Они во мне живут

Я мог попасть под пули и снаряды, Я мог построить собственный цветник, Я мог носить прекрасные наряды, Я мог спасти его, но он поник. Я мог пытаться вытащить его из этой тины, И я старался, правда же, не вру, Но как могу я обходить преграды, Когда жить больше не могу? Я был его хвостом и тенью, Петлял по каждой улице за ним, Я был его душой, его мигренью, Таких как он — всего один. Я мог всё бросить и проститься, Я мог продолжить бороздить по миру сам, Я не хотел, я не хотел влюбиться, Но, видимо, себя обманывал я сам. Его не стало. Я теперь один, Любовь ли то была? Нет, это дружба, Дружба без конца. Я признавал его умения и мысли, Я видел в нём прекрасного ловца, Я находил его прекраснейшим артистом, Каких ещё не видела страна. Да что страна, с ним не сравнился мир, Он был мне дорог и любим, Но я его не сохранил, Теперь на мне вина. Я мог всё бросить и проститься, Я мог продолжить бороздить по миру сам, Я не хотел, я не хотел влюбиться, Но, видимо, себя обманывал я сам. Он там, в земле сырой, Объятый вечным сном, лежит, А я смотрю всё так же сверху вниз, И вижу, кажется, совсем недавно, Я был в тот вечер с ним.. Он мне рассказывал всё резче, А я смягчал его. Другим Не следует знать правду, Не стоит знать всю тайну бытия, Он мой, а я его на веке дважды, Я без него — как ненавистное дитя. Я мог всё бросить и проститься, Я мог продолжить бороздить по миру сам, Я не хотел, я не хотел влюбиться, Но, видимо, себя обманывал я сам. Теперь и над моей могилой тоже Летает жгучая, как кровь, любовь, Она о многом тем расскажет, Кто правда любит, бережёт.