Разорванные цепи

      Вечер на острове Чена встречал приятным покоем. После прошедшего дождя трава источала сочный аромат, заполняя им каждый уголок. На сыром асфальте лениво испаряются лужи. Гавань превратилась в настоящий источник вдохновения для художников и писателей: солнце медленно опускалось к горизонту, и освещённых участков вокруг становилось всё меньше. В голубом небе заблестели алые полосы заката. Безумный день подходит к концу. Светятся мелкими огоньками лампы в окнах четырехэтажного храма. На улице стало прохладно, но это была приятная, освежающая прохлада, которая всегда наступает в конце жаркого дня.       Покой нарушали множественные голоса ниндзя.       Тихий шепот ветра за окном время от времени отрывал их от чего-то важного. Кай в нервозном ожидании то и дело посматривал на закрытую дверь той комнаты, куда они ранее принесли Ллойда в бесчувственном состоянии. Чего именно он ожидал? Наверное, чуда. Ведь, сколько бы раз ниндзя не попадали в сложные ситуации, сколько бы не получали различной степени повреждений и травм, исцеление всё-таки занимало часть от всего времени. Времени, которого постоянно было до чёртиков мало. Всякий раз оно было тяжёлым, нудным и невероятно хлопотливым; особенно, если учитывать тот факт, что по больницам ребята предпочитали не ходить и занимались лечением на дому, полагаясь лишь на интеллект Зейна и П.И.В.В.Ж., лекарственные свойства чаев Ву и заботу друг о друге.       Из-за угла показалась мастер Янтаря, в чьих глазах покоилась отчаянная надежда. Девушка подошла ближе и оперлась на край стены. Ее взору представала картина подавленной команды.        — Есть новости?       В ответ — отрицательное покачивание головой от всех сразу. Скайлор вздохнула.        — Ничего. Это ведь Ллойд, он выдержит.       Никто не проронил и звука на столь воодушевляющее высказывание. На самом деле, им было не до поддержки от окружающих, пусть это и был жест хороших друзей, с которыми, как говорится, и в огонь, и в воду. Они просто хотели, чтобы все закончилось. И закончилось хо-ро-шо.       Долгое и томительное ожидание буквально сводило с ума. Целый день ниндзя надеялись услышать хоть какие-то известия от ниндроида. Гремящая тишина давила на черепную коробку. Взведенный мастер Огня шумно выдохнул, привлекая к себе взоры.        — Не могу поверить, что сенсея нет рядом. Решил попутешествовать именно в тот момент, когда мы нуждаемся в нем…        — Не всегда всё происходит так, как хотелось бы, Кай, — печально отозвалась Ния и опустила уставшие веки.        — Нужно привыкать к работе без него. В этот раз мы показали, что без путеводителя мы ни на что не способны.        — Как бы ни было грустно об этом говорить, но Коул прав… — согласился Уолкер.       Наконец, к друзьям вышел Зейн, тихонько закрыв за собой дверь. Плавные и до одури осторожные движения так и манили мастера Огня на всех парах ворваться внутрь и самолично проверить, всё ли в порядке с его братом, наплевав на всякие нормы и указания, данные ниндроидом. Младшая Смит выпрямилась, готовая в любой момент остановить пыл брата, но мелкая дрожь в ее ногах выдавала тот же страх, который испытывали все остальные. Джей и Коул поднялись с пола и уставились на друга, чтобы выслушать вердикт.        — Как он? — попытавшись скрыть от всеобщего внимания беспокойство, спросил шатен.        — Органы не задеты. Всего лишь разрыв тканей, которые с большой скоростью регенерируются, что удивительно.       На лице Гармадона, прильнувшего к противоположной стенке и не издавшего за всё время ни единого звука, проскользнула тень восторга. Будь его сын обычным человеком — мягким и намного более уязвимым, вряд ли бы отделался так легко. Возможно, в этот момент с плеч мужчины упал огромный камень.        — Как скоро он поправится?        — На полное восстановление понадобится восемь дней, если исключить тренировки и любые другие нагрузки, — лаконично ответил ниндроид.       Последовали вздохи облегчения и тихое бормотание во славу Первого мастера, но стоило П.И.В.В.Ж. напомнить о том, что путешествие в другой мир придется отложить, ребята, переглянувшись, занервничали.        — Мы целую неделю будем отсиживаться, пока Ниндзяго захватывает Тьма? — осторожно переспросил Коул. — Не слишком ли много времени мы потратим впустую?        — У нас нет вариантов, — нехотя ответила Ния, обводя взглядом друзей. — Без Ллойда, который, на минуточку, и так выполнил бо́льшую часть работы, мы не можем отправляться в мир Они и Драконов. Как минимум потому, что это очень опасно.       Она замолчала и сглотнула вязкий ком, вставший в горле. Замечание, сделанное не на пустом месте, казалось вполне логичным и обоснованным. Да и потом, гнаться за справедливостью по шестнадцати мирам, оставив лидера одного — безумная идея.        — Нам всем сто́ит отдохнуть, — посоветовал Зейн.        — Именно этим и займемся в ближайшие несколько часов.       Напоследок обменявшись несколькими фразами, ребята разбрелись по храму. Мастер Льда обратил взор на принцессу, притихшую в самом конце длинного коридора. Девушка сидела на полу, прижав к себе одно колено, и постукивала пальцами. При этом спину она держала ровно. Редкие движения выходили смазанными; ниндроид отметил, что тело Харуми слегка подрагивало, словно от холода. Зейн подошёл, тревожа ее одиночество.        — Харуми, тебе тоже не помешает медицинская помощь.        — Я в порядке, — коротко возразила она, не позволяя беспокойному сердцу возобладать над чистым разумом, а когда заметила пристальный механический взгляд на себе, чуть жёсче добавила: — В полном.        — Ты молодец, что смогла оказать некое… содействие. Хоть это и было опасно. При тех-то обстоятельствах.       Девушка сжалась от одного лишь упоминания пережитого. Было понятно, что она хочет о чем-то узнать, но не может перебороть глубоко засевший страх.       Задай этот чертов вопрос.       Руми закусила нижнюю губу. Спустя минуту, которую ниндзя терпеливо выждал, не смея нарушить ее внутренний диалог с собой, она решилась на довольно отчаянный шаг:        — К нему можно?        — Он до сих пор без сознания.       На тот ли вопрос он ответил — осталось под ещё одним вопросом, хотя Харуми, вроде как, уловила подвох. Она ожидала чего угодно: возмущений, секретов, недосказываний, — ведь сама раньше злоупотребляла своим безупречным умением водить любого за нос.       Проходя мимо той самой комнаты, Джульен приоткрыл дверь.       Руми просто замерла. Она даже не дышала. А в голове мелькнуло одно только «спасибо».

***

      Он очнулся. Приподнялся на локтях, едва ощущая боль, прокатившуюся от шеи до поясницы. В глаза нещадно бил ослепляющий свет люстры, поэтому ниндзя пришлось прикрыть лицо рукой. Вокруг было подозрительно тихо. Пустующее, казалось, сотни лет здание монастыря вызывало мелкую дрожь.       Ллойд осторожно поднялся с холодного пола. Со спины раздался скрип старых половиц, а за ним последовало сдержанное покашливание, заставившее блондина резко обернуться. Взгляд в тот же миг прожигает фигуру старшего брата, а сердце отчего-то начинает биться в разы быстрее.        — Кай? Где мы? — он оглядывается по сторонам. Надеется, что сейчас из-за угла выскочит веселящийся Джей или Коул, а из соседней комнаты прикрикнет Ния, сзывая всех на очередное задание. Но ничего подобного не происходит. — Где остальные?        — Их здесь нет, — безучастно бормочет мастер Огня.        — В каком… смысле? — Монтгомери сглотнул — на ум сразу пришла ужасная интерпретация сказанных другом слов. — Что случилось?        — А ты не понимаешь? — стреляет глазами, полными неодобрения.        — Объясни.        — Не видишь разве, что тебя все бросили после того, что ты натворил? Ты, верно, прилагаешь все усилия, чтобы мысли не направить в это русло. Посмотри, во что превратился наш дом.        — Что ты такое говоришь?       В голове происходит самая настоящая чехарда. Он правда не понимает, какого черта его лучший друг внезапно стал холоден и почему всё вокруг такое… мёртвое? Но Каю будто все равно на искреннее недоумение, ясно отражающееся на лице юноши: продолжает сверлить его пылающим взглядом, стискивает зубы до той степени, что видно, как играют желваки.        — Объясни мне, — вновь требует Монтгомери.        — Ты больше не часть команды.        — Что, прости? — в изумлении он переспрашивает, не веря в услышанное.        — Нам надоело тебя спасать. И мы коллективно решили избавить себя от этой участи.        — О чем ты? Что такого произошло, что ты вдруг решил сообщить мне эту новость?        — Ты невыносимый. Из-за тебя мы вечно сталкиваемся с проблемами, — шатен сцепляет руки за спиной в замо́к. — Напомни, что у нас было? Падение в вулкан, призрак, поселившийся в твоём теле…        — Это было давно и уже не имеет никакого значения, — прервал подсчет мастер Энергии. — Я тоже могу вспомнить множество ваших проколов, только толку-то от этого.        — И это мне говорит человек, который до сих пор загоняется по поводу своего прошлого? — Смит издевательски хмыкнул. — Самому не смешно? Все эти противоречия в словах…        — Ты приводишь не самые лучшие примеры. Я вообще не понимаю, с чего такая агрессия в мою сторону.       На какое-то жалкое мгновение, показавшееся Ллойду спасением от этого неправильного разговора, воцарилась тишина. Однако, вскоре Кай поднял голову и заявил:        — Ты меня достал.        — П-повтори?        — Ты услышал и вряд ли снова хочешь.       Это же бред. Точно? Это всё неправда!        — Нет, Кай, это не ты. Я не верю! — схватился за корни волос, чуть оттягивая, лишь бы прийти в чувство. — Нет, ну этого не может быть… Ты бы не стал!..        — Мне плевать на твою истерику. Ты уже не маленький, поэтому должен принять, а не придумывать отговорки. Нам давно пора было это обсудить, и я жалею, что не сделал этого раньше.       Блондин отрывисто дышит, пытаясь собрать всё воедино, переварить информацию. Сердце колотится как ненормальное, словно норовясь в любой удобный момент выскочить из груди.        — Пойми уже, дело не в ком-то из нас. Дело в тебе. Сто́ит тебе вмешаться во что-то — все страдают! Ты действительно невыносим. Ты делаешь всем только хуже. Сплошная проблема.       Бред — звучит набатом.        — Что за бред… — повторяет за зависнувшей мыслью парень. — Ты бы никогда так не сказал, ведь всегда был на моей стороне.        — Нет, Ллойд, прекращай! Быть на твоей стороне, даже когда ты вытворяешь черт знает что? Серьёзно? А ты не задумывался, идут ли эти действия на пользу окружающим? Задумайся хотя бы теперь. Хочешь сделать как лучше — уйди. Уйди и не возвращайся. Ты понял? Ничего не случится, если тебя не будет. Этим ты всех спасёшь. Уйди, — он нагло вскидывает руки с намерением прогнать. Повышает голос, почти срываясь на крик. — Уходи!        — Кай!        — Хватит! Ты больше не имеешь никакого права вмешиваться в нашу жизнь. Мне жаль, что ты вообще появился в ней.        — Ч-что? — тело словно пронзили тысячи острейших клинков. Воздуха в лёгких стало катастрофически мало. Смешно — можно подумать, вокруг не хватает кислорода. В уголках глаз скопилась непрошенная влага.       Смит, в доказательство своих слов, показательно разжигает в ладони огонёк, а после выпускает его прямо на деревянную обшивку стен, усеянных фотографиями без рам. Пожар распространяется с бешеной скоростью, яростно поглощает всё на своем пути. Ллойда бросает в жар, словно здание горит целиком.        — Убедился?       Глаза шатена пылают совершенно неоправданной, как кажется Ллойду, ненавистью. Сгорает буквально каждая частичка неидеальной, где-то чуть рваной бумаги. Чрезвычайно сильно ранит тлеющее общее фото, сделанное со вступлением Монтгомери в команду. Неужели это конец истории?        — Ты — всего лишь ошибка, — хлесткие высказывания режут острым лезвием по сердцу. В висках пульсирует кровь. — Сбой в программе, погрешность Первого мастера Кружитцу. Лучше бы тебя не существовало.       Удар. Конечная точка. Боль под ребрами. Что-то хрупкое вновь разбилось на бесчисленные осколки.

***

      Пробуждение выходит специфичным и на редкость жёстким.       Харуми выставляет перед ним руки, предупреждая попытки вскочить на ноги. Как подгадала.        — Эй-эй, давай без резких движений.       Очень хотелось узнать, с какого момента она наблюдает эту картину и, вообще, какого черта находится именно здесь, а не, к примеру, с другими ниндзя.        — Всё нормально?       Пролетает всего какая-то секунда смятения, но то так четко отразилось на болезненно бледном лице, что Харуми стало жаль парня.        — Да.       «Ложь порождает ещё бо́льшую ложь, кретин».        — Насколько это возможно, — дополняет он, учитывая ошибку.        — Ты, кажется, звал кого-то во сне, — опустив глаза, осведомляет девушка. — Знаю, это не моё дело, но…        — Верно. Не твоё, — обрывает часть фразы Монтгомери. Ему не до сантиментов. Слишком плохо.       У меня есть гордость, и я знаю, как скрыть       Свою печаль и боль.       Дыхание сбито, и Ллойд старается как можно скорее восстановить его. Под пристальным взглядом голубых глаз сделать это оказывается куда сложнее; это понимает и принцесса, поэтому переводит взор к окошку, в котором ухватывается за собственное отражение. Всяко лучше, чем любоваться почти что умирающим и, наверняка, сгорающим от смущения зелёным ниндзя.       Однако, несмотря на это, неловкость все же заполняет пространство комнаты до тех пор, пока молчание не прерывает Монтгомери. Одно слово. Одно. Мать его. Слово.        — Спасибо.       Руми остолбенела, оставшись разглядывать улицу сквозь тонкое стекло. В один момент подумала, что ей послышалось, или она уже спятила. Такое же бывает? Медленно повернула голову в сторону блондина, и тот, будто специально, зацепил ее взгляд своим.        — За что?        — М?        — За что ты благодаришь меня? — напрямую уточнила девушка, недоверчиво прищурившись.        — Наверное… — как в калейдоскопе перед его глазами проносились моменты прошедших дней, — за всё? За то, что спасла меня. За то, что ты рядом. Спасибо.        — Спасла — это громко сказано, — пропуская сентиментальности, с долей грусти отвечает принцесса. — Если бы я усерднее старалась раскрыть свой потенциал, возможно, мы обошлись бы без всего… этого.        — Но ты не виновата в том, что я подставился.       Она ненамеренно усмехнулась.        — Узнаю старого тебя, — с мягкой улыбкой на лице произнесла принцесса.        — Старого? Словно я несколько лет потерял, пока лежал здесь, — закатив глаза, проворчал Ллойд.        — Как ты умудряешься во всем видеть двойной посыл? — удивляется она, поскольку даже не думала подкалывать юношу.        — Жизнь вынуждает извлекать подобные уроки.       Внутри что-то отозвалось секундным покалыванием. Совесть. Вина за содеянное в лике Молчаливой. Как странно, ведь Харуми всей душой надеялась, что Ллойд не станет упоминать об этом, что тема закрыта и теперь, в нынешних условиях, является почти запретной. Ведь прошлое осталось в прошлом, верно?        — Для раненого ты слишком много говоришь, — выкрутилась.        — Я ведь не при смерти, — заметил Монтгомери.        — Чему мы все несказанно рады, — мелодично протянула девушка.       Время поджимало. Харуми не хотелось покидать ниндзя так скоро, но Зейн и П.И.В.В.Ж. навряд ли позволят ей находиться здесь еще дольше, потому что, по-хорошему, Ллойду нужен отдых и всё такое.        — Останешься?       Почему-то ей казалось, будто всё это происходит не наяву. Будто парень не в себе или просто шутит — очень неудачно, разумеется. Однако, вопреки всем мыслям, в груди неспешно разливалось приятное чувство. Чувство тепла, чувство нужности.        — З-здесь? То есть… с тобой? — всё ещё не до конца осознавая, спросила она.        — Пожалуйста…       В его глазах отражается надежда. В этих малахитовых огоньках на какую-то жалкую долю секунды, едва заметно зажигается та самая искра, что девушка разглядела при первой встрече с ниндзя. Искра, которую ни в коем случае нельзя было потерять.        — Х-хорошо. Но как же твои друзья? Вряд ли они будут…        — Ничего, — Ллойд качает головой. — Они поймут.       Он боится остаться один. Это видно издалека и самым невооруженным глазом. Боится провалиться в темную бездну, где скрываются демоны — не только те, что творят хаос в Ниндзяго Сити и преследуют ниндзя в целях уничтожения, но и демоны, живущие в самых потаённых, загадочных глубинах души, разыскивающие дорогу к свободе. И, чтобы не потеряться в собственных страхах, ему нужен маяк, указывающий путь к спасительному свету.       Они болтают обо всем, что придет в голову, деликатно обходя стороной тему Они и прошлого, ещё пару часов. Тихо заглянувший внутрь Джульен, улыбнувшись представшей картине, так же беззвучно ушел, прикрывая за собой дверь так, чтобы ненароком не отвлечь ребят от приятной беседы.       Время пролетает незаметно. На небе появился серебряный диск луны.

***

       — Я не думаю, что это хорошая идея.        — Попробуй сейчас не думать.       Ллойд настойчиво шагает к воротам, более чем уверенный в своем решении. А кое-кто в корне не согласен с таким энтузиазмом. Смит, всем своим видом показывая неодобрение, спешит за ускользнувшим другом.        — Считаешь, тренировки не подождут до твоего полного выздоровления?        — Кай, я в норме, — заверил блондин и опустил взгляд на кимоно. — Было бы что-то серьезное, я бы даже из комнаты не выходил.        — Тебе ещё повезло. Зейн сказал, ты легко отделался. Но, на твоём месте, я все же придерживался бы его наставлений. Неделя, Ллойд, — продолжил тот уговоры, равняясь с Монтгомери.        — Рад, что ты не на моем месте. А вообще, я ведь, как лидер, могу и не слушать тебя.       Когда чужая рука неожиданно крепко сжимает запястье, намеренно останавливая, парень обречённо мычит.        — Ка-а-ай, ну сколько можно?        — Ты ведёшь себя, как ребёнок. А пора бы уже как любой нормальный человек, — строго проговорил мастер Огня, заглядывая в глаза напротив в попытке отыскать там хоть каплю здравомыслия.        — Вот, давай, не заводись опять. Ничего не случится, если я просто постою рядом, понаблюдаю за чужими успехами и даже не стану брать оружие. А ты так переживаешь, словно я на битву с Оверлордом собрался! — в мыслях появилось дикое желание воздвигнуть стену из железобетонных тезисов, вот чтобы было не подкопаться. — И, вообще-то, ваша идея — чтобы я занялся обучением Харуми. Видите ли, проблемы у нас сильно схожи.       Здесь подходящих аргументов, способных переубедить зеленого ниндзя, у Кая не нашлось. Всё же друг, несомненно, был прав насчёт коллективно принятого решения о тренировках нефритовой принцессы. Потому мастер Огня бессильно отступает.        — Ты упрямый, — за констатацией факта следует тяжёлый вздох, объявляющий об окончательном поражении.        — Ты тоже. Но я не жалуюсь, — отбивает колкость блондин, приваливаясь к огромным двойным деревянным дверям, за которыми простирается двор, и уже нутром ощущая такую близкую, желанную свободу.        — Сейчас останешься здесь, юморист!        — Молчу!       Стоит ли добавлять, что юмор здесь не при чем, и фраза была брошена от чистого сердца? Скорее нет, ведь Кай не оценит.       Кто бы что ни говорил, а на улице дышится легче. Свежий утренний воздух податливо течет по лёгким и дыхательным путям. Тело покрывается мурашками от неожиданного дуновения ветра. Стоит пройти немного вправо, и взору открывается усердно трудящаяся над собственной стихией девушка.       Харуми сосредоточенно всматривается в розоватый свет, исходящий из раскрытых ладоней. Вероятно, она планирует создать что-нибудь из кристаллов. Когда замечает приближающегося мастера Энергии, сначала входит в ступор. Не понимает, почему он здесь, и какую внеземную магию применил ради того, чтобы ниндзя позволили ему оказаться на улице спустя день после ранения. Она опускает руки и, глядя ему в глаза, воодушевлённо произносит:        — Не думала, что тебя так скоро выпустят на свободу.        — Ха-ха-ха, — с сарказмом выдавливает он, чуть сжимая кулаки. Подобного рода шутки он никогда не любил, а если и принимал их за нечто незначительное, то со временем они стали дико раздражать.        — Серьёзно, тебе бы отлежаться.        — Ещё одна.       Интересно, как быстро им надоест меня опекать? Это ведь должно когда-то произойти?        — Ладно-ладно, что ты бесишься-то? — Руми отворачивается, совсем не желая спровоцировать конфликт.       Она повторяет задуманное ранее, теперь погрузившись в работу и предоставив Ллойда самому себе. Попытка. Ещё одна. Глупая стихия никак не хочет подчиниться и последовать самому простому приказу. Очередной провал заканчивается недовольным рычанием.        — Агрх!       И кто из нас еще бесится? — про себя усмехнулся юноша.        — Неужели что-то не клеится? — в ответ на все колкости девушки, сказанные до этой поры, интересуется Ллойд. — Может, не стоит пытаться прыгнуть выше головы?        — Ты, кажется, должен быть в роли учителя, если я не ошибаюсь, — острит принцесса. — Вот и учи!        — Ладно. Что не получается?       От подобной смены настроения Харуми сперва опешила — слишком странно, необычно наблюдать подобное у зелёного ниндзя, — но все же собралась с мыслями и сформулировала внятный ответ.        — Я не могу, вернее не знаю… Я не знаю, о чем думать! Это так тяжело — сосредоточиться. Как мне управлять стихией, если в голове как будто заезженная пластинка крутится?!        — Ты не думай, а чувствуй. Отбрось мысли на задний план — они будут только мешать. Ощути силу внутри себя, овладей ею, — парень вспоминал долгие, но весьма ценные уроки сенсея Ву, когда сам, будучи ребенком, тренировал в себе силу стихии. Приручал, подчинял своей воле, налаживал тонкую связь. И, как оказалось, всё безрезультатно, учитывая обстоятельства, в которых он оказался.       По той же схеме он планировал обучить Харуми. Только вот, наблюдая новое фиаско в виде обломков древесины и застрявших в них кристальных кольев, Ллойд задумался: получается, тема с контролем явно не для такого случая. Забавно. Отпадает.        — Хм… — он с точностью перебирал несколько других вариантов, однако все они сводились к прежнему выводу. — Всё не то. Тебе надо направить энергию в другое русло. Вот что-то вроде… вроде танцев!        — Танцев? Что за чушь? — девушка непонимающе уставилась на мастера Энергии.        — Ну смотри. Танец — это ритм, который легко понять. Там и думать не надо. Вырази через него всё, что чувствуешь. Ты ощутишь момент. По-моему, это легче, чем ломать голову над внутренним покоем и тому подобным.        — А ты специалист что ли?        — Я ещё здесь только потому, что не горю желанием возвращаться в душную комнату. Поэтому давай без баловства.        — А, скажи, ты родился занудой, или приобрел это качество в течение жизни? Погоди-ка, — не унималась девушка. — Мы уже столько всего пережили вместе, а я никогда не видела, как ты танцуешь!        — И не увидишь, принцесса, — язвительно отозвался блондин.        — Да ладно тебе!        — Нет и нет. Мы не настолько близки.        — Ты так не считаешь, — подначивая, делает замечание.        — Ошибаешься, — веселое выражение лица тут же сменилось серьезным. И вновь эти резкие перемены, волей-неволей заставляющие подметить их.        — Разве? — продолжает давить Харуми, при этом невинно хлопая ресницами. — Я говорю, как есть. И ты это знаешь, но зачем-то отрицаешь.       «Слишком много она себе позволяет».       Ллойд, дернувшись то ли от неожиданно раздавшегося голоса, то ли от раздражения, помотал головой, после чего запоздало произнес:        — Может, вернёмся к тренировке?        — Как скажете, мастер, — нарочно почётно поклонившись, ответила девушка.       Уже спустя пару минут она, приняв удобную позицию стоя и прикрыв глаза, попыталась воспроизвести в голове дальнейшее действие. Сконцентрироваться на теле или на ритмичных стуках сердца — она не понимала. Конечно, плясать под дудку, в обоих смыслах, Руми не собиралась, поэтому с нетерпением ждала момент, когда ей объяснят, что именно нужно делать.       Но Ллойд молчал. Да что там — даже не смотрел. Похоже, задумался о чем-то и потерял связь с реальностью. Тогда белокурая приняла решение вернуть его из мира грёз на землю.        — Ну, и что делать-то? — Монтгомери, отмерев, проморгался и уставился на нее, как на самого глупого человека во вселенной. Будто она элементарных вещей не может уяснить. — Чтобы прояснить ситуацию, скажу сразу: все эти загадки по фишке «почувствуй, услышь и достигни» я не понимаю. Поставь передо мной конкретную цель. По-другому мы будем возиться с тренировками целую вечность!        — А ты хотела всё и сразу? — ухмыльнувшись уголком губ, уточнил парень.        — Я не знаю, — замешкалась сразу, не ожидая напора со стороны. — Наверное… Ну, не так, разумеется, но чтобы было чётко и понятно! Без дурацких формулировок и кроссвордов. Мне ведь нужно как можно скорее освоить силу стихии. А как это сделать, если я не понимаю буквально ничего?        — Чего ты не понимаешь? Того, что нужно отключить голову, довериться инстинктам и, наконец, почувствовать стихию в своих венах? С первым у тебя явные проблемы, не спорю, но можно ведь хотя бы попытаться! Я же объяснил, что от тебя требуется.        — Не кричи на меня! — отбивается Харуми. — Я впервые хоть как-то могу испытать на себе то, чему вы учились годами! Это, знаешь ли, не так просто — сложить в голове вещи, которые выходят за рамки нормальности.        — В жизни вообще мало чего бывает просто. Думаешь, попробовала один раз, поняла, что не получается и забыла? Разочарую тебя: так не работает. Всё даётся через пот и кровь, через боль. Без боли нет результата! — начиная выходить из себя, он с каждым словом повышает тон. Считает, что принцесса увлеклась и пора заканчивать с этим балаганом.        — По себе судишь?       Мастер Энергии остолбенел и, как ей показалось, на какое-то мгновение даже задержал дыхание. Приоткрыл рот в немом вопросе и опустил глаза, нервно ищущие, на каком бы предмете остановиться. Вокруг пусто.       Чёрт.       Опять выстрелила, совершенно случайно спустив курок. Отвечала на претензии, не думая о том, что может задеть.        — Эй, слушай, извини… Я не это хотела сказать…        — Ладно, — отвечает парень, но глаз не поднимает. Всё-таки задела. — Попробуй еще раз.       Без лишних слов, приняв указание, Руми заново сосредоточилась. В ладонях появился прежний отсвет, вот только на сей раз он был ярче и принимал знакомые очертания. Вскоре в руках девушки лежал небольшой боевой кинжал из чистого кристалла, с острым лезвием и аккуратной рукояткой.        — Получилось… — завороженно пробормотала она, поудобнее перехватывая оружие. — Получилось, Ллойд! У меня получилось!       Харуми, переполненная небывалой радостью, обвивает руками шею блондина, безрассудно прильнув к его телу. В который раз она не могла сдержать эмоции, находясь рядом с ниндзя. А когда вдруг слышит сдавленное шипение, которое заставляет тут же отскочить от Ллойда, приходит в себя. Однако, пожар в груди никуда не исчезает.        — Прости-и-и, — видя, как он нахмурился, виновато тянет Руми.        — Всё хорошо. Просто… давай в следующий раз без этого.       Она скомкано прошептала «ладно», ругая себя за несоблюдение субординации, но внутреннее ликование заставляло сердце трепетать, отчего все возмущения разом отошли на второй план.        — Спасибо. Это только благодаря тебе. И прости ещё раз, — она лишь благодарно кивнула, не смея больше терять самообладание.        — Прекрати. Ты молодец. Думаю, на сегодня хватит.       Кажется, всё налаживается. Всё обязательно будет хорошо.