Кроме секса.       — Проводим чаепития и в них жалуемся на трудности жизни.       — Вам вроде чуть больше двадцати, откуда такие дедовские привычки?       — Ген на тебя плохо влияет.       — Это Кохаку.       Стенли решил всерьёз задуматься, а не стоит ли построить забор или поставить металлическую дверь чтобы дети больше к ним не являлись? Уж слишком много от них шума, честное слово…       Оставшееся время они провели за разговором о последних новостях в деревне, о том, что происходило на охоте и прочих мелочах, пока те внезапно не услышали громкий голос отца Кинро, что звал того для новой работёнки. Неловко попрощавшись, он поспешил выйти из двери, внезапно почувствовав руку, что быстро прошлась по его макушке. Улыбнувшись этому ощущению, он не решался оглянуться, желая поскорее прийти на зов отца.

***

      Мирный ночной сон Гена был прерван надоедливыми шорохами где-то с далека. В начале тот попросту ленился проверять что там происходит, поэтому раздражённо менял позы, переворачиваясь с одного бока на другой, но осознание того, что живёт он отдалённо от остальных жителей, и что Оками нету рядом, что как раз странно, ведь обычно волк спит рядом и почти не шевелится во сне, окончательного разбудили парня. Тот встал с места как ошпаренный, и начал оглядываться по сторонам. В комнате пса не было, и по тишине, видимо, можно было предполагать что и дома тоже. Асагири решил перевесить все за и против и пройтись по дому в поисках питомца. Ксено, вроде как, однажды упоминал о лунатизме животных. Вдруг это лишь внезапное явление со стороны его волка, а тот сейчас на самом деле сопит где то на кухне рядом со совей минской для корма?       Стоило парню встать с кровати и начать искать под ногами тапочки, как тот краем глаза заметил тень, что быстро пробежала за свободным от штор окном. Тот быстро поднял голову и узнал в убегающем силуэте родного четвероногого. Не теряя зря времени, Ген, совсем позабыв о какой либо накидке, побежал за животным в пижаме и тапках, не обращая внимание на холод, что тут же заставил сердце пропустить парочку тяжёлых ударов а тело покрыться мурашками.       Парень долгое время выкрикивал кличку пса, желая как либо его остановить, не останавливаясь. Пробегая мимо кустов и веток, лицо парня становилось лишь недовольные из-за царапин, безжалостно оставленными матерью природой, что будто всеми силами старалась его остановить, противостоять ему. Но Асагири был непреклонен в своих действиях, продолжая уже бежать скорее на привычке, все также не замедляя скорости. Казалось, что если его попросить остановится, слова до него дойдут не сразу, а после ещё одного или двух километров.       Перед глазами мутнело, ноги ныли, но сознание крепко держалась за движение спереди, что уже немного было не чётким по сравнению с тем, что тот видел в начале их догонялок.       Наконец-то, пёс все же остановился. Ген не сразу, но понял что тоже стоит тормозить, что получилось не сразу. Он чуть было не запнулся об питомца, что неподвижно стоял и глядел куда-то вперёд. И ведь больше ни лаял, ни дёргал ушками и не двигал хвостом. Либо его заинтересованность превышала привычную активность, либо, что не хочется признавать, ему было страшно. К сожалению, даже позитивный Ген сейчас больше склонялся ко второму варианту. И ведь не зря.       Волк, что явно будет покрупнее Оками, под лунным светом буквально источал свет своей серой шерстью. В некоторых местах он выглядел побитым и помятым, но видимо это ему совсем не мешало хищно глядеть на двух нежданный гостей леса. Ген старался совсем не дышать, лишь бы не стать раздражителем зверя напротив. Он осторожно взял своего питомца за поводок и желал его поскорее вывести из леса. Была усталость стала ничем по сравнению с внезапный страхом перед болью и смертью. Парню не хотелось признавать что эти двое, возможно, были когда то в одной стае. Сам пёс под ним дрожал, источая страх, и некую покорность перед своим собратом.       Однако стоило ему чуть потянуть за ремень, сделанный из кожи лошади, и мило подаренную Касеки, как серый хищник начал тихо рычать. Ген старался задействовать оставшиеся крупицы здравого смысла и ума, чтобы понять что предпринять. Если они с Оками попробуют сбежать, как быстро их догонит этот зверь? А если оставить Оками, с ним все будет в порядке? Нет, глупо об этом думать, учитывая что сам питомец сейчас смотрел на хозяина исподтишка и тихо, почти беззвучно, скулил.       Но времени на раздумья оказалось совсем мало, ведь волк не стал ждать их умозаключения, буквально разевая пасть в сторону руки, что до сих пор держала ошейник. Быстро смекнув что к чему, Ген оттолкнул от себя пса и поскорее убрался в сторону, желая не сталкиваться с нападающим. Такую сцену, что продолжалось пока минут 10 трудно было назвать схваткой, так как Ген лишь убегал от волка, при этом приказываю собственному питомцу держаться подальше, а ещё лучше – убежать домой.       Однако все казалось труднее, ведь вскоре хищник уже схватил его своими зубами со спины, в плечо. Парень даже не успел издать реакцию от боли, как его откинул и к булыжникам, чьи края были как не кстати острыми. Явно останется синяк, но это ничто по сравнению с мёртвым телом. А умирать Асагири не хотелось, уж точно не ему. Он тут же встал с места и вновь побежал, уже чуть медленнее, в сторону выхода из леса, попутно замедляясь для того, чтобы кинуть в хищника сзади небольшие, но тяжёлые, камни, или веточки, что совсем ничем не помогали.       Так его швыряли, подобно тряпке, ещё множество раз. Голова юнца истекала кровью, а плечо, что ещё пару раз было схвачено когтями и зубами, превратилось в простое месиво. Ему очень больно. Он сильно устал. Уже совсем не находя выхода в запутанный протоптанных дорожках родного леса, Ген попросту свалился, не в силах идти дальше. Оками это быстро заметил и вернулся за хозяином, зубами его таща обратно, в сторону дома. Попытка была неудачной, но тот не отчаивался, хотя приближающийся противник до сих пор наводил страх.       Последнее, что видел уже совсем израненный и усталый парень, чья голова кровоточила, из-за чего мир, на который тот раньше глядел со всем оптимизмом, окрасился в красный, был недовольный волк, что уже как-то более спокойно шёл к полу-лежачему. Голова, лежачая на камне, неприятно гудело, а уши уже совсем ничего и не слышали, даже собственных мыслей. Казалось, перед смертью, или, если повезет, потерей памяти, тебе приходится слушать шум моря, что заполнил всю голову. И ведь не выбраться их этой тюрьмы удушающих звуков. По крайней мере, не сразу.       Когда волку оставалось преодолеть всего пару шагов, Ген почувствовал небывалую тяжесть на своих глазах, которые, словно бы, залили свинцом. Однако вновь светлый силуэт, что даже под лунным светом продолжает радовать взор, буквально со стороны, в прыжке, вцепился в победителя, не желая ему давать и ходу на раненого. В мыслях Гена он успел со всей известной ему горестью похоронить не только себя в слезах и соплях, но и последнего лучшего друга, которого он успел завести за это время. В голове было много мыслей и воспоминаний, но особенно горько ему было из-за конца жизни. У него было прекрасное пора, на которое можно было бы написать кучу стихов, которую можно было бы ассоциироваться с тонной сладкого шоколада и которую можно было почувствовать, стоило просто быть искренним с тем самым человеком. И все это пошло псу под хвост из-за ночной прогулки. Интересно, насколько шумная и грязная битва у животных? Может случится чудо, и победит Оками? Ген грустно улыбнулся этим мыслям. Здравый смысл знал, что нет, точно нет. Его пёс ведёт себя как щенок, даже если хозяин не знает о его возможном возрасте. Его сил попросту не хватит против этого большого волка, что покорял уже одним лишь своим видом.       С такими грустными мыслями он и закрыл глаза, издав последний вздох. Удивительно, но на лице красовалась улыбка. Видимо, воспоминания были настолько тёплые, что вместо новой порций слез тот смог выдавить из себя уже не такую яркую, но до сих пор очаровательно улыбку.

***

      Ночь сегодня была на удивление тёплой. Обычный ветер прекратился, да и привычные звучи сов и других хищников стихи, что было неожиданным явлением тем, кто страдали от бессонницы. Обычно эти люди проводили время за распитие теплого напитка, будь то чай или какао, на своей веранде, засматриваясь на красоты их деревни. Место вроде было ничем не Примечательно, но глаз радовал лес и прочие деревья, что росли то там, то тут. Зелёный цвет привлекла их хорошее настроение, отчего люди вокруг цвели не хуже цветов в этом году. Некоторые даже говорили и про чистый воздух, что совсем отличался от того, что был дома.       Сенку, недавно закончивший последнюю экспериментальную формулу по лекарств для Рури, лениво вышел к своему отцу на крыльцо. Мужчина и бровью не повел, лишь продолжая лениво оглядывать ландшафт напротив, не спеша протягивая уже остывшую кружку чая, что по запаху в себе составлял не меньше сорока градусов.       — О чем задумался, старик?       — О сегодняшнем дне. Много неожиданного встретились мне сегодня, так сразу и не поймёшь что к чему, вот и раздумываю.       — А меня в эти раздумья посвятить не хочешь?       Мужчина повернулся к сыну, готовый уже отказать в просьбе, так как и сам не до конца уверен в своих догадках, но не успел он и слова вымолвить, как в их сторону прибежал один из жителей деревни. Запыхавшийся мужчина был встречен резким подъемом хозяина дома. Бьякуя тут же поспешил к ночному гостю, желая разузнать причину его визита. — Что случилось? Время позднее, это что-то серьезное?       — Ген, хах, Ген у вас? Он срочно нужен старшей дочери главы. У неё снова приступ, и она зовет Асагири, но у себя его нету.       Одна новость была хуже другой. Отец ответил отрицанием, после чего мужчины взглянули на юношу. Тот и сам глядел на них в ответ с вопросом на лице.       — Я не знаю где он. Знал бы – сказал. Давайте вы лучше его поищите, а я сбегаю за Ксено. Нечего нам ждать знахаря, приступ не будет таким терпеливым.       Мужчины тут же разошлись по разным путям, в то время как Ишигами младший побежал в сторону нужного ему дома. Стоило парню занести руку для удара в дверь, как она тут же перед ним распахнулась и теперь вместо двери там стоял Ксено, что не обращая внимание на парня, проверял вещи первой необходимости в таких случаях. Сзади него, уже в глубине дома, стоял Стэнли, что поспешно накидывал на голый верх белую рубаху. Уингфилд столкнулся со своим учеником, из-за чего оба откинулись назад. Обратив внимание на Сенку, тот лишь кинул короткое «Идем», после чего вышел первым, буквально преодолевая расстояние на самой своей быстрой скорости.       Дома их встретил обеспокоенный Кокуё. Кохаку давно убежала на поиски Гена, матеря его себе под нос, в то время как мать, заливаясь слезами, оставалась рядом с младшей дочерью. Гостей тут же спровадили в комнату больной, после чего начали нервно ожидать их действии. Ксено знал что делать, поэтому его уверенные действия и приказы в сторону младшего вызывали доверие. Но ни он, ни Сенку, не ожидали что данная процедура продлится аж на час с лишним. Девушка билась в дрожь то от холода, то от жары. Слезы беспрерывно текли с ее глаз, а уста выдыхали либо стоны боли, либо имя своего друга, что почему-то до сих пор волновал ее. Ее фразы обрывались на полуслове из-за кашлей кровью, отчего одежда и простыни рядом окрасились в алый цвет, загрязняя собой пространство вокруг нее. Девушке было настолько плохо, что на брезгованья не оставалось ни времени, ни нервов.       Когда больная все же успокоилась и хоть чуть-чуть пришла в себя, она устало глядела в потолок. Глаза были словно бы залиты свинцом, но она старалась не поддаваться искушению, ожидая скорейшего выздоровления горла. Хотя бы на немного. Ей нужно лишь прошептать заветные слова. Она просто хочет их предупредить, ну же.       Слезы вновь текли с ее глаз, а Сенку, что все еще сидел рядом и вытирал кровь с ее подбородка медленно вытер слезу, скатывающуюся с края глаз. Собственная безнадежность глубоко ранили как ее сердце, так и разум. Желание прокричать свой сон, что, как ей не то что кажется, она в этом уверена, был явью, буквально вонзался в нее вперемешку с беспомощностью.       Наконец, почувствовав хоть какое то блаженное успокоение в горле, что не мешало своим жжением, она прохрипела новость, которой желала оповестить всех, кого только могла.       — Ген, он в лесу. Он был в схватке с волком, а потом… А потом он.. – девушка вновь начала всхлипывать и менять выражение лица в рыданиях.       Взрослые напряглись, даже не решаясь узнать поподробнее, пока Сенку, новой салфеткой вытирая дорожки слез, не начал допрашивать ее. Девушка хоть и неразборчиво, но отвечала на его вопросы, стараясь донести как можно больше информаций, вместе с этим не отвлекать своей икотой, что настигла во время этих эмоциональных взрывов.       — Что с Геном? Откуда ты узнала что он в лесу?       — Я увидела сон. Он был очень четким. Ген, весь в крови, пытался убежать от серого волка, который был больше него в два, нет, даже в три раза! Я стояла в сторонке и никак не могла помочь. Волк был очень страшным, да и сам Ген просил оставаться в стороне.       — Он правда тебе кричал не вмешиваться? – Девушка кивнула, стараясь как можно сильнее задействовать головой в каждом движений.       — Мне кажется, что я, словно бы, была там на месте его питомца – Оками. Они точно в чаще леса это наш лес. Прошу, пожалуйста, проверьте его там. Он до сих пор лежит и не двигается. Его взгляд был таким пустым. Ну пожалуйста, сходите туда. – Девушка вновь пустилась в слезы, пока взрослые хмуро глядели друг на друга.       Асагири не нашли в деревне за все это время, поэтому не тратя лишнего времени, те поспешили в лес, вооружившись холодным оружием, копьем и вилами. Лучшее, что они смогли найти на ночь глядя за десять минут, данные на сбор. После чего мужчины, во главе со Стэнли, поспешили в лес.

***

      Как и было сказано жрицей, те наткнулись на тело паренька. Его вид был ужасен, особенно часть с плечом. Такое чувство, словно бы эту часть тела решили досконально изучить, разорвав плоть дальше мышц. Данная картина была не для слабонервных, поэтому некоторые, не сдержавшись, блеванули свой ужин недалеко от трупа. Рядом было много крови, а вокруг были заметны следы боя. Хотя, если брать в учет рассказ Рури, то вернее будет сказать что вместо боя тут были догонялочки на смерть. На месте боя были найдены не только кровь, но шерсть, что неудивительно. Заинтересовало Стена как раз таки то, что цвет шерсти, лежащей под ногами, был разным. И обе были ему до боли знакомы.

***

      Утро Кинро началось не с петухов или маминых криков, а с того, что в доме было подозрительно тихо. Парень не привык спать, когда кто-то в доме ходит из-за своей чуткости, поэтому не обращая внимание на бормотание младшего брата, тот все же осторожно поплелся со второго этажа на первый, приближаясь к кухне, все ближе слыша мамины всхлипы. Тому на взор предстал хмурый вид отца и заплаканное лицо своей красивой матери. Та была прелестна и в слезах, но все же мужчины этого дома не желали видеть свою единственную женщину в таком виде.       Кинро тут же поспешил к ней, беря руки Сироганэ в свои, и приближаясь к ее лицу.       — Мам, мама. Что случилось? Почему ты так горько плачешь?       — Кинро… - при взгляде на сына та лишь пуще зарыдала, обнимая того крепче к себе. Уже через пару минут Кинро почувствовал на плече мокрый след, оставленный слезами своей матушки.       Вопросительный взгляд уставился на отца, который поняв, что на него теперь тоже смотрят, поспешил сменить взор с сына на скатерть. Это начало его раздражать.       — Слушайте, я не смогу войти в курс дела не зная что происходит.       — Это-       Не успел отец семейства и предложения толком начать, долго собиравшись с мыслями, как его тут же прервал стук в дверь. Кинро с подозрением смотрел на родителей, но на стук все же отвлекся, направляясь к двери. Открыв дверь, он первый делом заметил что за спиной непрошенного гостя на улице оставалась ночная темень, что немного потрясло парня. Взглянув на мужчину перед собой, он признал в нем Бьякую с опухшими глазами. Из-за этого появилось еще больше вопросов.       Мужчина, увидев перед собой старшего сына Тецукена, тут же выровнялся и поспешил скрыть глаза от его взгляда подальше. Чуть кашлянув в кулак, тот позвал главу семейства. Тот кивнул, и не заставляя долго себя ждать, вышел. Сироганэ продолжила грустно всхлипывать, в то время как Кинро, выйдя из дома за мужчинами, пытался расспросить у них, что произошло почему мама плачет и куда они идут. Сколько бы раз отец семейства не пытался его отправить домой, в душе Кинро было очень неспокойно. Он продолжал упрямо задавать вопросы и идти за отцом что привело их к центру деревни, где собрались остальные мужчины.       А во главе стоял Кокуё-сан, что что-то говорил. Двигался он также, как когда говорил речь на охотничьем фестивале. Также громко, также вдохновляюще, и также про убийство животных. Под конец собрания большинство отправились в сторону леса, что не очень понравилось шатену. Оставшиеся о чем то грустно или грубо разговаривали, смешивая сожаления и проклятия в один единый звук.       К нему подошел Кокуё, что выглядел то ли встревоженно, то ли слишком спокойно. Это немного взволновало Кинро.       — Кинро, что ты тут забыл? Неужели проснулся из-за шума на улице? – парень на это грустно кивнул. – Наверное ты уде слышал новости. – мужчина положил свою руку тому га плече. Парню стало очень дискомфортно, впервые в жизни. Настолько, что ему хотелось вытошнить последние остатки еды в своём животе. – Но зато теперь, с нами, ты можешь отомстить этой псине за своего друга, Гена.       — Что с Геном?       — В смысле? – в голове главы последовали нотки удивления. Тот даже отпустил свою руку.       — Что случилось с Геном? Почему моя мама плачет? Почему вы все направляетесь в лес? Что произошло, Кокуё-сан?       — Ох, Кинро… Гена загрыз в лесу его собственный волк. А ведь мы предупреждали его об опасности. Но ты сам знаешь этого парня, он делал только то, что хотел. – казалось, опора ушла из под ног, но он продолжал держаться.       Парень с недоверием взглянул на родителя, но тот лишь тяжко кивнул. Дышать стало значительно тяжелее, а грудь то ли кололо, то ли болело из-за нехватки воздуха. Перед глазами все плыло, а руки дрожали. Он пытался все это отрицать, считал это кошмаром, щипал себя по несколько раз и даже укусил собственную ладонь до крови, до боли в ней, пока его не остановили. Боль чувствовалась так же четко, как и вкус железа во рту, оставленная от крови. Кинро не до конца осознавал своих действии и не мог больше смотреть на внешние вещи трезво. Он даже смысл сказанных слов понимал лишь с третьего раза. Голоса казались такими же отдаленными, как если бы взрослые находились в километре от него. Он не решался сказать что-то в ответ, лишь с тяжелым взглядом провожая отца и смотря на двигающиеся губы главы, что вновь схватил его за плечо, желая что-то сказать.       — Кинро, ты меня слышишь? Я тебя спрашиваю: ты пойдешь на охоту за волком? Ты один из старших и умелых парней в нашей деревне, почему бы тебе не…       Остальное он и слушать не хотел. Его возлюбленный, друг, любимый человек и тот, на кого у паря было много планов, так быстро исчез из его жизни, так что отстаньте! Не трогайте его, ему плохо!       Помощь появилась внезапно в виде ладони на макушке. Взглянув на хозяина руки, тот увидел Стэнли, что начал разговор с главой. Увидев то, как парню плохо, Снайдер поспешил к нему на выручку.       — Глава, я полагаю что ему стоит пойти домой и обдумать все это, раз он впервые слышит эту новость. Оставьте мальчика на сегодня в покое, пусть соберётся с мыслями.       Кинро взглянул на него с глазами, полными благодарности, на что старший лишь понимающе похлопал по спине и подмигнул, после чего младший, не помня как, но дошел до своего дома. Он долгое время громко плакал. Звуки были не из приятных, но под конец и ни утихли, оставляя место обычным всхлипываниям и икоте, что так мешал нормально дышать и говорить.

***

      На следующее утро, вместо привычного звука рутины, было на удивление спокойно. Мамы семейств царствовали на кухне, попутно раздавая приказы своим членам семьи: что надеть, что убрать и как себя вести. Ближе к полудню все вышли из своих домов, после чего всей деревней направились к дому, что был рядом с лесом. В толпе были слышны всхлипывания детей, были видны полные горя лица и буквально вся атмосфера располагала к предстоящим похоронам.       Подростки, а точнее друзья Гена, держали огромнейшие букетов цветов с четным количеством в них, вышли из домов минимум с одной вещью, что напоминал о парне, и с опухшими глазами молча направились в конце строя. Гинро держал в руках мясной пирог своей матери, однако успел залить его своими слезами. Увидев подступающие сопли, Кинро поспешил забрать поднос, ведь с ним то все в порядке. По крайней мере, внешне. За всю ночь он успел выплакать все, что мог. Под конец всей истерики парню даже до ужаса хотелось пить из-за столь обильной потери воды в организме, наряду со слюнями и соплями, которые волей-неволей, но тоже были.       Рури с ними не было. После страшной ночи ей предложили остаться дома. Да и здоровье вновь подкосилось, возвращаясь в то состояние, каким оно было как раз до прихода Оками. Ее глаза были стеклянными, и говорила она мало. Только по делу. В остальное время смотрела в окно и молчала.

***

      Церемония началась чуть позже ожидаемого, так как до этого пришлось оставить у того в доме все принесенные вещи. К удивлению Сенку, дом был чист. Видимо, в доме мертвого человека без родных убирается кто-то другой. Тем не менее, проблемы были не только в еде, которой оказалось слишком много на одну жалкую гостиную, но также и в том, кто скажет речь. Обычно этим занимался Кокуё, так как Рури – жрица их деревни – не могла делать привычную ей работу по причине болезни, но и он сегодня отсутствовал. Мужчина почему-то на долгое время закрылся в своем кабинете, а ждать его больше не могли. В конце концов на речь вызвался Бьякуя, что неловко переминался с ноги на ногу. Поначалу он неловко что-то пробормотал, но уже через несколько мгновений вернул себе былой громкий и ясный голос, который слышали в этой деревне все.       В своей речи мужчина упоминал множество своих моментов с усопшим и описал его как доброжелательного парня, что помогал всей деревне без корысти и прочих греховных замыслов. Мужчина красочно описал всю свою скорбь по этому поводу, некоторые взрослые согласно кивали и продолжали тереть слезы платком, заранее принесенным для этого повода.       Под конец тот даже попытался вспомнить молитву для, усопших, с чем справился чуть криво, но справился. Он смог проводить мертвое тело, что было закрыто в гробу, на тот свет. Гроб было решено не открывать, ведь другим может быть страшно. Пусть лучше запечатлеют его тем видом, коим видели до всех этим событий. Верно, так будет лучше.       Церемонию было решено закончить чуть позже, так как большинство присутствующих вновь пустились в слезы. Их проводили в дом, к еде, оставив одинокий гроб так и стоять на поляне. Это немного смутило Кинро, но тот также посчитал это своим шансом. Когда все ушли в дом, тот немного постоял рядом с ним, после чего, убедившись в том, что никого не было рядом, присел на колени у изголовья деревянного сооружения.       Парень осторожно приоткрыл крышку гроба на пару сантиметров, чтобы после, уже увереннее, открыть его настежь.       Увиденная картина, как было ожидаемо, напугала его до ужаса. Сидячий оцепенел, чувствуя как стадо мурашек прошли по телу. Хоть тело и лицо возлюбленного не были залиты кровью, на висках красовалась зашитая рана, вокруг которой собралась мягкая корочка из крови. На нем был самый красивый костюм на самом красивом, по правильному мнению Кинро, парне. Но угнетало осознание того, по какой причине тот сейчас в костюме. Лицо было мертвенно бледным, из-за чего не было видно привычного румянца на щеках и залитых кровью вишневых губ, которыми Кинро мог часами любоваться. Его пальцы были ужасно холодными, как если бы парня голышом отправили на улицу в зимнюю стужу без платков и курток.       Ощущения прикосновения к руке мертвого пугали его до дрожи в сердце, но Кинро не хотел отступать. Особенно в последние минуты их совместного времяпровождения. Шатен хоть и с некоторыми остановками, но преподнёс свои губы к тыльной стороне его ладони. Холодная кожа приятно прошлась по скуле. Зеленоглазый пустил скупую слезу, когда наклонился к тому, кто теперь и вовеки не откроет глаз. Его уста чуть прикоснулись ко лбу, после чего тот резко поднялся. Положив руку - ныне мертвого - возлюбленного на свое законное место, тот загляделся на лежачего, но уже с доминирующей над страхом теплотой в глазах. Прошептав тихое «Прощай», тот закрыл крышку гроба и остался сидеть рядом с ним, пока одиночество парня не нарушили друзья, что заявились к нему с подносом, полным еды.       Ребята присели рядом с другом, ближе к гробу, но не решались открывать его. Вместо этого они вспоминали истории с Геном, желая проводить его на тот свет по своему.

3 года спустя

      В течений прошедшего времени подростки стали юношами и прекрасными девушками, чья жизнь продолжила идти своим чередом. Не сказать, что многое изменилось за эти три года, но интересные новости все равно были у всех на ушах.       Стычки с волками переросли в полноценную войну, из-за чего в каждой битве погибал один человек или один волк. Каждая сторона, желая отомстить за одну потерю со своей стороны. Многим глаза затмила месть и гнев на животных, с которыми те раньше держали негласный союз. Подобный цикл мести и убийств не видал своего конца, а гнев лишь сильнее разгорался между двумя сторонами.       Рури после потери своего лучшего друга так и не смогла встать с кровати, из-за чего ее здоровье не улучшилось ни на дюйм, продолжая ухудшаться с каждым днем, что наводило весь дом на тоску, длящуюся долгое время. Однако Кохаку хорошо держалась для своего возраста.       Она продолжила проводить время с друзьями и подавать прошение на вступление рядов охотников. Однако отец наотрез отказывал своей младшей дочери, беря в расчет потери за последнее время. Но стоит учесть, Кинро он взял почти сразу. Парень восхищал своими навыками, что быстро улучшились за столь короткий срок. Тот сначала шел в отряде с новичками, но даже там не мог не выделятся своей прилежности и особого отношения к правилам. Благодаря этому, уже через некоторое, тот уже сам мог идти в лес. Данное разрешение теперь требовалась брать от главы, чтобы показать его стражникам у входа в лес. Настолько все стало серьезно по отношению с тем, что было в прошлом.       В один из таких дней он вновь зашел в лес. По мнению большинства он шел туда для разведки, как сам и говорил, но в этом не было и крупицы правды. На самом деле шатен проводил все свое время в лесу, предаваясь воспоминаниям и плетя по несколько венков за раз. Он не понимал, почему эта дурная привычка уже получается на автомате, стоит ему присесть в местность с цветами. Но и в этом была своя ностальгия.       Пройдя на одну из полян, где он частенько любил засиживаться, почти в глубине леса, тот гладил кроликов, что успели приручится к охотнику, приходящему сюда с едой для них. Те могли не боятся опасности рядом с Кинро. То ли из-за наличия оружия, или из-за самой атмосферы рядом с ним, в любом случае, рядом с парнем всегда было по несколько животных под боком.       Однако тихая идиллия не смогла продлится ожидаемое количество времени. Изменение в поведений грызунов шатен заметил почти сразу. Те сжались, и лишь некоторые смогли остаться рядом с парнем и дальше, в то время как остальные уже успели поскакать по своим норам в попытках спастись от надвигающейся опасности. Кинро успел встать в боевую стойку, держа в руках копьем острием вперед.       На парня напали. Ожидаемо конечно, но неожиданным было то, что напали не спереди, как об этом думал Кинро, а сзади. Тому пришлось поскорее зашевелиться, дабы спасти свою душеньку от нежданных сюрпризов со стороны противника. Пасть волка схватила копье, в то время как лапы с когтями впивались тому в плечи напротив. Кинро постарался оттолкнуть его, однако это стоило ему парочки глубоких порезов и сломанного копья.       Подняв взор со сломанного оружия, тот увидел то, что заставило парня ненадолго застыть на месте. Волк был до боли знакомым ему. Такой же золотистый цвет шерсти, те же черные глазки, подобные бусинам. В сопернике тот сразу же признал Оками, причину смерти своей первой и ныне покойной любви. Волк, видимо, тоже признал в человеке знакомого, с которым те раньше часто пересекались. Оками радостно улыбнулся человеку напротив, но его застали врасплох внезапной атакой со стороны двуногого. Тот желал вонзить часть копья с острым концом в волка, однако тот успел увернуться от человека, после чего оттолкнул его своими задними лапами. Схватка была нацелена на смерть одного из них по мнению Кинро, в то время как Оками старался лишь защитится от человека.       Когда их перепалка была приостановлена задыханием Кинро, тот все же позволил волку присесть рядом. Ему не было неприятно находится с ним рядом, однако его присутствие несомненно вызывали много негативных эмоций. В свою же очередь старый знакомый начал активно ластится к парню, носом утыкаясь тому в руку или живот.. Сначала зеленоглазый старался отойти от него, оттолкнуть волка, но в конце концов он сдался под натиском нескончаемой ласки, позволяя псу облизывать его лицо.       Этим днем их дружба вновь возобновилась. Оба были рады знакомому, с которым их мертвый близкий человек был близок перед расставанием.

***

      Теперь же Кинро заходил в лес не только для отдыха, но и чтобы поиграть со своим новым старым другом, что помогал в охоте на дичь. Бывали моменты, когда два друга могли также пролезть в дом к Гену, что стал заброшен после его ухода в мир иной. Однако по виду внутри этого не скажешь, ведь Кинро приходил сюда каждую неделю чтобы вытереть пыль, полить цветы и поменять им горшки. Их времяпровождение было новым лекарством для охотника, что уже долгое время не мог найти себе спокойствия в жизни.       У парня иногда возникала мысль о том, что стоило бы навестить Рури вместе с Оками. Вдруг тот ей поднимет настроение? Хотя, это дело в любом случае остается провальным, так как в последнее время к жрице могут заходить только Сенку с Ксено. Под частую даже Кохаку отказывают в совместных посиделках с сестрой, что не раз огорчало младшую, а различные взламывания к ее комнате через окно лишь усилили защиту покоя больной.       В конечном счете этим двум долгое время никто не мешал проводить время, хотя от друзей странное поведение шатена не скрылось. Они продолжили сохранять общение и не давали ни одному из их группы отдалятся от остальных, поэтому стоило Кинро зачастить с походами в лес, как те не раз пытались его допросить. Он вечно отнекивался и переводил тему, отчего остальным становилось грустнее, но зеленоглазый как мог пытался их заверить в том, что все в порядке. Конечно, обычные слова вряд ли помогут им успокоится, во время их очередного наблюдения за уходом Кинро, но и соваться в его личную жизнь те не спешили.

***

      В один из дней, в доме замужних мужчин, Ксено и Стэнли, день вновь был отдан разработке лекарства. Те смогли улучшить микстуру Гена, давая ей больше лекарственных свойств, однако пока что полностью излечить жрицу не удавалось.. Но было у двух ученых чувство, что еще совсем немного – и победа у них в кармане.       Ксено наряду с Сенку смешивали травы, изредка отвлекаясь на раскрытую тетрадь на столе, что-то в ней отмечая. Наблюдавшие за этим с кухни Кинро и Стэн лишь продолжили лепить из теста нечто на подобии булочек. Они в основном обсуждали охоту, ее прелести, и дичь, половина которой заметно сократилась. Старший не раз хвалил младшего за его скорые заслуги в данной сфере, так как сам обучал парня, вечно таская его за собой. Не ожидал Снайдер за собой последователя, но Кинро он иначе назвать не мог, ведь юноша у них не первый день. Тот заходит к за советом, чтобы помочь по хозяйству, иногда его самого приглашают в гости. Ксено ничего не говорил поэтому поводу, ведь в свою же очередь он не раз трещал об уме Сенку, о его навыках в сфере естественных наук и также приглашал иногда выпить с ними по чашечке кофе. Так, сами того не осознавая, Кинро с Сенку стали чаще видеться, что дало шанс множествам их совместных прогулок, в половине которой Сенку просто проверял физические данные Кинро, проводя на нем свои опыты, а Кинро с умным видом учился у Сенку, желая поскорее научится писать.       В их деревне отученных людей было мало, а еще меньше тех, кто знал письмо. Сенку был самоучкой, но приезжие не раз отмечали его способность в этом деле, поэтому к Ишигами младшему приходили абсолютно все дети, и даже некоторые из взрослых. Парень сначала любил всем помогать, но под конец уже настолько измотался, что начал чуть ли не на коленях просить главу о школе. Тот в течений последних пяти лет оправдывается тем, что в ближайшем городе никто из учителей не хочет приезжать в такую даль для обучения, из-за чего вот уже пять лет Сенку скрипит зубами, недовольно что-то записывая под диктовку очередного желающего. Повезло еще, что были и дети желающие самим писать все это, становясь хоть и на шаг, но образованными личностями. Юноша поддерживал такой порыв, из-за чего иногда брался за уроки с младшими. Сам того не осознавая, он подключил к ним и охотника. Неожиданно, но благодаря этому их отношения стали даже ближе. Теперь у них не было соединяющего звена как Ген, но к удивлению обоих, они все равно смогли сблизится.       Закинув готовое мучные изделия в печь, Стэн, услышал новый недовольный вздох своего мужа, решил пойти к нему, оставляя всю уборку с посудой Кинро. Тот на это ничего не сказал, лишь продолжая протирать стол от муки. Через пару мгновений к нему подключился Сенку, если это так можно назвать, учитывая что Ишигами просто сидел, иногда заводя разговор о быте или о том, что в последнее время происходило в деревне. Кинро отвечал на вопросы, хоть и рассеянно, вяло поддерживая разговор.       — Кстати, слышал тебя взяли на следующую охоту к основному составу. Поздравляю.       — Благодарю. А ты, как всегда, продолжишь сидеть взаперти, вдыхая запах ядовитых трав?       — Я тебе уже объяснял: они не ядовитые, особенно в малых дозах, так что со мной все будет в порядке.       — Сказал тот, кто буквально два дня назад упал в обморок с кровоточащим носом. Повезло еще, что я был рядом.       — Ну раз ты так волнуешься, то оставайся со мной всю жизнь.       Воцарилась неловкая тишина, что прерывалась звуком сточной воды, продолжавшей течь, не смотря на атмосферу вокруг. Сенку покраснел, отведя взгляд, после чего поспешил к Ксено, который вновь ворчал о чем-то во весь голос. Кинро же остался в неподвижном состояний. Уши покраснели, но вспомнил тот Гена и оставшееся время думал лишь о нем, тоскливо вздыхая и покусывая покрасневшие губы.

***

      Новая охота вышла не очень то и плодотворной, из-за чего оставался выбор: идти дальше, в глубь леса, где чаще можно встретить волков, либо вернуться в деревню с двумя тушами кроликов, оленя и пары-тройки птиц. Последний вариант не устроил никого, поэтому путем недолгого размышления те решили все же пройти чуть дальше, желая принести дичь по достойнее. Сам же Кинро в данных разговорах не участвовал. Сегодня он вообще молчалив, так как понял, что раз Оками не вышел из леса, значит гуляет где-то в глубине, что приводит к тому, что охотники могут на него наткнуться.       Пейзажи медленно сменяли одного за другим. Тишины иногда прерывалась разговорами о ловушках, недавно найденных облавах в стороне, чуть ближе к пещере волков, что значило что совсем скоро пещера сдаст свои концы, а волки уйдут в другой лес, подальше от их деревни. Данное заявление приподняло настроение большей части команды, а Кинро нашел себе новую тему для размышления: уйдет ли Оками? Если да, то как ему быть дальше? Продолжить жизнь, теперь уже навсегда оставив прошлое в прошлом? Было много вопросов насчет разных исходов, но все они мигом были прерваны осознанием того, что ребята вокруг подозрительно затихли. Оглянувшись, тот заметил то, что все встали по сторонам в готовую к бою позу, чуть затаившись в кустах, что были ниже их колен. В это же время Стен затаился чуть дальше от них, но ближе ко входу пещеры волков.       Это был значительно новый вход, что до сих пор позволил пещере сохранить свое имя. Кинро взглядом спросил у одного из охотников что они здесь забыли, если еще в начале решили держаться подальше от этого места. В ответ его вопросу мужчина кивком указал в сторону чуть треснувших камней над входом из-за которых и может произойти облава. Те выглядели очень серьезно. Казалось, один чих – и все тут же рухнет, не оставив за собой былого места жительства четвероногих царей этих земель.       Данная мысль не была чем-то приятным для Кинро, поэтому он, следуемый любопытством, присел ближе к Снайдеру, желая увидеть все своими глазами, а в случае чего - что-то предпринять.       Ожидание продлилось довольно недолго, так как уже через полчаса они увидели двух волков, что перенесли свою схватку на место их просмотра. За ними поспешили и другие волки, но никто не смел вмешиваться в потасовку. В одном из дерущихся Кинро признал Оками, а вот второго видел впервые. В то же время у Стена прошлись мурашки, которые тот довольно профессионально проигнорировал. Глаза стали холодными, ведь взгляд теперь был сосредоточен на вожаке стаи, что дрался с золотым, когда-то питомцем, его знакомого друга. Присутствующие не могли и лишнего движения сделать настолько их заворожила схватка, что мигом вызвало недоумение среди собравшихся. Мужчины поглядывали на животных, но иногда все же отвлекались, дабы проследить за Снайдером, что до сих пор бездействовал.       Схватка начала принимать иные обороты, когда вожак все же сумел схватить своего противника за шерсть, чуть ниже затылка, что казалось неожиданным для Оками. К сожалению, увернуться тот не успел, из-за чего стал жертвой, которую в буквальном смысле стали грызть за шиворот. Кинро уже встал с места, желая поскорее прекратить мучения своего друга, однако его тут же схватил Снайдер. Обе глядели в глаза друг другу, и младший не решался что-то сказать, лишь начал активно вырываться. Стэнли, вроде как, понял в чем дело, но не спешил отпускать подростка. Их неосторожные движения издавали неплохой шум, из-за которого на них и обратили внимание остальные волки.       Разъяренные животные уже собрались побежать в сторону охотников, что тоже с ворчливыми матами стали готовить ружье, готовые нападать на бежавших. Снайдер все же отпустил парня, дабы взять в руки оружие, однако в следующее мгновение произошло то, чего большинство не ожидали. Дерущиеся волки, что не глядели по сторонам и продолжили зацикливаться на победе над соперником, в ходе борьбы стали прижимать друг друга к стене, чуть ли не пиная врага в больные раны. Оками, который чуть ли не слился со стеной, принял на себя новый толчок от вожака. Сзади него появились трещины, что начали быстро перемещаться вверх, как раз к другим трещинам, что вскоре создало бы облаву из огромных кусков камней.       Думать долго не пришлось ни одной из сторон. Все тут же начали пятится назад. Шаги переросли в бег, а паника между толпой становилась только сильнее. Во время всей этой шумихи Кинро направился как раз таки наоборот – в эпицентр хаоса. Там он, сквозь падающие, пока маленькие, крошки камней и песка, видел двух волков. Вожак сначала желал сам сбежать, но все же решил вытащить и свою жертву тоже, однако раненый Оками не подавал никаких признаков жизни. Спустя пару попыток тот все же решил убежать, но долгие попытки как раз таки потеряли его время из-за чего камни придавили нижнюю часть его тела. Сам же Кинро в этот момент уже подоспел к своему товарищу и закрыл его своим телом.       Открыв глаза, парень почувствовал свою удачу, так как ему повезло оказаться как раз под выступом, что значительно спасло их от больших камней, что могли их убить. На некоторое время охотник лишился отличного слуха, из-за чего даже собственный голос толком расслышать не мог, но все его внимание было сконцентрировано на Оками. Шатен начал тормошить пушистого друга, однако его потрепанный вид ни шелохнулся. Глаза не открывались, а из ран продолжила течь кровь. От осознания того, что друг в таком состояний вряд ли скоро проснется, а может и вовсе умрет, привели его в панику, из-за чего тот начал лихорадочно бить по камням, что окружили их не давали проходу. Парень кричал как мог, желая дозваться хоть до одной живой души, что осталась снаружи. Мужчины в свою же очередь не покладая рук растаскивали булыжники и камни. На некоторые из них уходило по три пары рук, а на некоторые и вовсе больше, но все эффективно выполняли свою работу под командованием господина Снайдера.       Ближе к концу освобождения они сумели вытащить тушу вожака, а Кинро, на чьих руках уже издавали последний вздох, выбежал из толпы, направляясь в сторону деревни. Парень бежал долгое время, останавливался, пытался отдышаться, но потом вновь вставал на ноги, перетаскивая тело за спиной. Время близилось к ночи, когда их все же высвободили из каменной тюрьмы, поэтому людей вокруг не было видно. Но это было парню лишь на руку. И вот, спустя минут 20, тот все же прибежал к нужному дому, после чего начал яростно стучатся. Дверь ему открыл сонный Ксено, что тут же взбодрился, стоило ему увидеть подростка с мертвой тушей на руках.       Кинро начал что-то в слезах и соплях пытаться объяснить Ксено, тыкая ему чуть ли не в нос кровавое животное. Тот впустил знакомого к себе домой, после чего велел тому ополоснуть лицо, предварительно оставив волка на столе в его личном кабинете, где тот часто подлечивал животных их деревни. Промыв лицо холодной водой из бочонка, зеленоглазый взглянул на свое покрасневшее лицо. В некоторых местах виднелись царапины, а под скулами оставалась еще свежая, чужая кровь, которую он поспешил вытереть.       Выйдя из ванной, тот присел на диван, не отрывая глаз с запертой двери, где как раз проводился осмотр. Ожидание казалось бесконечным, но парень все же смог досидеть до конца. Он тут же встал, стоило Ксено показаться на глаза, ожидая от него новостей. Пепельноволосый мужчина тяжко вздохнул, снимая с себя очки и медленно поднимая взор на Кинро. Тот сразу же почувствовал неладное, но решил держаться до конца.       — Прости парень, но ты пришел поздно. Его тело было мертвым уже несколько минут, так что не было и шанса на его спасение. Приношу свои соболезнования.       — Я опять потерял своего друга. Еще одного близкого друга. – парень бормотал эти слова себе под нос, после чего взглянул на Уингфилда, с уже готовыми к слезам глазами – Как вы считаете, мистер Ксено, это его оплата за убийство Гена? Неужели бог решил взять расплату спустя три года?       Ветеринар напрягся, смотря на парня как на умалишенного.       — О чем это ты? Питомец Гена не убивал его, ведь он пес. А на теле Гена, чью экспертизу я провел как раз таки сам, были следы от когтей волка. — О чем это вы? – теперь недоумение отразилось на лице юноши.       — Оками, или как вы его зовете – пес. Возможно он был дворняжкой, а стая волков приняли его за своего, так как тот не лаял по причине своей породы, но он точно не был волком. Даже его привычки и излишняя дружелюбность была качествами пса. Гена убил другой волк. Стен даже считает что это мог быть их глава стаи, потому что Асагири забрал пса с его стаи. А волки, как ты знаешь, редко ходят в одиночку и не расстаются со своей группой без причины.       — Но почему глава сказал всем, что это сделал Оками?       — Видимо, Кокуё-сан не хотел повторения данной историй, поэтому решил использовать его как байку для детей, чтобы они не смели впредь и задумываться об этом.       Последнее слово осталось за врачом, так как юный охотник больше не мог и слова вымолвить. В миг его нахлынули эмоций, один за другим. Облегчение, гнев, обида и предательство. Данная палитра чувств вызвала тошноту, поэтому почувствовав подступающее в горле трение, тот поспешил на выход. Парень начал блевать остатки ужина рядом с крыльцом, чуть ближе к саду. Его стошнило всем, что было в организме, но тому видимо этого не хватило, так как новые, агрессивные кашли, словно бы хотели вытолкнуть все органы, один за другим. Из носа и глаз текла жидкость, что создавало больше проблем. Парень задыхался, но никак не мог остановить себя. Почувствовав на голове руку, тот сразу же повернулся в сторону стоящего сзади в миг поняв кто это. Взгляд сожаления и взволнованности красовался на обычно спокойном и хладнокровном лице главы дома, что был рядом. В голове неволей прошлись воспоминания ночи, прошедшей три года назад.

«Кинро взглянул на него с глазами, полными благодарности, на что старший лишь понимающе похлопал по спине и подмигнул…»

      От воспоминаний стало лишь хуже. Тот ударил руку Снайдера, убирая ее с головы, с обидой смотря на мужчину, коего считал своим учителем, наставником, почти вторым отцом. После данного действия на Стенли посыпались оскорбления, обвинения и громкие угрозы, что казались совсем пустяковыми, по сравнению с истерикой Кинро. Младший пытался ударить его, но замахи были кривыми, а четкость картины была испорчена слезами, что не переставали течь. Тот продолжил кашлять, уже начал икать, но продолжал во всем винить попавшего под руку Стэнли. Он это выдержал. Ничего не сказал, не отворачивался и не отходил в сторону. Когда шатен уже лишился сил и подустал от своих же криков, Снайдер лишь приобнял его, а тот прижался к нему, что есть силы, тихонько всхлипывая. На громкие рыдания сил больше не осталось, так что это было все, на что его хватило.

***

      Сенку вновь очнулся ближе к ночи, не зная точного времени. Однако ему есть чем гордится – кажется, данная формула может стать верным лекарством в смешений нужных трав. Это стоит проверить завтра, у Ксено. А сейчас пора спать, ведь Ишигами младший знает, что если явится к своему наставнику сейчас, то его попросту пошлют обратно домой, дав перед этим смачный поджопник. Был опыт..       Не теряя лишнего времени, он сдул огонь на свече, после чего направился к себе на кровать. Зажмурив глаза, тот уже блаженно отдавался в руки сну, отдыху и релаксу, не обращая внимания на странные стуки. Тот решил, что это лишь часть сна, но остатки еще бодрого мозга все же вернули его в реальность, заставляя с недовольством глядеть на окно. К его ужасу, там стоял жуткий и довольно грозный силуэт, что продолжил стучать в него. Проморгав пару раз, тот признал в человеке за окном Кинро, что буквально на соплях держался за ветку, что недостаточно хорошо показывало чувство безопасности. Отчего-то сердце больно кольнуло, но Сенку не обратил на это внимание, поспешив открыть мешающую преграду.       — Ты на часы смотрел? Чего заявился на ночь глядя? Или решил в героя-любовника сыграть? – тот ухмыльнулся, но лицо тут же сменилось в выражений из-за вида напротив.       Он пропустил Кинро в комнату, после чего неловко переминался с ноги на ногу, ожидая объяснения с ночного гостя. От него за километр можно было учуять запах земли, крови и медикаментов.       — Сенку, прости что заявился к тебе так поздно и через окно.       — Да все в порядке. Ты зачем приходил то?       — Возможно эта просьба покажется глупой, но не мог бы ты мне провести урок по писанию?       —Слушай, ты случаем не пьян?       — Научи меня писать имя Оками. – Сенку остановился. Ему не ясна вся ситуация, но одно имя бывшего питомца Гена его остановила, заставляя надолго задуматься. Не говоря и слова, тот взял лист бумаги, попутно вновь зажигая свечу, и позвал шатена к себе, махнув рукой.       — Имя Оками пишется так. Это, на самом деле, последние два символа словосочетания «Золотой волк», так что первые два символа схожи на начало твоего имени. Получается что пока тебя зовут «Золотой лев», ему дали имя «Золотой волк».       Сенку отдал ему бумаги, чувствуя что сболтнул лишнего. Но с другой стороны, если не сейчас, то когда еще наступит такая возможность? Отпустив парня с миром, тот просидел ещё долгое время в комнате, освещенной свечей, пока утро не разнесло по деревне еще несколько вестей.

***

      Как не кстати начался дождь, но это не мешало Кинро продолжить копать яму. Рядом с ним лежало тело, накрытое белой, уже мокрой, простыней. Он продолжил копать, не смотря на усталость, мозоли на пальцах и отвлекающие факторы вокруг. Закончив свое дело, тот оглядел глубину выкопанной ямы, после чего выкинул туда простыню. Накрывая лежачее тело землей, под нос бормоча что-то на подобии извинений, тот закончил свое дело с лопаткой, после чего принялся царапать большого размера камень, иногда заглядываясь на бумагу с аккуратным почерком. Пальцы болели, а суставы на руках были готовы лопнуть, но парень все равно продолжал делать свое дело, не желая и вдоха лишнего делать. На все про все ушло около пары часов. Весь мокрый, он начал вбивать камень, что был подобен надгробию, на место, чуть выше того, где по его меркам лежала голова ныне покойного пса. Закончив свое дело, тот осторожно положил перед гробом цветы сирени. Отойдя чуть подальше, тот теперь сидел перед двумя могилами его близких, со свежими, прекрасно пахнущими цветами. Лицо его было полно горя. Так он и просидел весь оставшийся день, иногда позволяя себе вновь всплакнуть, поддавшись воспоминаниям.

***

      — Парень только ближе к вечеру, когда вернулся в деревню, узнал множество новостей. Они были грустными, дарующими облегчение, однако тот уже никак на них не реагировал, ведь все силы и чувства он потратил на прошлую ночь. Теперь же его ждет собственный путь, который он попытается построить, отбросив прошлое и воспоминания. Это не конец истории, но завершение еще одной главы в его жизни. В конце концов стая волков вернулась в прошлое место жительства, так как наш лес теперь не мог дать им крова, ну а Кинро в свою очередь пришлось перейти на новую ступень взросления вместе со своими друзьями. Ну как тебе? Ген, ты что, плачешь?       В ответ на вопрос блондинки, Асагири громко сморкнул в платок, пока его пес слизывал слезы с щек. Глаза были опухшими, а нос весь покраснел.       — Ну за что же жизнь так с Кинро?! Мой бедный, бедный дорогой возлюбленный! Я не хочу так просто оставлять его со шрамами. Где этот бог? Я обязан уговорить его вернуть меня на землю! – парень всерьёз встал и начал топтаться на месте, пытаясь надумать, куда же пойти, чтобы найти нужное существо для исполнения его воли. Его реакция рассмешила Рури, но та все же поспешила остановить своего друга, из-за чего двое рухнули на мягкую, свежую и зеленую траву.       Эти трое теперь находились в месте, где круглый год цвели роскошные цветы, деревья, чьи плоды были самыми сладкими, кои им довелось пробовать в жизни. Природа вокруг них так и веяла гармонией, где друзья могли спокойно проводить свое время, не заботясь больше о трудностях, потере и болезни.       — Слушай, ты так и не рассказала, почему ты умерла сразу после смерти Оками, и как ты угадала где я откинул копыта?       — Я, по твоему, лишь на словах жрица? В нашей семье есть поверье, что у каждой жрицы должен быть свой друг-животное, с которым у нее будет одна душа. Видимо, наши с Оками души связаны между собой.       — Теперь ясно откуда твоя бабушка знала о наших с ее курицей драках. Ужас, а ведь это животное мне чуть все пятки не склевала! Так и знал что с ней что-то не так.       Рури рассмеялась на данное воспоминание, после чего они продолжили вспоминать свое детство, иногда отвлекаясь на прочие разговоры и просмотр за своими друзьями.