Со всем справимся

      Последнее время Джойс не находила себе места, однако не могла определить причину такого своего состояния. Она прекрасно понимала, что вообще по жизни является очень тревожным человеком, но сейчас она беспокоилась без какой-то очевидной причины. И это угнетало. Очень сильно. Иногда у неё даже болел живот от того, насколько сильно ей было некомфортно.       Но она не знала, что делать.       Байерс привыкла справляться со своими проблемами самостоятельно. Неужели теперь она не справиться с тем, что у неё в голове? Такими мыслями она вновь и вновь весьма успешно уговаривала себя не говорить о своём ментальном состоянии Хопперу. К тому же, она не хотела, чтобы он переживал из-за такого пустяка. Однако совершенно очевидно, что это не было пустяком. Просто она считала, что в её жизни были моменты и хуже.       Чего стоит подставная смерть её сына…       Вот очередной обычный день, однако солнце как будто улыбается всем, кроме неё. Словно каждый его луч прожигает её кожу на сквозь, заставляя всё внутри неё сжиматься. Подождите… Это совсем не из-за солнца. Она вновь запирается в комнате, чтобы столкнуться со своими разрушающими мыслями лицом к лицу. Но вновь ничего не происходит. Ей просто плохо. Кажется, что она больше никогда не сможет почувствовать себя в покое. Словно за её спиной продолжает стоять нечто ужасное, готовое в любой момент лишить её последних частиц самообладания.       Когда она успела получить психологическую травму и не заметить этого?..       Но Джойс даже этого вопроса не могла задать себе. Она не догадывалась, что это могла быть настолько глубокая проблема.       Она же живёт как обычно. Не могло же что-то серьёзное возникнуть из ничего.       Вновь пытаясь отогнать от себя плохие мысли, Байерс ощущает, как только сильнее заставляет себя беспокоится о том, чего очевидно нет. В тишине комнаты давление неопределённой пустоты только нарастает. Но почему? Что её вызывает? В чём причина?       Чёрт, ещё и голова начала болеть…       Закрыв лицо ладонями, Джойс едва сдерживается, чтобы не заплакать. Она никогда не была так бессильна перед своей тревожностью. Это всё слишком для неё.       Ручка двери поворачивается, но ничего не происходит. Да и она даже не замечает этого.       — Джойс, — слышит она голос Хоппера. — Всё хорошо?       Он вернулся домой, а она даже не поняла этого…       — Да, — её голос был абсолютно ровным.       Но Байерс не успела сказать что-то ещё, как раздался телефонный звонок.       — Я отвечу, — тут же сказал Джим, направившись снять трубку.       Она тут же выпрямилась и сделала глубокий вдох и выдох, приводя себя в чувства. Поднявшись с кровати, на которой сидела, она посмотрелась в зеркало, чтобы оценить достаточно ли неубитой она выглядела, чтобы выйти к Хопперу. Вполне закономерно в отражении на неё глядела уставшая женщина. Но тут уже ничего не поделаешь, и она вышла из в коридор в таком виде, в каком была.       Мужчина как раз положил трубку в тот момент, когда она подошла.       — Дети, — произнёс он. — Сказали, что сегодня останутся у Уилеров.       Джойс кивнула и, перенаправив мысли в русло своих теплых чувств к детям, даже улыбнулась кончиками губ. Джим пару секунд просто смотрел на неё, словно пытался сделать какой-то вывод, а потом мягко притянул к себе, заключая её в объятия. Он молча поцеловал её в макушку, ощутив, как она трепетно обнимает его в ответ. Тепло разливается по всему его телу от такой нежности.       Как же сильно он её любит! Не одно признание не сможет до конца передать всё, что он чувствует. Она невероятная. Самая лучшая. Сама настоящая. Самая красивая. Самая родная, в конце концов.       — Люблю тебя, — проговорил он, погладив большим пальцем её плечо.       Внезапно Джойс напряглась. Нет, он уже говорил ей это и не раз. Но сейчас она почему-то ощутила будто её сердце упало. Словно он сказал, что ненавидит её. Она крепче прижалась к нему, а слёзы непроизвольно наполнили её глаза.       — Джойс? — произнёс он, почувствовав, как она сжала в ладонях его рубашку.       — Я… Просто я… Я…       — Джойс, ты что плачешь? — проговорил Джим, погладив её по голове и плечам.       Она не ответила, поэтому он мягко отстранился, чтобы посмотреть на неё.       — Давай присядем, — он указал на диван взглядом и, осторожно взяв за плечи, направил в его сторону.       — Джим, я… Всё хорошо… Я просто… Просто расчувствовалась. Я так тебя люблю. Это всё… Я… Я в порядке.       — Джойс, милая, — сказал Хоппер, когда они наконец уселись на диван. — Ты правда думаешь, что я не замечаю, что по какой-то причине тебе плохо?       — Это… Это ничего…       — Ты плачешь, — неожиданно твёрдым тоном сказал он. — Это не может ничего не значить.       Джойс подняла на него свой опустошённый взгляд. Он смотрел на неё так обеспокоенно, что её сердце сжималось. Она заставляет его переживать. Она причиняет ему боль. Она слишком странная для него. Пусть он и любит её, но она не подходит ему. Эта мысль возникла в её голове так внезапно, что Байерс сама поразилась ей.       Неужели именно это её тревожит?       Нет, так было бы слишком просто, она бы уже догадалась, это что-то более глубокое…       — Поговори со мной, — проговорил Джим, заботливо взяв её за руку.       — Я не знаю, — прошептала она, шмыгнув носом. — Я не знаю, что со мной.       Она закрыла лицо свободной рукой. Но на самом деле, этой самой рукой ей хотелось рвать на себе волосы. Она была раздражена и опустошена.       — Джой…       — Джим, я просто… — внезапно, словно её что-то подтолкнуло к этому, начала она. — Просто мы не сможем. Я не смогу…       — Что не сможешь? — он накрыл её ладонь второй рукой.       — Я не смогу… Я никогда не буду нормальной. Понимаешь, я всегда… Всегда… Теперь мне всегда страшно. Как будто всё вот-вот закончится… Не говори, что всё будет хорошо, — добавила она, заметив то, как он собирается что-то вставить. — Всё уже никогда не будет хорошо. Это не закончится. Для меня никогда не закончится. Это… Оно меня преследует.       — Джойс, это…       — Это бред! Я сумасшедшая! — она буквально вырвала свою ладонь из его рук. — Мы не сможем жить «долго и счастливо», когда это всё закончится! Потому что у меня крыша поехала!       — Перестань, это не так!       — А как, Джим?! А?! — она чуть ли не вскочила с дивана. — Если бы я была в адеквате, сейчас мне бы больше всего хотелось сохранить нас, нашу семью! Но почему-то сейчас я ору на тебя и хочу, чтобы всё это просто закончилось! Всё! Всё закончилось!       Хоппер поднялся следом и как можно более осторожно, но крепко взял её за плечи, притягивая к себе. Он заключил её в объятия, пока она продолжала кричать что-то ему в грудь. Однако Джойс не вырывалась. Это показалось ему хорошим знаком, поэтому он стал просто гладить её по спине, надеясь, что ей станет хоть чуточку легче.       — Я так больше не могу, — теперь уже дрожащим голосом проговорила она.       Это разбивало ему сердце, но Джим понимал, что ей самой в разы больнее. Он не был уверен, но, похоже, начал понимать — Джойс была травмирована. Сработал накопительный эффект, и теперь это всё вылилось в навязчивые мысли.       — Этот страх… Он не проходит… Вообще…       — Джойс, ты не сумасшедшая, слышишь? Это посттравматическое расстройство. Это лечится. Мы со всем справимся.       — Посттравматическое… Оуэнс говорил, когда Уилл…       — Я помню, да…       — Он облажался…       — С кем не бывает, — как можно более лёгким и непринуждённым тоном сказал он, стараясь хоть немного разбавить обстановку.       Байерс ничего не ответила на это, погрузившись в свои мысли, окружённая уже ставшим родным запахом любимого, ощущая какую-то необъяснимую пустоту внутри. Было так тяжело свыкнуться с фактом её болезненного состояния. Её нужно лечить, но сейчас совершенно не до этого, и не понятно, в каком состоянии она будет, когда закончится этот ад наяву. Что-то в ней надорвалось, пол ушёл из-под ног, и крепкие руки Хоппера уже не ощущаются защитой, ведь весь ужас, что её окружает в данный момент, исходит изнутри неё самой.       — Как давно это началось? — осторожно спросил он, поглаживая её по спине.       — Не знаю, неделю назад… — безэмоционально ответила она и услышала, как Джим вздохнул.       Тут же волнение вновь заскреблось внутри неё.       — После того как мы ездили в Индианаполис без тебя?       Неожиданно, от воспоминаний о том дне, Джойс снова стало не по себе. Она вздрогнула, и, конечно, Хоппер ощутил это.       На самом деле, она не рассказывала ему о том, что тогда произошло.       — Что случилось? — спросил он.       Она выбралась из его объятий, чтобы посмотреть ему в глаза. Чёрт возьми, его глаза слишком прекрасны для всего этого…       — Я ходила в свой старый дом, — проговорила она. — Не знаю, зачем. Там никого не оказалось… — была длинная пауза, и только Джим было решился что-то спросить, как она продолжила. — Я нашла топор.       Её взгляд перестал быть направленным на него. Смотря на него, она словно заглядывала в себя.       — Чёрт… Что он там делал?.. — теперь она снова выглядела потерянной. — Топор…       Байерс опять встала со своего места, и Хоппер сразу взял её за руку.       — Джойс, посмотри на меня.       Они снова встретились взглядами.       — Забудь про топор. Просто смотри на меня.       — Да смотрю я, — сказала она, но внутри неё росло разрушающее желание найти… Топор?       Он поднялся следом за ней. Они стояли максимально близко друг ко другу, и Хоппер тихо, почти шёпотом произнёс:       — Скажи, что ты видишь?       — Тебя… — не понимая, к чему он ведёт, проговорила Джойс.       — Опиши меня, — он заметил сомнение в выражении её лица. — Просто, как я выгляжу.       — Хоп, просто в зеркало посмотрись, — она бы прыснула со смеху, если бы не отголоски напряжения, которое всё ещё давало о себе знать.       — Джойс, — он покачал головой, закусив губу.       — Да зачем это?       — Тебе нужно сосредоточиться на чём-то другом.       — Ты решил, что я должна сосредоточиться на тебе? — она приподняла одну бровь.       Улыбнувшись, Джим мягко коснулся её лица, заводя прядь волос ей за ухо. Она не сводила с него глаз.       — Почему бы нет? Тебе не нравится смотреть на меня?       Байерс покачала головой, но улыбка выдала её. Она любила смотреть на него. Особенно ей нравилось всматриваться в его прекрасные, подобные спокойному морю, глаза.       — А вот я очень люблю смотреть на тебя, — проговорил он, погладив её по щеке большим пальцем и от всей души радуясь тому, что его план сработал.       Она глядела на него с такой нежностью, о которой сама даже не подозревала. Благодарность и всепоглащающая любовь к этому чудесному мужчине переполняли её, затмевая все плохие мысли. Он слишком хорош. Но он любит её.       — Я счастлив с тобой, — искренне произнёс он.       — Джим… — она обняла его за шею, заставляя наклониться.       И только его лицо оказалось в зоне досягаемости её губ, она поцеловала его. Медленно, нежно, глубоко — так, словно, целуя, она говорила с ним о любви. Он же отвечал ей под стать, неторопясь делясь с ней всеми своими чувствами. Считал, что она должна знать, нет, ощущать каждой своей клеточкой, как много значит для него.       Хоппер отстранился лишь для того, чтобы опуститься на диван и вновь притянуть её к себе. Джойс расположилась на его коленях, продолжая целовать, поглаживая шею и зарываясь пальцами в его волосы. Это было так приятно, так естественно, что все тревоги ушли на задний план. Она наслаждалась этим моментом близости, как никогда, и определённо хотела, чтобы он никогда не заканчивался. И… Ей хотелось даже больше.       Её руки опустились к пуговицам его рубашки, и, как только Джим почувствовал это, он улыбнулся, нежно прерывая поцелуй.       — Прямо здесь? — спросил он, приподняв бровь.       — Ты сказал, что детей сегодня не будет, — ответила она с озорным блеском в глазах.       Да, теперь он узнаёт свою лучезарную Джой.       — О, я помню, — с этими словами он запустил руки под её футболку.       — Щекотно! — с яркой улыбкой на лице она прижалась к нему, чтобы сузить район его щекотки.       Он рассмеялся. И, Господи, как ей нравится его смех! Джойс тоже засмеялась, лёжа у него на плече. Тогда Хоппер погладил её по спине, задирая одежду. Его руки добрались до бюстгальтера, и он почти сразу решил, что должен освободить её от футболки как можно скорее.       Джим поцеловал её в щёку, уверенный, что скоро она тоже потянется к нему, и не прогадал. Их губы встретились на третий раз, когда он подался навстречу. И снова эта нежность, однако теперь она плавно переходила в выразительную страсть, знакомую лишь им одним. Джойс могла поклясться, что по всему её телу пробежали мурашки, когда футболка была приподнята достаточно высоко. Она решила, что нет смысла тянуть, и подняла руки, чтобы он снял её с неё.       И только она приготовилась встретить его изучающий, будто в первый раз, взгляд, как услышала, что открывается входная дверь. Байерс даже вздрогнула. Этот звук. Его ни с чем не спутать. Ей точно не показалось. По тому как в момент замерли руки Хоппера и почти сразу опустили её футболку обратно, было определённо точно понятно, что он тоже это слышал.       Едва Джойс успела подняться с его колен, как в гостиную зашёл Джонатан. От глаз парня не укрылась то, как слегка беспорядочно она выглядела. Он тут же бросил взгляд на Хоппера и подтвердил для себя свои догадки. Но ничего по этому поводу не сказал. Они ведь все здесь взрослые.       — Привет, — непринуждённо проговорил он, направляясь в сторону кухни. — А где ребята?       Джойс посмотрела на Джима.       — Они звонили, сказали, что останутся у Уилеров, — сказал он, поднявшись с дивана.       — А, понятно, — ответил Джонатан, успешно не добавив «я так и подумал».       Он скрылся за дверным проёмом, снова оставив их почти наедине. Они переглянулись, как подростки, и тихо посмеялись.       Слишком легко для тревожности Джойс, но ей наконец удалось просто не думать об этом.       Спустя пару лет их жизнь, наконец, наладилась. И, стоя перед зеркалом в ванной, Байерс привычным движением достала из шкафчика свою таблетницу. Последний день курса приёма лекарств. Она улыбнулась от мысли, что действительно справилась. Хоппер был прав. Как же она благодарна ему за всё то, что он сделал. Самый лучший мужчина!       Выпив таблетку, Джойс вернулась в комнату, где мирно похрапывал её муж. Да, роль ранней пташки ему никогда не давалась — эта мысль возникла у неё в голове, как только она взглянула на него, принеся с собой охапку приятных воспоминаний и чувств. Они вместе. И у них всё хорошо. Она это знает и чувствует каждой клеточкой своего тела.       Теперь она не боится быть одна и спит спокойно.       Они действительно со всем справились.