Цикл Книг "Эйриния". Книга первая: "Пик из Эхтера"

Проснувшись в отменном настроении, с песней в душе и прекрасным ликом перед глазами, Пик соскочил с кровати и сразу кинулся в зал, где его уже ожидала мама. - Сынок, можно с тобой поговорить?! – обратилась она к сыну, видя, как тот бодр и свеж. - Конечно, мам! - отвечал Пик, накладывая себе тарелку супа. - Пик, я на счет работы… - Да, мам?! – чуть обернулся на неё сын. - Я лишь хотела сказать, что работа не должна быть в тягость… Пусть поначалу, будет очень тяжело и трудно, но ты не должен терять надежды обрести то, что тебе по душе… Ты меня понимаешь? – заглянула ему в глаза мышка, когда сын сел за стол и принялся с неким наслаждением уписывать травяной суп. - Конечно, мам! Работа публицистом – это то, о чем я всегда мечтал, когда учился. А сейчас я должен бежать, - раскланялся Пик, быстро доев свой завтрак. Не дав матери и слова более сказать, он выскочил на улицу, впервые не помыл за собой тарелку. - Постой сынок, я не сказала самого важного, - тихо молвила мышь ему вслед, но тот был слишком погружен своими мыслями, чтобы выслушать её. Сам не понимая, что с ним и почему даже самые серые и хмурые домики, вызывали у него непомерное счастье, Пик, насвистывая незатейливую мелодию, приснившуюся во сне, готов был пуститься в пляс. Завидев вдали карету с гербом издательства, паренек вне себя от счастья кинулся к ней. - Сиба, Сиба! - окликнул Сиберию мышонок, запрыгивая в неё с разбегу. Но никого там не обнаружив, тут же выскочил из неё. - А где Сиберия? – обратился он к кучеру. - Она сегодня утром занята, – отвечал мышь, одетый в темный плащ с капюшоном. - Вот и прислала меня за вами! Садитесь, трогаемся… - Постойте! - воскликнул Пик, уже стоя на ступеньках кареты. На доли песчинки жуткие предчувствия охватили всё его нутро, и он засомневался. - Пожалуй я пройдусь - поезжайте без меня, - отпустил он кучера. - Как пожелаете! – отвесив мышонку поклон мужчина и завел карету. Вскоре она уехала далеко вперед. Пик уже не насвистывая песенку, направился уверенным шагом по направлению к мосту. С каждым шагом его мысли становились легче, все тревоги улетучивались прочь, и он вновь обрел уверенность в себе и сегодняшнем дне. Оказавшись в городе, мышонок, разодетый во всё самое лучшее, первым делом заглянул в книжный магазин, у которого так часто останавливался. Как следует порыскав по карманам, и отыскав несколько Зерен, закатившиеся в складки, он нашел в себе смелость и вошел в лавку. Там, на последние Зерна, он наконец приобрел ту Книгу, о которой так долго мечтал. Выйдя из магазина, сжимая её под мышкой, сверкая зубами в радостной улыбке, Пик завидев монорельс, отъезжающий от остановки, кинулся ему вдогонку. Настигнув его, мышонок с разбегу запрыгнул на него и занял самые дорогие места - в центре платформы. Проезд обошелся ему в ползерна, но что значат эти гроши, по сравнению с тем, что он еще мог заработать. Получив сдачу от кондуктора, который завидев его, скрыл своё лицо, стоя к нему боком, Пик почувствовал себя самым счастливым мышонком на свете. Сегодня исполнились его заветные Мечты: он приобрел Книгу по Механике и ехал на монорельсе к девушке, которая сама являлась истинным воплощением Мечты и Грез паренька. Дорога была неблизкой и Пик по ходу дела раскрыл книгу и принялся читать. Внимательно впитывая каждое слово, запоминая все детали и чертежи многочисленных рисунков, он и оглянуться не успел, как был уже у ближайшей остановки к Издательству. Захлопнув книгу и застегнув кожаный переплет на ремешок, мышонок сошел с монорельса и засеменил по направлению к работе, полный счастливых ожиданий. - А вот и наш мышонок!? - сухо проговорил голос, принадлежавший тому, кто предпочитал оставаться в тени салона кареты, в которой сидела девушка. - Как только подойдет ближе, хватайте его! - прохрипел он, сверкнув глазами в сторону окошка. - Будет исполнено! - раздался грубый солдатский голос со стороны улицы. - Постойте! – нарушила запрет говорить девушка, спустя полминуты молчаливого наблюдения за мышонком, который шел на работу, ничего не подозревая. - Посмотрите, кто запищал!? Стрекозка решила расправить крылышки? Ты забываешь - твой План провалился и улицы снова полны этой Грязи! – швырнул в неё со злости скомканный листок бумаги таинственный Собеседник Сиберии. - В этом нет моей вины, - хотела было оправдываться девушка, но тут же в её тоненькую хрупкую шейку вцепилась сухая костлявая рука. - А это мне решать… - сладостно зашипел Гость с силой сжимая хватку, отчего девушка упала перед ним на колени, задыхаясь и хрипя. - Я… я… - Как все-таки мило наблюдать, как наша «заводная мышка» заступается за этого бедного нерадивого мышонка, совершенно забывая про себя… - Граф, прошу Вас… - теряя сознание заскрипела бедняжка, обеими руками цепляясь крысу в колени. - Хватит пищать! Лучше скажи, почему ты, зная о своем провале и о том, что эта ошибка станет для тебя последней - так печешься о каком-то недомерке?! А-а, Сиберия, скажи мне!? – с этими словами он отшвырнул девушку от себя. - Простите меня, но я должна была позавчера так поступить, - хрипло прошептала мышка, держась за горло. - Я уже слышал подобные речи, но не от тебя… - чуть подался вперед крыс и свет, что проникал сквозь занавеску осветил его жестокий оскал и красные глаза, горящие от гнева. - Скажи мне, почему я должен узнавать обо всем последним!? Да, если бы не Монри, я так и оставался бы в неведении, - сложил он ладони вместе. - Я всегда предпочитаю доводить дело до конца прежде, чем отчитываться об успешном результате! – не задумываясь отвечала публицистка, приходя в себя после столь «теплого» приветствия Графа. - И это ты называешь успешным!? - указал крыс на бумажку, что лежала на полу, которую тут же подняла Сиберия и развернула. - Тот же почерк, та же рифма… Всё это явно дело рук одного и того же Мастера, – подметила девушка, быстро пробежавшись по строкам. - Я, знаешь-ли, тоже предпочитаю доводить всё до победного конца! – не внял её замечаниям крыс и скомандовал: - Взять его! - Нет, постойте! Это ничего не даст, - подалась вперед девушка. - Почему же!? – дал временный отбой солдатам Граф, которому доставляло удовольствие наблюдать, как другие пресмыкаются перед ним. - Пик не как не мог этого сделать… - Пик!? – чуть поднял бровь крыс. - Замечательно, а что еще ты о нем знаешь? – хитро прошипел Кукловод. - Многое… Но самое главное - он знает, чьих это рук дело! – горячо проговорила Сиберия заглядывая прямо в глаза крысу. - Значит, у меня еще больше поводов, как можно скорее схватить и пытать этого паренька! - сжал от нетерпения руки в кулаки Де Гри. - Дайте мне время! И вот увидите еще до обеда, он безо всяких пыток сам всё расскажет, - взмолилась мышка. - Ха-ха-ха! – крайне язвительно и злобно рассмеялся Граф, давай отбой солдатам. – А больше тебе ничего не надо?! - Пару солдат, будут кстати, – серьезно ответила Сиберия. - Послушай меня, мышка! Я больше не намерен доверять это дело той, которая действует у меня за спиной по своему усмотрению! Но, в благодарность за все твои прежние заслуги, я даю тебе время до полудня и ни минутой больше! - всё ближе и суровее надвигался Граф на Сиберию, сверля её красными от гнева глазами. - Если у тебя, и на этот раз ничего не выйдет, я подвергну вас обоих таким невыносимым пыткам, что вы будете умолять меня о смерти! Но я не убью вас, нет! Снова и снова, я буду мучить вас, пока вы сами не испустите дух! Ты меня поняла, стрекозка?! – сопроводил он свои слова ударом по щеке тыльной стороной ладони. - Да, Мой Господин, - упала перед ним на колени девушка, держась за щеку. - Вот и славно… А теперь пошла с глаз долой! – отшвырнул он бедную девушку от себя ногой и она ударилась лицом в дверцу кареты. - Вы не пожалеете, - проскрипела мышка, выползая из неё задом наперед, не смея поднять на своего Господина глаза, что застилала прозрачная пелена слез горя и боли. - Ты и ты! Временно переходите под командование нашего публициста! – отдал приказ Граф двоим гвардейцам из десятка, что стояли подле черной, как ночь кареты, без гербов и опознавательных знаков принадлежности к тому или иному Дому. - Запомни, до полудня! - напоследок прогремел голос Графа из кареты. После чего она тронулась с места, оставив Сиберию на мостовой. Не смея поднять свои глаза, девушка вся задрожала от страха и ужаса от осознания того, что ей предстояло сотворить с тем, чья Судьба угодила в руки Палача. Словно почувствовав шестым чувством неладное Пик, не дойдя до проходной, остановился и решил дождаться Сиберию. Паренек почему-то посчитал, что девушка еще не проходила через ворота и весь пребывая в трепетном ожидании, считал мгновения до долгожданной встречи. Спустя пару минут, показавшихся ему вечностью, он наконец приметил её издалека. Она шла легкой парящей походкой, в таком же легком светлом платье до пола, но с опущенными глазами. Невольно Пик сам направился к ней навстречу с распростертыми руками, так и готовыми заключить её в свои объятия. Но спустя пару песчинок он спотыкнулся на ровном месте, и врос в землю. Рядом с Сиберией, по обе стороны, с алебардами наперевес шли королевские солдаты, явно с недобрыми намерениями. Проглотив ком в горле, паренек от ужаса окаменел, не зная бежать ему или кинуться спасать Сиберию. - В че-е-е-м де-е-ло!? - дрожащим голосом проговорил мышонок, когда Сиберия достигла его и остановилась перед ним. - Произошла… - подняла она взгляд на мышонка, и глаза того пуще прежнего расширились. На прекрасном личике девушки сиял синяк во всю щеку. - Измена! – сухо произнесла она, взглянув на солдат, неотступно следовавших за ней. - Как?! Кто!? – потянувшись к ней, еле выдавил из себя мышонок, испуганно смотря то на неё, то на солдат. - Это мы и должны узнать! – коротко и крайне загадочно ответила ему Сиберия, прикладывая пальчик к устам, давая тем самым понять, чтобы он не поднимал шумихи по поводу её ушиба. Разрываемый на части праведным гневом на обидчика мышки, кем бы он не был, и одновременно страхом за свою жизнь, ничего не понимая, Пик оказался, всего лишь одним её прикосновением, сдвинут с места. Пытаясь достучаться до казавшейся холодной и непроницаемой девушки, он послушно последовал туда, куда нужно было ей. - Сиберия, ты вся дрожишь? Кто обидел тебя? Скажи в чем дело? К чему такая спешка? Куда мы едем? - засыпал бедняжку вопросами мышонок, сев вместе с ней в карету, что быстро подали к парадному входу Издательства. - Только намекни, и клянусь – я накажу подлеца посмевшего поднять на тебя руку! - распалился паренек, готовый выпрыгнуть из кареты на полном ходу, если на то будет её Воля. - Прошу тебя, успокойся Пик, - отвечала немного сжато и холодно девушка, протягивая мышонку изрядно помятый листок бумаги. - Сегодня ночью, по всему городу вновь были расклеены подобного рода листовки с речами, порочащими доброе имя Советника Короля… В душе догадываясь, кто мог их напечатать, паренек проглотил ком в горле. Приняв из рук Сиберии листок, он с ужасом принялся жадно читать его содержимое. Быстро пробегая взглядом по строкам его самого стала обуревать мелкая дрожь во всем теле. Ведь некоторые буквы с побитыми засечками, он прекрасно узнал. - Не-е-е-т! – прошептал Пик, готовый рвать на голове волосы от приступа отчаяния и гнева одновременно. - Да, Пик, они сделали это, - украдкой взглянула на паренька мышка, на лице которого и без лишних слов было всё написано. - Кто?! – поднял он на неё глаза полные страха за судьбу виновницы. - Всё это дело рук мышей из разных сословий, разного рода занятий, живущих в разных частях города! Но, у всех у них есть одно общее… - Что? – еле выдавил из себя мышонок. - Ненависть к Власти! - сурово прогремела Сиберия, недобро сверкнув глазами. Её слова эхом отдались в ушах Пика. Ведь он знал, чьих это рук дело, но просто не мог сказать этого вслух даже осознавая, что за всё это будут расплачиваться другие. Скованный щемящей сердце болью, не позволяющей вздохнуть, а также разрывающей душу на части вины, сохраняя гробовое молчание, наблюдал Пик ужасающие сцены взятия штурмом гвардейцами Короля домов простых горожан: выбивание дверей и окон, пленение отцов, матерей, сыновей, дочерей. От истошных криков и воплей, когда их уводили прочь, разлучали с семьей, обрекали на немыслимые муки, у бедняги сердце кровью обливалось. С каждой песчинкой лицезрения подобных мук, ему всё сильнее хотелось прекратить эти злодеяния. Во всем он винил ни Сиберию, молча и сухо всё записывающую и поглядывающую на него, а ту Темную Личность, чьи острые когти добрались до Издательства, готовые разорвать всё и всех, ради достижения своей Мрачной Цели. - Скажи Сиберия, - дрожащим устами прошептал Пик садясь в карету, после очередного ареста и передачи «преступников» в руки стражников, что подбегали к ним, всякий раз заслышав крики и мольбы о помощи, счет которым он потерял. Как, собственно, и течению времени, ибо эти пытки казались ему вечностью. - Ты веришь, что это сделали они!? - Пик, мы здесь не для этого! – коротко ответила публицистка. - Неужели тебе их не жалко!? – вырвался тихий возглас протеста у Пика из самой груди. - Разве пару литеров, да банка с краской являются доказательством их вины!? Да их попросту подбросили им… - Пик, перестань! А-то тебя услышат, - нервно задернула занавеску кареты Сиберия, в которой они разъезжали по городу в сопровождении солдат. - И пусть! Я не боюсь их лживого правосудия! - громче прежнего закричал паренек, но мышка подскочила к нему и закрыла рот ладошкой. - Прошу, Пик не губи! Я… Я… Не хотела говорить тебе, - шепотом взмолилась к нему мышка. - Но в том, что произошло подозревают тебя! - Меня? Но ведь я вчера весь день был с тобой! Кроме того, эти листовки могли напечатать, где угодно, не обязательно в нашем Издательстве, - запротестовал Пик, но в его голосе слышалась фальшь, которой тут же решила воспользоваться Сиберия. - Вот и я приводила эти доводы гвардейцам, которых прислали из Дворца, но меня не захотели слушать… - Но я… я… - не в силах что-либо понять, у мышонка дыхание перехватило. - Я знаю, Пик, знаю! Ты здесь вовсе не причем! Поэтому, когда они порывались схватить тебя сегодня утром на проходной у всех на глазах в назидание остальным, чтобы после под пытками всё узнать, я кинулась на твою защиту и получила от старшего из них удар по щеке… - осеклась на полуслове публицистка. Чуть не плача, она прильнула к парню и уткнулась носиком ему в грудь. - Кто из них?! – сжал кулаки мышонок, сверкнув недобро глазами в сторону дверцы, за которой отчеканивали каждый свой шаг пара гвардейцев, неотступно следовавших за каретой. - Нет! Прошу тебя Пик, не оставляй меня, я бо-о-о-юсь! – проскрипела бедняжка и задрожала сильнее прежнего. Подняв ножки на сиденье, мышка свернулась в клубок и прижалась к пареньку, готовому ради неё с голыми руками наброситься на всех солдат и гвардейцев Эхтера. - Но как же… - заботливо обнял девушку Пик, не желая более оставлять её одну. - Это всё я, Пик… - подняла на него красные от слез и измученные от горя глазки мышка. - Помлад удалился обратно во Дворец, когда я предложила свою помощь… - Нет! Нет! Только ни это, – схватился за голову Пик. - Зачем!? Ведь они ни в чем не виноваты! - вдруг осознал он всё, на что пошла Сиберия ради него. - Пик, я просто не могла позволить им тебя пытать, - жалобно пропищала девушка, у которой от всех несчастий голос пропал. - Нет Сиберия, нет! Что же ты натворила?! Сколько семей пострадало, и всё из-за меня! – готов был вырваться из её объятий мышонок, но девушка вцепилась в него мертвой хваткой. - Нет, Пик! Все эти несчастья не по твоей вине… Ведь ты здесь непричастен! Верно?! – прохрипела вопросительно Сиберия, хитро заглядывая мышонку в глаза. - Конечно Сиба, я не печатал эти листовки! Ни тогда, ни сейчас! Но… - запнулся он и сердце его сжалось еще сильнее. - Но!? – зацепилась за эту ниточку Сиберия. - Я знаю, кто это сделал! – твердо огласил он и недолго думая, выглянул из окошка, чтобы громко и отчетливо крикнуть солдатам: - Я знаю, кто за всем этим стоит! В Издательство живо! После этого Пик вновь исчез в карете. - Ты и вправду, знаешь кто за всем этим стоит? - сдерживая себя, чуть погодя спросила шепотом Сиберия, оказавшись прижатой мышонком к сердцу. - Да! – опустил глаза Пик, гладя девушку по головке. - Скажи, кто?! – прошептала она, уже не скрывая своей усмешки, которую она искусно прятала за маской несчастной девушки, попавшей в беду. - Прежде, я должен поговорить с… - сделал паузу мышонок. - С ним, чтобы воочию убедиться, что всё это именно его рук дело… - Конечно, мы больше не можем допустить, чтобы по чужой вине страдали невинные! – ответила Сиберия, откинувшись на плечо парню, пряча своё личико в тени. Пик был слишком возбужден предстоявшей встречей с истинным «преступником», поэтому не приметил, как мышка тайком потирала руки, от предвкушения сладостной победы, близость которой, затмевала всё - даже тихий, почти исчезнувший в ней, голос Совести и Сожаления… Порой, чтобы поступить правильно, приходится чем-то жертвовать, даже самым дорогим. Именно так думал Пик, ступая тяжелой поступью по типографии с таким прискорбным видом, как будто шел на казнь. Его глаза совершенно потускнели, брови сурово сдвинулись, руки были прижаты к телу и сильно сжаты в кулаки. Со стороны, можно было подумать, что он идет на вынесение приговора. - Малия! - сухо, звонко прорычал Пик, выбив ногой дверь в цех и быстро вошел внутрь. На него тут же обернулись, занятые работой Малия и Серро. - Серро, оставь нас! - строго проговорил паренек долговязому мышонку, не сводя сурового взгляда с девушки. Та впилась в него наивным вопросительным взглядом. - Малия, зачем ты это сделала!? - сделал шаг к ней Пик, одной рукой достав из кармана листок с агитацией против Советника Короля. - А-а-а?! – вздрогнула мышка, при виде этой бумажки. - Что здесь делают солдаты? - нарушил воцарившуюся на мгновение тишину Серро, выглянув из цеха и тут же поспешил вернулся обратно, захлопнув за собой дверь. - Пик!? Что ты им сказал?! - подскочила к нему и вырвала из его рук бумажку Малия. - Правду! Малия, правду! – сухо ответил мышонок. - Наивный глупец! - вскрикнула девушка и наградила его звонкой пощечиной, от которой паренька немного развернуло к стене. - Ты думаешь, они отпустили Танию?! Да тебя просто водят за нос! – кинувшись к двери проскрипела мышка, до глубины души оскорбленная подобным предательством. - Откройте именем Короля! - стали доноситься с той стороны запертой двери голоса солдат. - Серро, на счет три! - скомандовала Малия, скрывшись за шкафом. - Три! Серро резко раскрыл дверь и в цех вбежали двое солдат. - Взять её! - вскрикнул один из них, когда в открывшуюся дверь юркнула проворная мышка. - Стоять! - подскочил второй солдат к Серро и схватил его за руку поверх локтя. - Я… Я ничего… Ведите меня! – сдался на милость «победителей» парень. - Это он? Он! - сурово громогласно спрашивал крыс, подводя Серро к Пику. Мышонок поднял на него глаза и тихо ответил: - Нет! Это - я! – прошептал паренек, не в силах прогнать образ Малии и её взгляд, которым она одарила его на прощание. В нем он увидел себя, каким он стал – ничтожным предателем, готовым ради своего собственного счастья пожертвовать жизнями других. - Она сбежала! – вернулся тут второй солдат. - Это уже не важно! Мы взяли его, - освободил Серро крыс и схватив Пика, нацепил ему на запястья кандалы. После чего под конвоем двоих гвардейцев медленно, чтобы все работники типографии видели, Пика повели сквозь цеха, прямо в главное здание Издательства. - Мы взяли его! - отчеканил один из конвоиров Пика, проведя его в кабинет директора. - Я же говорила Вам, что этот простачок выведет нас на настоящего бунтовщика! – донесся до слуха паренька до боли знакомый голос из соседнего кабинета. Услышав его Пик замер в ужасе, не желая верить своим ушам. - Поставить всё на этого мышонка, было крайне рискованно… Я, как и Граф, не слишком доволен тобой, – прохрипел в ответ мужской голос. - Для достижения Цели, все Средства хороши! - подытожила обладательница сладкозвучного голоса. В следующее мгновение перед «преступником» распахнулась дверь. Первым в кабинет директора вошел полноватый крыс. Следом появилась милая стройная белоснежная мышка. - Разве это… – бросил свысока Монри, одаривая брезгливым взглядом мышонка. - Пик!? – воскликнула глухо Сиберия, у которой челюсть отвалилась от удивления. - Но как ты…Что… Где он!? Никак не ожидая увидеть его здесь, девушка впилась в паренька крайне ошарашенным взглядом. Совершенно ничего не понимая, она заметалась по кабинету, выискивая истинного преступника. - Для достижения Цели, все Средства хороши! – повторил её слова Пик, разбитым сухим голосом с дрожью, страхом и ненавистью, больше к самому себе, чем к той, чья Игра теперь раскрылась. Ощутив пронзающую насквозь боль в груди от осознания того, что его всего-навсего использовали, в глазах всё резко потемнело. Мышонка всего зашатало, и он упал бы лицом в пол, если не двое крыс, крепко державших его под локотки. - Так, так, так… Всё ясно! Взять его! – скомандовал Монри, поворачиваясь к Пику спиной. - Но это не он! – подскочила к нему девушка. Встретившись с полным безразличием на лице крыса, бедняжка упала на колени перед мышонком. - Ну же Пик, скажи, что это не ты! Назови имя предателя! И тебя отпустят! Имя - Пик, это всё, что от тебя требуется! - взмолилась Сиберия. С этими словами она вцепилась в него обеими руками, причиняя невыносимую боль. Подняв на неё взгляд, он прочитал в её глазах настоящий дикий страх и ужас, но не за него, а за себя. - Его имя!? – тихо прохрипел Пик, заглядывая в глаза той, что так подло предала его. Не заметив в них и доли сожаления или раскаяния, мышонок опустил голову. Его всего обуял сильный озноб и цепи на руках стали позвякивать. - Да, только имя! – принялась трясти его девушка. - Сиберия! – сухо и твердо проговорил он, впившись в неё взглядом полным отвращения, гнева, скорби и жалости к ней. Его слова, взгляд, дрожащие губы, набежавшие от боли слезы, были столь выразительными, что Сиберия в ужасе отшатнулась от мышонка. В этот самый момент один из стражников, участвующих в задержании Пика, что-то на ухо шепнул Монри. Крыс быстро повернувшись в сторону преступника, молвил: - Уведите его! А ты Сиберия, отлично поработала, - с некой жуткой издевкой прозвучали его слова, режущие Пика пополам. Затем Монри вышел из кабинета. Вслед за ним увели Преступника. Сиберия, и в мыслях не помышлявшая о подобной развязке, так и осталась сидеть на холодном полу. Брошенная всеми, преданная сама собой, с обреченным взглядом, впившемся в одну единственную точку на полу, она глухо засопела не в силах даже заплакать - так была опустошена всем, что только что произошло.