Чемпионат мира

— Марк, ты как? — Саша подлетела к нему, — Что с коленом? — Ничего такого. Перенапряжение, — пытался не показывать боли, но дрожащие губы и подбородок выдавали его. — Не глупи, пожалуйста. Можешь расслабиться, у тебя итак золото. — Не все же ещё выступили, Саш, мне бы вообще хоть…– он уже говорил сквозь зубы и боль, — хоть какое-то место занять. Откопав телефон в кармане, она что-то искала, когда нашла, повернула экран телефона к парню: «Марк Кондратюк новый Чемпион Мира..»

***

— Мне очень интересно увидеть твою новую программу, — Трусова сидела в гримёрке парня. — Потом расскажешь свои предположения о чём она, — он усмехнулся, — Немногие поймут, я думаю. Встав с кресла, она подошла к Марку. — Все получится. Катай ради себя, собственного удовольствия и эмоций. Не отказывай себе ни в чем. Саша поцеловала парня в лоб.

***

У неё было плохое предчувствие, будто что-то должно случиться. Но как всегда — непонятно что. Когда они сидели в гримёрке, было заметно, что Марк переживал. Переживал не по-спортивному, по-другому. Будто что-то «это» происходит, но он не говорит, что.

***

«Mark Kondratuk!» Светлана Владимировна, настроив Марка, отошла от борта. — Не забывай о том, для кого и для чего ты катаешь. С Богом. Попробовал лёд — занял позицию в центре. Сейчас он был художником, который был в поиске своей музы. Найдя её, художник опасается, боится то ли спугнуть, то ли, наоборот, разочароваться в ней. Всю программу он вымещает свои чувства на холст — переносит свои волнения и переживания. — Уважаемые зрители, хочу сказать, что сегодняшний прыжковый контент Марка удивителен. Один, два, три…семь четверных прыжков друзья, семь! Прозвучала музыка. Набирает скорость. Толчок ноги после поворота тройкой вперед-внутрь, затем назад-наружу. Отталкивается зубцом левого конька — приземлил. Эмоции начинала нарастать. «Девчонка с русыми волосами была немного напуганной, но очень приятной. — Привет! — он решил сделать первый шаг. Она резко обернулась и улыбнулась. — Я Саша! Приятно познакомиться. А ты Марк, да? — Да…». Помните мультфильм «Головоломка»? Когда прикасаешься к ячейкам и вспоминаешь отдельные моменты. Марк делал именно это. — Каскад из четверного тулупа и двойного акселя! Хороший выезд, но видите, придрались, придрались судьи. Следующий лутц. «– Ну у меня не получается, ты как его делаешь? Тренировка в последний день на Кубке Первого канала. — Марк, кантилевер это не так сложно, смотри. Трусова медленно рассказывала, показывала ему, объясняла технику, но как только пробовал он — то разъезжались ноги, то Марк просто падал. — Саша, это ты королева кантилеверов, я даже пытаться больше не буду!» Скользит в направлении назад-наружу, без перемены ноги. Толчок свободной ноги с отрывом сначала опорной, а потом и самой толчковой ноги. Есть. Вращение — волчок. Он вспоминал их первую прогулку. Только начиналась весна, все таяло. Они решили попрыгать в лужах. Их одежда, разумеется, этого не ожидала, но зато их души желали. Они, подобно детям, плескались в грязных лужах. Дуговой выезд назад, толчок от внутреннего ребра лезвия левой ноги, разворот — сальхов сделан. Дорожка шагов. Вспомнил то, как предложил Саше встречаться. Как подарил ей картину, как они гуляли по ночной Москве, как она радовалась. Её горящие глаза. Четверной флип-ойлер-тройной тулуп. Их первый поцелуй. Неловкое молчание, то, как Трусова заглянула в глаза (или душу) то, как он поцеловал её. Вспыхнувшие щеки обоих. — Один из лучших прокатов в карьере, выезд из тулупа просто феноменальнейший! — Алексей Ягудин не мог подобрать слов. Триксель — их первая ссора. Тогда она очень громко кричала, так, что ему казалось, что они расстанутся. Но разбившийся стакан так не думал, поэтому, слава богу, пришлось помириться и лечить Сашу. Тройной лутц-тройной тулуп. Как они жили вместе — как Трусова ходила в его футболках, как она смотрела за тем, что рисует Марк, завтраки в постель, музыка на колонке, звучащая всегда, хотя-бы фоном. Комфорт, уют и любовь. Вращения. Те чувства, которые пробуждала она, то, что она оживляла в нем. Когда они вместе нет Марка и Саши. Они одно целое. Они находили друг в друге силы, когда казалось, что их нет совсем. Её глаза уже не сдерживали слёз, когда он завершил прокат.

***

— Тендинит коленного сочленения? — Саша стояла напротив Светланы Владимировны, которую встретила перед дверью палаты Марка. — Ну это воспалительный процесс в сухожилиях мышц, которые обеспечивают движение сустава. — Он сколько будет ещё там лежать? — в голосе девушки была слышна тревога за состояние парня. — Сегодня уже отпустят, но нужно воздержаться от нагрузок — выпишут список лекарственных средств, будут физиотерапия и лечебная гимнастика. Он перенапрягся. — Но Светлана Владимировна, все же хорошо было… Это из-за его болезни? — Нет, Осгуда-Шляттера тут не причем, Марк дал себе слишком много нагрузки, во дворце сказали, что он приходил на тренировки на час, а то и два раньше, чем нужно. А ещё оказалось, что он спал по пять часов. Ты же знаешь его, как партизан, даже на смертном одре ничего не скажет. Она слушала, и все равно не поняла половину из сказанного. Просто переживания заслонили мозг. — Я же могу зайти? — недожидаясь ответа, Трусова открыла дверь. Марк тихо сопел. Её всегда умилял спящий Марк, он выглядел как кот, настоящий кот. В палате он был один, поэтому она аккуратно подобравшись к койке, легла рядом с ним. Почувствовав что-то, он развернулся, открыл глаза после сна, и увидел Сашу. — Доброе утро, коть! — она потянулась ко лбу парня и чмокнула его. — Доброе, — парень немного потянулся в кровати, дабы размять мышцы, — Ты давно тут? — Буквально только что пришла… Как спалось? — она гладила Марка по волосам, потому что знала, насколько это успокаивало и приводило его в чувства. — Без тебя не очень. Ты как? — Также — «без тебя не очень». — У меня для тебя кое-что есть, хочешь покажу? Марк пусть и был рад видеть Сашу, но точно не в таком своем состоянии. — Не пойми меня неправильно, но мне кажется, что будет лучше, если ты уйдешь, Саш. Уйди. — Так вот, мне тут передали… — Ты меня слышишь? Уйди, Саша, — он не кричал, а говорил спокойно. Пытался убедить. — Слышу, но не слушаю. А знаешь почему? Потому что ты всегда рядом, когда хорошо, когда мне плохо, когда мне настолько плохо, что я даже говорить не в состоянии, а сейчас ты просишь меня уйти только потому, что у тебя проблема с сухожилиями? — Саш… — Даже не начинай. Я не уйду ни на каком условии, и я знаю, что ты бы сказал мне тоже самое, а сейчас, Марк Кондратюк, ты слушаешь меня, потому что то, что я принесла сюда, очень тебя обрадует. На нём не было лица. — Никуда не уходи. «Как же, интересно, я уйду?…» Она вышла за дверь палаты, включила Гимн России, и с пафосом зашла в палату. Медленным, спортивно-чиновничьим шагом, она подошла к Марку. — Уважаемый, поздравляем Вас! На его лице начала появляться улыбка. Саша достала медаль. Его золотую медаль. — Боже, Саша, откуда она у тебя? — глаза парня были похожи на две монеты. — Я не Саша, я Вас награждаю. Вы Чемпион Мира. Ну это так, золотой сувенир, — она, растягивая удовольствие, надела на него медаль, — Главный приз, это, конечно я! И прикоснулась своими губами к губам Кондратюка. — Ты точно больной? — Если все будет продолжаться так, то я выздоровею гораздо быстрее… «Наконец-то заулыбался».

***

Выслушав все рекомендации врачей на ломаном английском, они выдвинулись в отель — Саша, Марк, Светлана Владимировна. — Обидно, что ты пропустишь показательные… Может ты всё-таки останешься? Парень взял руку девушки в свою. — Думаю, что если бы я действительно хотела, я бы осталась, но я не вижу там смысла без тебя. Он улыбнулся. — Что вам, дети, запомнилось больше всего на этом Чемпионате? — Светлана Владимировна проводила свой стандартный опрос по завершении соревнований. — Триксель, кваксель и награждение, Саша — Марк ответил, не думая ни секунды. — Программы Марка, четверной аксель, мой триксель, и, наверное, природа здесь. — Ответы засчитаны, молодцы. Они ехали в такси расположившись подобным образом — на переднем сидении Соколовская, а они сзади, на пассажирских. — Твоя произвольная, кстати… Ты был художником? Ну, в плане посыл в том, что это отношения художника и музы. — Абсолютно, — он знал, что Саша единственная, кто поймет все правильно, потому что это программа для неё. — Марк, у нас будет столько времени в Москве, хотя-бы там мы сможем ненадолго отдохнуть от всего происходящего, а ты восстановишься…Только ты так не радуйся, будешь помогать мне делать тесто! — Ну если только для булочек… — Булочек с изюмом, конечно. Монпелье провожал их дождем. Кто знает, может быть дождь по приезде это действительно хорошая примета?