Предрешенная смерть

Минато складывал печати для запечатывающей техники клана Узумаки, которой его обучила Кушина. В это время сама Кушина что-то говорила себе под нос, плача и периодически всхлипывая, а Минато с горечью смотрел на нее. – Наруто… Пожалуйста, будь осторожен… – говорила Кушина, закрыв глаза, пока по ее щекам телки слезы. – Я не смогу присмотреть за тобой… Прости… С этого момента тебя ждет много трудностей и страданий… Я… У Кушины почти не осталось сил. Она понимала, что если будет разговаривать, то не сможет поддерживать барьер. Она еще столько хотела сказать своему сыну, столькое хотела посоветовать, стольким поделиться, но защита деревни все еще была на первом месте. – Прости… – последнее, что сказал Кушина, не переставая плакать. – Будь осторожен, Наруто… – хрипло сказал Минато, когда понял, что Кушина больше не будет ничего говорить. К его горлу уже давно подступил ком, что мешал дышать, но из-за раны, нанесенной Девятихвостым, он не чувствовал нехватки воздуха, он просто надеялся, что ему хватит сил на запечатывание демона-лиса. – Я не могу обещать тебе легкую жизнь, но я искренне уверен, ты со всем справишься… Печать восьми элементов… – тихо произнес Минато, после того как нанес кровь на свою ладонь и протянув руку к Наруто. Так он стоял, закрыв глаза. "Какаши, Обито… – подумал Минато, его мысли звучали приглушенно от разносились эхом по всей голове. – Простите меня… Наверное, я был плохим наставником…" В тот же момент Девятихвостый пропадает в яркой белой вспышке, а на животе маленького Наруто появляется печать, из-за чего он начинает плакать. Минато с тяжестью падает на землю, потеряв сознание. Кушина попыталась приблизиться к нему, но сил уже было, она сама упала на землю, начав кашлять. После этого барьер пропал и стоявшие за ним Третий Хокаге и его подчиненные, которые все это время беспокойно наблюдали за Минато и Кушиной, могли наконец войти за территорию, что секунду назад закрывал барьер. – Четвертый-сама! – крикнул один из подчиненных Третьего. – Кушина-сан! Небольшой отряд подошел к неподвижным и израненным телам новоиспеченных родителей. Один из этого отряда приблизился к младенцу, что лежал на земле, после исчезновения стола для запечатывания. Ребенок продолжал плакать, он был напуган и голоден, от чего не переставал кричать. – Бедный мальчишка… – с горечью произнес Третий, когда к нему поднесли Наруто. Хирузен взял маленького Наруто на руки и печально смотрел на то, как тот плачет, не в силах его успокоить. Младенец был абсолютно беспомощен, а все что мог сделать Хирузен, держать его на руках. – Третий-сама… – тихо и хрипло сказал Кушина. Она была еще в сознании, но с трудом могла говорить. – Позаботьтесь… О Наруто… – Конечно… – понимающе ответил Хирузен, в его голосе отчетливо слышалось чувство вины, что еще больше усилилось, когда он увидел, в каком состоянии была Кушина. Хирузен знал, что не смог бы разрушить барьер, чтобы помочь Кушине и Минато, а даже если бы смог, то это привело бы к еще большим проблемам. Все это время Хирузен беспокойно наблюдал, как его товарищи жертвовали собой ради деревни, в то время как он не даже сдвинуться с места. Тогда, Хирузен жадно следил глазами за каждым движением Минато и Кушины, не желая пропустить не единой детали, хотя в его положении это было бесполезно. – Спасибо… – еще тише поблагодарила Третьего Хокаге Кушина. Она держалась из последних сил, но и те покидали ее. Ее вечно сияющие и уверенные глаза потускнели от боли и усталости. Ее грудь медленно и тяжело поднималась с каждым новым вздохом, что давался Кушине с трудом. Она цеплялась за жизнь, как только могла, но силы воли было недостаточно. Кушина лежала на руках одного из подчиненных Хирузена. Ее тяжелое дыхание становилось все тише, а глаза медленно закрывались. В какой-то момент она с тяжестью вздохнула, а после этого она замерла. Кушина уже была мертва. Не успел Хирузен начать оплакивать умершую молодую мать, как его окликнул шиноби, что пошел проверить Минато: – Третий-сама! Минато-сама еще жив!