The heart wants what it wants

…Вопреки ожиданиям, когда Ваньнин вернулся на кафедру, никто не спешил его отчитывать — напротив, управление полиции прислало грамоту с благодарностью университету и его преподавателям за активное участие в жизни города и помощь в раскрытии преступной сети. Чу Ваньнина и вовсе на кафедре встречали, словно героя: на стол ему поставили огромную корзину с фруктами и открыткой, на зависть другим профессорам. О роли Мо Жаня в этой истории известно было мало, но преподавателю Чу студенты теперь не давали проходу. В одном мгновение его популярность взлетела до небес. Десятки ребят срочно захотели перевестись в группы, где он вёл пары, и толпились у дверей деканата. К вечеру Чу Ваньнин так устал, что едва понимал, чего от него хотят все эти люди. Он тоскливо проверил сообщения в мессенджере, но Мо Жань с самого утра ничего ему не написал — он взял отгул, и Ваньнин понятия не имел, чем он занят, и когда они снова увидятся. Чу Ваньнин не хотел об этом думать. Он старался не замечать, как тоскливо ему становится, когда он вспоминает, как они попрощались — сдержанно, словно совсем чужие. Большее было им недоступно под прицелом камер съехавшихся в деревню журналистов. Чу Ваньнин приложил ладонь к груди, пытаясь уловить призрачное тепло от подвески — возможно, ему просто казалось, но рубин словно отдавал ему свой жар. Чувство было странным, слегка покалывающим, но приятным. Удивительно, что Мо Жань выбрал ему в подарок такое украшение — подобные вещи обычно дарили кому-то близкому, а не человеку, которого знали совсем недолго. Когда Ваньнин вернулся домой, как он и предполагал, Мо Жань его там не ждал — квартира его выглядела пустой, хоть и убранной. Впопыхах разбросанные вещи кто-то бережно сложил, а дорожные сумки уже стояли разобранными в коридоре. Вещи, которые Ваньнин с собой брал, были аккуратно развешены на сушилке и пахли порошком и кондиционером. Однако во всём остальном о недавнем визите Мо Жаня можно было только догадываться. В комнатах было холодно, потому что ради экономии отопление Ваньнин выключил. Собравшись с мыслями, преподаватель Чу выпотрошил из морозилки холодильника замороженные овощи и, залив их горячей водой, чтоб “оживить”, поставил чайник. Они с Мо Жанем ни о чём не договаривались, так что он не ждал студента Мо этим вечером. Спустя полчаса нехитрых манипуляций Чу Ваньнин уже выложил поджаренные овощи в тарелку, и приготовил большую чашку чая, чтобы запивать одинокий ужин. После он собирался заняться проверкой накопившихся за неделю студенческих работ. Впрочем, стоило ему только сесть за стол, как в дверь настойчиво постучали. Проверив телефон на всякий случай, Ваньнин убедился, что Мо Жань за целый день так и не написал ему ни одного сообщения. Но кто, кроме него, мог прийти к Ваньнину в гости так поздно, да ещё и не предупреждая? Стук в дверь повторился, и Ваньнин лениво проплёлся в коридор. — Кто там? — он на всякий случай решил не открывать, пока ему не ответят. — Преподаватель Чу! — послышалось с лестничной клетки, — Это… это… Сюэ Цзымин, ваш студент. Мо Жань сказал, мне стоит обратиться к вам за помощью, и вы не откажете… Чу Ваньнин нахмурился: — Студент Мо действительно так сказал? Он не верил своим ушам — Мо Жань, что же, решил сделать из его квартиры перевалочный пункт для всех нуждающихся? Всё бы ничего, но когда об этом он собирался сообщить самому Ваньнину? Мог бы хотя бы предупредить… — Да… — Сюэ Мэн, казалось, и сам сомневался в совете Мо Жаня, а потому Ваньнин попросту распахнул перед ним дверь, моментально оценивая плачевность ситуации. Сюэ Мэн выглядел, мягко говоря, не в форме: помимо того, что пахло от него дешевым перегаром, судя по его одежде, он ещё и умудрился изваляться в весенних лужах. Волосы его торчали, словно хохолок диковинной птицы после драки, а наливающаяся краснотой припухшая область под глазом говорила сама за себя. — Проходи, — Ваньнин отступил, пропуская сына декана кафедры в коридор. — Что произошло? Это… Мо Жань тебя так? — он боялся задавать вопрос, но он сорвался с языка раньше, чем Ваньнин успел остановить себя. — Что? Нет… — Сюэ Мэн неловко перемялся с ноги на ногу. — Я… кажется, серьёзно влип. Возвращаться в общежитие не могу, а отец, если узнает, убьёт меня голыми руками. Мо Жань сказал, у вас безопасно… я не доставлю неудобств, просто должен где-то переночевать… — Вот как… — Чу Ваньнин приподнял бровь. — Что же, к твоему сведению, у меня здесь не ночлежка, но, раз Мо Жань так сказал… — он влил в свой тон достаточно сарказма, чтобы Сюэ Мэн тут же пристыдился. — Всё не так, как вы думаете! Сегодня вечером я был у профессора Цзяна… — Цзян Си? — уточнил на всякий случай Чу Ваньнин, потому что в голове у него не укладывалось, как побои на лице и потрёпанный вид Сюэ Мэна могут быть связаны с тем, что студент Сюэ виделся с уважаемым профессором. Максимум, чем тот мог угрожать кому-либо, был неудовлетворительный балл — однако, видимо, Ваньнин всё же не знал всей истории. В этот момент телефон Ваньнина наконец брякнул запоздалым сообщением от Мо Жаня: “Приду через полчаса. Дождитесь меня.” Чу Ваньнин поджал губы. Мо Жань вёл себя так, словно имел право водить к Ваньнину посторонних людей. Может, Сюэ Мэн и не был чужим во всех смыслах, поскольку его отец работал деканом, но даже это не оправдывало такую наглость. — Да, у профессора Цзян Си, — кивнул Сюэ Мэн, при этом лицо его потемнело, стоило ему произнести имя уважаемого преподавателя. Казалось, ему даже сложно продолжать. — Тебя отправил к нему декан Сюэ по какому-то делу? — уточнил Чу Ваньнин. Сюэ Мэн лишь покачал головой, выглядя вконец расстроенным. — Значит, ты сам к нему пришёл, — кивнул Ваньнин. — Профессор Цзян действительно не самый лёгкий в общении человек. Что между вами произошло? — Он назвал меня и моего отца бездарностями, — Сюэ Мэн обречённо опустил голову. — Сказал, таким, как мы, не место в научных кругах, и что мы лишь позорим кафедру. Он насмехался надо мной и моей семьёй… — Насмехался? — Чу Ваньнин ещё раз скептически обвёл Сюэ-младшего взглядом, особое внимание уделяя фингалу под глазом. — Только это? Сюэ Мэн замолчал. — Цзян Си в целом не очень-то приятный собеседник, — вздохнул Чу Ваньнин. — То, что он говорит, нужно делить на десять, прежде чем принимать всерьёз. Надо мной он, к примеру, без конца подшучивает, потому что я поддерживаю общение со своими выпускниками. Недавно вся кафедра обсуждала мои близкие отношения с человеком, которого я считаю своим другом. Я это как-то пережил — и даже не лез в драку. Взрослые люди выясняют отношения не кулаками. — Дело не только в том, что он говорил, — Сюэ-младший покачал головой. — Он позволил себе отзываться даже о моей матери! Почему мы вообще его терпим в университете? На профессора Цзяна написано больше жалоб, чем на кого-либо! — Профессор Цзян имеет сложившуюся репутацию в научных кругах, он, в первую очередь, учёный, и лишь затем — преподаватель, — терпеливо объяснил Чу Ваньнин. — Даже если его уволить с кафедры, или из университета, найдётся достаточно заведений в Китае и за рубежом, где его с удовольствием примут на работу, невзирая на все его моральные качества, или их отсутствие. — …… — Сюэ Мэн лишь сильнее помрачнел, качая головой. Он, похоже, не знал, что сказать, потому что всё это ему было и так известно. — Предлагаю дождаться Мо Жаня, — заключил Чу Ваньнин. — Однако едва ли он скажет тебе что-то новое. — Он обещал помочь, — настаивал Сюэ Мэн, и Чу Ваньнин сдался, кивая. — Хорошо. Проходи в кухню, садись за стол. Мо Жань вернётся только через полчаса, так что пока предлагаю выпить чаю. Сюэ Мэн благодарно улыбнулся: — Спасибо, преподаватель Чу, — он завертел головой, осматриваясь. Его взгляд скользил от разбросанных вещей обратно к преподавателю, сосредоточенному разливающему кипяток по чашкам с заваркой. Затем, видимо, отметив случайно затерявшуюся среди вещей Ваньнина футболку, принадлежащую Мо Жаню, он облегчённо вздохнул. — Хорошо, что есть люди, которые искренне готовы помочь своим студентам. Не просто так полиция наградила вас грамотой, учитель. Вы хороший человек — даже такому, как Мо Жань, пришли на помощь, а теперь и мне… Чу Ваньнин от неожиданности закашлялся, а уши его раскраснелись от неловкости. Красные пятна ползли от головы по шее к груди, а лицо Чу Ваньнина горело огнём. Сюэ Мэн в силу своей невинности решил, что вещи Мо Жаня, случайно попавшие в квартиру Ваньнина — свидетельствуют, что Чу Ваньнин пускал студента Мо переночевать к себе, проявляя о нём заботу. Хоть объяснение это было и логичным, абсолютно устраивая преподавателя Чу, ему всё ещё было стыдно из-за того, что он вынужден был обманывать всех вокруг... и ради чего? Ради отношений, которые даже не назовёшь серьёзными? Кем он и Мо Жань были друг для друга — просто любовниками?.. — Так что именно произошло между тобой и Цзян Си? — перевёл тему Ваньнин в интересовавшее его русло. — Это он разукрасил тебе лицо? — Вроде того, но у него, думаю, глаз подбит сильнее, — Сюэ Мэн произнёс это с такой гордостью, что Ваньнину стоило больших усилий не закатить глаза. Студенты Мо и Сюэ были словно братья — хоть и не по крови, а по глупости. — Сейчас важно понять, что именно всё-таки произошло, — снова вернулся Чу Ваньнин к исходному вопросу. — Ты ведь не мог ворваться к профессору Цзяну просто так? Что-то предшествовало этому? Сюэ Мэн опустил голову, вздыхая, словно набираясь храбрости. Затем, отпив чай, покачал головой: — Вы не поймёте. Простите, профессор Чу. Вы и так помогаете, позволяя мне быть у вас этим вечером. Если полиция станет меня разыскивать, они придут в общежитие, либо к отцу — а я не хочу впутывать в это родителей… — Мне ты можешь рассказать что угодно, — настаивал Чу Ваньнин. После того, что рассказал Мо Жань о своём прошлом, вряд ли история сына декана кафедры могла оказаться хуже — и, хоть Мэн-Мэн об этом и не знал, Ваньнин понимал, что всегда будет на стороне сына своего друга. Хотя бы просто потому, что его отец — Сюэ Чженьюн — не раз выручал самого преподавателя Чу из сложных ситуаций. — Это семейные дела, — неуверенно начал Сюэ Мэн. — Не так давно я стал свидетелем того, как профессор Цзян Си отозвался о моей матери, обозвав её содержанкой, выбравшей растить детей и варить каши вместо того, чтобы посвятить себя науке. Я попытался вступиться, но профессор Цзян лишь сказал, что такая бездарность, как я, позорит мою мать, и на её месте он бы бросил моего отца и меня и вернулся в учёные круги. В тот момент я не знал, что ответить, и не смог постоять за себя, а, когда рассказал всё отцу, тот лишь посоветовал мне успокоиться, словно ничего не произошло! Как такое возможно?! — Профессор Цзян никогда не отличался тактом, — Чу Ваньнин вздохнул. Ему в самом деле было жаль сына декана — особенно учитывая, что тот явно с малых лет старался изо всех сил преуспевать во всём, за что только брался. Чу Ваньнин хорошо помнил, как Сюэ Чженьюн на кафедре хвастался грамотами и медалями Сюэ Мэна, когда тот побеждал на школьных конкурсах в старших классах — теперь же, на первом курсе, Сюэ Мэн пытался найти своё место в группе и обогнать своих сверстников, многие из которых были действительно талантливыми. Чу Ваньнин уважал сына декана за старательность, и считал, что Сюэ Мэн действительно был одним из лучших на потоке. Возможно, его работам не доставало прямоты, с которой писал Мо Жань, но Сюэ Мэн компенсировал это с лихвой умением приводить примеры и находить фактические подтверждения. Из Сюэ-младшего мог бы получиться отличный журналист, с его-то напором и рвением. — Чтобы прояснить ситуацию, после отца я пошёл к маме, но она тоже не пожелала ничего объяснять, — продолжил делиться своими злоключениями Сюэ Мэн. — Но затем я вспомнил, что видел фото Цзян Си в выпускном альбоме матери, и всё стало на места! Цзян Си учился с моей мамой в одной группе! Они знали друг друга! Понимаете?.. Чу Ваньнин кивнул, хотя всё ещё до конца не понимал, что ему пытался донести Сюэ Мэн. В этот момент с лестничной площадки раздался звон ключей, а затем входная дверь открылась, пропуская поток прохладного воздуха по коридору. Кухонная занавеска всколыхнулась, и Сюэ Мэн насторожился: — Профессор Чу, вы живете не один? — Кхм… я отдал второй комплект ключей Мо Жаню, когда болел, чтобы он мог привозить мне лекарства и продукты. А затем он стал ассистентом на кафедре, и я прошу его время от времени помогать мне с проверкой студенческих работ, — Чу Ваньнин надеялся, что это объяснение удовлетворит Сюэ Мэна, и он не станет распространяться об этом перед своим отцом, или, не приведи Будда, профессором Цзяном. — Куратор Чу! Я купил неострую лапшу, вы будете? Вы ведь ещё не ужинали? — раздался звонкий голос студента Мо из коридора. Хорошо, что он хотя бы додумался обращаться к Ваньнину на “вы” в присутствии Сюэ Мэна. — Я тоже не ужинал, — пробормотал Мэн-Мэн растерянно, и живот его заурчал голодным котом. — Думаю, студент Мо захватил еду для тебя тоже, — предположил Чу Ваньнин, но не то, чтобы был в этом особо уверен. — Именно так, — Мо Жань вынырнул из коридора, выставляя перед собой два бумажных пакета с логотипом незнакомого Ваньнину ресторана. — Здесь три порции лапши, и сладкие пирожные на десерт. Куратор Чу, вы ведь любите османтусовые? — Не то, чтобы люблю… но спасибо, — Чу Ваньнин не знал, нужно ли ему встать с места и помочь Мо Жаню всё расставить, поскольку именно он был хозяином квартиры. В конце концов, кухня была совсем небольшой, не рассчитывалась на троих человек — конечно, из-за Мо Жаня, который оставался на ногах, им двоим было не развернуться. К счастью, Мо Жань знал, где у Ваньнина лежит посуда и приборы, так что легко ориентировался в шкафах и ящиках — а Сюэ Мэн был слишком занят жалостью к себе, чтобы действительно сфокусироваться на происходящем и задаться вопросом, что происходит. — Значит, профессор Цзян учился с твоей мамой, — вернулся Чу Ваньнин к прежней теме, понимая, что Сюэ-младшего нужно отвлечь. — Возможно, у них случился конфликт именно тогда? И… как всё это связано с твоим подбитым глазом и алкоголем, который ты, очевидно, выпил? — Я трезв, — Сюэ Мэн покачал головой. — Вернее, был трезвым, когда пришёл к профессору Цзяну за разъяснениями. Он сам наливал мне… Чу Ваньнин даже бровью не повёл, а вот Мо Жань закашлялся, отвернувшись. Похоже, он едва сдерживал смех. — Профессор наливал тебе? — ещё раз уточнил Чу Ваньнин. — Ты сам к нему пришёл, без приглашения, и он решил тебя опоить?.. — А вот куратор Чу никогда мне не наливал, — тихо пробормотал Мо Жань, и настала очередь Чу Ваньнина кашлять, опуская голову. Он надеялся, его лицо не горит. — Он не хотел меня опоить, — Сюэ Мэн покачал головой. — Я сам… напился. Он рассказал мне, что моя мать ушла от него к моему отцу. Что он долго не мог выйти с ней на связь, потому что она оборвала всё общение, а, когда случайно узнал, что она вышла за отца, не мог поверить… сказал, что во мне нет ничего от матери, и он сожалеет, что такая, как она, связалась с моим отцом. А затем… затем… — Сюэ Мэн запнулся, и лицо его побледнело, — …затем он спросил, когда мой день рождения. Я родился спустя четыре месяца, как она ушла к отцу… Я… я больше не знаю, чему или кому верить… — голос Мэн-Мэна задрожал, он поник. Чу Ваньнин молча поставил перед ним чашку с чаем, а затем похлопал студента Сюэ по плечу, потому что не знал, что ещё сказать. Любые слова послужили бы скверным утешением, а правды о случившемся много лет назад никто, кроме супруги Сюэ, не знал. — Значит, профессор Цзян приходится тебе отцом? — проницательно предположил Мо Жань, но Сюэ Мэн тут же вскинулся, едва не срываясь с места. — Какого хрена ты хочешь этим сказать, псина?! Я, по-твоему, чем-то похож на профессора Цзяна?! — Так… что произошло? — снова переспросил Ваньнин, призывая к спокойствию. — Подбитый глаз… что ты сказал Цзян Си, что он тебя избил? — Я всего лишь вступился за мать, которую он обвинил в неверности, — Сюэ Мэн сжал челюсти, но действительно немного пришёл в чувства. — И всё? — вклинился Мо Жань, который, похоже, ничуть не поверил в сказанное. — Я швырнул в него бутылкой из-под вина. Разбил ему голову… когда понял, что натворил, подошёл к нему, чтобы помочь, но в комнату ворвались вооружённые люди. Их было много. Меня повалили лицом вниз, угрожали пристрелить… Цзян Си приказал им отпустить меня. Чу Ваньнин и Мо Жань молча переглянулись, и Мо Жань шумно вздохнул, сначала кивая, а затем качая головой. Они глядели друг на друга ещё несколько секунд, потому что Чу Ваньнин не мог до конца поверить в то, что Мо Жань только что ему молча подтвердил. Цзян Си… был замешан в преступных схемах?! О нём ходили разные слухи, но Ваньнин всегда думал, что люди просто поливают профессора Цзяна грязью из зависти — к тому же, тот был довольно неприятным в общении, так что легко наживал врагов. Но Мо Жаню Чу Ваньнин верил… — И они отпустили тебя, — скорее, подтвердил, чем спросил, Мо Жань. Сюэ Мэн не заметил странных взглядов Мо Жаня и Ваньнина, и просто кивнул: — Меня вышвырнули вон, пообещав, что, если я снова явлюсь на порог профессора, размажут мозги по стене. Я не знал, куда идти… Мо Жань, ты говорил, что знаешь что-то о профессоре… что-то, что может ему навредить… Мо Жань покачал головой: — Забудь об этом. Цзян Си — непростой университетский профессор, он тебе не по зубам. Я говорил тебе не соваться к нему, но ты меня не послушал. Навёл столько шума… — Что мне теперь делать? — обратился Сюэ Мэн на этот раз к Чу Ваньнину. Было видно, что он в отчаянии. — Если об этом узнает отец… он убьет меня. А что, если Цзян Си теперь тоже захочет от меня избавиться?.. — Ты — сын женщины, которую он не мог забыть все эти годы, — фыркнул Чу Ваньнин. — Едва ли он захочет тебя убить. — Но если… если все же захочет? — Сюэ Мэн едва не заламывал руки. — Прошу… вы же сможете помочь мне, правда? Чу Ваньнин вздохнул, понимая, что должен отказать Мэн-Мэну. Это были семейные дела декана Сюэ и его семьи — а декан приходился Ваньнину другом. Он ни за что бы не стал вести двойную игру за спинами друзей. — Поговорим об этом утром, — Ваньнин потёр переносицу, борясь с усталостью. — Сейчас… давайте поедим. Мо Жань, садись, не стой, как истукан. Уже поздний час, мы ведь не будем сидеть здесь всю ночь? — Спасибо, — Сюэ Мэн поблагодарил Ваньнина, словно его обещание обсудить ситуацию утром как-то меняло ответ, и тут же набросился на лапшу. Он совсем не замечал, как Мо Жань пододвинул стул так, чтобы сидеть ближе к Ваньнину, и как он время от времени использовал свои палочки, чтобы угостить Чу Ваньнина особенно вкусным кусочком из своей порции. После ужина Сюэ Мэна уложили на диване в гостиной, и, поскольку Мо Жаню спать больше было негде, Ваньнин молча кивнул в сторону своей кровати. Возможно, у студента Сюэ и возникнут какие-то вопросы утром, но сейчас он был настолько пьян и потрясён произошедшим, что вырубился ещё до того, как за Ваньнином и Мо Жанем закрылась дверь в спальню, которую они по умолчанию согласились делить.