День, ночь, руки прочь

В обычной японской, сельской школе, учился странный парень по имени - Пест. Он жил обычную подростковую жизнь. Ненавидел всех одноклассников и учителей, родителей кстати не было, и он играл в доту (за это его можно ненавидеть). Но в один день когда он возвращался из школы домой, его сбил на максимальной скорости Грузовик кун. Он как и следовало ожидать откинулся к хуям собачим. И после несколько часов черного экрана, он очнулся в аду. В аду, на своей царском великом троне сидела Мозель, а рядом с ней, на ошейнике, с пеной у рта, сидела Фолли. — Ебать, я где - проговорил Пест. — ты в самом ужасном месте, не на земле, а в аду - проговорила Мозелль —Чо за нахуй, я домой шел — ну не дошел, кароче щас будет суд в ходе которого мы выясним кто останется тут в аду мучатся всю свою жизнь, а кто отправиться рай. — окак, ясно ясно - сказал Пест В тот же момент из подвала вывели других грешников — Байв и Гнарпи. Мозелль стала объяснять правила — щас моя любимка Фолли, будет вас кусать и вы должны не одного звука не издать, а кто издаст тому пизда, и тут останется Первой идет Байв, и ставят на колени, Фолли начинает её кусать. Раз кусается — держится из-за всех сил. Два кусает — орёт. Ну и говорят ей — Иди в котел варится с клоунами, дура тупая, хаха лохушка Вторыми ведут Гнарпи, ставят на колени. Раз кусают - похуй. Два кусают - похуй. Третий раз кусают - не выдержали и заорали. И говорят что будут теперь с их жертвами в котле вариться Последним ведут Песта, тоже ставят на колени. Кусает Фолли раз, кусает Фолли два, кусает Фолли три, а ему похуй. Ну подумала, подумала Мозелль — ну вроде все честно, можешь в рай отправляться А Пест с таким же каменным ебалом кланяется немного, японец все же. Идет по волшебной райской лестнице, в лучший мир. Ушел. Все лестница пропала, врота в рай закрылись, все стало как иначе только теперь орут Байв с Гнарпи. На троне сидит Мозелль, пиздец собой довольная и вдруг ее откликает Фолли — что-то тут не так, будто пиздец пусто стало Мозелль поглядела на нее, поглядела, пожала плечами и сказала — похуй