- пора закончить это шоу.

***

посох блондина сиял мягким светом, позволяя ему "видеть" этот мир, каким он был — наполненным добротой и магией. Белое платье юноши едва заметно развивалось на ветру при каждом его движении, а робкий взгляд слепых глаз устремлялся вдаль. — Ванила! — мягкий голос раздался сзади. Он остановился и обернулся, узнавая шаги. Это была Вайт Лили. Ее светлые волосы аккуратно заплетены в косу, миловидное личико сияющий радостью, но немного обеспокоенное. Девушка подошла ближе и, немного смутившись, протянула ему небольшой букет полевых цветов. — Ты опять гуляешь один, да? — спросила она, слегка улыбнувшись. — Да, — Ванила кивнул, его голос прозвучал тихо, почти застенчиво. — Здесь так спокойно. А эти цветы... они пахнут прекрасно. Лилия замерла, не зная, как продолжить разговор. Она уже давно хотела сказать ему, что ее сердце принадлежит ему, но всякий раз теряла смелость. — Ванила... — наконец выдохнула она, но не успела договорить. Из тени вышел Шадоу Милк, его громкий смех разрезал воздух, как молния. Его черное боди с клоунским воротником блестело на солнце, а длинные синие волосы казались почти огнём на фоне его белой челки. — Ну-ну, что это у нас тут? Сцена из романа? — насмешливо проговорил он, приближаясь к ним. — Шадоу, оставь нас, — Девушка нахмурилась, чувствуя его недобрые намерения. — Оставить? Как бы не так! — он театрально поклонился, но его глаза блестели холодной злостью. — Ванила, тебе не надоело быть рядом с этими скучными созданиями? Ты же заслуживаешь большего! — Шадоу... — Ванила осторожно повернул голову в его сторону. — Почему ты всегда хочешь меня ранить? Актер остановился, его улыбка померкла на мгновение. В этом вопросе звучала искренность, которую он не мог игнорировать. Ему было больно признаваться даже самому себе, но причина была проста — он не мог справиться с чувствами к Ваниле. Однако стоило его взгляду упасть на нее, стоящую так близко к нему, как гнев вновь вспыхнул. Она мешала ему. Ее уверенная осанка, светлая улыбка, нежность, с которой она смотрела на Ванильного, раздражали его до глубины души. *Если бы её не было, — подумал он, — Ванила бы остался со мной...* Он знал, что должен что-то сделать. И он сделает.

***

Позднее, той же ночью, Все погрузилась во мрак. Только в башне Шадоу мелькал свет. Он сидел перед зеркалом, его отражение казалось одновременно реальным и пугающим. — Ты должен убрать её. Избавиться от нее. — прошептал голос внутри него. Шут закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но перед ним вновь и вновь вставали картины: Вайт Лили с янтарными глазами, смотрящими на него. НА НЕГО. НА ТОГО которого так сильно ненавидел, но любил неизмеримо, ДЛЯ ТОГО, ради которого предпочел отдать жизнь за него. ОН был для него всем. И он не мог посметь отдать его какой то бездушной "подружки", которой никогда не любила его по настоящему. — Нет. — прошептал он, но отражение лишь ухмыльнулось. Наутро он уже знал, что делать.

***

Шадоу дождался, когда Ванила отправится на прогулку. В этот раз с ним шла Вайт Лили. Они шли по тропинке, окружённой цветами, и говорили о чем-то тихо. Шадоу притаился за деревьями, следя за каждым их шагом. — Пьюр Ванила... — наконец заговорила Лили. — я давно хотела сказать тебе... Она вздохнула, но продолжила: — Я люблю тебя. Юноша замер. На мгновение ему показалось, что мир вокруг исчез. Но прежде чем он смог ответить, из-за деревьев выскочил Шадоу Милк. — Как трогательно! — его голос звучал, как ураган. — Но у нас тут немного другие планы, правда? Он шагнул ближе, и его карнавальная улыбка казалась ледяной. — Шадоу, что ты делаешь?! — вскрикнула Вайт Лили, пряча юношу за своей спиной. Но тот лишь усмехнулся, его цель была ясна. Он уничтожит эту девушку. Ведь любовь к слепому Ванильке была для него единственной правдой, даже если он сам боялся это признать. Шадоу стоял в ступоре,его хватил мандраж, а его взгляд был холодным, как лёд. Он был готов к действию, к тому, чтобы вывести Вайт Лили из игры, но вдруг что-то внутри него изменилось. Взгляд Ванилы, его незрячие глаза, полные невидимой боли, неведомой надежды — это было как удар током. — Шадоу, — с мягкостью сказал Ванила, — ты не понимаешь... Я не хочу быть твоей марионеткой. Я не хочу, чтобы кто-то страдал из-за меня. Шадоу почувствовал, как его сердце сжалось. Он хотел сказать что-то злобное, возразить, как всегда, но слова застряли в горле. Всё, что он мог сделать, это молчать, потому что внутри него происходил настоящий переворот. Он был не готов к этому, он не хотел признавать, но его чувства стали слишком сильными, чтобы их игнорировать. — Я… — начал он, и его голос стал тише. — Я не могу… Я не могу больше бороться с этим. Ванила повернул голову, будто почувствовав изменение в тоне Шадоу. Его глаза не виделино, возможно, он почувствовал что-то в этом признании. Шадоу шагнул вперёд, его жесткий смех исчез, уступив место искренности, которую он так долго скрывал. — Я… я люблю тебя, Ванила. — Эти слова звучали как шок для самого Шадоу, как признание, которого он боялся всю свою жизнь. — Я не могу больше смотреть, как ты с ней. Ты — нечто большее для меня, чем все это шоу и притворства. Ванила стоял, не зная, как реагировать, его сердце начинало биться быстрее. Он был в замешательстве, ведь всегда видел в Шадоу Милка лишь врага, мучителя и шутника, который забавляется его страданиями. Но теперь, в этот момент, он почувствовал боль в голосе Шадоу и увидел искренность, скрытую за его жестокими словами. — Почему ты не сказал этого раньше? — с горечью спросил Ванила. — Почему ты причинял мне боль? Шадоу наклонил голову, его волосы взметнулись в воздухе, а взгляд был полон уязвимости. — Потому что я боялся. Я боялся, что ты отвергнешь меня, что я потеряю всё, что имею. Я не знал, как быть собой перед тобой. Всё, что я мог делать — это смеяться, издеваться, чтобы скрыть это чувство. Но теперь я понял, что не могу больше так жить. Я не хочу тебя терять. Я хочу быть всем твоим. Ванильный молчал. Это признание было неожиданным, Он считал что это все шутка, Что всего лишь глупый сон. и хотя он чувствовал себя обманутым, его сердце сжалось от жалости и странной привязанности к клоуну. Всё это время он был заключён в своей тишине и отчуждённости, и теперь, возможно, наступал момент, когда его мир мог измениться. — Я… не знаю, что делать, — тихо произнёс Ванила, чувствуя, как его голос дрожит. — Я не понимаю, почему ты всё это время был таким. Почему ты мучил меня, если… если на самом деле любил? Шадоу не знал, что ответить. Он просто шагнул вперёд и, не говоря ни слова, коснулся его руки. Это было не как раньше, не как манипуляция, это было что-то новое, что-то настоящее. В этот момент он не был клоуном, не был врагом. Он был просто Шадоу, человек с теми же чувствами и страхами, что и все остальные. — Мне не нужно, чтобы ты что-то сразу понимал. Просто… прими меня. И вот, в этом странном моменте, когда слова утратили свой смысл, а чувства стали важнее всего, Он почувствовал, как холодное расстояние между ними начинает исчезать. Он не мог точно сказать, что будет дальше, но что-то в его душе изменилось. Он тихо вздохнул и, несмотря на всю свою робость и страх, ответил: — Я тоже не могу жить, не понимая, что ты на самом деле чувствуешь. Но я должен понять это. Я… я не уверен, что смогу забыть всё, что было. Но я готов дать тебе шанс. Шадоу почувствовал, как его сердце учащённо забилось, и на его лице, впервые за долгое время, появилась искренняя улыбка. Это была не победа. Это был шаг навстречу.

***

Дни шли, и в воздухе витала напряжённость. Ванила всё ещё не мог забыть старые раны, которые ему оставил Шадоу, но каждый раз, когда их взгляды встречались, он ощущал, как что-то меняется в его душе. Шадоу был больше, чем просто враг — он стал кем-то, кто, возможно, может быть рядом, если Ванила откроет для него сердце.