Я твой самый нежный враг

Снова ссорились. Уже и не знали на какой почве взбесились. Одно его неосторожное слово в её сторону и их уже не остановить. Словесный поток не собирался прекращаться. Оба не собирались уступать, ибо не в их стиле, да и характер у каждого был — будь здоров… Ещё и как назло трэк никак не хотел идти. Остановились, кажется, на мёртвой никак не сдвигаемой точке, хуже уже, наверное, некуда. Женщина то и дело метала в него молнии взглядом, что, к слову, сейчас делала и погода, также разбушевавшаяся не на шутку. Почему разозлилась даже себе не могла объяснить. Прекрасно знала его довольно специфичный юмор, в моменте мог быть и довольно пошлым, и уколоть где-то, и посмеяться. Но раньше как-то получалось это пропускать и не принимать близко к сердцу. Он всё же друг, лучший друг. Да и она сама такая же, тоже иногда шутила, что называется не на шутку. Никто никогда не обижался, а только смеялись, а сегодня взъелись друг на друга, как собаки, ей-богу! Возможно, достало то, что все пытаются их всячески свести, а кто-то и вовсе считает их сладкой парочкой. Даже его шутки перешли с уровня «заклятые друзья» на ступень «муж и жена — одна сатана». Сама до последнего отгоняла мысли об последнем. Ну какая они пара, сама же на публике всем сказала, что они с Гришей, к сожалению или к счастью, друзья. Но его неоднозначные слова, шутки, взгляды и прикосновения говорили об обратном. Да и её реакция (не считая ту, что происходит в данную минуту) тоже говорила о многом. Ну и, конечно, если быть совсем честной, то ей было до чёртиков приятно его внимание, каждое его случайное прикосновение, даже пара слов заставляли её сердце биться в разы быстрее. Нормального объяснения она не могла дать этому явлению, поэтому списывала всё на то, что это просто такая реакция организма, но не более. Сил уже что-то доказывать этому «упертому барану» не осталось и она стала быстро собираться на выход из студии. Хоть и не любила бросать начатое дело на половине пути, но сейчас ей руководил явно не мозг. В любой бы другой раз вела себя намного рассудительней и первая пошла на уступки, но только чтобы не разразить огромный скандал. Да и ей уже давно было понятно, что криками ничего не добиться. К сожалению, сейчас был не этот случай. Сама была удивлена, как её просто рвало на части от мгновенно подступившей ненависти к человеку. Не хотелось даже вспоминать о его существовании. Наверное… — На сегодня свободны. Всем спасибо, до свидания, — кинула перед вылетом из кабинета и направилась прочь из здания. Каблуки звонко стучали по кафелю, в руке был маленький клатч, на глазах неизменные тёмные очки, скрывающие стоящие в глазах капли слез. Хотелось разрыдаться, но не от обиды на него, а от того, что перестала понимать, что происходит между ними, да и сама не знала как реагировать на это и чего вообще хочет. До сих пор категорически отрицала что-то кроме друзей или полного отказа от общения. Лепс же в эту секунду уже нёсся по тому же коридору за ней. Уже хорошо выругал себя за то, что не сдержал себя и всё вылилось вот в такую довольно-таки неприятную ситуацию. Нечего не взял с собой кроме накинутого на себя пиджака и, громко хлопнув дверью, пустился вслед за ней. — Ир! Стой, пожалуйста! Нам нужно поговорить, — кричал, пока шёл, нет, даже бежал за ней. Она же прекрасно делала вид, что не слышит его. Почему делала? Потому что, во-первых, кроме них никого больше не было, а во-вторых, не услышать это было невозможно, особенно когда в коридоре до этого стояла кромешная тишина. Каблуки продолжали стучать по кафелю и отбивать одной ей известный ритм. Вышла на улицу, но и там её поджидала неприятность. Погода явно подстриаивалась под её настроение. На небе сгустились тучи, периодически сверкали ярко-фиолетовые, острые как копья молнии, а ко всему ещё добавлялся дождь, льющийся в буквальном смысле стеной и заканчиваться явно не собирался. Мигом осмотрела себя и поняла, что не взяла с собой даже кофту, чтобы хотя бы прикрыть плечи. Между тем слышался приближающийся голос Лепса. Если Ире идти снова на студию за одеждой она, во-первых, потерпит поражение в их «маленькой» игре, что она крайне не любила делать, а во-вторых, ей не избежать контакта с мужчиной, который так требовал сейчас ее внимания. Шагнула за пределы здания и теперь уже действительно побежала куда глаза глядят. Мужчина же всё продолжал следовать за ней, дождь ему был не страшен, с ним ничего не случится от одного ливня, а вот с ней… — Да стой же ты, твою мать! — продолжал кричать, пробегая парковку какого-то многоэтажного жилого дома, — Ирка, ты ведь сейчас промокнешь, замерзнешь и заболеешь, что я потом делать буду без тебя? — ботинки и рубашка мгновенно промокли. На штанах оставались следы от луж, песок и грязь, но эта проблема сейчас его мало волновала. Каблучки быстро стучали по асфальту, но ноги всё же промокли, к тому же на такой обуви не особо удобно было бегать. Боялась, что если ускорится, то точно подскользнется, а потом придется сидеть выслушивать нотации этого занудного деда. Нет уж, спасибо… Чувствовала себя сейчас маленьким ребёнком, убегающим от родителей, только вот не было в душе той радости и беззаботности, что раньше. Между тем ливень не прекращался, а лужи на тротуарах только увеличивались и в них можно было разглядеть крыши зданий и резкие удары молний, кричащие об очередном электрическом разряде. Женщина заметно замедлила бег и практически перешла на быстрый шаг, так что теперь Лепс, приложив немного усилий догнал её. Его рука ловко ухватилась за её локоть и потянула в сторону ближайшего укрытия, к слову, им стал открытый подъезд. Женщина, чуть не потеряв равновесие и не шарахнувшись в лужу, подалась его напору и через секунду оказалась в подъезде. Не успела сообразить даже, что произошло. Единственное, что сразу подметила это то, что дождя уже не было, а свет наоборот практически отсутствовал. Была просто в гневе от такой его выходки, хотелось придушить. Она что кукла какая-то, что с ней можно вот так? Куда хочет туда и идёт, не его собачье дело, она всё-таки взрослый человек. — Блять, Лепс, ты совсем ахуел что-ли? С дубу рухнул? Ты куда меня притащил? И вообще, на кой хер ты за мной следишь? Я вспоминать то тебя не хочу, не то что видеть, а чувствовать и тем более… — все слова поочерёдно выливались в одну гремучую смесь, которая, конечно, не особо нравилась мужчине. Снова пытаться ей доказать что-то? Нет, как говорится, было, проходили. Сейчас она явно не поймёт все его слова. Знал лишь один способ утихомирить её в данный момент, но вот стоит ли? Хуже уж точно не будет, а вот лучше? Слишком много вопросов, а вот ответов катастрофически мало. Между тем на него всё продолжалась литься тирада из её слов. Несмотря на то, что женщине уже было довольно холодно и она уже укрывала руками плечи, ежась от холода, всё равно не отступала и даже не собиралась. Тело пробрал холод и она вздрогнула, прикрыв глаза. Вот он момент, который изменит, возможно, всю их дальнейшую жизнь. В секунду оказался рядом с ней и прильнул к губам. Руки в миг оказались на талии и прижимали ближе к мужскому телу, стараясь отдать ей всё тепло. Почувствовал, что та оторопела, но не отталкивала, а как будто думала продолжать или закончить всё, так и не начав. Сердце женщины бешено стучало, а в голове происходили миллионы операций. Чувства боролись с разумом, хотя когда ранее у себя в голове продумывала такую историю, всегда выбирала разум, они ведь друзья и всячески отгоняла всевозможные чувства к нему. Мысли о том, что это как-то неправильно никак не покидали её, а возможно это был банальный страх. Страх, что она снова откроет человеку душу, а он просто попользуется ей и плюнет в неё. К своему сожалению чувства победили. Под таким наплывом эмоций и напором чувств, сдалась и обмякла в его руках. Полностью отдалась моменту и будь, что будет. Уже такие родные губы всё продолжали накрывать её, давая утонуть с головой. Вкладывала в этот поцелуй всю любовь, нежность, всю себя… Незаметно, её руки оказались на его плечах и уже сжимали промокшую до нитки ткань его пиджака. Наманикюреные пальчики чуть-ли не впивались в, закрытые полотном, мужские плечи. Оказалась ещё сильнее прижата к мужскому телу, почти вплотную. Его руки плавно опустились на женские бёдра, задерживаясь на них. Ее ручки перешли с плеч на шею, а затем и голову, углубляя поцелуй и путаясь пальчиками в его кудрях в особенно чувственные моменты. Воздуха не хватало и им пришлось отстраниться друг от друга. Дыхание сбилось ко всем чертям, но в помещение повисло молчание. Ни один из них не решался первый начать диалог. В голове роились мысли, но их всё никак не получалось окончательно привести в порядок. Что это было? Чувства? Или минутная слабость? Правильно ли это? Оба глазами искали хоть какой-то объект на котором можно бы зациклиться, только не смотреть друг другу в глаза. Хоть в помещении и было практически темно, он всё же мог разглядеть каждый миллиметр её лица, каждую родинку и морщинку, но всё никак не мог понять, что сейчас с ней происходит внутри. А главное не мог предугадать, что будет дальше. Что будет дальше с ними? Тишину прервал шёпот женщины, стоящей напротив него. — А вот я сейчас стою и мне так холодно ногам… А потом я буду вспоминать об этом, как о самом моём большом счастье… — подняла на мужчину свои карие, цвета шоколада глаза, говоря это практически одними губами. По щеке скатилась одинокая слеза, — А ты…? Что ты думаешь обо мне? — по-прежнему произносила лишь губами. Сердце замерло, выжидая ответа. Чувство кома в горле так и не проходило с момента начала её разговора. — Я люблю тебя… Я очень люблю тебя! — Да…? — неуверенный, чуть осипший от холода, голос женщины раздался в помещении. Сердце пропустило пару ударов, тело окутал мгновенный холод, а через секунду её будто окатило кипятком. — Я очень люблю тебя! — твёрдо повторил по слову мужчина, подтверждая всё сказанное им ранее. — Вот видишь, справедливость все-таки есть. Я загадала…