Зона на пятерых: Мгновение Джокера. Забвение Прошлого. Часть 1

Что есть — Покаяние, а что есть — Отчаяние и то, и другое, две стороны одной медали… Летописец Даэдра.

      На фоне салона автомобиля играла песня исполнителя John Denver: Rocky Mountain High, а тёплый летний ветер развивал короткие вьющиеся пшенично-ржаного цвета волосы.       Мужчина наблюдал через стекло Шевроле, как в ангарах учёные в костюмах С99-Эколог собираются в научную экспедицию на вертолет в Зону, как грузчики выносят из казарм новое оборудование к транспортной площадке, а для военных — в специально отдельные палатки.       Одет он был в узкие бежевые джинсы с множеством лямок, ремней и двумя карманами по бокам, тёмную майку на шнуровке, сквозь которую можно было наблюдать золотую цепочку с кулоном. Шею скрывал темный, аккуратно завязанный платок (который плотно к ней прилегал) из атласного шёлка. Поверх было накинуто кожаное чёрное пальто с высоким воротом. Но больше всего выделялась белая керамическая маска. Она скрывала половину его лица и левое ухо, и вся эта нехитрая конструкция была закреплена чёрными ремешками. Однако его оставшийся правый глаз взирал на дорогу и выражал абсолютное равнодушие и непонятную решимость. У основания правой височной доли была странная пульсация чёрных вен, которые устремлялись вдоль глаза и заканчивались под веком. Человек как-то странно моргнул, словно у него был нервный тик, и на секунду показалось, что его глаз полностью стал чёрным. На его зелёно-карминовой радужке отпечаталась какая-то невидимая пелена, в которой застыло нечто ужасное. Словно этот человек утратил нечто важное и был готов на всё, чтобы это самое «нечто» вернуть…       Он придерживал руль своими ладонями в беспалых перчатках и отчего-то смотрел на свои жёлтые, потрескавшиеся от грибка ногти (которые имели не самый лучший вид). Он брезгливо отвернулся и продолжал смотреть на дорогу, время от времени поглядывая на своеобразный футуристический символ в виде какого-то лица, выбитый прямо на руле.       Некоторые люди и ученые, которые ему попадались на пути, по его мнению, вмещали в себя смесь перекореженного, словно после сварки, железа и плохого качества острого соуса, который забыли добавить в готовое блюдо.       Всё это сопровождалось пронзительным гулом граммофона, который оповещал жителей села Полесья и людей, населяющих Чернобыль-1, о том, что территории, прилегающие к так называемым «локациям» — Закордонью, Предзонью и тем, что находятся за рекой Припять на востоке, — считаются опасными. Любой, кто попытается прорваться через стену высотой в пятнадцать метров без специального пропуска, будет расстрелян.       К сожалению, как бы правительство Украины ни старалось сдержать распространение «Зоны Отчуждения», она всё равно расширялась после каждого мощного выброса энергии, который вызывал сейсмические колебания и наносил вред всему живому.       Не следовало говорить о Волне Мутантов, которая, по слухам, формировалась на востоке, недалеко от Саркофага. После выброса огромная стая мутантов, словно тайфун, распространялась в разные стороны, ведомая Хозяевами. Однако было непонятно, почему эта «Безумная машина Смерти» постоянно направлялась на север.       Военные стран СНГ*, наученные горьким опытом начала 2006 года, теперь были готовы встретить мутантов во всеоружии. Никому не хотелось, чтобы безумное порождение Зоны начало новый Апокалипсис.       Шевроле Камаро 1969-го СС (кабриолет черного цвета со спортивными полосками по бокам и автоматической выдвижной крышей) месте с Quadra v-Tech 2077 проехал по разбитому асфальту к мосту, где рядом был установлен блокпост с названием Чернобыль-1. (Специально оборудованное место на объекте Чернобыль-1 для осуществления контроля в установленном порядке за проходом людей и проездом транспортных средств на территорию объекта).       Чернобыль-1 представлял из себя смесь бывших военных городков и центрального хутора с крупным базаром, где семьи военных проживали и питались. При СССР этот комплекс был расположен в пяти километрах от ЗГРЛС «ДУГА», по другому Чернобыль-2, который после аварии был расформирован. Но тем не менее, когда появилась Зона, данный комплекс снова ожил и был отправной точкой — как для военных, учёных, так и для туристов, желающих за большие деньги приобщиться к местной культуре. Местные односельчане до сих пор таскали с «ДУГИ» детали и старый хлам, который, кстати говоря, можно было свободно продать на местном чёрном рынке и Баре «Последняя Ходка».       Про сталкеров — отдельный разговор. Эти черти много попили крови у военных, а местные группировки с одиночками до сих пор лезли через периметр и нанимались к туристам гидами, проводниками и прочими дегенератами.       Главное — это цена. Всегда найдутся люди, готовые заплатить за это большие деньги. И не так уж важно, где грабить — за периметром в Зоне или в другом месте. Ведь в Зоне этих людей всё равно не сыщешь.       Внезапно машины остановилась. Незнакомец подъехал вплотную к КПП **, а дорогу ему загородил патрульный-военный с автоматом на перевез. Он сделал жест рукой вверх и не спеша подошел вплотную к машине.       Судя по тому, что на нём было небольшое количество амуниции, был он рядовым, а в подтверждение этой теории имелась бандана на его лысой голове. Весь его щегольской вид и поведение словно говорили, что парня сюда отправили с Большой Земли познавать, что такое вкус настоящей войны и опасности. Но территории Чернобыль-1 и -2 не были такими опасными, скорее деловой общак для всяких мразей и богатеньких жлобов. Вроде этого, который сейчас стоял над раритетной машиной и с довольной рожей улыбался.       — Здравствуйте! — вертелся этот баклан из стороны в сторону, — предъявите-ка документики… — всё продолжал улыбаться патрульный. Парочка военных рядом с БТР-ом стояли и курили, а завидев своего коллегу, стали что-то негромко обсуждать и посмеиваться.       Мужчина, сидящий в салоне своего автомобиля, даже не шелохнулся. Наоборот, он словно игнорировал этого малость придурковатого патрульного.       — Э-э-э! — последний пощёлкал пальцами у его дверцы. — Дядя, Вы, я смотрю, ни хрена не шпрёхаете по-нашему… ДА?! — с издевкой начал говорить он. Однако незнакомец продолжал хранить молчание. А смех других военных, который доносился позади патрульного-новичка, еще больше выводил из себя. Вдруг щёлкнул затвор автомата, и дуло сразу переместилось сквозь опущенное окно, прямо в лицо незнакомца. — Э-э-э, бля… я с кем разговариваю?! Живо свою морду показал и вышел из машины! — в край обнаглевший и обогревший от такого нахальства со стороны неизвестного оппонента солдатик был готов к ответным мерам. Он словно почуял свободу, о которой так долго мечтал: «Вот… сейчас я вам всем покажу… буду смеяться я над вами после… когда я проучу этого гада…».       Что-то было не так. Это парень понял уже после, когда задал для себя щекотливый, но весьма интересный вопрос: «А почему это у будущего жмурика затонированы стекла? — в ответ на этот вопрос послышались сдавленный смех военных. — Ах так, суки?! Ну ладно… сейчас я вам всем докажу…» Он опустил автомат и приготовился схватить за шкирку этого «тупоголового барана».       Придурок просунул свою голову в салон автомобиля и был готов произносить что-то из ряда вон выходящее, чтобы у водителя в следующий раз не хватало наглости издеваться так над служителями закона. Но неожиданно ноги военного, да и само тело, начали странно трястись.       Военные, до этого ржавшие над своим молодым коллегой, думали, что он разберётся быстро и уже будет расставлять приоритеты очередному богатенькому туристу у кирпичной стены и договариваться о цене, но этого не произошло.       Их смех прекратился, когда молодой паренёк вытащил свою голову из переднего окна Шевроле и выглядел не как человек. Сам он был белее мела, а его руки тряслись. Он как-то странно отдал честь и направился к пропускному механизму.       Не совсем осознавая степень опасности, бойцы отрезвели и ровным шагом направились к Шевроле. Они перезарядили автоматы на тот случай, если придётся открыть огонь на поражение.       — Сэр, прошу Вас остановить Вашу машину, — громко сказал офицер, придерживая крепко к плечу Абакан-94. Но водитель, казалось, совсем его не слушал, а транспорт продолжал ехать дальше, прямо на установленные в асфальте шипы. — Бойко, Берендей, остановите Козлова, пока он не натворил дел! — крикнул двум бойцам офицер в бронежилете «Булат». Те подчинились его приказу и погнались за своим горе-патрульным, но было поздно.       Механизм сработал: жалюзи и установка сдерживания на дороге в виде шипов опустились, а машины рванули вперёд на быстром газу. В этот самый момент, шестеро бойцов открыли огонь. Автоматная очередь шквальным огнём пронеслась по машинам, но они словно были пуленепробиваемыми.       В отдалении бойцы наблюдали со смесью обиды, и негодования за машинами и тяжело дышали, потому как догнать их было невозможно. Они даже не представляли, куда они едут. Обозреваемых знаков, кроме самой марки машин, у них не было. Техников ждать было тоже долго. В виду того, что риски здесь в виде погонь или, того хуже, вооружённых конфликтов были столь редкими, руководство директоров НИИ *** двух этих самих объектов мало выделяло финансирования на близ стоящие блокпосты.       «Видите ли, это слишком затратно, а достойное ограждение было нами построено пять лет назад. Повторной катастрофы не предвидится». — Так говорило руководство, и за это офицер, наблюдавший за каром (как тот уезжает), был готов придушить их.       Хотя командир и сам понимал, что они в этом виноваты. Слишком они расслабились. Конфликтов в Чернобыле-1 и -2 действительно не наблюдалось, и корпуса были хорошо защищены, ни один мутант не проскочит. Весь комплекс находился у подножия холма, и пробиться к нему из Зоны было не так-то просто, а вот через сам КПП в Зону — это уже другой разговор.       Офицер с досадой посмотрел на измученного Козлова, которого скрутили и повалили на землю. Хотя было заметно по его виду, что он со смертью повидался.       «Что он увидел такого, чтобы ослушаться приказа и пропустить неизвестного человека?! Да ещё… и в машине… — в сердце офицера проснулась тревога, — а что, если он вёз что-то опасное? Или того хуже, что, если он собирался что-то с собой на обратном пути вывезти?»       Нет, такого нельзя было допустить. Если они сейчас же не найдут этого чужака, то их всех ждёт трибунал. Не говоря уже о том, что им придётся отчитываться перед командиром за их чёртову самонадеянность и невнимательность.       — Темнослав! — один из бойцов подбежал к именованному офицеру.       — По званию, рядовой… — отчеканил солдат с Абаканом на перевез.       — Простите, сержант, — принял боевую стойку солдат и отдал честь, — так что нам теперь делать?       — С этого самого момента мы будем молчать… — сержант нервно чертыхнулся на месте. Вся эта ситуация ему ужасно не нравилась. Вдруг он вспомнил о чём-то важном, что заставило его расслабиться, а лицо его стало казаться более милым. — Раз уж мы сами эту кашу заварили, то и будем её сами расхлёбывать. Объявите тревогу, скажите командиру, что «прорвался опасный рецидивист»…       — А куда вы направились, сэр?!       Сержант двинулся к боевому джипу в сопровождении еще двух бойцов.       — В «Последнюю Ходку», — сержант открыл бронированную дверцу джипа и уселся за переднее сиденье, — нужно предупредить тамошнего барыгу, чтобы он докладывал о всех посторонних лицах нашему брату, а также подпольных Информаторов.       К слову, если тамошнего барыгу Темнослав хоть как-то на дух переносил, то вот последних гадов в прямом смысле слова он люто ненавидел. Эти уроды были напрямую связаны с Чёрными Торговцами. Неофициальной гильдией бродяг, которые управляли всеми подпольными рынками в Зоне и вне её. Поговаривали, что они связаны с Тёмными Сталкерами, Нюхачами, Детьми Саркофага, Отродьями и другим чёртовым отребьем, а Чёрные Диггеры даже отдавали двадцать пять процентов от всего проданного хлама, что они находили. Также сержант знал, что есть некоторые кланы, которые подобными товарами вроде советского старинного оружия или тех же лёгких наркотиков не брезговали пользоваться в открытую. А с прибыли и себя кормили, и местным воякам отстёгивали за пропуск. Например: Альфа-Псы, Аномалы или те же самые Ветер, Великие Ханы или Мусорщики. Последние вообще были отморозками. Самое паршивое, что с этими всеми вышеперечисленными группировками сержанту приходилось иметь дело. Не потому что кто-то его заставил, а потому что так надо было. Несогласных обычно убивали. Приходилось выбирать второе.       «Чёрт бы побрал ЧЗО и всю эту чёртову Яму, (как в кругах называли Чернобыль-1), ненавижу…»       Самое неприятное в этой ситуации было то, что сержант Темнослав знал, кто был водителем этих автомобилей. Он видел его и выпивал с ним в баре «Последняя Ходка».

***

      Последний раз медик был так возбуждён, когда впервые препарировал без анестезии. Его переполняло чувство непреодолимой опасности, эйфорическое знамение чего-то значимого, что поможет ему преодолеть внутренний катаклизм и вырваться из этой проклятой клетки.       Кирилл Александрович Львов. Так звали его, когда он жил в своём родном городе. Он подавал надежды, был самым молодым врачом, кто понимал в области нейрохирургии больше, чем кто-либо другой. Никто из этих полоумных недоумков никогда не понимал его, даже когда он закончил аспирантуру.       Да… Он был умён, был чертовски изобретателен и имел свои собственные цели. Даже когда со своей группой он был выбран в качестве испытания в лазерном лечении раковых опухолей у больных пациентов, ему всего этого оказалось недостаточно.       Отец его хорошо натаскал… За провинность он отбивал ему пальцы молотком, а по ночам Кирюха ночевал в гараже на цепи, как какая-то собака. Но его отец забыл о креплениях, ведь они были ржавыми… И мама с папой сгорели в жилом доме, вместе с другими тупоголовыми идиотами.       Всё началось с того, что как-то молодой доктор нашёл в музее, посвященном Великой Отечественной Войне, дневники Йозефа Менгеле. Выкрасть их не составило труда. Тупой охранник оказался лёгкой добычей, когда Кирилл Александрович вспарывал ему кишки, острым ножом.       Сотни, а даже тысячи разнообразных опытов, и все в подробном описании. Конечно, с подобными рукописями нужно относиться бережно, иначе их могут найти.       Бомжи… проститутки… наркоманы… молоденькие студентки… они были первыми, кто ощутил на себе хирургический нож, без анестезии… Начинающему потрошителю было дозволено всё: он купался в их крови, проводил опыты в оборудованной им собственной лаборатории, скармливал останки собакам, привязывал еле живых «отбросов общества» на цепь, ел хорошенькие мозги, занимался сексом с трупами, и ему никто не был указом… Пока очередная жертва не смогла от него скрыться… Однако Кирилл Александрович не так был прост, как кажется. Он подобно хищнику в своих собственных джунглях нагнал свою добычу и прирезал её.       «Глупцы, — тихий смешок, — они надеются, что комендантский час спасёт их. Никто не подумает на меня, — снова тихий смешок, — на кафедре я всегда допоздна, а найденные трупы в заброшенных домах легко было списать на местных сектантов… каких-то там юнитологов и монолитовцев…» — глупо было надеяться, что удача в этот раз поможет господину Львову.       Монолитовцы — спокойные и верующие люди, но только когда дело не касается фанатиков и их священного Монолита. Сталкеры, готовые ежедневно совершать паломничества и молебны, надеются, что Монолит исполнит их заветные желания.       В тот же день, когда все попытки найти таинственного убийцу оказались безуспешными, а руководство отдела, зная о коварстве и фанатизме местных сектантов, не стремилось иметь с ними дело, в милицию поступила странная папка. В ней были фотографии и дела некоего врача — заместителя главной городской больницы, причём очень молодого.       К доказательствам прилагалась записка: «Уничтожьте врага нашего Монолита, ибо сегодня вы есть его воля и мысли, чтобы остановить этого преступника…» Милиции не хотелось искать отправителя, поэтому они решили устроить облаву на этого странного доктора.       Однако в тот же вечер молодой безумный учёный-профессор со своими записями устроил взрыв на местной газовой станции, в результате чего погибло более двух тысяч человек. Чтобы не стать мишенью для фанатиков, раз уж милиция не смогла его остановить, он решил срочно покинуть Прибалтику.       Он направился не за границу, как это делают многие чиновники, предатели родины и террористы, а в Зону. Там он решил на время приостановить свою деятельность и стать учеником местных знахарей. В Зоне никому нет дела до того, кем ты был на Большой Земле. Главное — держать руки при себе и не причинять вред другим. В Зоне с этим строго.       Однако это продолжалось недолго. Кирилл Александрович, известный теперь как «Кирюха», успел столкнуться с бандитами, в частности с кланом «Великие Ханы». За самоуправство его чуть не отправили к Чёрному Сталкеру.       Понимая, что сталкеры не оставят его в покое (особенно когда он, невидимый для противника, бродит по ночам среди аномалий и мутантов, унося трупы куда-то), медик на какое-то время решил затаиться.       Но сколько бы ты ни оставался пассивным, сколько бы ни бросала тебя Зона из крайности в крайность, всегда есть люди, которые могут дать тебе мощный толчок. Именно такой человек появился в баре «Последняя Ходка». Он хорошо знал о прошлом Кирилла и о его не совсем кровожадном «хобби», а также о том, почему за ним гонится Монолит.       Этот таинственный незнакомец в капюшоне и керамической маске, закрывающей половину лица, вызывал у всех в баре отвращение, хотя каждый из них, вероятно, был не лучше его. Однако Кирюха воспринимал его иначе. В этом человеке была какая-то странная притягательность, которая выделяла его из общей массы жителей Чернобыля-1. Именно она заставила нашего незадачливого хирурга принять предложение незнакомца, от которого он не смог отказаться.       — Говори… — голос был глухим и раздражённым.       — Всё, как вы и говорили… — не скрывал своего восхищения Кирюха. Он был как никогда горд собой за то, что выполнял великую миссию. Словно бы он прикоснулся к одной из великий тайн Зоны со дня её сотворения. — Они появились здесь… все пятеро… — охрипший голос почти превратился в шипение.       — Правда?! — голос неизвестного стал немного взволнованным.       На видеозаписи, снятой с сенсорного планшета, который выглядел как толстое прямоугольное стекло с металлическими вставками по бокам, четко не видно лица собеседника, только помехи. Однако его голос был слышен. Он напоминал приглушённое рычание с грохотом и металлическими нотками.       Каждый раз, когда Кирилл Александрович слышал этот голос, особенно в первый раз, он испытывал смешанные чувства: страх и восхищение. Как, например, сейчас, когда в нём звучали нотки одобрения.       — Д-да… эт-т… эт-то просто чудесно… — он перевёл свое возбуждённое дыхание, — то, что я обнаружил, заставит вас очень удивиться… — помедлив немного и не услышав слова в свой адрес, а сочтя благородное молчание за положительный кивок, он продолжил: — Как вы и говорили, сталкеры меня ни в чём не заподозрили, а постоянная поддержка и лечение этих больных недоумков дало мне полный доступ к их больнице и развязало мне руки, — по его лицу текли капельки пота, а сам он довольно улыбался. Хотя, по его мнению, те жалкие ресурсы, что он использовал на Базе Новичков и то скудное оборудование, что на редкость хорошо работало, было ниже его достоинства. Потому что даже на Большой Земле, находясь под «колпаком», он смог создать для себя более достойную лабораторию. Разница лишь была в том, что на Большой Земле у него имелись: деньги, связи, репутация; а в самой Зоне он был никто. Нищий бродяга, которому посчастливилось, что сектанты из Монолита не смогли его убить раньше, чем он смог скрыться. Ему потребовалось немало усилий, чтобы вновь подняться с колен, а его природное обаяние и целеустремленность помогли ему в этом. Может быть, поэтому он привлёк того загадочного и мрачного человека?!       — Что ты рассказал Волку? — в этот раз в механическом голосе слышалась тревога с нотками злобы.       — Ничего существенного, чтобы командир смог понять. Я лишь рассказал ему теоретическую часть данных, которые мне удалось собрать. — Кирилл попытался сразу заверить своего работодателя, что все идёт по заранее отработанной схеме. — Однако есть то, что мне удалось обнаружить. Это выходит за рамки моего понимания… — медик не смог скрыть своего восхищения.       — Продолжай… — медик начал взахлёб пересказывать и одновременно путаться в словах. Словно то, что он обнаружил, граничило с рамками понимания, реалии этого мира. — Успокойся, — голос внезапно его перебил, — и расскажи мне всё подробно в деталях.       — Да-да… — Кирюха провёл потными ладошками по своему лбу, пытаясь одновременно унять дрожь и успокоиться, — так вот… — медик глубоко вздохнул, окончательно приводя свои мысли в порядок и приступая к диалогу: — В их крови мне удалось обнаружить то, что вообще не должно существовать, или, вернее, это немного граничит с безумием. — В динамике слышалось глухое молчание. Медик продолжил: — Мне удалось обнаружить странный вирус, который немного похож на прионы туберкулеза, с белками аномальной третичной структурой и не содержащих нуклеиновых кислот.       — И что же тебя в этом удивило? Кирилл Александрович… — послышался громкий смешок. У ныне прилежного психопата, который так и не определился, стоит ли бросать ему свое кровавое мракобесие, скривился от своего полного имени.       — А то, что это практически невозможно… — учёный стал более серьезным. Больше не было этого слепого обожания, которое он строил тринадцать минут, а холодный и точный расчёт. — Кристаллическая решётка РНК **** у вирусов и прионов, заведомо отличается ввиду их сложной клеточной структуры, а тут… — развёл он в недоумении руками, — они словно слились в одно целое… — медик-и-ученый-на-пол-ставки, чуть помедлив, продолжил дальше: — но это не самое главное. В этом странном подобии «гибрида» есть полноценное несформированное ядро. Которое, опять же, не должно существовать ввиду генетической структуры вирусов.       — Это всё?! — голос был слегка властным и недовольным, словно от медика ожидалось что-то большее.       — Нет… — Кирилл Александрович чувствовал, что эти ответы могут привести к чему-то большему, нежели их простая болтовня в виде отчёта и наблюдений через каждые полмесяца. А значит, его таинственный подельник от него что-то скрывал. — Скажем так, основываясь на втором законе термодинамики и квантового поля частиц, я отсканировал эти самые клетки в полном вакууме, и их виртуальная частота на радиомагнитном радаре позволила мне зондировать остатки очень редкого минерала… — лицо Кирилла Александровича стало очень задумчивым и отчуждённым.       — Продолжай! — если бы медик мог видеть, то наверняка бы понял, что его оппонент очень широко улыбался от проделанной его коллегой работы.       «Ты двигаешься в правильном направлении, мой дорогой друг…»       — Кородия…       «Правильно!» — вопил внутренний голос собеседника по ту сторону экрана.       — Этот минерал с высокой энергетикой был найден только в двух местах нашей планеты. Один на полуострове Юкатан в Мексиканском заливе, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году… другой — в ЧЗО, в две тысячи шестом, когда прогремел второй Сверх-Выброс… когда Зона… начала свое существование… впоследствии этот минерал был найден только в трёх крупных месторождениях: один под Чернобылем-2, иначе ЗРЛС «ДУГА», второй под Генераторами, а третий в самой ЧАЭС, под Саркофагом… называемый Монолитом…       — Именно…       — Вся эта документация… — его голос дрожал. Истинность предназначения была у него перед самым носом. Но он был слишком глуп, чтобы отрицать очевидное, — …была строго задокументирована и была помечена грифом: «Особой важности». О ней никому неизвестно, зачем ты дал мне её?! — всё было в хаосе. Казалось, он окончательно запутался… — Каким чёртом «пятёрка с холма» имеет отношение к этой документации?       — Скажем так, я дал её тебе как стимул… Чтобы сравнить результаты, чтобы ты понял, как всё серьёзно… Я знал, что ты сможешь докопаться до правды, однако я также и передал тебе эти документы, так как ты теперь единственный, кто обладает данной документацией… Все остальные мертвы… подставные агенства, политики, учёные, репортёры… все те, кто хоть имел косвенное подтверждение с событиями тогдашней давности…       — Да, но документация о Зоне и её месторождениях этого самого минерала… — начал бессвязно бормотать Кирюха.       — А вот чего нет в этих документациях, так никто почти и не знает, — послышался сдавленный смешок, — ну-у-у-у, кроме меня, конечно. — Голос снова стал более принуждённым и властным. — Так это то, что из-за кое-каких изменений в структуре Объект №-1 под Чернобылем-2 и -2 под Генераторами имеют кодовые названия: «Сердце Хладного Пламени» и «Маска Золотого Ацтека»… Поэтому кородий определить там невозможно, а его другое название, в отличие от добытых образцов на Чиксулубе, имеет строгое строение нуклеивидного белка, прозванный учёными…       — …Фелтрит! — закончил предложение Кирюха. — Так вот что я обнаружил?! Фелтрит? В их крови я обнаружил видоизменённый кородий?! — вдруг для учёного всё стало на свои места. Однако… вопросы, очень много вопросов…       «Сначала ко мне обращается неизвестный, знающий обо мне буквально всё, но при этом сам отмалчивается и выглядит так, словно он со псевдогигантом сношался. Затем он дает мне документацию, о которой почти никто не знает и все субъекты по данным материалам убиты. Хорошо, после данного чтива я действительно заинтересовался, хотя и не понимал, почему именно я? Потом странная пророческая хрень о пятёрке с холма, и вот они тёпленькие валяются у меня в подвале. А потом эти странные образцы крови, в точности схожие с химической формулой, что и у странного минерала клетчатка из документации, что мне подсунул этот урод в маске… Что же всё-таки происходит?!»       — Видя твоё недоумённое лицо и как тебя перекосило от злости, я попытаюсь тебе кратко всё разъяснить… — учёный сдержанно кивнул, — скоро в Зоне произойдут очень многие события, имевшие характер локального масштаба.       — Какие именно?       — Я не могу это рассказать. Вот если бы…       — Что? Что ты хочешь сделать?! — Кирюху переполняла злоба. Он был готов отдать руку на отсечение, лишь бы он не молчал.       — …тебе это показать, — закончил мысль собеседник.       — Ясно… — медик быстро стушевался, как будто этого ответа ему было достаточно.       «Не-е-е-ет, если уж что-то и узнавать, то надо разузнать самому».       — Когда именно?       — Не сейчас… жди моего звонка, а сейчас я отключаю связь…       — Подожди… — медик сорвался с места и чуть не прилип к экрану планшета (ему выдал его собеседник, ещё при первой встрече в баре).       — Что такое?       — Синдром Проводника и сорок восьмая хромосома была у пятерых неизвестных заведомо врожденной, а не приобретённой, как это бывает у сталкеров, во время провождения в Зоне от Эффекта Априора или у мутантов. Что ты о них знаешь?       — Совсем нечего…       — Да? — Кирюха мысленно усмехнулся:       «По этому гадёнышу театр плачет».       — Энцефалограмма нервной системы показала, что их облучили этим самым фелтритом…       — Та-а-ак… — начал тянуть слова собеседник. — Что ты хочешь этим сказать?       — Заведомо их облучили искусственно, а не во время пси-Выброса… характер повреждения был бы совсем другой… — послышались смешки по ту сторону экрана. — Но вот чего не было в данной тобой мне документации, так это повторного образования нанонуклеиновых частиц x17 в процессе распада изотопа бериллия в костных тканях некоторых подростков из этой пятерки. — Кирюха сглотнул от перенапряжения. Его бросило в жар. Он и сам отказывался говорить следующие слова, но если он прав… то это перевернёт само исследование Зоны многими учёными под вопрос. — Фелтрит каким-то немыслимым образом и частица x17 создаёт с помощью синдрома Проводника, по крайней мере только у двоих новое агрегатное состояние в костных тканях. Я… я… п-проводил исследования… скелет под рентгеном в телах неизвестных совершенно другой, и это т-только начало.       — Образование, что ты назвал, не иначе как: «Новое агрегатное состояние», действительно имеет по собой реальный проект, но он пока не реализован. В будущем его прозовут Homo Novus, и будет он иметь задачу о создании новой сверх-расы людей, способной выжить после ядерной войны. То, что ты обнаружил в телах двух из этой пятерки, это лишь фундамент к новому, но, увы, позорному будущему.       — О чём ты говоришь?! — не мог понять медик.       — Я тебе уже говорил, Кирилл Александрович? Что ты слишком умён для своих лет?! — понимая, что медик молчал и явно витал где-то в своих облаках, оппонент произнёс следующие слова: — Скажу лишь одно, эти пятеро представляют огромную ценность и, к сожалению, они не достигли своего конечного пункта назначения.       — Ты говоришь о грузовиках смерти? — констатация факта был как окончательный вердикт. — Куда именно они должны были попасть?!       Вдруг послышался вой сирены. Это заставило напрячься нашего медика:       «Что у них там к Чёрному Сталкеру происходит?»       — Всё потом, Кирилл Александрович… всё потом… — связь оборвалась.

***

      — Всё потом, Кирилл Александрович… всё потом… — неизвестный человек оборвал связь и закрыл ноутбук. Отложив его в сторону, он завёл Шевроле Камаро СС 1969-го года и тронулся с места. — Вы даже не представляете, какие вас ожидают перемены… всех вас… — единственный глаз опасно сузился, а резкий и отрывистый смех заполнил кабину автомобиля, что становился всё тише и тише по мере того, как машины уезжали под раскат грома. Скоро должен был пойти дождь.