Зимняя мечта

      Потихоньку смеркалось. Вдалеке уже виднелись огни в окнах небольших хат, мимо которых мчался сбежавший гетман, боясь расправы от Российской Империи за предательство, в коем он его не подозревал.       Гетманщина недовольно рыкнул от досады за то, что большая часть казаков не поддержала его замыслы. Наплевать ему было на то, что не смог оправдать ожиданий шведов и подставил их. Было обидно за самого себя, что его не поняли. Гетман хотел избавиться от власти Российской Империи, но других подобный расклад, видимо, устраивал. Какие же они глупцы!       Крепче сжав уздечку своего скакуна, мужчина чуть сощурился, когда в лицо ударил порывистый и непривычно холодный ветер. На этих землях всегда было теплее, чем во многих губерниях Центральной России, даже в конце лета или начале осени. Сейчас Гетманщина, убрав чёлку русых волос с глаз, только больше ускорился. Он не знал, куда убежать, чтобы его никогда не нашли, не привели к Российской Империи, не мучали и не убивали. Жизнь была очень дорога, даже когда гетман потерял всё, что имел. У него была мысль, где Царь его точно не найдёт, и где его могли принять, если бы сочли, что Гетманщина полезен. И именно туда мужчина направлялся. Но сейчас в мыслях не было сразу явиться к тому правителю. Зачем? Главное просто спокойно жить, чтобы его не тревожили, и гетман не боялся.       Обида его тревожила, что идею не поддержали другие. Но это уже не важно. Гетманщина устремился в бегство сразу после того, как стало понятно, что Королевство Швеция проигрывает в сражении. Поэтому оставалось надеяться лишь на то, что в Османской Империи гетман начнёт новую жизнь.       — Одно и то же в голове вертится, — недовольно покачал головой мужчина и ударил уздечкой коня ещё раз.       В это время и сам Королевство Швеция направлялся к турецкому султану. Сидя в небольшой карете с перевязанным плечом и боком, он всячески проклинал эту страну, земли и всё, что связанно с Российской Империей. Посмотрев в окошко, Королевство недовольно сощурился, завидев маленьких детей, которые радостно хихикали, держа в руках что-то, видимо, ягоды. На вид им было лет десять. Они быстро мчались домой через поле, боясь, что скоро окончательно стемнеет, и родители будут волноваться или же накажут за такой проступок. Вот бы и сейчас шведу быть обычным ребёнком, который ни о чём не будет заботиться и не будет задумываться о какой-то политике и делах государства. Но такое, увы, никогда не было возможно. Мужчина с детства знал, кто он. Его уже с детства учили, как он должен поступать. Тяжело выдохнув, Королевство Швеция закрыл шторками окна и облокотился на сиденье, прикрыв глаза, пытаясь уснуть.       И сейчас он держал путь на юг. Как говорится: враг моего врага — мой друг. А во время войны с сильным врагом, швед уже таковым считал Россию, стоило позаботиться о союзниках, которые могли отвлекать некоторые силы русских на юге, пока те воюют на севере. Король вернулся бы сразу к себе, но Османская Империя был ближе, чтобы восстановить там силы и наступить вновь, возможно уже совместно с турками. Несмотря на такое ужасное поражение, он не собирался заканчивать войну. Мужчина продолжит её. Покажет, что зря Российская Империя объявил им войну, ведь есть ещё море, где равным шведам никому нет! И Швеция разгромит их окончательно именно там! Именно Россия подпишет договор о своей капитуляции, и именно шведы одержат верх!

***

      1712 г.       В гостиной дворца Российской Империи послышался звон разбитой посуды, а затем и громкие крики девушки, которая до этого спокойно беседовала с Царём. А причиной её криков стало последнее решение русского.       — Да лучше бы он вообще не рождался! — внезапно воскликнула Москва, показав пальцем в маленький город, и злобно оскалилась.       Она сжала ладонь, которая недавно держала разбитую кружку, в кулак и яростно посмотрела на притихшего мальчика, испуганно смотревшего на свою наставницу, обучающую его с детства.       — Н-Но… — попытался что-то сказать Санкт-Петербург, как его попытку резко прервала город, снова обращаясь к хмуро смотрящему на неё Российской Империи:       — Я добивалась звания столицы веками! — продолжала кричать Москва, пока глаза новой столицы заблестели от подступающих слёз. — Я пожертвовала многим, чтобы стать верной опорой для нашей страны и для её правителей! Чем я тебе не угодила, Российская Империя?! Недостаточно показывала свою верность? Где-то тебя разочаровала? Так в чём же?!       Российская Империя равнодушно смотрел на трясущуюся от злости Москву, которая всё ещё что-то восклицала, а Санкт-Петербург лишь вытирал слёзы рукавом своей рубашки. Заметив такое поведение, правитель вскинул брови вверх и наклонился к парнишке, что-то успокаивающе шепнув ему, а затем и кинул взгляд на дверь. Город кивнул своему создателю и поспешил удалиться.       — Ты и дальше меня игнорировать будешь? — прошипела Москва, встав в боевую стойку, будто собираясь сейчас напасть на своего правителя.       Российская Империя же спокойно встал со своего места и подошёл к бывшей столице практически вплотную и чуть опустил голову вниз, чтобы посмотреть ей в глаза, которые горели будто пламя, сжирающее лес.       — Ты зазналась, Москва, — холодно сказал Царь, чем вызвал недовольный прищур от девушки. — Ты вбила себе в голову, будто тебе нет равных и нет замены. Спустись на землю.       Эти слова вызвали в бывшей столице негодование. Конечно, кто же будет ей заменой?!       — Может замена и есть. Но явно не европейская пародия, которая даже не достигла совершеннолетнего возраста…       Её поток мыслей прервал правитель, который резко и с силой схватил Москву за подбородок, от чего та ойкнула и резко замолчала, ошарашенно смотря на Российскую Империю.       — Следи за языком, Москва. Не смей оскорблять новую столицу и построенный лично мной город. Если я решил, что ты боле не занимаешь эту должность, значит, это решение не оспоримое. Петербург станет «окном в Европу», будущем моей страны, а ты будешь всего лишь вторым по значимости городом. Всё могло быть хуже, но я милосерден к тебе, Москва, — с этими словами парень отпустил подбородок города, и она потёрла его рукой, чаще задышав от необъяснимого волнения.       — И всё же… Дело только в культуре? — заметно успокоившись, спросила девушка, неотрывно смотря на правителя.       — Да, — сухо ответил Российская Империя. — Пойми, Санкт-Петербург был рождён, чтобы править, руководить и направлять. Ты славно послужила моему отцу и деду, но и ты не та, что прежде. Уступи дорогу молодому поколению и обучи Петербурга тому, что знаешь сама, — довольно спокойно и даже с лёгкой улыбкой закончил диалог правитель.       — Был… рождён? — с явной обидой в голосе спросила Москва, а затем и повернулась спиной к Российской Империи и помчалась прочь из зала.       Хотелось кричать от ярости, от собственной беспомощности. Отойдя на достаточное расстояние бывшая столица облокотилась на стену и потихоньку сползла по ней, прикрывая глаза ладонями. Плакать не хотелось, просто она желала знать, почему после всех её трудов, сейчас внук некогда её первого правителя так беспощадно забыл все её заслуги, заменив на кого-то другого.       — Если об этом узнает Русское Царство..? — спросила сама себя шёпотом Москва. — Он же в очень плохом состоянии… Смена столицы так ещё и у границы с врагом его только больше доведёт. Подумал хотя бы об отце своём, бестолочь, — ненавистно прошипела девушка.       В коридоре послышались тихие и аккуратные шаги, которые шли в сторону бывшей столицы. Москва сразу же насторожилась, отойдя от своих мыслей, а затем и резко подняла голову в сторону источника звука и удивлённо вскинула брови, расширив глаза. Кого-кого, а вот его она точно не ожидала сейчас увидеть.       — Российская Империя сказал, чтобы я шёл к себе и не смел к вам подходить, — тихо, смотря в пол, говорил Санкт-Петербург. — Простите… Я, может, сейчас не вовремя пришёл, но я хотел, чтобы вы выслушали меня, а не слепо ненавидели просто за факт моего рождения.       Девушка сверлила взглядом новую столицу, размышляя: прогнать мальчика сразу или всё же выслушать. Когда Москва промолчала и продолжала смотреть на своего ученика, он тяжело выдохнул и продолжил:       — Я восхищаюсь вами, Москва. Я поражён вашими подвигами во времена Московского Княжества, вашей отвагой и верностью своей стране, — на этих словах взгляд русской немного смягчился, а сам Санкт-Петербург на миг глянул на неё, боясь увидеть ту же злобу и ненависть. — Я понимаю, что не готов ещё быть столицей, нет у меня ни опыта, ни нужного характера. Не говорю уже и о возрасте… Но такова воля нашего правителя, и что вам, что мне остаётся лишь подчиниться.       — Тебе это слишком легко говорить. Ты не проходил через всё то, через что прошла я, — прищурившись, сказала Москва.       — Верно, я не знаю, — кивнул столица. — Но не хочу, чтобы вы зацикливались на этом. Над тем, что я: «был рождён, чтобы править». Я не хочу, чтобы мы были врагами, Москва. Тем более, вам всё равно придётся меня и дальше учить, пока я всё не освою. Что вы на это скажете? — с надеждой в глазах спросил Санкт-Петербург, невинно глядя на девушку.       Бывшая столица встала с пола и отряхнула своё тёмно-красное одеяние. Оглядев в последний раз Санкт-Петербурга холодным взором, девушка повернулась к нему спиной и сказала:       — Я скажу, чтобы ты шёл к себе и готовился к завтрашнему занятию, — после чего удалилась, всё также злостно хмурясь.       Какой толк, что он извинился перед ней и лишний раз напомнил о том, что девушка ничего не сможет поделать в такой ситуации. То есть все её преобразования и завоевания ради того, чтобы это место позже досталось совершенно другому городу? У него даже имя немецкое!       Смотря в пол, Москва даже не заметила, как столкнулась с каким-то мужчиной. Ойкнув и отойдя от своих мыслей, девушка отпрянула и уже начала на эмоциях высказывать своё недовольство:       — Ничего уже не вид…?! — начала спрашивать она, как взглянула в лицо мужчины и резко замолчала, увидев суровый взор серых глаз.       Неужели ещё он сегодня приехал? Он стал слишком частым гостем в этих стенах, что совершенно не устраивало Москву. Она с трудом сдерживала свой милый вид при Речи Посполитой, помня обо всех его злодеяниях ранее. Но с Пруссией девушка и не собиралась мило себя вести, но его суровый вид заставлял подавиться всякий раз, когда правитель переводил взор на неё. Даже сейчас, только одним взглядом заставил замолчать её и быстро успокоить свой пыл.       — Прошу прощения, Пруссия, — вежливо поклонилась ему Москва и быстро направилась дальше, пока немец недолго смотрел ей вслед, недовольно сощурившись. Видимо, она сегодня не в духе, но это дело не ума немца точно.       Закатив глаза и сложив руки на груди, Королевство направился дальше, будучи в сопровождении одного дворянина, который провожал его до гостиной.       — Ох, а она сильно разозлилась… — пробубнил себе под нос он, а затем повёл немца дальше. А Пруссия, услышав это, заинтересовался, что же так разозлило всегда сдержанную столицу, но всё же покачал головой и молча продолжил свой путь. Не его это дело.       Дойдя до гостиницы, около которой стояла стража, дворянин открыл двери и впустил Пруссию, после чего сам удалился, закрыв за немцем двери. Королевство уже ждал Российская Империя, поэтому с радостным выражением лица повернулся к немцу, раскидывая руки для объятий.       — Рад вас видеть, Пруссия! Не представляете, какой восторг замечать, как вы сами хотите со мной увидеться, — приветливо улыбнулся русский.       Король, поражённый такой искренней, детской радостью, растеряно обнял Царя, а затем и удивлённо посмотрел на него, приподняв брови.       — Я не смел приглашать вас к себе, отвлекая от войны. Вы прямо сияете от радости… Война идёт всё лучше и лучше? Я хочу знать всё от вашего лица, но уже прекрасно наслышан о разгроме шведов под Полтавой! Вся Европа с опасением говорит о вашей разросшейся мощи, поэтому я приехал, чтобы и предупредить вас об этом, — признался немец, чуть приподняв голову, чтобы посмотреть в его глаза.       И только сейчас Пруссия поймал себя на мысли, что русский не только сильно вымахал за эти годы, но был очень красив и симпатичен. Эти непривычные Королю веснушки прекрасно подчёркивали особенность Царя, в голубых глазах именно сейчас плескались огоньки радости, которые немец часто подмечал в детстве собеседника, что добавляло ему некой невинности.       Заметив изучающий на себе взгляд, Российская Империя мило улыбнулся и ответил, наклонив голову чуть в сторону:       — Мне приятна ваша забота, Пруссия. И я буду рад узнать всё, о чём вы мне поведаете.       Слова русского вывели немца из своих мыслей, и он кивнул ему, неловко прокашлявшись и покрывшись едва заметным румянцем. Внезапно стало так стыдно от подобных мыслей и от того, как это смотрелось со стороны.       — Вы покраснели, Пруссия. Что вас так смутило? — Царя очень забавляла эта ситуация, а вот Королевство мысленно проклинал себя за неё.       — Не важно! — сразу же оборвал правителя России Король и вздохнул, после чего продолжил. — Вы же хотели узнать обстановку в Европе, поэтому быстрее перейдём к этой теме, Россия.       Это очень позабавило Российскую Империю, поэтому он прикрыв рот ладонью, тихо посмеялся, а затем с улыбкой кивнул возмущённому немцу.       — Тогда хоть присядем? Уже и чай остыл к вашему приходу… Нужно приказать служанке, чтобы принесла новый, — присев на своё место, задумался Царь.       — Не стоит, я люблю холодный чай, как бы это странно не звучало, — покачал головой Пруссия и присел на диван рядом с русским. — Что ж, сначала я хочу, чтобы вы рассказали, как вам удалось победить шведов, — повернув голову к Российской Империи, сказал Король. — Что это был за конфликт с турками? Я думал, Швеция направился в Османскую Империю, чтобы он стал его союзником в вашей войне, но всё закончилось… Довольно мирно?       — Именно, — на миг улыбка Российской Империи померкла, и он серьёзно продолжил. — Швеция бежал в Турцию из-за того, что она находилась географически ближе его собственной страны. Да и через Речь Посполитую убегать пришлось бы, а он к тому моменту уже мог заключить вновь союз. Мой поход закончился неудачно, пришлось пожертвовать некими владениями на Азове, но всё же. Это лучше, чем турки бы нам объявили войну и пришлось воевать на Юге и на Севере.       — Я удивлён, — признался Пруссия, отпив немного чая. — Я думал, Османская Империя воспользуется этой ситуации, чтобы сокрушить вас вместе со шведами.       — Здесь уже дипломатическая победа на моей стороне. Я был очень благодарен своим дипломатам.       — Вам повезло, — кивнул немец, а затем продолжил спрашивать. — Но как вам удалось победить Швецию под Полтавой? Просчёт с их стороны? Или ваша удача? Может, повлияла местность? — предполагал мужчина.       — Нет, Пруссия, — улыбнувшись вновь, покачал головой Российская Империя. — Всё гораздо проще. Моя армия теперь не уступает шведской, — выделил эти слова русский. — Мы просто боролись на равных, сокрушили своего противника, оказавшись в превосходстве над ним.       Пруссия молча рассматривал Российскую Империю, а затем кивнул, отведя от него взгляд. Армия некогда какой-то неизвестной страны на Востоке, стала одной из известнейших в Европе, которую теперь не только уважали, но и некоторые даже боялись.       — Ваши успехи поражают всех, — сказал немец. — В Европе всерьёз задумываются о коалиции против вас, боятся, что как только вы закончите с Швецией, вы нападёте на других.       — Это глупость, — хмыкнул русский, скрестив руки на груди. — Мне хватит победы и над ними, пока других планов у меня нет. Я же не завоеватель, я просто хочу вернуть то, что принадлежало моей стране по праву.       — Земли, — кивнул Пруссия, с облегчением вздохнув. — Ещё поговаривают, что вы нацелены одолеть их на море. Господи, но это я уже считаю и правда выдумкой… — начал мужчина с лёгкой улыбкой, а затем и перевёл взгляд на Царя, который удивлённо смотрел на него, изогнув бровь.       — Это моя цель…       — Вы серьёзно?! — ошарашенно спросил немец. — Они же на море уступают только англичанам и голландцам. Воевать с ними на суше одно, вы уже такое преодолели, но идти против них на море — это верная смерть!       — На суше их тоже считали непобедимыми, а мы разрушили этот миф, — улыбнулся уголком губ Российская Империя. — И чтобы окончательно одолеть врага, нужно разгромить его везде, где только возможно.       — Вы же флот только пару лет назад построили…       — И прекрасно развиваем его по сей день. Мне приятно, что вы за меня волнуетесь, Пруссия, — положив ладонь ему на плечо, сказал русский, мило улыбаясь другу.       Королевство фыркнул, чуть нахмурившись, и смущённо отвёл взгляд в сторону от русского, но его руку не стал убирать.       — Я просто говорю вам факты. Кто вы для меня, чтобы я волновался за вас? — спросил, как ни в чём не бывало, Пруссия.       — Хороший вопрос. Кто я для вас, Пруссия? — хитро приподняв брови вверх, спросил Царь, внимательно глядя на собеседника.       Пруссия резко замолчал и посмотрел на русского. Он сам завёл эту тему! И теперь придётся что-то думать, не говорить же правителю России, что он стал для него хорошим другом, которому Король хоть немного, но доверяет в отличие от своего европейского окружения.       — Союзник.       — Мы с вами не заключали никаких документов, подтверждающие наши союзнические отношения, так что, мимо.       Королевство шикнул, а затем, не смотря на Российскую Империю, тихо сказал, недовольно сморщившись:       — Я вам немного доверяю и считаю другом.       Услышав это, Царь хлопнул в ладоши и ответил, поворачивая его голову в свою сторону.       — Чего у вас лицо кислое, как лимон? — улыбнулся Российская Империя. — Это же хорошо, учитывая, что и я так считаю. Или вы отрицали, что смогли ко мне привязаться?       — Да когда же вы замолчите уже, — вновь взяв кружку в руки и немного отпив чая, прошипел немец, на что правитель России вновь хмыкнул с милой улыбкой.

***

      1714 г.       — Они, наверняка, постараются продолжать наступление! Задержать! — крикнул Стокгольм, указав морякам в сторону русских галер.       Казалось, погода выдалась в этот день безветренная, а значит, никакого ожидаемого столько лет боя не могло и быть. Но внезапно на море появились все силы регулярного флота России, которые застали противников врасплох. Российская Империя перебросил большую часть флота севернее мыса Гангут, где руководил кораблями, а оставшуюся часть оставил против шведского адмирала.       Задача русских состояла не просто в уничтожении вражеских кораблей в сражении, а и во взятии их на абордаж. Российская Империя уверенно стоял на судне, иногда щурился, вглядываясь вдаль. Он лично поведёт моряков осуществлять этот план, как только для этого откроется удачный момент.       Стокгольм не должен был допустить поражения в битве, даже если числом превосходят именно русские. Король приказал лично ему осуществлять атаки, они обговорили план действий. Здесь, на море, шведы не могли проиграть!       — Мы лучшие на море! Только посмейте обернуть всё в их пользу! — нервно рявкнул столица морякам, резко поправляя воротник своего тёмно-синего мундира.       Русские разделились на две группы: одни должны были в меньшем составе атаковать корабли адмирала, фланги которых упирались в острова. Это нужно было и для того, чтобы шведы не получили подкрепление, и чтобы заблокировать вражескую артиллерию. И посложнее задача состояла в захвате кораблей под командованием столицы Швеции.       Сражение длилось уже несколько часов. Обе стороны были вымотаны, но, несмотря на всё, продолжали обороняться и наступать на противника. Российская Империя знал: проигрывать нельзя. Исход этой битвы предопределит уже итог! Если здесь дать слабину, дать одержать победу шведам, сражение поставит точку во флоте русских.       В глазах своих моряков Царь видел некий страх неизвестности. Разве он сам не боялся? Очень боялся. Но показывать страх правитель не мог, а потому, чтобы отвлечь и себя, и моряков, крикнул им, обернувшись и раскинув руки в стороны:       — Это наше первое морское сражение! Мы имеем превосходство над противником! Мы можем его загнать в тупик, стоит лишь подобраться ближе к кораблю Стокгольма! Только от нас зависит будущее нашего флота и нашей страны! И я верю в вас! — твёрдо смотря на них, говорил Российская Империя.       Его слова встретились громкими восклицаниями, а страх в глазах моряков уже поутих, сменившись на решительность. Заметив это, правитель довольно ухмыльнулся и вновь повернулся лицом к горизонту, внимательно вглядываясь в корабли противника, к которым они уже подобрались близко. Осталось чуть-чуть.       Российская Империя должен был выиграть эту битву. Эту мысль он держал у себя в голове и не отпускал ни на секунду. Вдруг в голове промелькнула мысль о тяжело больном отце, который ждёт его с добрыми вестями с войны. Что ему скажет Русское Царство, если он допустит проигрыш? Снова припомнит ему своё имя? Снова будет ожидать тот же разговор, который был после Нарвы?       Русский, нахмурившись, покачал головой, отгоняя от себя эти мысли. Нельзя допускать даже возможность проигрыша. Победа будет только за ними, по-другому нельзя.       — Готовимся! — подобрав нужный момент, громко отдал приказ Российская Империя и крепко сжал шпагу.       Стокгольм, видя, как близко подобрались к его кораблю противники, ошарашенно уставился, а затем и громко прокричал:       — Чего замерли?! Быстро сюда! Дадим им бой прямо здесь!       Столица Швеции был в панике, она захватывала его всё сильнее, когда он видел, как на корабль взбираются русские, которых пытались сбить шведские моряки. Оставалось лишь крепко сжать шпагу и выставить вперёд, как только перед ним появился высокий парень в белом канте с синими рукавами и воротником. Значит малец из гвардейского полка, о котором уже были наслышаны шведы. Стокгольм выбрал сильного противника, но кто он такой по сравнению со столицей?       Быстро оглядев борт, швед с удивлением заметил отсутствие Москвы. Он знал, что столицу перенесли в некий Санкт-Петербург на границе с ними, но не думал, что бывшая столица даже не будет участвовать в бою.       — Даже Москву с собой не взяли. Печально, а я ведь уже привык наблюдать за её разгневанным личиком, — усмехнулся швед, озвучив свои мысли. Навряд ли русский моряк его поймёт, шведский язык не пользуется популярностью в России.       — В Полтаве было видно только ваше разгневанное лицо, — также на шведском, правда, с лёгким акцентом сказал моряк и ринулся в бой, воспользовавшись удивлением столицы после его слов.       Стокгольм быстро взял себя в руки и ловко отскочил назад и выставил шпагу вниз, блокируя удар в бок. Чёртов гвардеец! Времени зря не терял. Ловко защитившись, столица резким движением возвысив свою шпагу вверх, подняв оружие противника, и уже сам направил удар в грудь русского, ненавистно оскалившись. На это моряк убрал свою руку с шпагой в сторону, а сам быстро пригнулся, пока шпага со свистом преодолела расстояние.       Бой продолжался бы ещё дольше, если бы Стокгольм не заметил, как всех шведских моряков захватили и связали русские моряки и лишь внимательно, с прищуром смотрели на бой между гвардейцем и столицей. Почему они просто не могут вмешаться в бой и просто схватить его? Почему швед чувствует себя, будто участвует в театральной постановке на потеху другим. Или дело в гвардейце?       Увидев, как настрой Стокгольма поубавился, русский гвардеец отошёл на шаг назад и сказал:       — Вам лучше сдаться, Стокгольм. Ваши моряки стали пленниками, и даже если вы продолжите битву со мной, этим ничего не добьётесь.       Швед опустил шпагу и сжал левую руку в кулак, опустив голову. Он был прав. Ничем он не сможет помочь своим, если предпримет попытку, его тут же также схватят. Но и в плен он сдаваться был не намерен. Чтобы его, великую столицу Королевства Швеции, взяли в плен эти пираты? Кто вообще таким образом выигрывает сражения как не варвары?       — А если не сдамся? — с вызовом, высокомерно глянув на своего противника, спросил швед.       — Вы уверены, что у вас есть выбор? — в ответ спросил у него русский, изогнув бровь.       Он не собирался оставлять столицу вражеского государства в плену. Он помнил о своей части. Нужно лишь сейчас показать свою силу, увидеть поверженным этого наглеца, который столько лет насмехался над ними.       Стокгольм недовольно рыкнул, оскалившись, а затем и кивнул, убрав шпагу в ножны. И в этот же момент к нему подошли два русских моряка, один из которых держал верёвку.       — Ваше Величество, что мы делаем с кораблями? — спросил второй моряк, а столица вскинул брови и ошарашенно посмотрел на гвардейца, с которым сражался. А он же спокойно перевёл взор на спросившего.       «Ваше Величество? Неужели этот гвардеец Российская Империя?» — сам себя спрашивал Стокгольм, не веря, что он сражался с правителем России, хотя это объясняло его искусность в бою.       — Мы их забираем, — оглядев судно, уверенно сказал Российская Империя, сложив руки на груди.       Это простое предложение вызвало столько красок возмущения и шока на лице у столицы, что невозможно было словами описать, нужно было именно увидеть.       — Нет! Так нельзя! — сразу же воскликнул швед. — Вы же… Вы должны их потопить, так топите, зачем вы забираете их?       — Зачем топить одни из самых качественных кораблей в Европе? — с лёгкой улыбкой спросил правитель, приподняв брови. — Лучше же забрать себе их, чтобы укреплять флот, а на их примере строить новые судна.       — Нет… — отрицательно покачал головой город и опустил голову.       Их лучшие корабли враг не уничтожит, как полагалось, он заберёт их себе, а в дальнейшем применит против них же. Одни из лучших кораблей… Что же на такую потерю скажет Королевство Швеция?       — Это победа, господа! Наша первая и не последняя морская победа! — крикнул Российская Империя, а его клич приняли с громким «Ура!», прогремевшим на всём корабле.

***

      Российская Империя сидел у изголовья кровати Русского Царства, крепко держа того за руку, которую тот слабо протягивал сыну. Отец выглядел плохо, очень. Мужчина резко похудел, от чего кожа на щеках и руках немного свисала, лицо было вымучено, лекари уже готовили младшего русского к худшему, и сейчас он лично в этом убедился, а потому в глазах застыли непрошенные слёзы, которые Царь пытался сдержать.       — Россия, — слабо позвал сына Русское Царство, повернув голову в сторону сына, разглядывая его своими голубыми, уже потихоньку потухающими глазами. — Как прошло сражение?       Российская Империя грустно улыбнулся уголком губ. Даже в таком состоянии отец интересуется ведением войны со шведами. Это достойно восхищения, видимо, Русское Царство сам ожидает свой конец, ощущая, как силы покидают его, но он не поддаётся грусти и безысходности. Достойно проживает последние недели, а может и дни…       — Мы выиграли, пап, — тихо ответил правитель, не сдержав слезы, стекающие по его щеке на подбородок. — Это наша первая морская победа. Мы взяли в плен несколько сотен шведских моряков и захватили их лучшие корабли. Теперь они наши, — вытерев рукой слезу, закончил младший русский.       Русское Царство недовольно сощурился, видя, как расклеился его наследник, а потому, приподняв запястье, слабо ударил Царя по костяшкам.       — Разве таким плаксой… должен быть правитель великого государства? — хрипло спросил бывший правитель и закашлялся.       Младший русский хмыкнул, а услышав кашель, сразу же встрепенулся и потянулся за стаканом с водой, что стоял на прикроватной тумбочке, но Русское Царство помотал на его действия головой.       — Не стоит, я не хочу… У меня часто такое, — выдохнул старший русский, а затем и слабо улыбнулся, с неимоверной гордостью смотря на Российскую Империю. — Я горжусь тобой, сынок. Я рад, что твоё правление сопровождается такими успехами… Видимо, именно ты и станешь тем… кто возвысит нашу страну и сделает её… по-настоящему великой. Прости за те слова, которые я тебе… сказал после первого поражения… — виновато извинился мужчина, на миг улыбка на его губах померкла. — Я был разгневан… Ты объявил войну сильному противнику… Я считал, что мы потеряем ещё больше земель, чем во время Смуты, — признался он, часто и тяжело вздыхая. Видимо на эти слова восхищения и извинения бывший правитель истратил все свои силы.       В ответ Российская Империя улыбнулся отцу и сжал его руку, ответив, опустив взгляд:       — Я это всегда хотел услышать. Именно твоё восхищение, твою похвалу. Всё, что я слышал от тебя раньше, это то, что я должен, обязан… Меня всегда это обижало, я всегда чувствовал себя будто… лишь наследником, просто лучшим заменителем, хотя понимал, что ты меня любишь, заботишься обо мне. Спасибо, что сказал это сейчас, — вернув взгляд на отца, сказал правитель.       Русское Царство на такое признание хотел бы обнять сына, но не мог поднять своё тело, а лишь в ответ слабо сжал руку сына.       — Прости, я выбрал… не тот путь воспитания…       — Не извиняйся, не смей, — покачал головой Российская Империя. — Ты был заботливым отцом, выполнял все мои прихоти, хотел, чтобы я рос счастливым ребёнком. И я им был. Ты просто ошибся в моём предназначении, не стоило тебе о нём мне говорить каждый раз.       — Да… Стоило тебя назвать по-другому, — закивал головой старший русский. — Это слишком громкое имя и слишком огромная цель…       — Нет, пап, — сразу же прервал его правитель. — Я горжусь своим именем. И я достигну той цели, которую ты мне твердил. Но не из-за того, что именно ты мне о ней говорил все эти годы. А потому что этого хочу я. И только в моих силах добиться этого. И я добьюсь, как только шведы сдадутся.       Старший русский хмыкнул, а затем и кивнул, довольно смотря на Российскую Империю.       — Я полностью доверяю тебе и верю… что ты этого добьёшься, сынок, — вновь тихо сказал Русское Царство. — Я… Не спрашивал тебя раньше, но почему… столицей ты выбрал Санкт-Петербурга? Почему… чем не устроила тебя Москва?       — Моя цель сделать страну не просто великой, а европейской державой. Мне нужно новое мировоззрение, взгляды, культура. Москва ассоциируется со старым строем, со мною ненавистным боярством, пап. Петербург — мой город. Он должен стать столицей нового государства.       Мужчина кивнул и тяжело выдохнул, прикрыв глаза. Российская Империя понял, что умотал отца своими разговорами, а потому сказал, встав со своего места:       — Отдыхай, пап. Я к тебе завтра приду.       Но младший русский не знал, что завтра, послезавтра и даже через неделю он не придёт к отцу и не расскажет о новых успехах в Северной войне. Это была их последняя встреча, ведь той же ночью Русское Царство умер.

***

      Август 1721 г.       Российскую Империю пригласили на созыв Сената и Синода в столице после заключения мирного договора с Королевством Швеция. Царь был неимоверно рад. Чего стоило только лицо Швеции и его столицы, которые старались даже не смотреть на победителя. Всё же война, которая казалась им маленькой и победоносной, оказалась их точкой в звании Великой державы. Теперь именно русские отодвинули их от этого звания, сместили с театра сильных государств, заменив собой.       На подписание договора в шведском городе правитель впервые взял с собой новую столицу, чтобы уже начинать вводить его в дипломатические миссии, чтобы показать, как стоит проводить подобные встречи. Стокгольм принял новую столицу с лёгким прищуром, но в его глазах русский монарх увидел некий интерес. Всё же это был первый договор между Россией и Швецией, на котором отсутствовала Москва.       По договору, России были возвращены ранее утерянные территории и присоединены новые прибалтийские земли, а значит, они не просто вернули выход к Балтийскому морю, они закреплялись на нём, и никто более не мог посягнуть на них. Швеция слишком слаб, а другие европейские державы опасаются внезапной возросшей мощи русских.       В тот же день Пруссия и Голландия отправили поздравительные письма правителю России, но они ещё не успели дойти до него. Как только Российская Империя узнает о них и прочтёт, он ещё долго будет ходить с довольной ухмылкой, ведь подобная похвала и поздравления от дружественных ему европейских держав льстила.       На встречу с Сенатом мужчина направился вместе с Санкт-Петербургом, у которого глаза горели от восторга от встречи со шведами. Как только Царь прибыл в назначенное место, его тут же встретили его представители и духовенство, представители Синода. Российскую Империю они встретили с восхищёнными взорами, а некоторые даже искренне улыбались.       «Видимо, очень рады моей победе», — подумал про себя правитель и в ответ сдержанно улыбнулся уголком губ.       — Господа, что же за спешка? Почему вы меня вызвали сюда, так ещё и сразу после подписания мира? Я даже не успел отдохнуть.       — Простите, Ваше Величество, — тут же виновато поклонился мужчина, который вышел вперёд. — Но дело, и правда, очень важное. Оно касается будущего нашей страны.       — Что же такое? — перестав улыбаться, спросил правитель, чуть нахмурившись, а столица заинтересованно переводил взгляд с сенаторов на своего создателя и наоборот.       — Как обыкновенно от римского сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статутах для памяти в вечные роды подписываны, — на этих словах Российская Империя удивлённо вскинул брови вверх, дыхание участилось, а сердце бешено заколотилось. — Ваше Величество, мы решили преподнести вам титул Императора Всероссийского. Примите ли вы его?       Принятие титула Императора… Давняя мечта мужчины, которую он никому не озвучивал. Не важно, какое у тебя имя, если оно не соответствует титулу, которым обладает монарх, и русский знал это ещё давно. Если он примет титул Императора, его страна станет в тот же миг Империей.       «Я буду столицей Империи! Я буду имперской столицей!» — сразу же допустил эту мысль столица с чуть приоткрытым ртом, а потому сразу же поднял голову к правителю, который застыл на месте, судорожно перебирая все мысли в голове.       — Я принимаю титул.       22 октября 1721 года на мировой арене появилось новое, сильное государство, с мнением которого считалась вся Европа. Сильнейшие страны видели в нём соперника, которого стоило уважать, а слабые боялись или ненавидели.       Российская Империя