Цикл Книг "Эйриния". Книга первая: "Пик из Эхтера"

Совершенно незаметно на Эхтер опустилась вечерняя мгла. Лучи заходящего солнца ударили прямо в просторные окна, проникая своим теплым свечение в самые темные и укромные уголки дворцовых коридоров и комнат. Но не всем вечерняя зорька дарила счастье и умиротворение. В одной из бесчисленных комнат дворца с плотно прикрытыми занавесками окнами и запертыми на все засовы дверьми, при свете тусклой лампады, которой хватало лишь, чтобы видеть одни руки, тихо почти шёпотом звучали два голоса, очень похожие и в то же время такие разные: - Ты же понимаешь - выйдя отсюда Ты уже никогда не сможешь вернуться и не будет пути назад, - послышался мягкий голосок и к свету потянулась светлая ладошка. - Понимаю… Но Вы найдете мне замену, а Я - просто исчезну, – потянулась к свету темная ладошка. - Лучше тебя, я не смогу найти, Ты это знаешь… Ведь Ты - моя единственная подруга, моя самая первая и лучшая… - не договорил первый голос. - Я больше не могу терпеть… И Вы тоже! Не лгите мне и не утверждайте, что Вам его не жалко… - Жалко?! Кого?! - Этого мышонка, который по злому стечению обстоятельств, встал между Малией и Графом! - Это правда… Не окажись его там, эту бойкую девчушку схватили и тогда всем Нам пришел конец! Рухнули бы мои последние Надежды увидеть отца… Всё ради чего я так долго боролась, вмиг оказалось уничтожено этой подлой мерзкой крысой! - Тише Принцесса, и у стен есть уши… - Мне уже всё равно! Теперь я понимаю, что все Мы лишь пешки в его костлявых руках… Как только во мне отпадет надобность, он и меня… - Не собираюсь лгать Вам, но вы правы! Теперь Вы понимаете почему я должна попытаться… - Никогда не сдавайся! - Верно - никогда! - закончил разговор второй голос и темная ручка потянулась к баночке с вязкой жидкостью. Макнув в неё пальчики, их обладательница нанесла темную краску на светлую ладошку и стала растирать. Легкое дуновение дрожащего дыхания приглушило тусклый огонек и в комнате воцарился мрак, подобно тому, что окутывал город и готовился поглотить всех его жителей. - Прощайте Ваше Высочество, - на выдохе произнес печальный голосок. Не одергивая занавесок, Хозяйка обоих голосов ступая по стеночке отыскала нужное место. Послышался глухой скрежет и в комнату ворвался свет из соседней комнаты, который спустя песчинку исчез. Проскочив в потайной лаз в соседнюю комнату, что располагался на уровне колен, горбатая служанка, пряча лицо от света свечей, бросилась к двери. Прислушиваясь, нет ли никого в коридоре, она на цыпочках выползла наружу. Затем пустилась со всех ног бежать на нижние этажи. Добежав до самых дальних лестниц, что находились по углам этажа и предназначались для слуг, она вдруг остановилась. Бросив взгляд вниз, мышка увидела стражников, обыскивающих замок с самого утра. - Это она! - задрав голову, воскликнул один из крыс, когда услышал подозрительные шорохи наверху. - Стой, держи её! - завопил второй крыс и оба кинулись в погоню. Своими дикими криками, гвардейцы подняли на уши всю дворцовую стражу. Со всех сторон стали доноситься возгласы солдат, нагоняющих служанку. - Стой, кому говорят! - чуть не схватил зазевавшуюся девчушку один из них, но та очень резво, несмотря на свой горб, кинулась вверх по лестнице. Собирая стражников со всех этажей за собой, она бежала всё выше и выше, пока не достигла верхнего этажа. Где сломя голову, кинулась по коридорам. - Она здесь! Сюда! - Ей некуда бежать! - Всё - она наша! - Окружаем её! Обрадовались стражники, когда преследуемая беглянка свернула в совершенно глухой коридор. Из которого был всего один выход, по которому они всей толпой двигались вперед. - Иди сюда! Не бойся! - шептали солдаты, а сами держали наготове цепи и мешок на голову. Резко выпрыгнув из-за угла, все они обомлели – в небольшом закутке, которым заканчивался коридор, никого не оказалось. Крайне удивленно переглянувшись, они принялись заглядывать в глаза друг другу, ища ответа: «А не почудилось ли им всё это!?» - Обыскать все комнаты! Она где-то здесь! - нарушил общее замешательство старший из них. После чего, рассыпавшись по коридорам, крысы принялись заглядывать в каждую дверь, окно, комнату, но везде и всюду их ожидало одно и тоже – ничего. В совершенно другом месте Дворца, на первом этаже самого крайнего крыла, где ютилась вся прислуга и располагались склады, появилась из стены всё та же служанка. Недолго думая, она набросила на себя длинный плащ, что висел поблизости, надела рабочую плоскую шапку и выпрямившись, насколько смогла, уверенной походкой направилась туда, откуда доносились крики и голоса слуг. - Эй ты, паренек! – одернул старший кладовой, вновь прибывшего мышонка. - Ты чего-то припозднился сегодня, малой? Но ничего, найдется и для тебя работенка. Бери вон эти ящики и неси на улицу, там погрузишь в карету и бегом обратно! Ясно? - Ясно! - ответила мышка, сухим басом. Затем взяв ящик, укрыв им лицо, она уверенно направилась к выходу. - Здорово дружище! – встретил паренька кучер кареты. - Здорово! – отвечал тот. - Ну что, как ты сегодня?! - Не очень, впрочем, как всегда, - тяжко вздохнул мышонок. - Что, опять бросила девушка?! - Ага! Представляешь, да еще и по морде съездила! - Ну-у-у, дает! - Моим же собственным сапогом, – пошатнулся паренек, хватаясь за живот. - Ой, мне пора! - Эй-эй, это не всё! Принеси остальные, – окликнул паренька кучер, видя, что того потянуло за угол. - Прости друг, но я больше не в силах держать это в себе, – прохрипел он и исчез за углом, откуда стали доноситься истошные звуки рвоты. - О-у-х! – съежился кучер. - Как я тебя понимаю… - А, что?! – поднес второй ящик другой слуга. - Да-а, наш друг снова перепил, – пояснил возничий. - Из-за своей? - Из-за кого же еще?! У него одна проблема… Выплеснув из тканного мешка, что отлично заменял мышке горб, всю мутную жижу, которой был наполнен, услышав за спиной, что всё удалось, «паренек», не снимая плаща, кинулся на другую сторону здания, откуда веяло жаром и приятным ароматом свежеприготовленной еды и выпечки. Добежав до двери, служащей слугам для выхода и выноса мусора, он, недолго думая, исчез в них. Спустя минуту изнутри раздался радостный голос одной из поварих: - А-а, явилась! Моя самая лучшая ученица… - Сегодня я проснулась утром с замечательной идеей, как сделать простой завтрак сказочно незабываемым! - отвечала та, которую назвали Ученицей. После чего из пекарни стали доноситься звяканье посуды, биение ложек по кастрюлям и всевозможные другие кухонные звуки, возвещавшие о том, что процесс готовки набирал обороты... - А-а-а, - прохрипел Пик, еле продирая глаза, чувствуя ужасную боль в голове и во всем теле. - А, где всё?! - выдавил он из себя, бросив помутневший взгляд на пустующие койки в темнице, в которой он очнулся. - Не они первые, ни они последние! – отвечал голос неподалеку. Еле подымаясь на руках, мышонок облокотился о стену. - Их забрали, кого под суд, кого на казнь! - Агрх! – проскрипел паренек, и опустил взгляд не небольшую свечку, которую её обладатель берег на крайний случай. - Я уже и забыл, - прискорбно прошептал Пик опуская голову. Затем распластавшись по земле, он учуял дразнящий живот запах выпечки. - А это откуда?! – поинтересовался мышонок. - Похоже, это твой Последний завтрак! - надломил кусок булки Старец, прикованный к стене и протянул Пику. - Так тебе известно, – не в силах и пошевелиться, прошептал паренек, у которого от ощущения безвыходности всего положения на глазах проступили горькие слезы. - Те бугаи, что притащили тебя, обмолвились… - Ах, как же болит голова, – схватился за голову бедняга. - Не удивительно, эти мерзавцы забросили тебя сюда, как на мусорку! Да еще и «примяли» ногами, - сухо прохрипел мышь. - Чтоб им пусто было, – чертыхнулся Пик. - На, поешь, – снова предложил булку Старец. – Для такого «события» я даже свечу, что попала мне в руки год назад, зажег. - Спасибо… Но, на кой мне всё это? Нет ни аппетита, ни желания, - отвернулся от света свечи мышонок. - Так, ты что - сдался!? – положил ему на плечо руку мышь. - Разве ты не видишь, где я!? И не знаешь, что меня ждет? Какое тут бороться – всё уже предрешено! – не со зла огрызнулся Приговоренный. - Вижу и знаю… - Так зачем травить душу? Сам-то разве не опустил руки? - не подумав, бросил с горяча Пик. Затем повернулся к нему и поднял глаза. Лишь единожды взглянув на морщинистое лицо Старца, мышонок по лицу понял, что затронул больную тему. - Прости я… - виновато прошептал паренек. Старик опустил руку с булкой и отвел взгляд в сторону. - Я не всегда был узником этого замка, – крайне задумчиво завел свою историю Старец. «В далеком прошлом я был заправским моряком и капитаном… Бороздил моря и океаны на небольшом судне… О-о-х, как я же любил встречать рассвет, стоя за штурвалом корабля. Я мог целыми днями напролет проводить над чистым небом и вдыхать свежий морской бриз… Море - моя Стихия, моя Жизнь и Любовь! Я столько всего повидал на своем веку, и еще больше хотелось, но…» Сделал паузу Старец, у которого от воспоминаний давно минувших дней в глазах вспыхнул угасший огонек, и он даже выпрямился, сжимая кулаки. - Угодил сюда – поддавшись хитроумной уловке Графа, – на пониженных тонах закончил Узник, явно больше не желая вспоминать о том роковом дне. - Прости, я вовсе не хотел… - взял слово Пик, понимая, что погорячился. - Я просто… - Боишься, - взглянул на него мышь. - Да, – кивнул в ответ мышонок. «Я всегда боялся жить, обходил стороной сложности, предпочитал легкие пути… Можно сказать я и не жил вовсе! Тебе есть, что вспомнить, чем гордиться, а у меня кроме учебы и дома ничего нет… Теперь, когда я всё потерял, мне как никогда хочется жить! Понимаешь, по-настоящему жить, а не существовать, как раньше! Жить и радоваться Жизни, благодарить каждый день, наслаждаться им и… и…» Не договорил Пик, как подступающий ком к горлу, заглушил голос. - И не упустить каждого момента своей жизни, каким бы незначительным он не был, – закончил за ним Старец, прекрасно понимая мышонка. «Жизнь Великий Дар, данный каждому из нас. Нужно беречь и заботиться о нем, иначе тебя ждет совершенно бесполезное существование в темных тонах! Без желания тебе не сделать жизнь яркой и красочной…» - Поэтому я спрошу тебя, всего раз: «Ты желаешь Жить?!» – пристально заглянул мышь в глаза пареньку. - Как никогда! Но… - Никаких «но»! Только - Да или Нет!? - Да! Да! Да-а-а! - завопил во всё горло Пик, у которого от боли и страданий сердце рвалось наружу. Пусть он сейчас был в темнице, но полет мыслей уносил его далеко отсюда, туда, где не было лжи, коварства и страданий. В Страну, о которой мечтает каждый, но не всякий достигает, даже в своих собственных Мечтах. - Эй, чего вы там разорались?! - послышался грубый голос стражника снаружи, который подошел к темнице и заглянул в решетку. Приметив, что пленники притихли, крыс пнул ногой дверь и что-то буркнув себе под нос, вернулся на свой пост – дремать за столом, что стоял поблизости. - Скажи парень, почему ты здесь?! – чуть погодя поинтересовался Старец, видя, как друг по несчастью вновь повесил нос, после столь громкого напоминания о действительности. - Я уже говорил, - протянул мышонок с неохотой желая делиться своими бедами с тем, кто и без того страдал каждый день. - Я же вижу, что ты парень не глупый… Обычно, таких как ты, отлавливают на улицах, держат здесь некоторое время, а затем переводят. Кого снова на улицы, а кто пошустрее и ловчее – в кабинеты! Так почему ты здесь?! – повторил свой вопрос мышь, заглядывая Пику в глаза. - Я!? – чуть смутился паренек. - Наверное потому, что оказался достаточно «Глупым», чтобы не взять все «Богатства», предлагаемые мне свыше. Которыми я должен был прикрыть глаза, заткнуть уши, приглушить голос Совести, а самое главное - предать самого себя… - А-ха-ха-ха! – тихо рассмеялся на это Старец. - Да-а, понимаю, тот еще «секрет», - пожал плечами мышонок, которого искренний смех Узника заставил чуть улыбнуться. - Ты и вправду глуп, - не затихал он. Вскоре Пику стало надоедать это безудержное веселье, но его смех звучал так чисто, без единой капли лжи и притворства, что ненароком «заразил» и мышонка. - А знаешь, мой секрет!? - Не-а, - замотал головой паренек. - Я тоже глуп! Отказавшись сдать своих друзей, был брошен сюда и вот уже пятый год торчу здесь, а мог нежиться на каком-нибудь собственном островке! – поделился своей «глупостью» Узник. - Правда?! Ну-у-у, ты даешь?! - подхватил Пик, но в следующее мгновение Старец стих. - Единственное, что заставляет меня не сгинуть в этой яме, из года в год не сдаваться и не наложить на себя руки, это… - прошептал он, голосом очень печальным и хриплым. «Это желание, стремление, Мечта вновь вернуться Домой, обнять жену, дочь и… и… Вновь почувствовать себя самой счастливой мышью во всем Мире!» Взахлеб проговорил Старец и по его щеке потекла слеза, которую он поспешил взять на палец, и со словами: - Он не получит ни единой моей слезы! – слизнул её. - Он? - воскликнул Пик. – Ты про Графа… - не успел договорить паренек, как железный засов закряхтел и под грубый голос стражника: - К вам Гости! Дверь раскрылась и на пороге Обители скорби и боли появился молодой паренек в темном одеянии и номером на груди. В руках Гость держал папку, которую Пик прекрасно узнал, даже при тусклом свете свечи.