Чемпионат мира

Короткая программа. Сегодня тот самый день. Саша не испытывала страха, только желание смочь. Желание сделать максимум, получить удовольствие и выложиться на льду. Она всё сделает.

***

— Пс-пс-с! — после тренировки Саша услышала какие-то звуки из-за угла. Конечно же, это был он. Увидев её, на его лице появилась настоящая улыбка довольного кота — он притянул Трусову к себе, уткнулся, по привычке, в её шею и, кажется, уже начал мурчать. — Александра, а кто вам разрешил быть такой красивой, м-м-м? — Ты-ы! — улыбнувшись ответила она. — Запрещаю тебе волноваться. У тебя есть триксель и я. Все в твоих руках! — Действительно! — девушка зарылась в волосы парня, — Ты ведь не видел мою программу ещё? — Не видел, но уверен, что она прекрасная, Сашуль, — Кондратюк все также мурчал и обнимал её за талию. — Так, Марк, все, у меня уже скоро прокат! Продолжим потом, мне ещё нужно настроиться! Он посмотрел на нее грозно–обиженным взглядом, мол, «нуканешна». — Я ушла! — Пока ещё нет, — он ухватил ее за руку и посмотрел в её зелёные, цвета прекрасного леса, глаза, — Никогда не смогу прожить без твоих глаз и губ. Марк поцеловал её. Поцелуи всегда были чем-то очень важными для них, словно кислород. Если перерождение душ существовало, то их души встречались каждую из жизней.

***

Большинство участниц уже выступило, оставалась только Саша. Иронично, что ей повезло настолько, выступать последней. Прокат и программа были неприкасаемыми. Чёрное, снизу переходящее в белый цвет, с двумя красными полосами от «крыльев платье». Символизирующее её демона. Саундтреком была песня «Can't pretend». Символично. Несмотря на то, что Даниил Маркович хотел видеть уязвимость, она хотела быть собой и не думать о том, чтобы «показаться». Марк на трибунах — она заняла позицию в центре льда. Сейчас выпустит своего дьявола. Скрестила руки — открыла их, будто крылья, давая возможность ощутив себе высоту полёта. «Love, I have wounds, Only you can mend, You can mend» Берет тройной флип. Летела. Лед был для Саши местом силы, она вымещала там все свои эмоции, преимущественно злость. «I guess that's love I can't pretend». Сейчас, когда она не играла, когда не пыталась, а когда жила и чувствовала, дышала моментом и каждым прыжком, она ощущала себя по-настоящему свободной. Тройной лутц–тройной тулуп. Она выехала так, как будто летела над Тихим океаном. В отражении льда, кажется, она находила отражение себя. Дорожка шагов. Самый колючий момент. Трусова Демон режет себе крылья. Не выносит. «And I wanna fight, But I can't contend». Она не сдерживается, начинают течь слёзы. Как будто в эту дорожку шагов вспоминались все её собственные: первый лёд в её жизни, первая тренировка, первое золото, Олимпиада. Вся её спортивная жизнь. «– Марк, я приколола аксель на внутреннюю сторону платья, — она отвернула край, дабы показать парню. — Ва-а-у, супер! Я с тобой, ты помнишь. Все получится. — Обязательно». «Oh, feel our bodies grow, And our souls they blend. Yeah love I hope you know, How much my heart depends». Оставалась финальная точка. Едет на правой ноге ребром назад-наружу, набирая скорость. Разворачивается, перенося центр тяжести на другую ногу, слегка приседает. Продолжает скользить по дуге, делает тормозящее движение коньком и одновременно с отталкиванием совершает мах вперед свободной ногой. «…она никогда не сможет прыгнуть аксель…» Сегодня она стала не только королевой четверных. Докрутила, приземлила, выехала. Трибуны буквально взорвались. Её демон вышел наружу, сменившись ангелом. Когда она завершила прокат, не было бешеного сердцебиения, было только чувство выполненного долга перед собой. То, к чему она шла, свершилось. Надевая чехлы на лезвия, она слышала, как ее хватил весь тренерский штаб. Даже сдержанная Тутберидзе стояла со слезами на глазах, потому что то, что было показано сейчас — исповедь. Честная и бескорыстная. Она осмотрела трибуны в поиске глаз, найдя их, Саша заметила насколько он проникся. В глазах застыло: «Ты прекрасна».

***

Трусова стояла в микст–зоне. Сегодня её атаковали журналисты. Побила личный рекорд, приземлила аксель, блестяще откатала программу. Все спрашивали «как?» — Александра, как планируете восстанавливаться и настраиваться перед произвольной программой? — Думаю, высплюсь. Это все мои планы. Она выглядела удовлетворенной и счастливой. — Репортёры сняли кадр, где вы пристально смотрите на трибуны, кого вы высматривали? — Просто заметила поддержку со стороны болельщиков, не более. — Некоторые утверждают, что там был Марк Кондратюк, это правда? — Да. Вы думаете, что он не может поддерживать меня и других девочек из нашей сборной? — даже через маску был слышен смех Трусовой. — Вопрос исчерпан! Она кивнула корреспонденту и ушла.

***

В её дверь раздался стук. Они посмотрели друг на друга мягкой улыбкой — Марк знал, Саша отдала все силы на льду, сейчас нужно отдохнуть. — Завтра же у тебя короткая, зачем ты пришел, я хотела увидиться завтра… — А я сегодня. Мне так спокойнее. Он перешагнул порог ее номера, закрыл дверь, и заключил её в объятия.

***

— Ну клянусь, твой прокат сегодня был феноменальным, а программа, Саш? Это же настоящее искусство! — Марк перебирал её волосы, пока она лежала у него на коленках — он заплетал ей колоски. Они расположились на её кровати. — Спасибо, — она всегда принимала его комплименты со смущением, — Спасибо тебе. Правда. Кондратюк переплел их руки. — Мне очень стыдно, что тогда я не был с тобой рядом на Играх, — он всегда легко извинялся, но за это ему было действительно стыдно. Стыдно потому, что бросил её одну, что не нашел выход, что оставил ее один на один со своими страхами и эмоциями. — Марк, перестань, все в порядке, — Трусова подняла голову и посмотрела в глаза, — Правда. — Сейчас уже да, но тогда…Я всегда буду рядом с тобой. Она поднялась с его колен и потянулась к его лицу, чтобы поцеловать. Запустила руки в его волосы, и он, как обычно, замурчал. — Ты мой кот! Самый лучший, невероятный, заботливый и талантливый. Немного оттянув его за «шёрстку» она коснулась губ Марка: сначала нежно, но затем инициативу перехватил он. Углубляя поцелуй, Кондратюк прижал её ближе к себе. Руки блуждали по телу Саши. Трусова, в свою очередь не уступала — разорвав поцелуй, она прикусила нижнюю губу парня. Он удивлённо, вопросительно посмотрел на неё, на что она ответила вскинутыми бровями. — Даже так? — он усмехнулся. В глазах был огонь. Девушка провела указательным пальцем по его губам, Марк внимательно наблюдал за её движениями. Саша невинно хмыкнула. Не разрывая зрительного контакта, парень нависает над ней, от чего её спина касается кровати. Он начинает оставлять дорожку поцелуев, которая начинается от шеи, спускаясь к ключицам; он знал, что это её самые чувствительные зоны. Толкнув его в грудь, Саша сумела перевернуть его, и сесть сверху на парня. Уперевшись руками в его грудную клетку, она была очень довольна собой. — Я бы могла сделать вид, что не чувствую того, что торчит из твоих штанов, но я не хочу, Марк — Трусова прошептала это на ухо, и, кажется, он даже не мурчал, он рычал. Она полностью легла на него сверху. — Если мы сейчас продолжим, то я не уверен, что завтра я смогу откатать программу, не думая о том, как мы потрахались, Саша. — Подожди, мне немного неудобно, — она начала принимать удобное положение поверх его тела, ёрзая. В глазах обоих был огонь. — Ты так уверен, что не сможешь завтра откатать, если…если? Тем более пока сейчас у нас ничего не было! Огонь в чистом виде.