ЧАРЫ КРОВИ И РОЗ. Другая история Белль

      После ужина Аннабелль спустилась на первый этаж. Постучав в дверь кабинета мистера Холта, она услышала приглашение войти.       – Добрый вечер, – произнесла Белль.       – Добрый вечер, мисс Тэйлор, – ответил мистер Холт и отодвинул для гостьи кресло.       Когда оба сели, Белль сказала:       – Я приняла решение остаться в замке на год.       Мистер Холт кивнул. Белль думала, он обрадуется или хотя бы удивится, но ощутила лишь его беспокойство: будто сбылось то, чего он опасался.       – Вы пошли на большую жертву, – проговорил мистер Холт. – Я прошу вас, – после небольшой паузы продолжил он и взглянул на Белль, – если что-то будет тревожить вас, скажите мне.       – Благодарю, – ответила Белль. – Мне нужна информация.       – Буду рад помочь, – кивнул мистер Холт.       – Расскажите мне про ведьм, – попросила Белль. – Я хочу понять, что происходило в замке и на острове перед проклятием. Его светлость не очень охотно говорит об этом… – добавила Белль задумчиво. – И ещё я хотела бы узнать про Хёльде.       – Адам считал, – начал мистер Холт, – что Лилит несправедливо поступила с нами: подарила волчью ипостась, но заставляет постоянно возвращаться в человеческую, чтобы не потерять себя. Когда приехали ведьмы, Адам тут же решил: это его шанс исправить несправедливость.       Белль кивнула. Она вспомнила его слова, что ведьма обещала помочь и сдержала обещание.       – И у него получилось? – уточнила она.       – Не знаю, – качнул головой мистер Холт. – Кажется, да. По крайней мере, он так думал, – он помолчал. – Ведьмы приехали в 1861 году. Они жили в Торнфилде, потом Адам предложил им переехать в Волчий Клык. Мы не знали тогда, что они ведьмы, но Адам, думаю, знал. Он изменился. Ведьмы его изменили, одурманили. Когда я это понял, попытался убедить его, что нужно выгнать ведьм, остановить убийства фейри… Но было уже поздно: Адам считал, что у него всё под контролем, хотя сам был под контролем ведьм. И тогда я решил, что больше ничем не могу ему помочь… – Голос мистера Холта дрогнул, и Белль ощутила, как остриё вины тонкой раскалённой иглой вонзилось в её сердце. – Я сдался, бросил его. В начале октября 1863-го, за месяц до Хёльде, мы с Дреа ушли из замка. Сбежали… – Тихий вздох сорвался с его губ. Он перевёл взгляд на Белль. – В то трудное для него время я показал себя плохим другом, мисс Тэйлор. – Его боль стала ещё сильнее, и у Белль выступили на глазах слёзы.       Она едва дышала: мистер Холт не должен был винить себя за поступки Адама, это просто несправедливо! Она уже сама знала, насколько упрямым бывает герцог Спенсер. Никто не смог бы его переубедить.       – Вы хотели знать, что такое Хёльде?.. – после короткой паузы с горечью произнёс мистер Холт. – Это древний ведьминский ритуал, в основе которого лежит жертвоприношение.       – Кого-то из детей Лилит? – спросила Белль. Лорд Спенсер сам ей признавался, что был причастен к смертям фейри, варгисов и единорогов.       – Да, ведь только у нас есть магия, – ответил мистер Холт. – Но в тот раз это было не простое жертвоприношение. Потому что все дети Лилит почувствовали это. Боль. Ужас. Пустоту. Тьму. И как магия, которой дышало всё на острове, ушла.       Белль едва выносила его чувства, держась из последних сил: ей важно было узнать, что тогда произошло.       – Хёльде провели в ночь Хэллоуина, ровно за год до проклятия, – продолжил мистер Холт, взяв себя в руки: Белль ощутила, как его боль, железным жалом впивавшаяся в её сердце, поутихла. – Для ведьм это очень важная ночь. Они называют её Самайном и устраивают жертвоприношения. – Мистер Холт помолчал. – С той ночи всё изменилось. Весь мир точно окутался траурной вуалью. Было невыносимо тоскливо, и мы с Дреа вернулись в Волчий Клык. Но это не помогло. Я смотрел на знакомые лица, знакомый пейзаж, замок, который знал с детства, но словно видел лишь их отражения в кривых зеркалах. Не радовал даже оборот. А раньше, перекидываясь в волка, я ощущал такую силу и радость, будто весь мир принадлежал мне. Мы с Дреа иногда говорили друг другу, что нужно уезжать с Элфина, но продолжали жить в замке: мы не верили, что где-то может быть лучше. Адам дни напролёт проводил с ведьмами: то запирался с ними в спальне, то в крипте. Думаю, он был по-своему счастлив в те месяцы. Я постоянно ощущал, что должно произойти что-то плохое, но у меня не было ни сил, ни желания попытаться это предотвратить. Порой мне просто хотелось умереть, чтобы всё закончилось. – Его боль вновь прожгла Белль сердце, заставила дыхание сбиться. – Несколько раз я снова пытался поговорить с Адамом, но он лишь смеялся над моими опасениями и не слушал. Весной 1864 года люди стали уезжать с Элфина. Как я завидовал им!.. Мы с Дреа наблюдали с Волчьего перевала за отплывавшими кораблями и представляли, как однажды тоже взойдём на борт. Но Элфин был нашим домом – мы не могли его бросить. А в августе 1864 Адам серьёзно поссорился с Верховной. Она была на поздних сроках беременности, может быть, дело было в этом. Адам к тому времени стал сильно сомневаться, что она беременна, чем приводил её в ярость. Я не знаю всех деталей конфликта, но ведьма в гневе разнесла одну из башен Восточного крыла. Потом они вроде бы помирились, но некоторое напряжение осталось.       Мистер Холт смолк, Белль жадно ждала продолжения. Вскоре он продолжил:       – Ребёнок родился десятого октября. Он был варгисом и очень похож на Адама. Адам был совершенно счастлив. Назвал сына Уолтер и часто приходил к нему в комнату. Они наняли кормилицу, так как у Верховной не было молока. – Мистер Холт помолчал в глубокой задумчивости. – Что произошло дальше, я до сих пор до конца не понимаю. Двадцать пятого октября тела трёх ведьм были найдены у самой воды в Багровой бухте. Горла были перегрызены, внутренности выпотрошены, точно их растерзали дикие животные. Волки, – добавил он тихо. – Тело самой младшей из ковена, Роуз, нашли на холме над бухтой. Оно совсем не пострадало от клыков. А спустя четыре дня Верховная вернулась в замок. Адам потерял дар речи, когда увидел её.       – Думаете, это он перебил ковен? – спросила Белль.       – Не знаю… – помолчав, медленно произнёс Эллиас Холт. – В тот день у него была встреча с одним из его деловых партнёров из Лондона. Но я смутно помню те дни. Постоянные провалы в памяти, несвязные обрывки воспоминаний или видений, я с трудом отличал реальность от сна. После Хёльде… что-то изменилось во мне. Сломалось. Иногда я думаю, что… что это я перебил ведьм, – с усилием выговорил он, и Белль снова почувствовала боль, смятение и целый вихрь сложных чувств, от которых у неё потемнело в глазах.       – Нет, я не верю в это!.. – убеждённо произнесла Белль, твёрдо веря в невиновности её собеседника, и жгучая слеза обожгла щёку. – Как бы вы не относились к ведьмам, вы не способны на убийство!..       – Спасибо, – коротко выдохнул Эллиас и отвернулся. – Но порой… – его голос звучал едва слышно, – я просыпаюсь от тяжёлого густого запаха железа… Скалы и вереск вокруг – всё залито красным… Я вижу у своих лап мёртвую Хелен со вскрытым животом, и чувствую, как с морды стекает кровь, вся шерсть в ней…       Казалось, мистер Холт забыл, что говорит вслух. Воспоминание навалилось на него, заставив оказаться там. Хелен... Так звали одну из ведьм. Значит, мистер Холт думает, что убил её… Помолчав, он словно очнулся, взял себя в руки и продолжил:       – Об остальном мне известно только по рассказам других. Верховная выкрала Уолтера, а потом на глазах у Адама, принесла младенца в жертву, чтобы наложить проклятие.       Мистер Холт говорил отстранённо, а Белль с ужасом думала о чувствах, которые испытал Адам, когда у него на глазах ведьма убила его сына. Как он справился с этим?..       – Кто-нибудь слышал слова проклятия? – спросила Белль.       – Нет, – покачал головой мистер Холт. – Только Адам знает, что Бёрд сказала.       – Но он не может рассказать, – проговорила Белль как бы сама себе.       Мистер Холт кивнул и, помолчав, произнёс:       – Я очень хочу, чтобы проклятие было разрушено, мисс Тэйлор. Но одно меня пугает… – он смолк. – Что теперь с нашими братьями и сёстрами? Ведь прошло полтора века… Это слишком много. Вдруг…       Его боль заполнила Аннабелль целиком: перед глазами у неё побелело, в голове раздался оглушительный звон, в висках застучала кровь и казалось, словно кровь в сосудах стала раскалённой лавой. Белль заставила себя перевести дыхание и едва слышно спросила:       – Вы боитесь, что они… утратили человечность?..       Ей представилось: чары спали, и волки обернулись в людей, но их сознание навсегда застыло в зверином разуме. Они утратили человеческую речь, разучились ходить на двух ногах и одеваться. Белль увидела копошащуюся у дуба живую движущуюся массу голых мужчин и женщин, что выли и бегали на четвереньках как звери, и в глазах у неё потемнело. Никто не заслуживал такой судьбы. Но стоит ли ждать милосердия от ведьмы, лишившейся своего ковена?..       – Нет-нет-нет… – прошептала Белль. – Этого не может быть! Это… – слёзы заструились по её лицу. – Адам ведь договорился с ведьмами!.. – в отчаянии вырвалось у неё. – Они должны были помочь!.. – ужас захлестнул её при мысли, чем на самом деле обошлась помощь ведьм. Хёльде был лишь подготовкой к проклятию!.. Айрин Бёрд спланировала всё заранее… Варгисы никогда не смогут вернуться в человеческий облик, они навеки застряли в зверином разуме…       Неожиданно Белль ощутила себя посреди дубовой рощи. Ветер тихонько шелестел юной листвой, а высоко в ветвях пела невидимая зарянка. Белль стало легче, и она смогла выровнять дыхание. Мистер Холт коснулся её руки:       – Простите мою несдержанность, мисс Тэйлор. – В его голосе звучало сожаление и раскаяние. – Я отвык от общения с фейри.       – Понимаю… – проговорила Белль, стараясь совладать с дрожащим голосом. – Скажите… Есть ли надежда вернуть варгисам человеческий облик?..       Мистер Холт помолчал. Потом посмотрел на Белль и убеждённо сказал:       – Есть. Я верю, что есть.       – Я сделаю всё, что в моих силах, – твёрдо произнесла Белль.       Они помолчали. У кого бы узнать наверняка, как снять проклятие… – пронеслось в голове Белль. И она спросила:       – А где сейчас Верховная?       Мистер Холт покачал головой:       – Этого, к сожалению, никто не знает. Она исчезла. Не знаю, жива ли: ведьмы долго живут. Может, её питает проклятие… А может, умерла, – он надолго смолк, Белль терпеливо ждала, не захочет ли он продолжить. – Я пытался найти Дреа, – вскоре нарушил он тишину, – даже поселился в Западных Нарграх – там она любила охотиться больше всего. Иногда я видел её и других варгисов, но из-за проклятия никто не узнавал меня, – он тяжело вздохнул, и Белль вновь ощутила ноющую боль в сердце, которая, впрочем, быстро отступила. – Потом я решил вернуться к людям и поселился сначала в Торнфилде, потом в Линденшире.       – Мне жаль, что вам пришлось вновь пережить те события, – помолчав, произнесла Белль. – Но я благодарна вам за помощь – теперь многое стало мне понятно. Кроме одного – почему Айрин Бёрд решила отомстить и Адаму тоже? Разве они не были заодно? Что между ними произошло?       – Мне кажется, – подумав, произнёс мистер Холт, – Верховная рассчитывала, что с рождением Уолтера её власть укрепится, но этого не произошло. – Мистер Холт помолчал, задумавшись. – Она стала изводить Адама ревностью. Чуть ли не каждый день устраивала ему сцены. Конечно, это ему не понравилось. У него всегда было много женщин, но всерьёз он никем не увлекался. А Верховная решила, что пора ей стать хозяйкой в замке. – Мистер Холт вновь смолк.       Белль ощутила усталость. Она узнала и пережила сегодня слишком много, чувства мистера Холта отпечатались на ней грубыми шрамами. Ей нужно принять ванну, расслабиться и хорошо выспаться. Завтра станет лучше.       Аннабелль ещё раз поблагодарила мистера Холта за рассказ и поднялась с кресла. Вернее, попыталась. Ноги были точно ватные, стены и потолок плыли по кругу, пол шатался. Мистер Холт оказался рядом, подал руку. Его тёплая ладонь будто зарядила силой, и Белль смогла встать с кресла. Мистер Холт довёл Белль до лестницы и неожиданно обнял. Аннабелль закрыла глаза, ощущая, как по её венам точно сок от корней к листьям, заструилась энергия. Белль и не знала, что варгисы так умеют. Наверное, мелькнуло у неё в голове, шериф Вольфген сделал так же после нападения вампиров, иначе как бы она смогла пойти танцевать как ни в чём не бывало?..       – Спасибо, Эллиас, – имя варгиса само сорвалось с языка: после такого интимного момента казалось странным называть его по фамилии.       – Мне жаль, что я не уберёг тебя от своей боли, Аннабелль, – проговорил он. – Спасибо тебе, что осталась в замке и помогаешь нам, – он мягко сжал её ладонь.       Белль улыбнулась и кивнула. Эллиас проводил её до дверей, и, пожелав друг другу доброй ночи, они расстались.              В гигантских апартаментах было неуютно и холодно. Белль завернулась в плед, села на диван и, прислонившись головой к бархатной спинке, погрузилась в безрадостные размышления. Она думала о проклятии ведьм, об их убийстве и о судьбе Адама Спенсера, а ещё – о разрушенной дружбе фейри и варгисов. Дедушка общался с шерифом Вольфгеном и другими варгисами. Но он им не доверял. Белль знала, что дедушка не мог простить варгисам ни убийства фейри при Айрин Бёрд, ни убийства фейри в 1951 году. Варгисы даже под проклятием умели защищать фейри, но не делали этого. Почему они не вмешались, когда люди отравили фейри? Все виновники просто взяли и уехали с острова и больше их никто и никогда не видел. Или не уехали?.. Может, варгисы всё-таки и вмешались?.. Просто спасти никого не успели.       Встав с дивана, Белль разделась в полумраке комнаты и, бросив одежду на пол, пошла в ванную. Наполнив ванну, она насыпала соли с шалфеем и лавандой. Тёплая остро пахнущая травами вода быстро согрела, даря расслабление. Белль попыталась отвлечься от грустных размышлений, но не могла перестать думать о том, какой трагедией для варгисов обернулось проклятие. И они живут с этой болью уже полтора столетия. Белль поклялась себе сделать всё возможное, чтобы разрушить злые чары.