Цветущая в саду вишня

      Они искали смирения в столь трепетных объятиях и утешения в таких едва таинственных губах, падая в пустоту и глубину переживаний и обстоятельств, но спасали друг друга их чувствительной и трепетной любовью, бывая друг для друга поддержкой и опорой.       Но бывает ли все так легко, как кажется?

***

      Предстоящий этап Гран-При в Америке. Остается несколько недель до старта, но голова совсем пуста. Эмоции успешно девушка выплескивает на чертов лед, штампуя одним за другим прыжки в четыре оборота и тройной аксель, который давался ей еще тяжелее.       Она должна быть лучше всех, ведь в ней живет герой и борец, просто надо выполнять работу на свой максимум, опережая всех.       Каждый заход — взрыв, каждый выход из прыжка — отчаянная борьба.       Попытка за попыткой.       Безуспешно. Вновь.       Сильный удар об лед.       Она сжимает кулаки до дикой, едва режущей по всему телу боли. Хрупкие пальцы робко, со страхом проводят узоры по льду, на подушечках пальцев остаются холодные льдинки, а потом сильно бьет со всей силой лед и едва склоняет голову, безмятежно кусая свои бледные губы, чтобы предотвратить безутешные и горькие слезы. Капеля крови течет прям по губам, растеякаясь. Она не прдает знаков того, что она слабая, но в глубине души Трусова понимала это. Слезы предательски душили ее, словно задыхаясь и потерянно ища настоящую себя среди осколков разбитого сердца.       Она не сдается. Идет — и делает свою работу.       Разгоняется. Делает фирменный элемент — кантилевер. Набирает большую скорость. Делает высокий заход. Оборот за оборотом.       Но падает. Вновь. Никакой борьбы — это уже отчаянность и потерянность. Не знает уже, сколько на часах времени. Было, буквально, ей все равно на все.       Она томно застывает и замирает. У Александры все перед глазами уже рябеет и плывет, словно она находится в воде и падает на глубокую бездну — дно безнадежности и безвыходности.       Трусова вспоминает их, режущие до резкой и ноющей в душе боли, слова…словно это ее сущий кошмар, в котором она живет последние несколько лет.       «Ты не справишься!»       «Ты делаешь недостаточно. Надо больше, надо лучше», — эти слова кричат в душе.       Страхи, тревога, обида — она никому это не покажет, но это то, что чувствует. Александра сильная, упрямая и идет до последнего — но она хрупкая, принимающая все близко к сердцу, от чего каждый раз убивается от навязывающихся мыслей. Раз за разом надевает маску непокорной и упрямой девушки, но она чувственная и ранимая, мечтающая о золоте девочка.       — Это мои долбанные золотые медали, — едва безвучно шепча, раздается немой крик души о помощи. Она робко и бессильно падает от безвыходности на лед. На душе холод, нет того пламя. Сжимает кулаки до белых костяшек и тревожно рассматривает свои синяки на худощавом, бледном теле, — я безнадежна.       Вновь встает и делает последнюю попытку. Но не справляется. Единственный раз. Теряет сознание при очередной попытке — падении.       Падая на бездну, теряя себя.       Ее бесчувственное тело лежит на холодном льду. Без лишних движений, лишь спокойное дыхание. Все в один момент замирает.       Ледовая арена в последующий час сопровождается криками о помощи, громкими сиренами скорой помощи и волнением тренерского штаба.       Несколько минут назад Щербакова заходила в спокойном и расслабленном расположении духа, настроенная на долгожданную тренировку, но через секунду бежит на лед и судорожно, сглатывая свои слезы, проверяет чертовы пульс и дыхании, умоляюще оглядывая все вокруг. Александра изнеможенно лежит, от чего Анино сердце девушки разрывается на несколько осколков.       — Саша! Сашенька! Очнись, умоляю, — напуганная Аня аккуратно прикладывает свои хладные предательски дрожащие губы к бледному лбу и целует столь трепетно в макушку, проводя кончиками своих пальцев по щеке.       А потом по всей арене раздаются ее крики о помощи, через несколько минут появляется тренерский штаб и судорожно набирают номера родителей и скорой помощи.       — Почему ее никто не остановил? — озлобленно подруга срывается на крик и падает на лед, держа в своих ладонях пальцы Саши, нежно поглаживая. Все лишь молчат. «Сволочи, нечего сказать!» — подумала про себя Щербакова, оглядывая всех дерзким и проникновенным взглядом. По щекам Щербакой текут слезы, она сжимает еще крепче пальцы подруги, словно боясь ее потерять.       Остается лишь след ее болезненного тела. Девушка расстроенным и напуганным взглядом провожает врачей. ***       Аня обеспокоенно сидела на подоконнике тренировочного зала, судорожно обновляя телефон в ожидании сообщений, касаемо состояния Саши. К сожалению, девушке не разрешили ехать в больницу. На старых часах было уже без 10 двенадцать часов утра.       Девушка все ждала звонка, чтобы узнать самочувствие Трусовой и каковы дальнейшие последствия, потому что за этим паданием следовала травма.       Ее пальцы судорожно стучали по подоконнику в ожидании важного и тревожного момента. Но вдруг к ней подходит очень знакомый, взволнованный силуэт.       — Привет, — хрипло произнес Марк, чуть ли не переходя на крик, — где Саша?       — Здравствуй, — холодно, казалось даже бездушно, и со скепсисом на лице проговорила самоуверенная Щербакова, — она в больнице, — тяжелым вздохом произнесла Аня, спрыгнув со старого подоконника и безмятежно накинув черный рюкзак на плечо, уставилась на удивленного Марка.       — Она упала на тренировке, потеряла сознание. Даже, не знаю, что на нее нашло. Может… — наиграно нахмурилась и задумалась на секунду, опираясь об подоконник, — вчерашняя ваша ссора о том, что ты сказал ей, что лучше не стоит вам быть вместе, — перебирая нервно и тревожно свои холодные и бледные пальцы, оставляя небольшие ранки от ногтей на небольшой поверхности ладони.       — Я, — взволнованный и потерянный Кондратюк запнулся на секунду и пожалел о том, что сделал вчера. Перед глазами стало все плыть, он терял контроль над эмоциями и рассудком, — хотел сделать все как лучше, чтобы она смогла выиграть олимпиаду.       — Марк, проблема как раз в этом. Ты ее бросаешь перед тяжелым моментом в ее жизни — Олимпийскими играми. Именно тогда, когда ей нужна твоя поддержка и помощь. С тобой она чувствует себя словно она в безопасности, дома у себа. Для нее это важно и ценно. Ты — единственный, кому она впервые после долгих лет смогла полностью довериться и поверить тебе, — как гром среди ясного неба. Марк томно прикрыл свои глаза и осознал, что натворил, — в ней живет герой, понимаешь? Она лидер, она борец.       — А…В какой она больнице? — прикрыл ладонью лицо Марк, словно пытаясь сдержать в себе излишние переживания и столь горячие слезы.       — Слушай, мне кажется… Не стоит. Ты только ей хуже сделаешь. Но, — подруга хотела, во-первых, узнать от Марка состояние Саши, во-вторых, вдруг все же они смогут все выяснить между собой, — она в ближайшей областной больнице, — Марк лишь одобрительно кивнул и уже стал направляться в сторону выхода, как Аня захватила его за бледную и холодную руку и повернула прямо в ее же сторону, — пожалуйста, не причиняй ей боль. Ей сложно доверять людям, она не переживет вновь предательства и приведет к плохим последствиям, а дело будешь иметь уже со мной, потому что она самый близкий человек для меня и видеть то, как она страдает, я не могу уже. Поэтому подумай об этом, пожалуйста.       — Я услышал тебя, Аня, но я не тот человек, который пытается сделать ей больно, ты ничего не знаешь о моих чувствах к ней. И я вижу, как ей плохо, поэтому я хочу подарить ей свою заботу и поддержку. И я исправлю свою ошибку и буду всегда рядом с ней, — слегка напряженный Марк отдернул свою руку, накинув черное пальто на себя, вышел из помещения.       Марк грозной походкой, показывая всем видом, что его ничего не сломает, но в душе был его крохотный мир с разбившимися об «скалы» проблем детскими мечтами, вечной тревогой и переполненными и трепетными чувствами к девушке, которой находилась в данный момент в больнице. Он понял, что сотворил большую ошибку. Кондратюк сел в машину, и как только он вновь ощутил себя в тепле, парень откинулся об мягкое кресло и сделал лишь тяжелый вздох, прежде чем завести газ. ***       Девушка падала в бездну. Воспоминания захлынули ее рассудок, ее подсознание.       Саша робко лежала в тёплой постели, укрывшись одеялом, думала о том, что же ей делать дальше, в особенности, с чувствами к Марку.       — Ненавижу, — сипло произнесла Трусова, в очередной раз не справилась со своими эмоциями и бросила свой же телефон на пол, который через секунду был разбит вдребезги, после того, как увидела, что он гуляет с Камилой и ей даже не пишет.       Ее душу раздирало то самое ужасное чувство — ревность и разочарование. Многозначительный вопрос: «Почему не я?». Она уселась на холодный пол, уткнувшись в разгоряченные колени, заплакала, касаясь подушечками пальцев холодного каменного пола, проводя различные узоры.       В дверь вдруг раздался тихий стук, и на пороге оказалась встревоженный Марк.       — Саша, — он бросился к девушку и обнял её, поглаживая по её пушистым волосам, — что случилось?       — Что ты здесь делаешь? Чего не гуляешь с Камилой? — разозленно, в обиде в голосе проговорила с упреком в голосе Трусова, отдернув его руку и прижавшись к углу кровати.       — Саша… — тишина повисла в комнате, — ты не все так поняла. Я люблю тебя, но мы не можем быть вместе, — как гром среди ясного неба раздалось.       — Что? — она воскликнула от неожиданности. Их взгляды задержались, будто изучали что-то неизведанное, но что-то душевно больное. Им было тяжело дышать, находясь рядом друг с другом.       — Я не хочу причинять тебе боль своим присутствием, прикосновениями и словами, — едва хрипло произнес Марк, коснувшись холодной и бледной кожи девушки.       — Не приближайся ко мне, — она вновь отдернула его руку и слегка опешила, смотря на него проникновенным и разозленным взглядом. Ей было обидно, сердце разрывалось от обжигающей боли, — Ты так спокойно это говоришь, будто я для тебя никто! Ты готов все бросить, лишь бы себе угодить! Ты готов бросить меня, забыть меня и нашу любовь.       — Не кричи на меня! — повысил свой тон голоса Марк, приподнявшись с холодного и каменного пола, — я забочусь о тебе, вообще-то. Я хочу, чтобы ты была счастлива и добилась своей цели — золотой медали на Олимпийских играх. Я только отвлекать буду тебя.       — Да что ты? Уходи, — озлобленно произнесла Саша, вытирая бумажными салфетками разгоряченные щеки от горьких слез. Она вновь взглянула своим ненавистным взглядом, все равно наполненный юной и наивной любовью, на столь переживающего Кондратюка, - уходи, - прокричала Трусова на всю комнату, раздался немой крик от ноющей боли в сердце.       Но через секунду заплаканная и уставшая Саша осталась одна. Тишина одолела эту комнату, в ушах все звенело.       — Он ушел, — тихо прошептала напуганная Трусова, - я устала, больше не могу.       ***       Слегка встревоженный Марк робко зашел в здание с небольшим пакетом фруктов для Сашей и подошел на регистратуру к девушке — медсестре.       — Здравствуйте! Не подскажите, в какой палате находиться Александра Трусова?— Марк обратился к девушке, перебиравшая медицинские документы, и в это время бледная рука судорожно держала пакет со свежими фруктами для его девушки.       — Здравствуйте! А кем вы приходитесь данной пациентке? — именно сейчас бы Марка застал бы в ступор данный вопрос, но Кондратюк словно был готов к этому и выдал краткий и легкий ответ.       — Парень, — медсестра лишь одобрительно кивнула и произнесла, — в 217 кабинете. Не более 15 минут, прошу Вас. Ей нужен покой и отдых.       — Благодарю! — Марк слегка криво улыбнулся, а потом с его лица сошла моментально улыбка, как только, он увидел в медицинской койке подключенную к аппаратам Сашу. Сейчас… Кондратюк ощутил целый спектр эмоций: радость от того, что она рядом с ним в данный момент, волнение от того, что он не знал, как себя вести и как объяснить свое появление здесь, и ужас от того, как выглядела Саша, но тем не менее, она была невероятно красива даже сейчас. Он понимал, что он добил ее состояние, и что он - причина, почему она здесь находиться, скорее всего с травмой. Он себя винил за то, что сделал.       — Марк, — хрипло прошептала уставшая Трусова, робко повернув голову, — привет. Что ты тут делаешь?       — Привет…- ком застыл в горле и словно не хватало воздуха, чтобы говорить, — я тут принес тебе фрукты, — Марк уселся рядом с девушкой и взял ее бледную, худощавую руку, нежными касаниями поглаживая кончиками своих холодных пальцев, — ты как?       — Лучше всех, как видишь, — с насмешкой она взглянула на гипс в раойне стопы, — Марк, зачем ты пришел сюда? Ты вчера мне все сказал, — она тяжело вздохнула и отпустила встревоженный взгляд вниз.       — Я хотел сделать все, как лучше, именно для тебя. Пытался позаботиться о твоих чувствах и переживаниях насчет Олимпиады, чтобы ты не отвлекалась на меня и наши отношения, отдавала себя полностью прокатам и тренировкам, но…я сделал еще хуже. Я признаю свою ошибку. Я не хотел, чтобы все так получилось, — встревоженно Марк отпустил взгляд и сжал ее хрупкие пальцы, поглаживая нежными касаниями, — я боюсь тебя потерять, правда. Я хочу быть рядом с тобой, разделять с тобой и радость, и горе.       — Марк, ты лучше так не сделаешь, потому что я нуждаюсь в твоей поддержке и помощи, и я умею разделять лед и свою любовь, — последнее слово Александра произнесла особо и искренне.       — Я не знал… Я думал иначе, что ты не хочешь, что тебе тяжело со мной, — на что Трусова холодными и суховатыми губами прикоснулась к его лбу, столь трепетно и чувственно оставила нежный и мягкий поцелуй на макушке, — я буду рядом всегда, котенок. Мы вместе справимся, — он аккуратно прислонил голову к ее груди Саши, чьи хрупкие пальцы залезли в копну расстрепанных волос. По бледным щекам текли горячие и обжигающие до боли слезы, — прости меня.       Они пережили вместе еще один тяжелый период.