Разноцветный труп

На ее раслабленом лице расцвела ухмылка, и он понял, что бесстрастная маска, которой его научил Эдвард, не сработала. Он вздрогнул от прозвища, которое не слышал ни разу с тех пор, как переехал в Сент-Луис. Гарри чувствовал, как Мэнни смотрит то на него, то на Сальвадору, пока они смотрели друг другу в глаза. Доминга с уверенностью скрестила руки на груди. — Наследник семьи Блэков через лишенного наследства Крестного отца не меньше. Да, я знаю о тебе все, дитя. Абуэла Сальвадор все видит и слышит. — Извините, вы знаете этот термин? — Конечно, я знаю. Ты тот, кто победил Темного Лорда Европы. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что Гарри Поттер, икона скрытого мира магии, был Некромантом. У меня было предчувствие, что в конце концов ты придешь ко мне, Гарри Поттер, — промурлыкала она, садясь. — Присаживайся, пожалуйста. Гарри старался, чтобы его дыхание было ровным, и он с удовлетворением отметил, что его движения были естественными, когда он грациозно вышел из дверного проема. Он не вздрогнул, когда Антонио отодвинул ему стул, как будто считал это джентльменским поступком. — О чем она говорит? — Мэнни посмотрел на Гарри с недоумением и растерянностью. — Ты же знаешь, что я из волшебного мира, Мэнни, — сказал Гарри, не сводя глаз со старой летучей мыши. — Да. Ты упомянули об этом. — Была война. Я сыграл роль, вот и все. — Это все? — Сальвадор откинула голову назад и рассмеялась. Это было похоже на глубокое кудахтанье, проходящее через трубу. — Нет, Мануэль, мальчик рядом с тобой преодолел границы жизни и смерти. Он был рукой, которая убила самого могущественного Темного Лорда века. — Вы ведьма? — смело спросил Гарри. — Не в этом смысле. Моя семья происходит из очень длинного рода сквибов, но мы смогли отточить свои способности, используя Вуду. Это близко - так близко, что щекочет нашу кровь. Я ничем не отличаюсь от вас, кто родился с этим. Гарри подумал, что это вряд ли. — Ты когда-нибудь задумывался, почему ты не стареешь, дитя? Почему в двадцать четыре года ты все ещё воплощение семнадцатилетнего подростка? — Половое созревание никогда не было добрым ко мне, — сказал Гарри, пытаясь предотвратить разговор. Он не хотел ни слышать, ни знать. Она действительно беспокоила его. Ему хотелось, чтобы Эдвард был здесь и продырявил ей голову. — Я старею медленно. Всегда так было. — А тебе не приходило в голову, что магия, обрушившаяся на тебя не раз, а дважды, могла заморозить твою душу? «Откуда, черт возьми, она столько знает?» — Гарри с возрастающим удивлением прокричал про себя. — Это сделало так, что ты на мгновение стал мертворожденным в своем теле ребенка. —только она произнесла слово "ребенок", Гарри почувствовал, как кислотно-зеленые ногти Риты Скитер царапают его спину. Он ненавидел это, и подавил дрожь, которая хотела вырваться наружу. — А потом ты снова умираешь, только чтобы вернуться. Ты понятия не имеешь, кто рядом с тобой, Мануэль. Но разве ты ничего этого не знал. — последнюю фразу она адресовала Гарри. Гарри нужно было сменить тему. Ему нужно было вернуться к деловому разговору. — Полагаю, в этом есть большой смысл. Это также может быть причиной того, почему Лорд Волан де Морт оставил мне все в своем завещании. Ее глаза при этом сузились. — Тебе? Он оставил тебе все? — Ммм. Он составил завещание и оставил все мне. Все. Я хорошо с ним поговорил, даже в смерти не прекращается болтовня, не так ли? Он задел ее, и ему было интересно, почему. Он посмотрел ей в глаза, такие черные, и темные глаза Жрицы Вуду, которой собственно она и была. Они смотрели на него с ее костлявого лица, не моргая, словно пытаясь видеть сквозь него. Он использовал все знания об окклюменции, чтобы воздвигнуть самые прочные щиты вокруг своего разума. Все внутри него стало очень неподвижным, пустым. Никаких мыслей. — Протяни руку, дитя. Я хочу кое-что проверить. — она протянула свою тонкую костлявую ладонь, и Гарри, зная, что может сделать с человеком прикосновение, не отводил взгляда от ее глаз. — Уверяю тебя, это не будет больно. — Не боль заставляет меня быть осторожным. — Сеньора… — Тише, Мануэль, — приказала она, не глядя на него. — Нечасто у меня на кухне сидит настоящий волшебник, да еще и Гарри Поттер. Твоя рука, ниньо, и как только она будет у меня, я отвечу на вопросы, ради которых ты пришел. Гарри протянул руку, все еще сохраняя пустой разум, как белый холст. Он положил ее поверх ее руки, и в тот же момент ее глаза расширились, и она отдернула руку, как будто ее ужалили. Она прижала ее к груди, как будто он сломал ее. — Что-то случилось? — спросил Гарри, все еще держа свою руку там, где была ее. — Со мной все в порядке, Энцо, — сказала она, когда низенький мужчина в белой рубашке бросился к ней. С еле заметной дрожью она опустила руку под стол. Гарри понятия не имел, что он сделал, но теперь она почти сгорбилась, пристально глядя на него. Что она уловила в этом? — Ты понятия не имеешь, не так ли? — Нет. — Можно ответить и честно. — Сколько мертвецов ты поднял, ниньо? — Много. — Грубая цифра? — Больше тысячи. — Сколько за ночь ты можете поднять? — От трех до пяти. Я ищу пропавшего ребенка. Ему три года. Вы знаете, жив он или мертв? Она наклонилась вперед, все ещё пряча руку от него, и прижалась плоской грудью к запястью, лежавшему на столе. — Ты должен быть в состоянии ответить на этот вопрос самостоятельно, — ответила она. — Но нет. — Вы поднимали зомби для убийства? — он был сыт ею по горло. Он хотел уйти и найти его, найти ещё вчера. — Нет. — И никто не может вам мстить? — Никто. — Вы знаете кого-нибудь, кто способен на такое? — спросил Гарри. — Может быть. Я могу поспрашивать. Никто не будет с тобой разговаривать. Но они ответят мне. Гарри был доволен, он сильно сомневался, что услышит от нее что-нибудь ещё. Он повернулся к Мэнни, чтобы сказать ему, что они уходят. — Разве мои ответы не удовлетворяет тебя? Что это за блеск в твоих глазах? Отвращение к тому, что я делаю каждый день? — Нет. У меня нет к вам отвращения. Я даже не знаю вас, — сказал Гарри, затем положил ладони на стол и медленно встал. Он наклонился ближе, не обращая внимания на прерывистое дыхание Мэнни. Густое горячее ощущение силы прокатилось по нему, сила, которая напомнила ему о встрече с Николаос и Захарией. Она пронеслась по комнате, заставив троих мужчин отступить. Но Сальвадора не дрогнула, и продолжала смотреть ему в глаза. — Мне все равно, что вы сделали. Я ничем во многом не отличаюсь. Я не бросаюсь камнями, но когда детей превращают в куски мяса, я воспринимаю все всерьез, а Смерть не любит собирать их раньше времени. В то же время цепочка с кулоном на его шее выскользнула из-под футболки, и ее взгляд был прикован к ней. Гарри посмотрел вниз и увидел, что кулон светится. Его собственное дыхание глубокое и прерывистое. Символ звякнул на своей цепи. Гарри поднял на нее глаза и увидел, как она потянулась к нему, но он отстранился. Когда сила начала исчезать, Сальвадора улыбнулся ему. — Ты очень интересный ниньо, Гарри Поттер. Я хотел бы узнать о тебе больше. Нет, черт возьми! подумал Гарри, чувствуя усталость в каждой косточке своего тела. Ему хотелось рухнуть на пол и хорошенько вздремнуть, но это место было слишком грязным на его вкус. Не говоря уже о том, как Антонио смотрел на него. — Похоже, ты не так далеко от меня, — сказал Сальвадора. — Я хотела бы показать тебе кое-что, ещё один тест, если ты не возражаешь. Как будто последних пяти секунд и не было. Он увидел, как Мэнни вздрогнул. — Нет! Абсолютно нет, Доминга! — Тише, Мануэль. Это не твой выбор. — она повернулась к Гарри. — Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе поймать этого убийцу, если ты спустишься со мной в подвал. Уверяю тебе, пока ты будешь внизу, тебе не причинят никакого вреда. Гарри, возможно, устал, но он не боялся ее. Уже нет. Она была для него просто старой каргой. Старая хрупкая старуха, внутри которой осталось мало жизни. Она уходила в небытие, и это было потому, что Вуду, в который она так долго погружалась, убивал ее. Это убивало ее почти так же, от чего умирал Волдеморт. Она не выживет, и Гарри не знал, откуда он это понимает. Он просто знал. Она умирала. Как она собиралась умереть, было вне его понимания. Но если она захочет помочь, то, возможно, он сможет упокоить этого ребенка. Гарри знал, что он мертв, но заслуживал настоящего отдыха. — Пойдем вниз — с улыбкой приглашала его Доминга. — Могу я поговорить с Гарри наедине, сеньора, por favor? — спросил Мэнни. Он положил свою руку на руку Гарри, крепко сжав ее, боясь, что он выполнит просьбу женщины. — У тебя будет остаток этого прекрасного дня, чтобы поговорить с ним, Мануэль. Но у меня есть только это короткое время. Это действительно было глупое предложение. Гарри наверняка мог узнать все отсюда, и он сомневался в искренности слов женщины. Она была такой же лгуньей, как и ее черные глаза. Как и ее душа. Она обошла стол и взяла Мэнни за руку. Он подскочил, как будто она ударила его.Она оттащила его. — Ему не причинят вреда. Он это знает. Ты не понимаешь, на что способен этот ниньо. —Энцо неловко поерзал при этом. Мэнни все ещё смотрел на Сальвадору, как будто хотел умолять ее. Гарри должен был это остановить. — Я не доверяю вам, Доминга. — И ты не должен. Скажи мне, Гарри, повлиял ли он на тебя в плане христианства? — спросила она, выплевывая слово «христианство», как будто оно было грязным. — Нет. Я не придерживаюсь ни одной религии, но я уважаю другие. При условии, что она не причинит вреда невинным, — спокойно сказал Гарри. — Лучше, чем я могла надеяться, — сказала она, глядя на него. Она продолжала прятать ту ладонь из виду, которой он коснулся. Теперь Гарри было действительно любопытно. Доминга начала уходить, она стояла к нему спиной, и Гарри мог бы кинуть заклинанием прямо сейчас. Он мог бы оборвать ее жизнь, но поскольку она уже умирала, он решил подождать. Он пошел следом, когда Мэнни издал звук. — Гарри, пожалуйста, будь осторожен. Гарри повернулся, чтобы посмотреть на замкнутое выражение лица Мэнни. — Все в порядке, Мэнни. — он положил ладонь на тыльную сторону его ладони, как и Сальвидора. Он не хотел, чтобы с ним что-то случилось. Плечи Мэнни расслабились, а глаза немного расширились. — Я доверяю тебе. Это ей нельзя доверять. — Доверие не имеет ничего общего с поиском ребенка, которому нужно отдохнуть, и поиском убийцы, которого нужно наказать. — Гарри заметил, что Антонио вздрогнул в последний момент. Он развернулся на каблуках и направился к пожилой женщине. Знала ли она, что ее дни сочтены? Не то чтобы он мог видеть это над ее головой, но он мог это чувствовать. Словно Смерть медленно обволакивала ее. Ее смерть так же не будет хорошей. Это была темная смерть. Смерть, которую она вполне могла бы заслужить. Теперь Гарри не мог не задаться вопросом, на что будет похожа его собственная смерть? Имеет ли это значение? Нисколько. Ему казалось, что он входит в Тайную Комнату, ступеньки в подвал были крутыми и узкими. Он был почти полностью тёмным, за исключением одной лампочки, свисавшей с потолка, по которому проходили трубы. Он не был уверен, что найдет, поэтому призвал свою магию на поверхность. У него на языке было готово заклинание небольшого огненного шара, если женщина попытается что-нибудь предпринять. Мэнни шел прямо за ним, а Энцо был замыкающим. Они были погружены в почти полную темноту. Гарри пошевелил пальцами, и в его глазах слегка вспыхнула магия, чтобы он мог видеть в темноте. Вокруг стоял слабый запах гнилых яблок, что напоминало ему маскирующий парфюм которым пользовался Захария. Всегда сладкий, всегда кислый и немного приторный. Продолжая идти, он обогнул каменную стену. Мэнни следовал за ним тихо дыша позади него, положив одну ладонь на его поясницу. Проблема с Вуду в сочетании с Некромантией заключалась в том, что эта сила воздействовала на практикующего, как при создании крестража. Вуду был силой, которую нельзя заслужить. Это не была сила, которая пришла сама собой. Она затемняла и напрягала душу, оставляя пятна и раны. Саму Темную Силу можно было контролировать, но в сочетании с Вуду она усиливалась, и практикующий становится не более чем наркоманом и рабом. Она поглощала их понемногу, пока от человека не оставалось ничего, кроме шелухи. Когда они достигли нижней части ступеней, свет наверху стал гореть немного ярче. Тем не менее, Гарри не рассевал магию в глазах, пока они шли по узкой каменистой дорожке, которая выглядела так, будто ее несколько раз латали. Так же было видно несколько заколоченных дверей, и звуки беготни следовали за ними по коридору. Он бы не удивился, если бы за этими дверями были зомби. На самом деле, он знал, что так и было. За блестящим золоченым замком было что-то старое и стонущее. Гарри слышал и чувствовал этот запах, но не стал спрашивать, что это. Вряд ли он получил бы ответ. Это могло быть воскресшее из мертвых животное. Энцо, стоявший позади него и Мэнни, глубоко и судорожно вздохнул. Он как будто хотел сказать им, чтобы они поторопились. Мэнни все ещё касался спины Гарри, подвал был намного больше, чем большинство других подвалов. Он подумал, что он мог простираться по крайней мере под ещё одним из домов. Наконец они вошли в большую комнату с белыми стенами, даже полы были белоснежными, а в ноздри ударил запах крови и разложения. Гарри увидел узоры Вуду, нарисованные красным и черным на полу. Ступая дальше в комнату, он перешагнул через одно из таких, зная, что это означает "бездушный". Никакая Жрица Вуду не собиралась его проклинать, большое спасибо. Вдоль одной из стен горел ряд свечей, но они не придавали комнате ни красоты, ни уюта, как декор, выбранный Жан-Клодом. Она стояла в свете свечей, и Гарри мог видеть, как чернеет ее душа. Она больше не улыбалась. В ней бурлила сила, с которой ее тело не могло справиться, и она почти разрывала ее изнутри. Это было похоже на то, как это сломило Волдеморта, и он знал это, потому что во многих фолиантах говорилось о Вуду. Как это использовалось для усиления их темной магии. Беллатрикс баловалась этим, и посмотрите, как она закончила. Нос Гарри дёрнулся, когда запах нескольких трупов животных пропитал воздух. За Домингой Сальвадор находился алтарь с множеством мертвых туш. Он отогнал свои мысли от лица, Мэнни стоял рядом с Гарри, глядя на Домингу с глубоким хмурым взглядом. Энцо все ещё стоял в дверном проёме, и даже он, казалось, нервничал по поводу того что бы зайти дальше в помещение. Единственной мыслью Гарри было то, что, возможно, Доминга лжёт, и у неё действительно есть зомби на свободе. Он бы ничуть не удивился, она заперла здесь свои вещи. Итак, что, если кто-то, с кем она была связана, отпустил этого зомби? Она постарается прикрыться, возможно, воспользуется приманкой. Но зачем ей терять контроль, если она такая талантливая? Единственная причина, по которой женщина с такой силой могла потерять контроль, заключалась в том, что это было за пределами ее возможностей или стало чем-то, чего она не ожидала. При воскрешении мертвых нужно было учитывать множество вещей, и если магический колодец, который поднялся вокруг аниматора во время призыва, был не удовлетворён, могло случиться многое. Каждый некромант приносил жертву, чтобы призвать что-то, чего больше не было на живом плане. Это временно открыло доступ к миру, о котором ещё несколько десятилетий назад никто не знал. Гарри был в идеальном положении. Он мог убить ее сейчас, использовать свою магию, чтобы разрушить комнату и алтарь. Энцо был всего лишь одним человеком. Он мог его убить или заставить его забыть всё навсегда. Он и Мэнни могли уйти отсюда, но тогда у него не было бы ответов. Он бы ничего не почерпнул, следя за старой летучей мышью в подвале. Каким бы Вуду ни был могущественным, он был ограничен, и настоящий волшебник или ведьма не уступили бы перед ним. Гарри, однако, больше ни на кого не смотрел и не думал о причине и следствии Вуду. Вместо этого его взгляд остановился на двух зомби. Темнокожая женщина, которая при жизни была достаточно красивой. У нее были аккуратно подстриженные короткие черные волосы. Ее скулы были достаточно широкими и высокими, чтобы она выглядела коренной американкой или смесью мексиканца и коренного жителя. Ужасно было видеть, что ее губы были накрашены ярко-красной помадой в цвет платья. Другая женщина была разительным контрастом, более старшая и пятнистая на вид. Её кожа была серой, как у традиционного зомби, и плотно обтягивала кости, делая ее похожей на ходячий скелет. Ее пытали, и Гарри стало плохо. Ему не пришлось долго их рассматривать, потому что он знал, что отличало этих двоих от других зомби, которых он когда-либо видел. Клянусь Мерлином, она сделала живой крестраж! Он видел страх в их глазах, они не дрогнули и не отпрянули. Он также видел толику разума. Он чувствовал пульсирующее горение их душ. У обоих был вид ужаса, они были травмированы и прекрасно понимали, что происходит вокруг них. — Ну, Гарри Поттер, что ты видишь? — спросила Доминга сквозь полумрак подвала. Гарри перевел взгляд на доживающую свои дни женщину. Она определенно собиралась встретить свой жестокий конец. — Вы заперли их души обратно в их тела, — твердо сказал он. Она улыбнулась, как будто он сказал ей, что она прекрасно выглядит сегодня. — Я, единственный живой человек, который когда-либо запирал душу обратно в человека. Гарри тихо фыркнул. — Вы не правы. — Прошу прощения? — Вы ошибаетесь, если думаете, что вы первая. Извините леди, что разбиваю ваши мечты, но первым был даже не Волдеморт. Первым был человек по имени Салазар Слизерин более двух тысяч лет назад. Он сделал это с собой, он думал, что удаление части души и помещение ее в филактерию позволит ему выйти за пределы своих границ. Волдеморт пошел ещё дальше, разбив свою душу на множество осколков. Но они умерли, не успев прожить и столетия, потому что душа не предназначена для разрезания. Она не предназначена для размещения или удаления по прихоти. Душа - ценная валюта. Если вы жертвуете собой, вы жертвуете самой своей жизнью. Вы никогда не вернётесь в жизненный цикл. Вы никогда не переродитесь, как все. Я знаю о захвате душ, но я также знаю о цене, которую вы получаете за это. Ничто не стоит этой цены. — Как же мало ты тогда знаешь, ниньо. — О, я много знаю. Может быть, я не такой старый и угрюмый, как вы, — Гарри позабавил оскорбленный взгляд женщины, — но я знаю многое. У меня есть доступ к древним текстам, о которых вы можешь только мечтать. У меня есть вся библиотека Темного Лорда. У меня есть все сборники до 1997 года. Вы не более чем немощная старуха, и я вижу вашу смерть. И она не будет красивой. Вы умрёте, очень скоро. — Как ты смеешь! — прошипела она. — Я привела тебя в свое святилище… Гарри больше не нужно было ничего слышать, и он прервал ее самым холодным голосом, на который был способен. — Я смею, потому что я настолько выше тебя, что независимо от моего роста я буду смотреть на тебя сверху вниз. Ты не более чем пятно на моем ботинке. Ты прекрасно понимаешь, что я могу убить тебя прямо сейчас. Я могу сжечь твой дом со всеми и всем внутри. — он невесело улыбнулся — Но я не сделаю этого, потому что я уже отметил тебя, не так ли? Она ощетинилась и инстинктивно перевернула ладонь, которою Гарри не так давно коснулся по ее просьбе. Глаза Мэнни расширились, когда он увидел чёрное пятно на коже, как будто была выжжена метка. — Ты ничего не знаешь, дитя. Ты вряд ли заслуживаешь той силы, что таится внутри тебя! Гарри пренебрежительно махнул рукой и повернулся на каблуках. — Давай, Мэнни, пошли. Мы закончили. — он взял Мэнни за руку, даже не взглянув на нее. Энцо попытался помешать им, но обнаружил, что не может двигаться. Он ахнул и посмотрел на Домингу Сальвадор, которая смотрела им в след. — Ты действительно собираешься так просто уйти от меня? — Ты знаешь, что да. Ты прокляла себя. Это все равно, что убить единорога и пить его серебряную кровь. Это поможет остаться в живых в шаге от смерти, но ужасной ценой. Это будет незадолго до того, как эта цена наступит, и когда это произойдет. — он сделал паузу. Теперь он был на ступеньках и повернулся, чтобы посмотреть на застывшую женщину. — Это будет неприятно, и торга не будет. Он посмотрел на двух женщин-зомби и собрав достаточно силы, чтобы выпустить по два огненных шара в каждом направлении. Когда они с криками и стонами вспыхнули пламенем, Доминга зарычал. — Ты заплатишь за этого ниньо! Прислушайся к моему предупреждению, ты заплатишь за то, что сделал со мной! — Едва ли. Ты сумасшедшая. Он больше ничего не сказал, пока они вдвоем не выбрались из подвала. Мэнни тяжело дышал сзади, и Гарри чувствовал его замешательство. Когда сухая августовская жара и яркое солнце залили их, Мэнни потянулся к нему. — Что ты сделал? Гарри нахмурился, когда ступил на лужайку, уставившись на маленькую девочку, которая смотрела на него в ответ на трехколесном велосипеде. У него тоже было к ней нехорошее предчувствие. Он посмотрел на Мэнни. — Я честно не знаю. Я понятия не имею, что произошло. Я просто чувствовал, что должен что-то сказать. Но те слова, которые я хотел сказать, не вышли. — Ты напугал ее, — с благоговением выдохнул Мэнни. — Ты напугал сеньору. — Извини за это. Мэнни покачал головой. — Нет, я благодарю тебя. Я давно хотел рассказать это, Гарри. Они оба направились к блестящему на подъездной дорожке «Range Rover». Гарри понятия не имел, где Антонио, и ему было наплевать. — Я был связан с человеческими жертвами, и я сожалею об этом. — Ты изменился. Каждый может измениться, пока не дойдет до точки невозврата. Ты не связываешься с душой. Меня бы не волновало, если бы она убила весь квартал и воскресила их как зомби, но ловля души и создание живого крестража. Гарри покачал головой, пристегивая ремень безопасности. — Я провожу черту, и я всегда чувствовал близость к смерти. В каком-то смысле она всегда была другом. Мэнни сдал назад, объезжая уставившуюся на него девочку, и вскоре они уже выехали из района. — Что ты имел в виду, когда сказал, что пометил ее? — Я понятия не имею. Я чувствовал, что это правда. Это похоже на чувство, которое вы получаете внезапно, а не на правильную мысль. Честно говоря, я и половины происходящего не понимаю. Теперь он перебирал некогда светящийся кулон на шее. — Это все инстинкты и эмоции, но не более того. Обещаешь никому не рассказывать о том, что случилось? — Клянусь тебе, Гарри, — сказал Мэнни, вцепившись в руль. — Но ты должен знать, что она выполнит свое обещание. Гарри ухмыльнулся. — Пусть она придет ко мне. Я уже сказал ей. Она умрет. Как она умрет, я не знаю, но я это чувствую. Я могу не понимать почему, но я знаю. Улыбка Мэнни нарастала медленно и драматично. Он посмотрел на него. — Ты - тот Некромант, которым я никогда не смогу стать. Я не более чем аниматор. Ты - настоящий. У тебя есть связь с тем, другим миром, не так ли? — Наверное, есть, раз я однажды умер, — задумчиво сказал Гарри. — Интересно, откуда она знала, откуда ей было известно столько запутанных деталей, о которых не знал никто другой? — Она - сеньора Доминга Сальвадор, Жрица Вуду. Она много знает. Гарри не поверил. Она была как-то связана с магическим миром, может быть, не в Европе. Может быть, ее семья была предками Блэков? У нее были черные глаза похожие на их. Это не было бы натяжкой. За многие века в Америку приехало много Блэков, большинство из них были сквибами. Гарри почти догадывался, что она была в контакте с Волдемортом или наоборот. Кто знает? Если бы это было так, где-то была бы запись. Волдеморт вел записи обо всем. Именно так он узнал о Салазаре и его крестраже. Тем не менее, Мэнни задал хороший вопрос. Откуда он знал, что она умрет? Как он отметил ее? Почему символ на его шее так светился? У него не было ответов и некому было задать эти вопросы. Это была просто ещё одна отметка в графе о том, что Гарри был уродом.