Шелест летних ветров

***

Гельмо слышит позади себя звонкие голоса. Такие знакомые и обволакивающие спокойствием. Вдох-выдох, все тревоги развеиваются. Парень оборачивается с долгожданной улыбкой на губах, однако сразу мрачнеет, когда не находит никого за спиной. Лишь пустая тропинка и кучка опавших лепестков сакуры. Осознание ударяет больно, в самое сердце. Призрачные мотивы женского смеха разбиваются о скалы реальности, окатывая солёной морской водой с головы до ног. Холод пробегает по спине множествами неприятных дорожек. Всё это лишь очередное ведение. Вот только Гельмо не хочет этому верить. Чему угодно, только не тишине вокруг и пустоте на плече. Упрёки Оптимиста забираются в самые глубины сознания, проходя через барабанные перепонки придуманными фразами. Живот скручивает от ностальгии, а фантомное тепло продолжает нагревать плечо. Нижняя губа слегка закусывается, а глаза начинают более учащённо моргать. Ком в горле запускает подготовленный сценарий бесполезных рассуждений. Они влетают ураганом, поглощая Гельмо изнутри, и вынуждают непроизвольно пустить одинокую слезу. Стена даёт пробоину. Санчез и Барси находятся достаточно далеко, чтобы рыжий паренёк позволил себе присесть на хлипкую деревянную скамейку и глубоко вдохнуть. Непринятие всё ещё даёт о себе знать, заставляя погрузиться в пелену прошедших событий. Гельмо жаль и он признаёт это с лёгкостью. Вина распыляется ядовитым спреем на зажившие раны, будто нарочно хочет опустить на самое дно. Получается, к сожелению, очень даже хорошо. В голове мелькают разговоры с Арасаками и тайное вступление к ним. Поддельные выборы и целый океан лжи. Причём не абы кому, а самым близким. Яд с издёвкой расщепляет остатки души. Гельмо неохотно вспоминает драматичное раскрытие шпионства и твёрдость в словах Опти. Помнит непоколебимость Дельты и полное доверие. Даже после всех их обманов и секретов. Кроме Оптимиста, конечно. Его верность друзьям сильнее подпитывает парализующую отраву безграничного сожаления. Парень отстранённо смотрит на свои ноги, перебирает клочки огненной бороды и с новой силой закусывает губы. Кажется, ещё чуть-чуть и истерика накроет парня с головой, выходя наружу из забитого подсознания. А это уже в планы не входит. Неожиданно мыслительные процессы прерывает тёплый летний ветерок, ведя за собой симфонию непослушной листвы. Вся паника неосознанно прерывается. Нежно-розовые лепестки колышатся в такт дыханию Гельмо, позволяя отбросить ненужное сожаление и почувствовать шершавую поверхность скамьи. Ладони водят по ней ещё какое-то время, а затем бесцельно свешиваются с бёдер вниз. Спокойствие наплывает совсем неожиданно. А может это хорошо спрятанное опустошение, Гельмо не знает. В кончиках пальцев немеет, уши словно забиваются ватой. Прострация обволакивает густой смолой, скрывая под коконом все людские проблемы. Улыбки родные на секунду слепят глаза, чтобы через секунду раствориться в картине сырой земли. Дельты рядом нет. Совсем. Только кислотно-зелёный треугольный значок и сокровенная фотография друзей во внутреннем кармане. Больше никаких следов. Это кажется каким-то неправильным. Искусственным и временным, однако слишком уж долгим для шутки. Ведь эта семейка же не могла так просто исчезнуть? Почему здесь он, а не они? Гельмо хмурит густые брови. Иногда он думает над тем, где бы сейчас оказался, если бы разлом поглотил и его? В пустоте? В параллельном мире? Как бы то ни было, в одном парень уверен безоговорочно – Дельта была бы рядом. И прямо сейчас тоже. Для некоторых это походит на бред сумасшедшего, но Гельмо готов отдать всё, чтобы доказать неосязаемое присутствие друзей. Совсем близко. Они говорят много и открыто. Переглядываются и посмеиваются. Опти наверняка сейчас шутит не совсем прилично, Вмутя даёт ему щелбан по лбу и оба начинают громко хохотать. Гельмо тоже усмехается. Где-то на дереве птицы переговариваются друг с другом, будто обсуждают состояние парня. Возможно, он и вправду сошёл с ума. Возможно, вокруг него опадают не насыщенные лепестки сакуры, а кружат мерзкие мошки. Возможно, он давно уже мёртв и это всё лишь последние минут воображения. Парень осекается и вертит головой. Тогда Дельта была бы рядом. Настоящей, не придуманной. Он приглаживает свои рыжие волны волос, только чтобы те через секунду вернулись в обратное состояние. Необъяснимое чувство вынуждает Гельмо напрячься и на секунду сжать плотную ткань штанины. Неизвестность будущего пугает. Отчаянно и всепоглощающе. Барси и Санчез говорят, что всё хорошо. Что дальше будет свет и тягучий осадок разлома сменит ослепительное солнце. Гельмо верит им безоговорочно и потому идёт вперёд. Звонкий смех и колкие шутки преследуют родным шлейфом. Парень задумывается над тем, что всё и впрямь хорошо. Солнце давно с ним, даже два. Они не покидают его, словно ангелы хранители оберегают от бед мира опасного. Разговоры листвы изредка перебивают мысли, напитывая умиротворением и давая передышку. Лес продолжает жизнь в каком-то своём, отдельном мирке. И в этот момент остаются лишь пустое сознание, тоска по близким, которую быстро сменяет надежда, и мелодия лесной жизни. Спокойствие оглушает, но совсем по-другому. Легко и неосязаемо. Как рука Опти на плече. Как эмоциональный рассказ Вмути рядом. Очень близко. Дельта гораздо ближе, чем он может себе представить. Для Гельмо всё будет хорошо, пока гул родных голосов звучит где-то вдалеке, а свист бодрящего ветерка забирается под куртку, в самую душу.