Баллада о море и любви

      Фэй слышит голоса команды, и они наполнены предвкушением. Все до единого. Удивительно, как жажда опасных приключений, с огромным риском для жизни, зажигает азарт внутри мужчин. Никто из матросов и бровью не повёл, когда их капитан объявил намеченный курс. У Сакаи же от этого мурашки шли по коже.       Она подтягивает колени к груди и кладёт на одно из них подбородок, сидя на широком стуле. Перед ней на столе раскрыта книга, данная Тильмой, а над ломкими пожелтевшими страницами мерцает картинка — вот уж чудеса изящной магии, когда карта становится трёхмерной. Фэй видит горы, обвитые лианами и поросшие зеленью с боков, но самое в них необычное, что они парят прямо над океаном. Никто не знает откуда это чудо возникло, да и увидит подобное доводилось немногим, но Сакаи чувствует в этой красоте опасный яд.       Подобные места, как дикие ядовитые цветы: с виду манящие и яркие, но стоит коснуться их, как смертельный токсин проникнет в кровоток, чтобы убить свою жертву. Глаза ведьма — яркая синева океана с вкраплением изумрудных искорок — иногда выхватывает какое-то движение вокруг парящих гор, но быстро теряет из вида. Картинка не статична, и это жутко бесит.       Фэй закусывает губу, глядя на карту, как на злейшего врага. Так Шуджи смотрит на Хайтани; Сакаи готова пойти куда угодно за Ханмой, как и все в его команде, но ведьму не отпускает чувство тревоги. Капитан «Серого призрака» и раньше устраивал авантюрные набеги на какие-нибудь порты или прибрежные городки, которые охранялись так, будто там каждое строение сделано из золота, но сейчас всё приобретает совсем другой уровень.       Вряд ли Радзин так просто позволил бы добыть свой артефакт, предназначенный для пленения драконов. Фэй тяжело вздыхает, признаваясь самой себе, что ей невероятно любопытно и на какое-то мгновение даже страхи отходят на второй план: она увидит драконов! Легендарных существ, которые до этого момента существовали только в древних легендах.       Девушка спускает ноги на деревянный пол, приятно тёплый от солнечного света, проникающего в каюту сквозь небольшие окошки с цветными стёклами. Фэй поправляет на себе блузку и закатывает рукава до локтей, чтобы светлая ткань не касалась поверхности стола. Сакаи сегодня на палубу не выходит, чтобы не мешать команде; да и Ханма почти не покидает мостик с тех пор, как они отплыли. Они с Казуторой по очереди сменяют друг друга за штурвалом, чтобы скорее добраться до намеченной цели.       — Что ещё ты прячешь? — ведьма присаживается на корточки около стола, вглядываясь на картинку, мерцающую над поверхностью. Загвоздка в этой карте в том, что эти горы не исчезнут до тех пор, пока корабль не достигнет их, только после этого станет ясно, куда следовать дальше, и это волнует Фэй. — Какие монстры охраняют цепи?       «Серый призрак» мягко покачивается, легко разрезая носом накатывающие волны огромного моря. Лазурная вода огибает корабль, будто любовница пытается удержать рядом с собой подольше своего кавалера, но ничего не выходит. «Серый призрак» мчится вперёд, как хищная птица, уловившая свою добычу. Сакаи подходит к небольшому окошку и выглядывает наружу, хмурясь.       Корабль оставляет позади себя светлое голубое небо без единого облачка. Земли не видно вокруг уже седьмой день, и Фэй, наверное, единственная, кто хочет ощутить голыми стопами мягкий сыпучий песок пляжа на тайном острове Шуджи, что сейчас кажется бесконечно далёким. Однако пока этому не суждено сбыться.       — Будет буря, капитан, — доносится громкий голос Чифую Мацуно, что наблюдает за горизонтом из «гнезда». Сакаи застывает и сразу же бросается к противоположному краю каюты, к двери из неё, где есть небольшое круглое окошко. В животе клубится волнение, потому что взгляд сразу же вылавливает чернеющие тучи на горизонте.       Ветер становится сильнее, пока ещё не со всей силы ударяясь о широкие борта корабля, а воздух сгущается, становясь тяжёлым. Фэй видит, как огромные свинцовые облака наливаются и пухнут, а в их глубине сверкают разряды молний, точно взрывы звёзд в тёмном космосе, и именно туда направляется их корабль. Ведьма вцепляется пальцами в ручку двери, испытывая какой-то иррациональный страх перед этой бурей.       Пока она плавала с Шуджи, «Серого призрака» ни раз заставали мощные шторы с хлёсткими ливнями в пути, и Сакаи никогда не боялась их, зная, что Ханма выведет корабль из этой жути, но раньше капитан всегда обходил по касательной такие атмосферные явления, чтобы минимизировать возможный ущерб, но сейчас…       — Курс прямо в сердце шторма, Казутора, — отдаёт команду Шуджи. — Горы Тара должны быть в его центре.       — Да, капитан, — Ханемия отвечает легко, будто они поход в таверну обсуждают, а команда спешно готовится к грядущей мощной стихии, что вот-вот обрушится на них.       Фэй уже хочет выйти из каюты, зная, что первым почувствует свежий бриз, несущий на своих крыльях отголоски будущего шторма, а ещё прохладные солёные капли на лице — корабль уже начинает покачивать, и он с силой бьётся о нарастающие волны, но перед ней вырастает Ханма с широкой улыбочкой на лице, демонстрирующей золотые клыки.       — Куда намылилась, Птичка? — порой его манера во всём видеть один позитив, жутко бесит, и Сакаи крепче сжимает зубы, но всё равно бросает на Шуджи раздражённый взгляд. — Давай-ка обратно лети, пташка, чтобы я не думал о том в какой части корабля шастает моя женщина и что она в любой момент может вывалиться за борт.       Щёки против воли наливаются румянцем, будто Фэй на мгновение оказывается около пышущей жаром печки, а затем Ханма вталкивает её обратно в капитанскую каюту, наступая, как грациозный хищник. Янтарные глаза горят предвкушением, и Сакаи чувствует эйфорию, исходившую от Ханмы — они почти у цели, вот только сейчас она не может разделить его радость: волнение за возлюбленного пересиливает, как и лёгкое раздражение за то, что в такой момент напоминает о её слабости.       Ведьма с летних островов не умеет плавать, а та пара уроков, преподанных Шуджи как-то, не поможет девушке спастись, если её смоет волной в море. Да даже опытному пловцу не поможет, а из них состоит вся команда «Серого призрака».       — Я должна всё это время находиться здесь? — Сакаи хочется сейчас же начать обкусывать кожу вокруг ногтей, чтобы хоть как-то себя успокоить, но Ханма уже притягивает ведьму к себе и крепко обнимает, слегка покачиваясь на месте — на корабль всегда приходится ловить баланс, а такой мощный шторм и подавно.       — Ты же знаешь, что там ещё опаснее, а я не хочу подвергать твою жизнь риску, — над их головами раздаётся громогласный шум, и Фэй понимает, что буря совсем рядом. Уже слышен гром, будто тысячи барабанов наигрывает смертельный ритм.       — А свою, значит, можно? — супится Сакаи, хоть и знает, что Шуджи ни за что не отступит.       — Птичка, я выберусь из любой передряги, — он обнимает ладонями любимое лицо, утопая в аромате сирени и крыжовника, что становится ярче, уводя на задний план острый запах соли и водорослей. — Ты же знаешь, что это не увеселительная прогулка. Цепи не спрятаны на райском тропическом острове, где нет никакой опасности.       — Ты бесишь меня, — капитан ухмыляется, прекрасно зная, что Фэй до безумия его любит.       — Я тоже тебя люблю, Птичка. А теперь будь умницей, запрись изнутри и не выходи, пока я не вернусь за тобой, — он быстро целует Сакаи, успев мазнуть языком по её нёбу, а затем исчезает за дверью, сразу же начиная раздавать приказы.       Ханма страха не чувствует, выходя навстречу буре, надвигающейся на них. Море вспенивается, бушует, будто его мешают огромной ложкой, и каждая последующая волна сильнее обрушивается на борта корабля, а его острый, как нож, нос разрезает их пополам, уходя от возможного потопления. Шуджи стремительно взлетает по узкой лестнице на мостик и перехватывает штурвал у Казуторы, чтобы «Серый призрак» шёл прямо в эпицентр.       — Ты уверен, что горы именно там? — Ханемие приходится кричать, чтобы капитан мог услышать его слова. Рёв моря вокруг них становится сильнее, как и громогласные раскаты грома над головой. Мелкие колкие капли дождя падают на палубу и бьют по лицу, но чем ближе судно подходит к скоплению чёрных туч, тем плотнее становится дождь.       — Уверен, — бодро отвечает Ханма, а о правый борт ударяет огромная волна, окатывая солёной водой всех матросов на палубе. Хорошо хоть, что никого не смывает. — Они скрыты как раз в толще этих туч.       — Ты знаешь насколько низко горы находятся? Мы не рискуем потерять мачты?       — Тигрёнок, если мы потеряем хоть одну, то нацепишь парус на меня и поставишь на место повреждённой мачты, — смеётся Шуджи, удерживая штурвал. Корабль подплывает ближе, а вокруг становится темно, хоть глаз выколи, и что-то можно разглядеть впереди, только тогда, когда над головами бьёт молния, расчерчивая небосклон ломанной серебристой линией.       «Серый призрак» бросает и мотыляет, словно он не тяжелый трёхмачтовый фрегат с полным набором пушек, а бумажный кораблик, готовый пойти ко дну от невообразимого количества воды, что буквально со всех сторон: и сверху, и снизу. Буря ревёт, как огромный зверь, и море вторит ей, становясь неукротимым и опасным. Дно с силой ударяется о мощные высокие волны, и весь корабль ходуном ходит, но стоически плывёт дальше, ведомый рукой опытного мореплавателя.       — Быть не может, — еле слышно выдыхает Казутора, вцепляясь холодными пальцами в перила на мостике. За шумом его голоса не слышно, но квартмейстер уверен — его восторг и благоговение разделяет вся команда. Во вспышке молнии появляется очертании скалы, что действительно парит над их головами. Точнее, это целое скопление огромных летающих камней, и если магия этого места вдруг перестанет работать, им всем придёт конец.       Быстрая вспышка серебристого света позволяет увидеть лианы, спускающиеся до самого низа, так что при желании, наверное, можно было бы за них ухватиться и подняться наверх, чтобы взглянуть на мир с высоты парящих гор Тара. Вот уж было бы о чём вспомнить в старости. Однако взгляд тигриных глаз Казуторы выхватывает какое-то движение. Он щурится, пытаясь разглядеть в новой вспышке молнии что это было, потому что птицы не летает так далеко над морем, а уж в такую погоду и подавно.       — Что?..       — ГАРПИИ! — голос Мацуно разрывает пространство, и юркий матрос ловко спускается по трапу вниз, чтобы когти ближайшего существа на вцепились в его плечи и не выкинули за борт. — БЕРЕГИСЬ!       — Вот же блядские отродья, — Ханме приходится совершать непостижимые кульбиты, чтобы лавировать и в мощном потоке, и не врезаться в парящие над головой скалы, но чтобы ко всему прочему их ещё и эти пернатые сучки атаковали. — Чтоб вас молнией изжарило! Казутора, бери ещё троих матросов и палите в этих гадин!       — Понял, — Ханемия сбегает вниз, чтобы взять лук и стрелы. Раскаленным железным ядром было бы эффективнее, но в такой ливень поджечь фитиль не представляется возможным, да и прицелиться в мелкий движущейся объект из пушки сложно. — Баджи, давай сюда!       Гарпии яростно кричат, разевая чёрный острый клюв, и кидаются вниз, в надежде утащить одного из моряков, но встречают на своём пути препятствие в виде тонких стрел, больно впивающихся в мягкую плоть. Существ это не убивает с первого раза, если, конечно, наконечник не попадает в глаз, однако боль приносит адскую.       Кейске подстреливает одну гарпию, пробивая ей сустав в крыле, и громкая птица с туловом и головой женщины падает прямо на палубу, начиная орать дурниной и пытаться схватить за ногу первого попавшегося пирата. Не проходит и минуты, как твари отсекает голову Чифую, а ему на лицо попадают брызги горячей тёмно-бордовой крови. Он отплёвывается и отшвыривает голову гарпии за борт.       Сородичей убитой это страшно злит, и они всем скопом бросаются вниз, желая отомстить за свою убитую сестру. Их вопли режут слух, заглушая даже раскаты грома. Одна из тварей пытается вцепиться когтями в лицо Шуджи, но позади него возникает Кисаки и метко стреляет женщине-птице в лицо, от чего оно разлетается, как переспелый фрукт.       — Премного благодарен, — Ханма вытирает горячую кровь рукавом и выкручивает штурвал вправо, чтобы обойти очередную скалу. Здесь мощь от накатывающих волн уже не так сильна, либо же буря быстро сходит на нет, потому что «Серый призрак» преодолевает первый барьер на пути к цепям Рюдзина.       — Ты нас в могилу загонишь, — Тетта перезаряжает пистолет, а затем отталкивает труп гарпии в сторону, держа тварь за когтистую лапу. — Надеюсь, это было последним испытанием.       — Веселье только начинается, — капитан видит, как оставшиеся существа продолжают нападать на них, но их перья становятся слишком тяжёлыми и слипшимися из-за воды; гарпиям тяжело летать, поэтому в какой-то момент они исчезают, яростно крича. — Расстроились, наверное, что не смогли полакомиться нами. Выкиньте останки за борт, деликатесное мясо в таких местах опасно.       Корабль выплывает из шторма, а на его палубе остаются следы этого приключения: брызги и разводы от чёрной, похожей на мазут, крови гарпий. Ханма передаёт управление «Серым призраком» Казуторе, а сам поворачивает голову назад, глядя на чудо природы — парящие горы Тара, над которыми всё ещё бушует буря, а между облаками сверкают молнии — серебристые ломаные стрелы, пронзающие пространство. Возможно, что ливни и грозы идут тут постоянно, не давая возможности проплывающим кораблям выбраться целыми и невредимыми, но Шуджи это удаётся.       — Капитан, посмотри на это, — зовёт Ханемия, и Ханма разворачивается к квармейстеру, прослеживая взглядом направление, куда указывает Казутора. — Ты видишь?       — Что ещё там? — рядом ворчит Кисаки, поправляя на изящной переносице очки.       Шуджи достает из-за пояса складную трубу и подносит к глазу, чтобы рассмотреть получше подозрительное шевеление волн над спокойной морской гладью. Капитан замирает, разглядывая увеличивающуюся воронку, понимая, что их проблемы действительно только начинаются. Ханма убирает прибор обратно и поворачивает голову в другую сторону, сразу же видя череду рифов, торчащих над поверхностью.       Впереди отчётливо виднеются очертания острова, и именно его охраняет то, что сейчас всплывает на поверхность.       — Поднимайте все паруса! — даёт команду Шуджи, усмиряя желание проверить, как там Фэй. Ей, впрочем, ни к чему знать, что твориться на корабле и за его пределами. — Тигрёнок, направь корабль к рифам.       — Это слишком опасно, мы рискуем разбиться, — отвечает квартермейстер, но штурвал уже поворачивает, направляя «Серый призрак» к каменной гряде, торчащей из-под воды.       — А если не уйдём туда, то нас сожрёт это нечто!       В каюте Фэй с абсолютно белым, как мел, лицом видит, как вместо парящих гор возникает поверхность моря и остров, где скрыты цепи, а из воды выныривает гигантский зубастый змей с острым гребнем на голове. Эта помесь рыбы и кобры вызывает абсолютный ужас, и ведьма подлетает к круглому окошку, а там вновь вспенивается вода, но на этот раз из огромной воронки — на поверхность выбирается змей-убийца.       Тиамат. Чёрный ужас.       — Что это вообще такое? — Ханма перехватывает штурвал у Казуторы, а команда расправляет все паруса и попутный ветер раздувает их, как огромные облака, уносящиеся вперед по небосклону.       — Сейчас узнаем, — бесстрашно отвечает капитан, следя за увеличивающейся воронкой. Пираты на время замирают, чувствуя, как липкие щупальца страха оплетаются вокруг позвоночника и стискивают его.       Из-под воды доносится рёв, сотрясающий корабль, а затем со дна выныривает огромное чудовище, ловко взвивая верх своё гибкое чешуйчатое тело. Змей изящно выгибается и вновь уходит под воду, устремляясь к кораблю, а над поверхностью видны лишь его гребни — серебристые отростки, сияющие тысячью искристых граней в лучах заходящего солнца.       Шуджи в первое мгновение замирает, чувствуя, как вместе с ужасом в крови бурлит восторг. Если этот змей настолько огромен, то какими же могут быть тогда драконы, при том, что они ещё и летают? Размах их крыльев должен впечатлять. Капитан ухмыляется и отворачивается от чудища, будто тот не представляет никакой опасности — так мелкая рыбёшка в огромной толще воды.       — Если он успеет доплыть до корабля, то нам конец, — Казутора говорит абсолютно бесстрастным голосом, но взгляда не смеет отвести от гибкого чёрного тела, будто антрацит блестит на солнце. Змей движется изящно и легко, а его узкие зрачки кажутся застывшими — он видит свою добычу, большой корабль с серебристыми парусами, и ничто не может сбить его с пути.       — Что за пессимизм? — Ханма легко определяет расстояние до ближайшего рифа, а где риф — там много мели. Змей с его гигантскими габарита ни за что не сможет преодолеть этот участок, а корабль, если его правильно направить, останется цел и доплывёт до острова.       — Давай быстрее! — змей разевает пасть, демонстрируя ряд огромных острых зубов, и любой из них кажется насквозь пропитанным ядом. Густая желточная слюна стекает из его рта в воду, и та вскипает. От этого у Ханемии волосы на затылке встают дыбом. — Что это?       — Кислота, — запросто сообщает Кисаки, но при одном взгляде на него можно сразу понять: Тетта смертельно испуган.       — Тигрёнок, ты же меткий стрелок? — Шуджи направляет корабль между первых рифов, и о борт бьёт лёгкая волна, раскачивающая «Серый призрак». — Подплывёт ещё ближе, пусти ему стрелу в глаз.       Ханемия пулей спускается с мостика на палубу и бросается к трюму, чтобы достать бутылку с ромом. Он возвращается назад минуту через две, а Кисаки уже успевает нарвать тонкие полоски ткани, которыми оборачивает наконечники стрел. Казутора благодарно хлопает его по плечу и опускает конец стрелы в бутыль с алкоголем, а когда вынимает, Тетта поджигает наконечник, и он вспыхивает точно праздничный фонарь на ёлке.       Ханемия прицеливается, искусно сохраняя равновесия, хотя пол под ним ходуном ходит из-за движения корабля. «Серый призрак» преодолевает череду рифов, что выглядят острыми пиками на поверхности, а змей преследует их, но его массивное тело действительно не может преодолеть мель, и тварь визгливо орёт, злясь на слишком удачливых пиратов.       Шуджи легко преодолевает препятствия, но в какой-то момент змей ударяет длинным хвостом по воде около них, и над кораблём поднимается высокая волна, что с силой обрушивается на палубу. Слышатся крики и бранные ругательства.       — БАДЖИ!       Ханма вскидывает голову, мгновенно находя глазами Мацуно, что удерживает в скользких ладонях канат, конец которого находится за бортом, а на другом его конце болтается Кейске, пытается изо всех сил удержаться и отпустить эту ниточку надежды. Шуджи на мгновение поворачивает голову, чтобы увидеть, где змей. Тварь подбирается к Баджи, намереваясь его сцапать.       — Стреляй и за штурвал! — велит Ханма и хватает канат, лежащий около перил. Он мгновенно делает крепкий узел и накидывает петлю на крючок, а затем, разбежавшись, выпрыгивает за борт, чтобы в следующую секунду перехватить Кейске за талию и выдернуть обратно на корабль. В это же время Казутора точным выстрелом попадает змею в глаз, и тварь заходится воплем боли.       Шуджи больно ударяется спиной и противоположный край корабля, когда они с Баджи приземляются на палубе, а сам Кейске откашливается. С длинных чёрных волос стекает вода, и пират убирает их назад, чтобы не мешали. Он поднимает голову и смотрит на Ханму, убеждаясь, что с ним всё в порядке.       — Спасибо, ты спас мне жизнь, — от пережитого шока хочется кинуться капитану на шею, но тот вряд ли оценит подобный финт. Они не раз рисковали жизнями, но быть сожранным огромным змеем? Нет уж, такой смерти Кейске точно себе не желает.       — Только Хайтани может собственноручно выбросить людей за борт, — усмехается Шуджи, и они встают на ноги. Казутора тем временем выводит корабль из рифов в ущелье, меж скалами, куда змей проникнуть точно не сможет, а когда «Серый призрак» выплывает из узкой расселины, то пираты видят перед собой остров. — Наконец-то!       Они смогли преодолеть все препятствия и достигнуть заветной земли, где спрятаны цепи Рюдзина. Вряд, конечно, это все их напасти, но Ханма уверен, что он сможет добыть искомый артефакт. Капитан салютует Ханемии и идёт к своей каюте, чтобы наконец-то убедиться, что с Фэй всё в порядке.       — Птичка, ты как? — стоит ему закрыть за собой дверь, как вместо ласковой девочки, всегда готовой накинуться на него с поцелуями, Шуджи встречает злобную гарпию, ещё хуже тех, от которых им пришлось отбиваться.       — Кус има шельха, ково’н, — шипит Сакаи, сидя на краешке постели. Она дрожит от ужаса, который ей пришлось пережить здесь в полном одиночестве. Разумеется, что Ханма не рядовой пират, он их капитан и не может бросить команду, чтобы нянчиться с ней, но от этого становится не менее обидно. У Фэй сердце заходится, как у испуганного зайчишки, потому что она видела, как Шуджи прыгает за борт, чтобы спасти Баджи.       — Зато твой, — Ханма всё равно улыбается. Он знает, что Сакаи — не дура, и ей нечего было делать на палубе; Фэй сама это прекрасно осознаёт, но это не умоляет её переживаний и ужаса. Его Птичка была здесь одна. Шуджи подходит ближе и берёт её руки в свои, сразу же цокая — пальцы искусаны в мясо вокруг ногтей. — Хочешь выместить что-то, то лучше на мне, чем себя травмировать.       Ханма усаживает девушку на свои колени и нежно касается губами каждой фаланги, иногда слизывая капельки крови, выступающие на поверхности. Он знает, что это неправильно, но такие переживание Фэй за него, доставляют удовольствие. Шуджи точно знает, что любим ею. Пират прижимает Сакаи ближе к себе, чувствуя горячую влагу, стекающую его груди вниз — ведьма всё ещё беззвучно рыдает.       — Ты… — она всхлипывает, прижимаясь щекой к тёплой загорелой коже и ощущая запах Ханмы: шоколад, табак и древесина. — Всё получилось?       — Да, моя Птичка, — с мальчишеской бравадой в голосе отвечает Ханма. — Мы доплыли до острова, где спрятаны цепи Рюдзина.