Ты - моя жизнь

Он — О, нет, — произнёс я, натягивая на голову одеяло, когда Саня возник передо мной сразу после навязчивых и громких звуков колокола, который сигнализировал каждое утро о том, что пора вставать. Сегодня я воспринял этот звук особенно болезненно. А вот Саня, напротив, был на удивление бодрым, будто встал ещё пару часов назад, сделал зарядку и насладился утренним кофе. — Сань, отвали, а. Я тебя очень прошу, — недовольно поморщившись пробурчал я. С ухмылкой на лице Саня выпалил: — Скорее вылезай из кровати, а то своё счастье проспишь! Хоть Саня и взбесил меня, я понимал, что он это делает не со зла, а просто настроение ему ещё сегодня никто не испортил. И я даже любил, когда он вот такой заводной. А мне было очень сложно заставить себя подняться, потому что я полночи не спал и заснул только часа в три. А когда я так мало сплю, меня начинает бесить буквально все. Тут с улицы послышался командный голос Андрея, который в последнее время раздражает меня всё больше, даже тогда, когда я отлично выспался, что уж говорить про сейчас… Я лежал и раздумывал, идти мне на зарядку или нет. С одной стороны, это возможность увидеть милое личико Ани, а с другой стороны, смысла особого в этом нет, потому что она всё равно на меня не смотрит. — Сань, ты мне друг или как, — говорю я, повернувшись в его сторону. — Даже не знаю, — отвечает Санёк, давясь от смеха. — Сань, скажи Андрею, что у меня колено опять болит, — смотрю на друга взглядом побитой собаки и жду его реакции. — Да ты что? — вдруг бешено орёт Саня. Это было так неожиданно, что я чуть с кровати не упал, — а как же твоя принцесса без твоего влюблённого взгляда переживёт сегодняшнее утро? В этот момент я очень сильно хотел отвесить Саньку хорошую затрещину и даже уже приготовился, потому что какого фига он режет по живому? Но мой друг вдруг подошёл ко мне и тихо сказал: — Да не парься, Антоха, всё будет хорошо! Он развернулся и направился к двери, а я, ошарашенный неожиданным поведением друга, остался лежать в кровати анализируя ситуацию и вспоминая, как Аня поглядывала недавно в сторону Андрея. Этот её странный взгляд был мне слишком хорошо знаком. С таким молчаливым восхищением я сам смотрел на неё. Нет, ну не может же он ей нравиться! Он же старый для неё! Чушь! Не хочу и думать об этом. При возникновении таких мыслей, я ощутил острое и непреодолимое желание набить Андрею морду. Я даже очень явно почувствовал, как непроизвольно сжались мои кулаки. Как же это странно изводить себя и сгорать изнутри. Кажется, я схожу с ума. Думать нужно о том, как привлечь её внимание, как хотя бы взгляд поймать, а не раздражаться от собственных глупых предположений и бессильно сжимать кулаки. Наслаждаясь одиночеством и тишиной, чего здесь почти не бывает, и обдумывая варианты своих дальнейших действий, я неторопливо встал с кровати и пошёл принимать душ, чтобы хоть немного взбодриться и привести себя в порядок, а не выглядеть как мятый овощ на местном рынке.

***

Она Ещё толком не проснувшись, открываю глаза и вижу, как мама перемещается по комнате с одеждой в одной руке и расчёской в другой. При виде этой картины, в голове появляется отчётливая мысль о том, что наступило утро и скоро начнется зарядка. Моё горло всё также болит, но это мелочи, как-нибудь переживу эту неприятность. Вспоминаю о том, что сегодня экскурсий нет и мы проведём весь день в лагере, что вполне неплохо, хотя бы искупаемся и насладимся морем. Неожиданно вспоминаю, что сегодня нас поставили дежурить в столовой. Наше дежурство и так было перенесено по причине нашего отсутствия в связи с экскурсионными поездками. Нет, в самом дежурстве ничего такого особенного нет. Просто нужно расставлять посуду на столах, раскладывать салфетки, приносить кастрюли на столы и следить, чтобы у всех всё было. Потом дождаться, когда все уйдут и вытереть столы, а если грязно, то подмести. В общем, ничего особенного, эти обязанности даже развлечением можно назвать. Ну что же, вот и звон раздался, пора вставать. Смотрю на сестёр, это отдельное удовольствие — наблюдать за тем, как они просыпаются. Даша ведёт себя по-разному: бывает, что сразу вскакивает и начинаются у них с мамой традиционные шутки и ржачка, а бывают дни, когда она недовольна и тогда с ней просто невозможно находиться рядом, потому что всё ей не так. Машу бывает сложно разбудить, ведь если дотронуться до неё спящей, то можно и пяткой в нос схлопотать, вот никто и не рискует. В основном по утрам она медленно ползает по комнате и пытается как-то собраться. Забавно за всем этим наблюдать. Понимая, что скоро Андрей начнёт голосить под нашей дверью, заставляя меня снова и снова задумываться над тем, как он меня бесит и одновременно с этим нравится, я встаю с кровати и начинаю утренние сборы: натягиваю на себя футболку и шорты, а потом иду к маме, чтобы она заплела мне косички. Тут слышу бодрый и требовательный голос: — Активнее выползаем из комнат, старший отряд, в чём дело, чего спим-то? Живее! Долго мне вас ждать? Да-да, Андрей как обычно на своём месте и никуда не делся, командует и строит всех. А кому не повезет, тому отвесит черепаху.

***

Он Пацаны пришли после зарядки бодрые, живо обсуждали планы на сегодняшний день. Чтобы не выбиваться из дружной компании, я подключился к их разговору и всеобщему веселью. Саня был сегодня просто в ударе. Его энергии хватило бы на пятерых. Таким он бывает крайне редко, и если бы я не находился с ним рядом каждый день, подумал бы, что он влюбился. Но здесь все как на ладони: знаешь всех девчонок, и заранее понятно, кому и кто может понравиться. Для Сани той единственной здесь не было. Он мог бы заинтересоваться Аней, она как раз в его вкусе, я точно это знал, но во-первых, он хороший друг, а во-вторых, Саня всё время страдал от того, что роста он невысокого. И вот это всегда очень мучило его, потому что девочки ему нравятся стройные, красивые, с длинными ногами, такие как Аня. Таких как она, часто называют длинноногими красавицами, когда она идёт по пляжу, аж дух захватывает. Я немного выше Сани, телосложение у меня плотное и глаза голубые, к тому же я блондин. Такие парни как я больше привлекают внимание девушек. Саня хороший, но щупленький, хоть и сильный, и качается, в общем, то, что от рождения дано, корректировать сложно, хотя он прилагает максимум усилий. Все свои недостатки он прекрасно знает, хотя если придёт настоящее чувство, все сомнения отойдут на второй план и он будет просто действовать, добиваясь своей цели. Вот и я знал, что сейчас на утренней молитве я выберу такое место, чтобы мне хорошо было видно Аню, буду стараться поймать её взгляд и верить, что смогу её очаровать. А потом мы пойдем на море и я смогу наблюдать за ней, а может будет возможность невзначай дотронуться до неё в воде, будто случайно коснуться её руки. Я знал, что не остановлюсь и не сдамся, пока не буду уверен, что сделал всё, что мог.

***

Она Как обычно, после зарядки забегаем в комнату, в ускоренном темпе переодеваемся, чтобы потом сразу пойти на море. Очень хочется есть, и здесь нам в помощь предусмотрительно купленные накануне вкусные булочки. Мы успеем их съесть после молитвы, но я уже думаю о том, как буду откусывать и наслаждаться. Бабушка в своём репертуаре, поторапливает нас, но мы не спешим. Если нет внутреннего мотива, то хоть торопи, хоть ругайся, результата не получишь. Даже не знаю, как до неё это донести. Настроение хорошее, и мы снова смеёмся. Довольные пересекаем двор, встаём на свои уже привычные места и всё ещё продолжаем улыбаться той совершенно дурацкой шутке, которая только что прозвучала у нас перед выходом из комнаты. Мы настолько позитивно были настроены, что время молитвы пролетело для нас как-то совершенно незаметно. Только вот мама стояла с каким-то невероятно загадочным видом, будто в голове её зрел секретный план, о котором нам знать не положено. Надо будет всё же расспросить её, что она там придумала. Ну всё, кто куда, а я есть булку! Прибежав в комнату, мы плюхнулись на кровати, а мама достала булки и печеньки. Такое удовольствие от быстрых перекусов я наверное не получала больше нигде и никогда. Во-первых, было вкусно, а во-вторых, в компании людей, которые хорошо меня знают, а я знаю их, нам было максимально комфортно. С грустью понимаю, что такие моменты никогда не повторяются. Они происходят здесь и сейчас, и этим нужно наслаждаться. А завтра? Что случится потом нам знать не дано, поэтому каждый такой момент хочется запомнить, запомнить эти ощущения, своё состояние. Казалось бы, что такого особенного в том, что этим утром мы перед походом к морю едим вкусные булки, ведь мы и завтра их можем есть. Да, можем конечно, но наше настроение и впечатления никогда не будут одинаковыми. Их невозможно повторить в точности, поэтому никогда и ничего не повторяется дважды. Меняется не только внутреннее состояние, но и общая атмосфера. И даже окружающие нас люди неосознанно влияют на события, происходящие с нами. Из моих мыслей меня выдерживает шум за окном и возня детишек, которые уже готовы отправиться к морю, чтобы плескаться в тёплой воде под нашим присмотром. Наша шумная толпа растянулась, как всегда, и заняла всю дорогу. В пути все разбиваются на микро группы человека по три-четыре, иногда по пять, которые хорошо знакомы и прекрасно общаются. Мы всегда держимся где-то в середине. Сегодня даже пообщались с другими девочками, которые вполне оказались приятными и нашлось много тем и схожих интересов, и это порадовало меня. Здесь всё же есть приятные девочки, хотя много таких, с которыми даже и не хочется пытаться завязать общение. У них такой вид, будто кроме них самих никого вокруг больше не существует, им не нужны новые люди в своём окружении. Это немного огорчает, потому что мне казалось, что в православном лагере все какими-то более доброжелательными должны быть. Но нет, полагая так, я ошибалась. Идти по берегу одно удовольствие, хотя чувствовать под ногами тёплый песочек было бы приятнее, чем камушки, но тут уж что есть, тому и радуешься. Доходим до нашего постоянного места купания, кладём вещи и заходим в воду. Как всегда встаём по периметру, чтобы младшие были в безопасности и ждём, пока их время купания закончится. Довольно скучно стоять на месте, да и холодно без движения, так как вода не такая уж теплая. Утреннее солнце хоть и греет, но не так, как днём, поэтому хочется съёжиться, чтобы как-то согреться. Наконец слышим свисток и дети нехотя вылезают на берег. Наступает наше время плавать. Мы с Дашей держимся рядом и плывём неспеша, а мальчишки ныряют и наслаждаются свободой. От них столько шума и брызг! Только и замечаешь, как сначала голова торчит из воды справа, но не успеваешь уловить момент, как эта же голова уже оказывается слева от тебя. Вдруг я отчётливо ощущаю, что кто-то под водой дотронулся до моей ноги, будто специально провел по ней рукой: интересно кто это. Но особого значения я этому факту не придаю, не пытаюсь разглядеть, кто же это. Подумаешь, мальчишки дурачатся. Не обращая внимания и не сильно задумываясь над этим, продолжаю плавать в своё удовольствие, не обратив никакого внимания на блондина, который только что вынырнул совсем недалеко и теперь задумчиво смотрит в мою сторону. Тут мы с Дашей переглядываемся и вспоминаем, что нам надо уходить раньше всех, чтобы успеть на своё дежурство. Выходим на берег первыми и быстро собираемся даже не дождавшись, когда капельки воды начнут исчезать с мокрого тела под ярким южным солнышком. Пока остальные проверяют, не забыли ли чего, мы уже поднимаемся по лестнице, оглядываясь временами, чтобы оценить, насколько опережаем всех.

***

Он Наверное в какой-то степени благодаря Саньку моё настроение улучшилось и появилась твёрдая уверенность в том, что сегодня всё у меня получится. Я как-то поверил, что всё смогу и всё будет отлично, поэтому на утреннюю молитву вышел воодушевленный и был полон надежд. Находился я в состоянии предчувствия какого-то важного события. Это, как если бы у меня был день рождения, и мне обещали вручить подарок, о котором я очень давно мечтал и почти не надеялся получить его. Это странное состояние. Я ощущал, будто внутри меня от живота и к сердцу всё колышется и трепещет. Наверное это и называют «бабочки в животе». Звучит смешно, потому что я всегда думал, что такое бывает только у девчонок, а тут это происходит со мной. Как вообще такое возможно… Утреннее солнце ещё не успело нагреть всё вокруг, поэтому во дворе было очень приятно находиться. Выйдя из комнаты, я огляделся: всё как обычно. Большинство обитателей лагеря уже стояло в ожидании молитвы. Я взглянул туда, где обычно стоит Аня. Её ещё не было, а из их комнаты доносились приглушённые голоса и смех. Вдруг я ощутил Санин тычок в спину: — Давай Антоха, не тормози! Мы пошли к своему излюбленному месту, откуда я мог хорошо видеть Аню. Саня всё время о чём-то меня спрашивал и пытался вытянуть из состояния крайней задумчивости, в которое я то и дело проваливался. Иногда я отвечал что-то невпопад и тогда он начинал ржать надо мной. Не перестаю удивляться тому странному состоянию, в котором нахожусь почти постоянно. Как это вообще возможно, чтобы все мысли сводились в итоге к ней одной, а внутри меня всё начинало трепетать, если я видел её. Вот и сейчас, одними губами произнося молитву, я стоял и смотрел на Аню, не в силах отвести взгляд в сторону. Я перестал замечать вообще происходящее вокруг, и лишь безуспешно пытался хоть на секунду поймать её взгляд. Увы, в очередной раз из этого ничего не вышло. По дороге к морю, я также старался не терять из вида Аню, но находился в хорошей компании и пытался наслаждаться общением. А что мне ещё оставалось делать? К морю я за всё время пребывания здесь привык настолько, что уже перестал восхищаться и воспринимал его абсолютно спокойно. Вот мы подходим к лестнице и я уже традиционно помогаю спускаться малышам, а потом догоняю Саню и мы располагаемся на берегу. Я стараюсь смотреть на Аню как можно незаметнее, но это плохо получается. Как я могу не смотреть на неё, когда она такая красивая остаётся в купальнике. Она стоит спиной ко мне, но я всё равно разглядываю её, тем более так она не может заметить как сильно я завис. Однако приходится вернуться к реальности: мы делаем живое оцепление в воде для младших, и они весело плещутся и ныряют. А я всё также поглядываю в сторону рыжеволосой девчонки, которая лишила меня покоя и завладела моими мыслями. Вот будем нырять, обязательно прикоснусь к ней. Никто не увидит, а я хоть на секунду приближусь к своей мечте. Тут слышу свисток и детишки недовольно выходят на берег. Всё, теперь можно плавать. В этот момент появляется ощущение свободы, хотя оно и призрачное. Мы немного покидали мяч с пацанами, а потом мы с Саньком чуть сместились в сторону девчонок и я нырнул совсем близко, почти около Ани, которая плавала и была увлечена разговором с сестрой. Я нырнул и под водой подплыл к ней очень близко, чуть коснувшись рукой, скользнул по её ноге будто случайно. В этот момент я просто был готов умереть от счастья. Мне казалось, что ничего прекраснее этого момента у меня просто не было. Рука будто запомнила ощущение и до сих пор чувствовала какое-то тепло, которое останется со мной. Мы с Саней отплыли в сторону и он сделал мне очередной комплимент: — Что тебе сказать, Антоха, выглядишь настолько по-дурацки, что я тебя с трудом узнаю. В очередной раз я готов был убить его и стал отчаянно бить по воде, а мой друг уворачивался от летящих в него мелких брызг воды и ржал надо мной. Тут мы услышали голос Андрея и поняли, что пора вылезать из воды и возвращаться в лагерь. Выходя на берег, я увидел, как Аня и Даша торопливо шли в сторону лестницы.

***

Она Мы очень быстро оказались на территории лагеря, успели переодеться в два счёта и уже были в столовой. Всё получалось легко и весело, в общем, это оказалось дополнительным развлечением. Сначала накормили малышей, после которых пришлось приводить столы в порядок, вытирая крошки. Потом завтракали старшие. Мне кажется, что мальчики всё время голодные, потому что мяса за всю смену мы не видели ни разу. Некоторым доставалась добавка. Но иногда еда была не очень вкусной и тогда добавку есть никто не хотел, даже оставаясь голодным. Если бы трапеза не заканчивалась молитвой, многие так и оставались бы сидеть в столовой с чаем, никуда не торопясь. Мы же своей веселой компанией собирались в комнате после завтрака и пили чай или кофе. В этом была своя прелесть. Одно дело сидеть за столом вместе со всеми, изображая невероятную серьёзность, и совсем другое, когда улыбка не сходит с губ от дурацких шуточек в непринуждённой обстановке. В это время можно как раз никуда не спешить, потому что солнце нещадно печёт и нужно оставаться в тени, чтобы не получить ожоги. В этот день мы ничего не репетировали и вот тут у нас была некая свобода: из нашей комнаты всё время доносился смех, и я даже не берусь предположить, что о нас думали окружающие. Мы то фотографировались с дурацкими лицами, то записывали короткие видео, давясь от смеха, то шутили, то пересматривали то, что уже наснимали. Маша зашла в душевую и зачем-то встала одной ногой на мокрый пол, а другая нога у неё осталась на сухом полу. Она что-то там увидела, начала звать нас, но это было так смешно видеть из комнаты, что к ней в итоге так никто и не дошёл, потому что все сдохли от смеха прежде, чем успели к ней приблизиться. В общем, мы поняли, что сегодня у нас день бесконечного веселья. Так время пролетело до обеда. Потом опять дежурство. В принципе всё то же самое, только с обедом немного сложнее. Но это мелочи. Мы ещё долго потом убирали со столов, а потом подметали, но так только стал короче тихий час, в который мы сначала наивно пытались уснуть. В итоге поняли, что все попытки тщетны и продолжили смеяться. К нам пришла девочка Ксюша, с которой мы неплохо общались. У нее было средство развлечения на тихий час — игра с карточками, где нужно быть внимательными, чтобы выиграть. В общем, время не прошло даром и было очень весело. Так, незаметно для нас, приближалось время полдника.

***

Он Я был очень удивлён, что Аня и Даша убежали в лагерь, опередив абсолютно всех. Я даже начал думать не случилось ли у них чего-нибудь, но Саня неожиданно вспомнил, что вроде слышал что-то про дежурство, поэтому логично предположить, что причина именно в этом. Поднимаясь по лестнице, я раздумывал над тем, как хорошо было бы идти рядом с ней и болтать о всяких мелочах. Тут, совсем неожиданно ко мне подошли две сестрёнки-близняшки лет двенадцати, которые стали спрашивать меня о чём-то. О чём был наш разговор я даже и не помню, но они были настолько милые и по-детски наивные, что я по-дружески обнял их и принялся что-то им объяснять и рассказывать. Они немного вырвали меня из моих грустных мыслей и я даже отвлекся и повеселел. Так мы дошли до лагеря, где оказавшись недалеко от столовой я увидел, как Аня и Даша старательно расставляют на столах стаканы, салфетки, тарелки и прочие предметы, необходимые для завтрака. Я прошёл до столика, который стоял под крышей около нашей двери в комнату и сел там на лавку так, чтобы через двор мне хорошо была видна столовая. Я наблюдал за Аней издалека без опасений, что она увидит и почувствует мой взгляд. Санёк плюхнуться напротив меня. Он не переставал удивляться тому, как я изменился и превратился в хвост, который готов тащиться за ней, лишь бы не упускать её из вида. Честно говоря, я уже смирился с этим состоянием, так как бороться с самим собой у меня уже не было сил. Я понимал, что как бы я не пытался отвлечься, занять свои мысли чем-то или кем-то другим, ничего не получалось, как я не старался. Так мы с Саней сидели до завтрака и даже в душ после моря не сходили. Мы пришли в столовую вместе с ребятами из нашей комнаты, заняв свои уже давно привычные места. За нашим большим столом мне не очень хорошо было видно Аню, она сидела далеко от меня. Я неспеша ел, время от времени поднимая голову и поглядывая в ее сторону. Она казалась немного смущённой. Наш отряд всегда сидел за одним столом и оттого приходилось быть в довольно тесной компании. Возможно это её и смущало, потому что за время моих наблюдений я не заметил, чтобы она завела много знакомств. Надо сказать, она была довольно сдержанной и чуть робкой. Однако от этих мыслей мне только ещё больше хотелось быть рядом с ней. Наверное, я мог бы так просидеть и до обеда, но завтрак заканчивался и надо было идти, чтобы не мешать и не привлекать к себе внимания. Пока я болтался неподалеку от столовой, видел, как сёстры убирали со столов и наводили порядок. А потом они налили в стаканчики чай или кофе и ушли в свою комнату. Мне стало тоскливо. В другой стороне я увидел Саню, которого судя по всему, опять за какие-то проступки отчитывал отец. В этот момент я прямо с облегчением вздохнул, потому что мой отец никогда не ездил в этот лагерь, а уж как он умеет призывать к совести даже и вспоминать не хочется. Я медленно побрёл к нашей комнате, глубоко сочувствуя своему другу. Теперь от того Санька, который был утром не останется и следа, и он будет уныло сидеть в сторонке, пока немного не пройдёт досада от этих бесконечных разборок с родителями. Подходя к нашей двери, я услышал смех из соседней комнаты. Он был настолько весёлым и заразительным, что я невольно улыбнулся. Интересно, над чем они так весело и искренне смеются. Приглушённо были слышны голоса и обрывки фраз, но разобрать и понять их было невозможно. Я в замешательстве остановился и опустился на лавку около стола. Время свободное было, но на поле в такую жару не пойдёшь гонять мяч, с пацанами сидеть мне не хотелось, а Саня так где-то и застрял. Сидел я недолго, потому что выбежала малышня и я побрёл качать их на качелях, а потом моя помощь понадобилась, когда нужно было разгрузить машину с продуктами. В общем, я даже был этому рад, потому что хоть как-то это отвлекло меня от грустных мыслей и хоть чем-то я оказался полезен. Так скоротали время до обеда. Саня был грустный, да и я тоже не склонен был веселиться. Я поймал себя на мысли, что даже не хочу есть, хотя со мной такое бывает крайне редко. Мы с Саней ввалились в комнату, обратив на себя внимание наших пацанов. Вот они-то нас и расшевелили. Один анекдот за другим и настроение немного улучшилось. Я непроизвольно подумал о том, над чем могли так задорно смеяться Аня с сёстрами в соседней комнате. Нет, мне просто было очень любопытно, какими шутками можно её рассмешить, что она вообще за человек, чем увлекается, о чём думает. Я же совсем ничего не знаю о ней, как же тогда мне заинтересовать её. Во время обеда, я всё также привычно поглядывал в её сторону, но очень старался, чтобы моё внимание никому не было заметно и не бросалось в глаза. Поэтому я параллельно поддерживал разговор с девчонками, сидящими рядом со мной, так дружеская беседа и ничего больше. В этом не было никакой моей заинтересованности, но я живо реагировал и даже смеялся, в общем, старался быть душой компании. Только вот у меня на душе было так тоскливо, что хотелось просто остаться одному, спрятаться хотя бы на полчаса и попытаться собраться с мыслями. Было ощущение какой-то безысходности и я никак не мог найти решения, которое бы привело к достижению цели. Как же сильно в этот момент мне не доставало простой поддержки. Арины, не хватало, как никогда.

***

Она До этого дня мы ещё ни разу не воспользовались классной привилегией для тех, кто приехал сюда с родителями, а именно — сходить искупаться отдельно от всех без всяких ограничений и запретов. Эта мысль казалась восхитительной. Поэтому после полдника мы с Дашей стали продумывать план, как бы отпроситься у Андрея и не словить при этом черепаху от него. Наш отряд обычно ходит на море впереди всех, поэтому можно попробовать отпроситься, пока будем идти. По-быстрому переодеваемся, потому что Андрей сегодня в ударе, кажется, только и наслаждается тем, как бедные ребята из старшего отряда пытаются успеть выйти из комнат до его возмущённых криков и каждый раз не успевают. И откуда он только берёт столько бодрости? Когда мы начинаем движение в сторону моря, Даша тычет мне в бок и шёпотом говорит: — Иди давай, скажи ему! — Издеваешься? Ни за что! — отвечаю я также тихо, раздумывая, что он мне слишком нравится, чтобы я опять позволила себе выглядеть глупо в его глазах. Не то чтобы я боюсь Андрея, но как представлю его взгляд на нас, как будто мы ему задолжали 2 миллиона и не отдаём уже несколько лет, сразу хочется отойти от него как можно дальше и по возможности вообще больше с ним не разговаривать. В принципе этим я сейчас и занимаюсь, поэтому Даша тяжело вздыхает и решительно идёт вперёд, к Андрею. Она что-то ему говорит, он закатывает глаза (интересно, он думает, что это никому не видно или ему просто пофиг?), недовольно смотрит в нашу сторону, но в итоге машет рукой, и я слышу отчётливое: — Идите куда хотите, только про дежурство не забудьте! Каков зануда! — думается мне. Привычно спускаемся по лестнице вместе со всеми, а потом сворачиваем налево. Остальные уходят направо, на наше обычное место. Я как будто чувствую на себе пристальный взгляд, резко оборачиваюсь, окидываю взглядом людей на пляже и спины уходящих всё дальше наших, но ничего не замечаю. Не придаю этому особого значения, пожимаю плечами и бегу к своим родным, которые уже успели отойти на приличное расстояние и теперь ждут меня. Как же оказалось приятно купаться столько, сколько захочется! Без свистка и пристального взгляда Андрея. Мы с Машей долго-долго не выходили на берег, ныряли и наслаждались. Вот где была свобода! Мама очень спокойно относилась к тому, что мы можем долго сидеть в воде и не выходить греться. Сама она тоже любила плавать. Даша тоже была с нами, тоже ныряла, но всё же больше всех свободу ощутила Маша, потому что когда умеешь плавать, совсем не хочется подчиняться дурацким правилам и плескаться в куче ребятни близко к берегу, как это ей приходилось делать вместе со всеми. В общем, мы наконец накупались так, как мечтали, без указаний и непрерывного контроля, получив максимальное удовольствие от тёплого моря.

***

Он После полдника мы традиционно отправились на море. Я всё ещё временами сильно кашлял после болезни, но всё равно купался вместе со всеми, тем более у меня было то, ради чего можно со многими факторами смириться. В это время мне нравилось купаться гораздо больше, чем утром. К тому же, за день камни нагревались и было приятно сидеть на берегу и согреваться под тёплыми лучами солнца. Подходя к лестнице, я взял малышку на руки и помог спуститься одной из мам, у которой было двое маленьких детей. Дети — это особые существа. Они ещё открытые и настоящие, не впитавшие в себя некоторые правила, существующие в нашем обществе. Спустившись вниз и отдавая ребёнка, я переполненный позитивными мыслями, вдруг очень неожиданно для себя увидел, как семья Ани отделилась от нашей толпы и свернула в противоположную сторону. Меня осенило, что сегодня они будут купаться отдельно, сами по себе! От неожиданности и полного разрушения моих планов, я остолбенел и теперь стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места, пристально глядя на удаляющуюся от меня Аню и не понимающий, что же мне теперь делать. — Антон! Антон!!! — трясёт меня за плечи Саня, — что ты встал как столб? Она же увидит тебя, увидит же как ты смотришь в её сторону и твое тупейшее выражение лица, будто у тебя только что отняли кусок твоей любимой запечённой рыбы! Я тупо посмотрел на Саню. Сейчас, в данный момент мне было настолько пофиг кто и что будет обо мне думать… Просто весь мой вечер был абсолютно испорчен и все те надежды, которые существовали в моих мыслях на сегодня окончательно рухнули и разбились об эти бесконечные камни на пляже. Я чувствовал такое отчаяние и смятение, что мне просто хотелось бежать за ней или упасть не сходя с места и биться головой о стену, в данном случае о камни, от возникшей тупиковой ситуации, к которой я совершенно оказался не готов. Я медленно побрёл рядом с Саней, который пытался привести меня в чувства. Какое там, я сейчас наверное вообще не способен был ничего чувствовать. Я ощущал себя телом, которое просто передвигает ноги, следуя за толпой. Мы дошли до места купания и я тяжело опустился на камни, сказав, что в воду не полезу, потому что мне нездоровится. Я сидел на теплых камнях и смотрел на весело плещущихся детей, вспоминая как несколько лет назад был на их месте. Тогда самым большим горем мне казалась невозможность купаться столько, сколько хотелось или же поражение в командных соревнованиях на скорость выполнения заданий, в которых мы пару раз проигрывали. Тогда моему возмущению не было предела, потому что проигрывать я очень не люблю. Я поймал себя на мысли, что на секунду мне захотелось вернуться в то время и почувствовать ту же беззаботность, от которой теперь, увы, не осталось и следа. Я сидел и осознавал, что день снова подходит к своему завершению, а я так и не продвинулся в своем стремлении завязать разговор с Аней. Да, будет ужин и я снова буду бросать на нее взгляды, мечтая что она меня заметит. После ужина конечно будет время, но мы уже договорились с пацанами идти на поле: намечался футбольный матч и команды уже были сформированы, так что сегодня уже ничего изменить не удастся. Придётся полностью выложиться в игре, чтобы не думать ни о чём, а просто играть в своё удовольствие. Завтра я обязательно к ней подойду. Точно! У меня больше нет никаких сил. В конце концов я милый парень, вряд ли она откажется разговаривать со мной. Когда пойдём на море, завяжу с ней разговор. Как-нибудь…

***

Она Тёплым вечером после ужина и завершения нашего дежурства, мы второй раз за день решили воспользоваться шансом прогуляться отдельно от всех проверить нервы Андрея на прочность в очередной раз, и пошли к морю впятером. Прошло совсем немного времени после заката, уже смеркалось — как раз в это время море красивее всего. С обрыва оно выглядит особенно загадочно: тихий плеск волн и тёмная вода, уходящая далеко-далеко. Мне совсем неохота спускаться вниз, у меня вообще сегодня довольно задумчивое настроение: хочется сесть прямо на землю, свесить ноги вниз, смотреть вдаль и думать, даже толком не зная о чём. Но если реально смотреть на вещи, так сделать точно не получится. Если бы не подобное настроение, мне наверное никогда не пришло бы в голову загадать желание. В те дни я всё ещё восхищённо поглядывала на Андрея и, несмотря на то как сильно порой он меня бесил своей дурацкой принципиальностью, ничего не могла с этим поделать. Уж не знаю почему он мне казался чуть ли не идеалом. Однако каждый раз сразу напоминала себе, что он старше меня на много лет! Да и как его, такого классного, могла заинтересовать какая-то 12-летняя девочка вроде меня? И о чем я вообще думаю?! И наверное из-за того, что я прекрасно понимала, что мне с ним естественно ничего не светит, моё желание было совсем неоригинальным. Да и вообще совсем не таким, о каком можно было подумать в такой ситуации. — Хочу встретить парня, похожего на Андрея, — прошептала я. И в этот момент я искренне поверила, что это желание может сбыться, даже несмотря на то, что никаких примет с загадыванием желаний морю, я не знала. Просто верила и всё тут. — Аня! — услышала я голос Даши, она вырвала меня из мыслей, — пойдём вниз, что тут стоять? Скоро уже надо возвращаться. — Может не надо, а? — я со страдальческим видом потащилась за ней. Терпеть не могу фотографироваться, когда нет настроения. Ещё очень нескоро я вспомню этот момент и загаданное желание. А когда вспомню, только грустно и удивлённо улыбнусь, осознавая так интересно сложившуюся ситуацию. Ну а пока мы спускаемся по лестнице и сворачиваем налево, туда, куда ходили купаться сегодня днём. Здесь обрыв выглядит ещё страшнее, тем более в темноте, того и гляди что-нибудь обрушится прямо на голову. Нашей целью были огромные камни, лежащие на песчаном берегу, уж не знаю откуда им тут было взяться. Конечно, как с ними не сфотографироваться! Невероятное явление, ага. Пока я зависаю, смотря в одну точку, Даша уже позирует как может. Иногда я ей даже немного завидую: неугомонная, с огнём в глазах и бесконечными идеями. А я, по-моему, полная её противоположность. Хороший был день, весёлый, да и событий было много, а главное, что большую часть дня мы были предоставлены сами себе. В лагере как-то особенно это начинаешь чувствовать и ценить. Мне было тяжело постоянно находиться среди людей, хоть я никак с ними и не взаимодействовала.