Предрешенная смерть

Обито решил навестить Какаши на следующий день. Он пришел в больницу. Не успев дойти до палаты Какаши, он встретил его врача. -Обито-кун. Ты пришел к Какаши? – спросил врач. -Да! Ему ведь скучно здесь одному, - улыбнувшись, ответил Обито. -Не удачный день ты выбрал… -Что-то случилось? – Обито сразу же изменился в лице. -Какаши почти не спал эту ночь. Проснулся посреди ночи и больше не смог заснуть…. Еще у него поднялась температура ночью…Он еще не восстановился после того яда… Лучшим решением для тебя будет, дать ему отдохнуть. Можешь на нас положиться, мы присмотрим за ним. Обито волновался за Какаши. Но он мог только предполагать, что случилось с Какаши за эту ночь. Какаши спал в больнице. Он беспокойно ворочал головой, а по его лбу стекали капли холодного пота. Ему снился сон. Какаши стоял напротив Рин, в какой-то момент из ее рта брызнула крови и несколько капель попало на лицо Какаши. Только тогда он заметил, что его рука прошла насквозь Рин, и во все стороны разлетались искры голубой молнии. Какаши начал дрожать всем телом, сколько бы он не пытался, его тело его не слушалось и отказывалось двигаться. Он был вынужден смотреть на Рин, прямо в ее глаза наполненные болью, страхом и отчаяньем. Из глаз Какаши потекли слезы. В своих мыслях он кричал, чтобы Рин его отпустила и позволила освободить его руку, но четно. Рин начала медленно поднимать руку, что вызвало еще больше страха у Какаши. Не имея возможности двигаться, ему ничего не оставалось, кроме как смотреть на угрожающе медленно поднимающуюся руку Рин. Она тянулась к его правому глазу, почти полностью закрыв обзор, и сквозь ее пальцы Какаши видел только застывшее безжизненное забрызганное кровью лицо Рин. -Ка-ка-ши! – грозно, будто со злостью, но при этом с мольбой о помощь сказала Рин. Время вновь остановилось на мгновение. «Какаши! Какаши! Какаши! – звучало в его голове». -Что ты сделал! – крикнул, появившийся за спиной Рин, Обито. – Ты убил ее! Ты сделал это! Ты отнял у меня все, что я имел! -Ты худший ученик, которого я видел! – грозно кричал Минато. Его голубые глаза больше не казались светлыми и радостными, в них отражалась самая жестокая и чистая злоба. А него ранее приятный успокаивающий голос походил на языки самого горячего пламени, что выжигали Какаши изнутри. – Сакумо правильно поступил! Что бросил такого как ты! Никчемного! Беспомощного! Ни на что не способного, маленького монстра, что убивает своих друзей! -Монстор! -Предатель! -Убийца! – звучали до жути знакомые злобные голоса. Какаши смотрел на все это. Он хотел закричать, но голос пропал. Все тело онемело. Он не мог не повернуть голову, не отвести взгляд. Море крови, вот что он видел. Эта кровь окутала его целиком. Такая же противно теплая, как и была тогда. -Зачем ты это сделал со мной?.. – плача спросила Рин, опустив голову. – Что ты сделал со мной?.. – она захлебывалась слезами, умоляла дать ответ. – Зачем?! Рин подняла голову и из ее пустых белых и безжизненных глаз ручьем текли слезы. -Ты! Ты убил меня! – крикнула Рин. Ее голос изменился и не вызывал ничего кроме ужаса. Рин бездушно накренила голову на бок, что она упала на плечо. С подбородка текла блестящая алая, будто светящаяся кровь, а на лице застыла угрожающая широкая улыбка. В тот же миг Рин бросилась на Какаши с невероятной скоростью. Через мгновение она уже оказалась перед его лицом, с активированным чидори в руках. -Ты поплатишься, за все совершенное тобой! – это уже сказала не Рин, а монстор, чудовище, принявшее ее облик. Пронзительный хриплый, режущий слух голос, добавлял ужаса к облику этого монстра. На лице Какаши застыло выражение смертельного страха, такого, что сердце могло остановиться в любую секунду, такой, что смерть была благословением. Множество звуков слились в ужасающий гул, через который слышалось злобное дыхание чудовища Рин и стук сердца Какаши, заполняющий все его тело. Его лицо обдало горячим дыхание монстра. Чидори, приняв кроваво-красный цвет, уже был прямо перед лицом Какаши, еще мгновение и она пронзит его. Но… Какаши выскочил с кровати, он задыхался от страха, сердце билось как никогда быстро, от чего в груди начало болеть. Во рту пересохло, а к горлу поступил огромный ком. Слезы сами потекли по его щекам в несколько маленьких ручьев. Дыхание уже напоминало предсмертные хрипы. Какаши онемел. Резко все силы, что были в нем, резко пропали. Мышцы, что позволяли ему сидеть, так же резко потеряли твердость. Он упал на койку, схватившись за сердце и отвернувшись к окну. Его измученное болью и страхом лицо осветило ярким голубоватым светом луны. Какаши начало трясти и лихорадить, в тот же миг поднялась температура. Он бредил, говорил бессвязные, порой неразличимые слова. Да так тихо, что он сам их не услышал бы, даже если бы был в здравом уме. -Рин… Я…. Не… Я…. Не хотел…