Чемпионат мира

19 марта. «Александра, вы говорили, что никогда больше не выйдете на лёд, это правда?» «Александра, вы заканчиваете карьеру?» Сейчас все эти вопросы кажутся очень странными. Сейчас, когда она уже в самолёте, летит на Чемпионат мира. Та истерика, которую сняли эти чёртовы репортёры разлетелась будто по всем уголкам мира. Её спрашивали о том, завершит ли она карьеру, завидует ли она Ане, что думает о ситуации Камилы. Когда Трусова завершила прокат, она была до ужаса рада — приземлить пять квадов, как тут не быть счастливой? Но когда узнала, что она только вторая… Только вторая — столько сил, усердий, травм. Три года без её медали. Три. И даже приземлив пять четверных она стала второй. Она не была в обиде на Аню, это было бы абсолютной глупостью, потому что Саша знала, как новоиспеченной чемпионке приходилось тяжело весь этот сезон. К тому же, сменить коньки перед настолько важными стартами — это подобно катастрофе. Щербакова была достойна этой медали, как и Саша, как и Камила. Но увы, золотая медаль только одна. Монпелье встречал 16 градусами тепла и дождем. Говорят, это хорошая примета — дождь? Пусть так и будет. Штаб Тутберидзе приехал за два дня до начала чемпионата, 19 марта. К этому времени здесь появились только японцы. Но некоторые из сборной Японии решил не ехать, например, Юдзуру. Ханю. Он решил взять перерыв в карьере, но зная его, Саша была уверена, что тот исключительно тренируется, планируя выполнить свою мечту. Пятерной. Кто-то скажет, что это невозможно, но японец точно не думает так, да и Трусова была уверена, что Юдзуру способен на это.

***

Дорога до отеля заняла не слишком много времени, около двадцати минут — все это время Русская ракета слушала музыку, составляла плейлисты и думала. Точнее пыталась перестать думать. Марк. Их отношения сейчас были, ну как вам сказать, напряжёнными. Марк уехал рано утром после короткой программы, а вечер пятнадцатого вышел неоднозначным. В целом, Игры оказались очень тяжёлыми для их отношений. Они оба, безусловно, ценили чувства друг друга, заботились и понимали все то, что они чувствовали в момент взлетов и падений, ведь они оба настоящие бойцы. Саша всегда была готова поддержать Марка, они были одним целым. А на льду она готова прыгать до посинения и момента, пока не получится выполнить все, что она хочет. Кондратюк был главной опорой Саши, он единственный, с кем она по-настоящему могла почувствовать себя хрупкой. На льду он вообще начал пробовать приземлить пятерной. Его бедро, кажется, уже близко к тому, чтобы покинуть тело фигуриста. Видимо, Саша повлияла. Когда был предолимпийский сезон они старались поддерживать друг друга, часто видеться — Саша оставалась на‌ ночь у Марка, кажется, чаще чем у себя дома. Они смотрели сериалы, фильмы, наслаждались каждой секундой, проведенной друг с другом. Октябрь 2021 «— Рыжик? Саша оторвалась от окна, в котором видела ночную Москву, и посмотрела на Марка. — Ты прекрасная. Ты самая красивая, умная, талантливая девушка в этом мире. Самая. Они были настолько искренними, и если глаза это зеркало души, то они видели в них души друг друга. — Марк, я люблю тебя. — И я тебя, Саша». Но чем ближе был Пекин, тем дальше они становились друг от друга. И он, и она днями были на катке — даже когда они хотели увидеться и планировали встречи, не получалось, ведь то у Трусовой, то у Кондратюка появлялась преграда в виде тренировки. Приехав на Олимпиаду, они стали хотя-бы видеться, но на этом все. Даже сил на то, чтобы общаться хотя-бы в соцсетях не было — а времени на то, чтобы видеться где-то помимо трибун уж подавно. Они всё понимали, и ни к в коей мере не обвиняли друг друга. Но после короткой программы все те эмоции, которые хранились у них внутри, вышли. Парень, выступавший на командных соревнованиях и личном турнире, кажется, совсем выдохся. У Марка не осталось ни сил, ни эмоций. А она переживала. Все это время. Видела, что ему плохо, старалась помочь, но чувствовала, что он сейчас не способен принять эту поддержку в полной мере, и он настолько устал, что даже его главное спасение — она, не помогала, ему просто нужно было побыть одному. Ракета старалась давать парню «воздух». Также старалась не думать обо всем происходящем между ними, потому что собственные личные соревнования были не за горами, а моральных и физических сил не было. Когда Саша откатала короткую программу и вернулась в отель, у них с Кондратюком состоялся разговор. Они спрятались в одном из коридоров, где их не смогли бы застать их тренера. Марк написал о том, что хочет поговорить ей ещё утром, но она сказала, что лучше сделать это после выступления. Пара встала напротив окна, в котором была видна арена, отели, в которых жили спортсмены других стран, ночной Пекин. — Ты молодец. Прекрасно сегодня выступила. Парень бодрился, искал силы, чтобы поддержать любимую, потому что знал, насколько ей трудно, даже несмотря на то, что сегодня, когда она давала комментарии в микст-зоне, она улыбалась, и была счастлива. — Спасибо. Но опять без акселя. Опять, Марк. Девушка даже не смотрела на парня, она внимательно изучала вид из окна. — Ты сегодня была близка к нему как никогда. Вся программа была в остальном выполнена прекрасно, Ракета. Ты же помнишь — королева четверных, а триксель просто — Просто боится меня. Помню, — Марк усмехнулся. Он, видимо, говорил это уже слишком часто, настолько, что она смогла выучить фразу. Трусова выглядела поникшей. — Марк, что с нами? Кажется, и он хотел поговорить об этом, но считал, что это не тот момент, ведь уже послезавтра произвольная программа и он собьёт её. — Мы устали, Саш. Думаю, мы просто устали. Сейчас фигуристка уже перевела взгляд от ночного города к своему молодому человеку, к его глазам. Она уткнулась лбом в его грудь, а он ее обнимал. Они разговаривали невербально. — Я понимаю, что тебе тяжело, но я так скучаю по тебе, Марк, господи, я так скучаю. — Я тоже. Я тебя люблю, ты знаешь? Прости меня, рыжик. Прости. Трусова заплакала после этих слов. Они жили в одном отеле, виделись каждый день, но этого было недостаточно. До ужаса. За время их отношений Трусова стала для него кислородом, как и он для нее. А потом он уехал. Утром. И они поругались, потому что Марк не предупредил её. Впервые за время их отношений, они ругались. На расстоянии Пекин–Москва, по телефону. Она кричала на него, говорила, что Марк бросил ее, что он совсем не пытался даже попробовать остаться с ней в Пекине. Он говорил ей, что она не слышит его, что он пробовал, и что он тоже не рад быть так далеко от нее. — Тебе кажется, что я не дорожу нашими отношениями? Саша, ты что несёшь? Кондратюк впервые в жизни был настолько злым. — Да, мне так кажется! Сколько раз за последние три месяца мы нормально виделись? Мы даже не переписываемся, Марк! — Да, действительно, я как будто просто создаю видимость того, что я не хочу видеть тебя! — Иногда я думаю, что да! У тебя же хватило времени на то, чтобы увидеться с Камилой за неделю до Игр, на сборах, на Олимпиаде? Что ты на это скажешь? — Саша, она мой друг, ей только 15, о чем ты говоришь? — Марк услышала, как она цокнулка, — То есть когда ты общалась с Морисом, мило обнималась с ним в микст-зоне, я тоже должен был закатить истерику? — Я закатываю истерику? — Да, Саша, я не понимаю смысл нашего разговора. — Смысл прост, Марк, мне кажется, ты просто ко мне остыл, вот и все, — девушка сорвалась на крик. — О чём ты говоришь? Она бросила трубку. После того, как они закончили их «диалог» парень написал ей около 25 сообщений, и она ответила ему одним: «Марк, я тебя люблю, но нам нужна пауза. Восстановить силы. Прости». Сама не зная зачем. Кондратюк ответил абсолютно не в его манере. Его единственным сообщение было сухое «Понял». Они не общались до момента Чемпионата мира, и понимание того, что больше месяца она не видела его, не слышала его голос, не чувствовала запах и не ощущала его объятий и губ на себе убивал. А ещё больше убивало то, что за эту неделю она должна разобраться со слишком многими вещами.