Запах чёрной смородины

      — Таким образом, суд в составе федерального судьи… — Лаура уже не слушала, она была в ярости от всего происходящего. Мысли в голове крутились с бешеной скоростью. Взяточничество. Какая глупость. Если подставлять, то уж надо бы постараться и выдумать что-то более интересное. А это совсем поверхностно. Даже не напрягли фантазию… — Постановил признать Буше Мари виновной и оставить подсудимую под домашним арестом до вступления решения суда в законную силу и этапирование в колонию поселения, — монотонный голос остановился, а звон в ушах не прекращался. «Признать»… «Мари»… «Виновной»… «Буше»… мозг отказывался складывать слова в связные предложения. Театр абсурда.       — Какого чёрта здесь происходит?! — воскликнула Лукина, выйдя из зала суда. — Я отказываюсь в это верить!       — Лаура… мне очень жаль, — пыталась поддержать коллегу Мария, — Попробуй представить, что это игра. Можно нарушать правила и всё! — слова Марии немного отрезвили Лауру, а так же навеяли неприятные мысли.       — Лаур, надо обсудить это. Мне не нравится всё, что здесь происходит, — Татьяна тоже сегодня не отличалась оптимистичным настроем, — Сейчас, Лар, — сказала Татьяна куда-то в сторону и потащила за собой подругу.       — Во-первых, надо отвести Машу домой. Она сейчас в странном состоянии находится, ты заметила? А потом уже остальное…       — Тань… — уже немного дрожащим голосом сказала Лаура, — Это же глупость какая-то, это бред, я не представляю…       — Лукина! Соберись, не будь тряпкой! — зло шикнула Полякова, предчувствуя надвигающуюся истерику, — Потом поноешь, сейчас есть проблемы поважнее.       Мария витала в облаках. Она давно чувствовала резкие перепады настроения и приступы инфантильности, но со временем перестала обращать на это внимание. Зачем зацикливаться на сером и злом мире, когда он тебя перебрасывает в цветную детскую сказку?       Мари Буше очень жестоко подставили в академии. Вышло так, будто она подписала документ для перехода собственности академии в частную собственность членов совета директоров. Никто толком не вникал в ситуацию, но Лаура Лукина точно знала, что этого попросту не могло быть. Глупость несусветная.       Татьяна пришла, чтобы побыть рядом с Лаурой, которой самой нужна была поддержка. Полякова обладала горячим сердцем и холодным умом, в отличие от Лукиной, которая была горяча и резка во всём. Они были прекрасным дуэтом и очень хорошими подругами. Марию Владимировну Татьяна всегда воспринимала как младшую сестру, помочь которой всегда найдутся время и силы.       Последние два месяца всем было тяжело. Тяжелее всего было Поляковой, которая переживала проблемы девочек и всё время пыталась сохранять самообладание, потому как остальные решили, что разум им ни к чему.       — Машенька, как ты смотришь на то, чтобы мы с Лаурой тебя подвезли? Ты же недалеко отсюда живёшь? — Полякова держится уверенно.       — Татьяна Алексеевна, спасибо большое. Буду рада, — Мария выглядит уставшей, но дастаточно воодушевлённой.       — Тогда пойдём в машину, да, Лаура? — она немного тормошит подругу, которая выглядела сейчас совсем отрешённой от мира.       Татьяна чуть ли не запихнула Лауру на переднее сиденье, заблаговременно предложив Марии сесть сзади. Сев за водительское место, Полякова окинула взглядом машину и поехала к дому Третьяковой. Когда они доехали, Татьяна напомнила Марии о таблетках и том, что её уже взрослый сын наверняка страшно волнуется. Он всё знал, был первым человеком, которому Мария всё рассказала.       — Лаура, не раскисай. Это не конец, я уверена. Потом, журналистские и адвокатские расследования никто не отменял, она будет аппелировать. Слышишь? — Лаура кивнула. Ей нужно было время, чтобы принять факт произошедшего. Она слишком близко к сердцу принимала любые трудности своих знакомых, а эта стала настоящим потрясением. Никто никогда не смог бы быть готовым к подобной ситуации. Хорошо только, что к началу нового сезона Татьяна смогла приехать из Эстонии, присутствие близкой подруги рядом делало Лауру увереннее.       — Тань, как ты думаешь, это могло бы быть правдой? — железная маска начала трещать по швам.       — Я… я не знаю, — Полякова никогда не спешила делать выводы, и эта ситуация не стала исключением.

***

      Оставшуюся часть пути они ехали молча, каждая думала о своём. Вдруг Татьяна достаточно быстро затормозила и припарковала автомобиль. От резкого движения Лаура проснулась.       — Куда мы приехали? — вопрос был фикцией, Лаура уже понимала, где они оказались.       — В бар, моя дорогая. Мы приехали в бар. Нам надо выпить и пораскинуть мозгами, правда? — Полякова закрыла машину и не спеша направилась в здание, потянув за собой Лауру.       Протянув свои пальто портье, они направились к бару.       — Что желают дамы этим вечером? — приветливо спросил бармен.       — Два мартини, пожалуйста, — Татьяна сказала быстрее, чем Лаура успела подумать.       — Тань, не слишком ли сильное начало? — Лаура уже вообще потеряла нить сегодняшних событий.       — Не слишком, я думаю, первые пару часов мы ограничимся только этими двумя бокалами.       — Хорошо. Давай ты начнёшь. Что ты хотела мне рассказать днём? Что-то с Машей?       — Да. Только сделай глоток, иначе ты вообще не сможешь воспринимать реальность.       Бар не был шумным клубом. Это было одно из тех заведений, куда люди приходят обсудить какие-то вопросы, поэтому обстановка вокруг была спокойной. Лауру не покидала тревожность, преследующая её уже не первую неделю, начиная с самого первого проявления Марией непривычного для неё поведения. Лаура делает небольшой глоток. Жар алкоголя медленно растекается по дёснам и гортани, мгновенно снимая пелену напряжения сегодняшнего дня. Бьёт в голову. Тогда Лаура закусывает оливой. Становится легче.       — Ну, — Лаура шумно выдыхает, — Говори. Это связано с Машей, я права?       — Да. Это первое, что тебе нужно знать: её расстройство не влияет на трудоспособность и общение с девочками, но это что-то вроде посттравматического синдрома. На её глазах подруга выпала из окна, это произошло где-то три месяца назад, в марте. С тех пор она сама стала за собой замечать перепады настроения, небольшие приступы инфантильности, но так бывает и это проходит, слышишь? Она проходит лечение у лучших врачей, принимает препараты. Это часто случается после потрясения и это проходит, — Татьяна говорила как можно спокойнее, чтобы Лаура не сошла с ума окончательно.       — Тогда всё понятно… — реакция была притуплённой, это хорошо. Татьяна достала портсигар и протянула одну сигарету Лауре. Зажигалка издаёт глухой звук и, наконец, выдаёт огонёк. Татьяна медленно вдыхает едкий дым, когда Лаура делает сразу две глубокие затяжки и на миг закрывает глаза. Открывает их лишь через пять минут, когда слышит знакомый голос:       — Виски, будьте добры, — бармен протянул Татьяне стакан. Полминуты она смотрит на него, словно гипнотизируя. Делает два глотка и медленно опускает стакан на деревянную поверхность барной стойки, по щеке пробегает скупая слеза, которую Татьяна быстро смахивает. Её мучает назойливая мысль. Но нет, не здесь, не сейчас. Она не может дать волю эмоциям, когда Лаура уже сдалась. Двух плачущих женщин среднего возраста бар точно не перенесёт. Это отрезвляет опьянённый эмоциями разум.       — Танюш, хорошо, что ты сказала. Я, честно говоря, уже места себе не находила, всё думала, что происходит. Ты ведь знаешь, если с ней что-то произойдёт, я не перенесу. Сама себя съем по кусочкам, — Лаура допивает свой мартини и продолжает, — Я слишком к ней прикипела. Не знаю, как это произошло, но через пару лет я словно влюбилась. Как школьница. Забавно, не находишь? — Лаура делает неспешную затяжку, заглядывая в глаза подруге.       — И правда, забавно. Как-то жизнь сводит людей, — Татьяна хмыкнула и уставилась на свой стакан. Пустым взглядом она сверлила причудливые узоры на камнях и пыталась восстановить нить последних событий. Всё слишком быстро, слишком абсурдно, — Так не бывает. Разве что в «Алисе в стране чудес», не так ли? — неожиданно для себя она произносит вслух.       — Что? О чём ты? — эта фраза вывела Лауру из прострации.       — Да так, вспомнилось… — в голове начали мелькать воспоминания… когда-то давно у неё тоже была такая любовь. Абсолютно безмятежное, чистое, невинное чувство. Дарья была старше неё на год, ей было 25. Она была невероятной. Такой свободной и независимой от чужих мнений, умной и весёлой… Она не боялась быть собой и говорить о том, что думает, а не то, что правильно. Студентка Таня была без ума от аспирантки, которая помогала ей писать диплом. Восхищение переросло в романтическое увлечение, но юная выпускница так и не решилась признаться. Всё закончилось, даже не начавшись.       — Лаура, чем раньше ты признаешься ей в чувствах, тем будет лучше. Никогда не знаешь, как вас разведёт судьба… — слова были пронизаны горечью и обидой. Обидой на себя, что не решилась.       — Я… пока не могу. Это тяжело, знаешь ли, — Лаура усмехнулась и стряхнула пепел с тлеющей сигареты.       — Я-то знаю, — протянула Татьяна и расплатилась за счёт, — К слову, я прекрасно понимаю, насколько противоречащие чувства тебя поглощают насчёт Мари, но хочу предупредить. Не делай поспешных выводов. Иногда бывает очень полезно взглянуть на картину под другим углом, тогда многое становится понятным. Знаешь, через замочную скважину немного можно заметить, — подмигнула Полякова и села с Лаурой в автомобиль.